Офисный роман, или Миссия невыполнима

Глава 5

Через пару недель работы отдел устроил стажеру приветственную вечеринку. Даже руководительница Ли почтила ее своим редким присутствием (чему никто особо не обрадовался). Известно, как это происходит: все много едят и пьют, шумят и веселятся, пугают новичка ужасами работы, тут же подбадривают, что сами такими были, и гляди: ничего, выжили! Тому остается только улыбаться, благодарить-кланяться. И много-много пить.

Вот с этим-то как раз и вышло… то, что вышло.

Поначалу Ючон веселился от души: наш отдел - вообще его первое место работы, и все происходящее для него ново, интересно и даже радостно.

До тех пор, пока не пришлось традиционно выпивать с каждым сотрудником. Больше всего старался менеджер Рю Чжисоп, наливая ему то полную чашку макколи[1], то делая «бомбочки» из пива и соджу. Уж на что я знатный «пивун», и то начало мутить при одном взгляде на напитки, которые без конца приходилось одолевать новичку. А мужчина только его подбадривал и подначивал. Кажется, он ревновал к стажеру за повышенное внимание от женской части отдела, и таким вот образом решил отомстить или унизить, если тот не справится с «угощением от души»...

- Не пей, если не хочешь, - улучив минуту, шепнула я. Раскрасневшийся Ючон взглянул на меня уже «плывущими» глазами и мужественно мотнул головой (при этом опасно накренившись со стула – я аккуратно вернула его обратно).

- Нет! Я должен! Это же моя вечеринка!

Ну должен так должен. Мальчик взрослый, сам разбирайся.

Но разбираться пришлось как раз мне.

Мы проводили руководительницу до такси. Остальные коллеги, приобнявшись, хохоча и вразнобой напевая, пошли на второй круг в караоке, когда я, оглянувшись, не обнаружила нашего хубэ.

- Да вон он, забирай! – Хозяйка махнула фартуком в сторону прикорнувшего на сдвинутых стульях Ючона. Он еще и руки под щечку трогательно сложил. – Совсем уморили парнишку!

Уморишь его, как же! Этот «парнишка», выше меня на полголовы, сам кого угодно уморит! Но оставлять его здесь тоже не вариант.

Растолкать стажера удалось не сразу: я и тормошила, и по щекам хлопала, и уши растирала, и водой брызгала! Наконец парень очнулся, сел, подпер бедовую голову, растопырил глаза и с трудом сфокусировал взгляд на мне. Расплылся в ухмылке:

- О! Жевательная резинка!

Я легонько шлепнула его по лбу.

- Сам ты… резинка! И не жевательная. Езжай спать домой.

Огляделся – удивился.

- О! А где все?!

- Уже разошлись, - соврала я, и Ючон огорчился:

- Ка-ак? А следующие заходы? Какие-то вы тут все слабые…

- На себя посмотри! Давай-давай, поднимайся!

Не с первого раза и с моей неласковой поддержкой ему удалось встать и даже добраться до такси. Но Ючон ни за что не соглашался ехать «без уважаемой сонбэ» и за руку буквально затащил меня в машину: пьяный-пьяный, а сильный! Смирившись с незапланированными тратами на такси (потом заставлю вернуть!), я села рядом на заднее сиденье, пристегнула его (парень дергался и хихикал: «ой, не надо, сонбэ, щекотно!»), себя и скомандовала:

- Поехали!

И тут случилась основная засада: Ким Ючон никак не мог вспомнить собственный адрес. Напрасно я билась, перечисляя районы, где может проживать этот богатенький придурок: Каннам, Ёнсан, Сочхо, Апкуджон, Пхёнчхан… Бесполезно, стажер соглашался на всех них скопом. Потом просто велел ехать прямо, он будет указывать дорогу, и тут же преспокойно заснул, уронив голову мне на плечо. Я то и дело тормошила его, пихала локтем в бок, дергала за ухо, спрашивая: «Ты вспомнил? Теперь куда?»; Ючон, почти не раскрывая глаз, махал рукой или говорил: «налево, направо, прямо» – но, по-моему, лишь бы от него отвязались.

Мы несколько раз пересекли реку Хан туда-сюда-обратно, когда водитель – пожилой терпеливый аджосси, безропотно сворачивающий во всех противоречивых Ючоновских направлениях, не намекнул, что ему самому не мешает вернуться домой хотя бы к утру. К этому времени я уже устала спихивать со своего плеча тяжелую голову дремлющего стажера и мрачно размышляла, не выгрузить ли Ючона в каком-нибудь мотеле… Что чревато для него в таком состоянии не только потерей кошелька и дорогих часов, но и… кхм, невинности. «Невинность» в уме я, конечно, закавычила – понятно же, что у парня с такой внешностью и таким самомнением подружек было предостаточно, но…

Эх!

- Простите нас, аджосси! Едем… - и я назвала свой адрес.

Как я подпихивала и волокла хубэ по бесконечным лестницам – песня отдельная. Это в дорамах[2] парни носят подвыпивших девушек на закорках, а у меня в жизни все наоборот! В конце концов я втолкнула его в наш дом. Игнорируя вопросы удивленной подружки, бросила на пол между кроватями покрывало, уронила туда же до конца не проснувшегося Ючона и, злая и упарившаяся, сразу отправилась в душ.

Джиён вдоволь похихикала над моим рассказом: да-да, напившемуся симпатичному парнишке и впрямь безопаснее с двумя трезвыми девушками, которые могут делать с ним что угодно, чем в одиночку в номере мотеля! Бессовестная и бесчувственная! Не понимает, что я как сонбэ, пусть и недобровольная, должна за ним приглядывать.

- Слушай, да твой Ючонище, оказывается, милаш! – сообщила подруга, свесившись с кровати. – А ты-то про него нарассказывала!

- Ага, милаш, когда спит зубами к стенке! – сердито отозвалась я. – Ты же с ним не работала, не знаешь… Куда свои ручонки тянешь?!

- Да я только волосы ему поправить! – оправдывалась подруга, весело блестя глазами.

- Руки по швам, отвернулась к стене и не слезай с кровати до самого утра! – скомандовала я.

- У, злыдня, сама не ам, и другой не дам! – но Джиён послушно выполнила все мои команды. Засыпает она обычно моментально. Вот и сейчас, услышав ее громкое сопение, я выключила верхний свет, и, подбив под голову подушку, уставилась на хубэ.

Хм, при свете ночника он и впрямь выглядел… хорошо. Тени подчеркивали высокие скулы, четкий нос и подбородок, неяркий свет ложился на приоткрытые губы, окрашивал тушью густые ресницы. Уложенные с утра черные волосы сбились на лоб, и новичок казался совсем юным, буквально школьником… У самой рука потянулась поправить ему челку, очертить красивую линию бровей, погладить по щеке – правда ли она такая нежная и гладкая, как у ребенка?

Тьфу! И на меня тьфу! И трижды – на самого Ким Ючона, который навевает такие странные мысли.

И желания.

Решительно – аж кровать колыхнулась – я повернулась на спину и крепко скрестила на груди руки. Всем спать!

В том числе и ненужным мыслям.

***

[1] Макколи – рисовое вино, бражка.

[2] Дорама – юго-восточный (корейский, китайский, японский и пр.) сериал.