Огибая свет (СИ)

п.4.; г.5; ч.4

Ч’айя снова зашагала вокруг кровати.

Определённо уже не такая спокойная, как четверть часа назад. На красивой шее билась венка, на лбу в очередной раз проступила глубокая завитушка. Да уж, есть с чего понервничать. Полагаю, что лично меня на её месте такой вал информации просто бы в лепёшку расшиб. Ну, или заставил потянуться к полной бутылке…

— Эй, детка, да не мельтеши, у меня правда есть план.

— Расскажешь? — встрепенулась она, снова проигнорировав тон.

— Пока не ст о ит.

Я улыбнулся на пределе обаятельных способностей. Ч’айя же ответила таким взглядом, словно перед ней помахали дохлой мышью.

— Если что-то пойдёт не так, — поспешил добавить я, искренне надеясь, что не совершаю серьёзной ошибки, — ты сразу рванёшь к фер вис Кри. Учитывая, что диктатионовой версии джи-там было изначально известно о твоём существовании, так будет надёжнее.

— Что ты задумал, Ланс Скичира?

— Очередной смелый ход, — уклонился я с честностью, помноженной на лёгкую развязность. — Возможно, он заставит тебя позлиться, но мне снова придётся убежать…

— Ты сейчас серьёзно⁈

— Эй, попридержи быков! — Мне хотелось встать и обнять девчонку, но это едва ли было лучшим решением. Оставалось полагаться на умения переговорщика. — Подумай сама, детка. Меня гнездо давно знает. Не испытывает восторгов, но знает. Но появление ещё одного мутанта на улицах привлечёт внимание. К обоим. Явно лишнее. Ты не хуже меня понимаешь, что при совместной вылазке этого не утаить. Рано или поздно тебя вычислят случайные чу-ха, а слухи слишком быстро прогрызают мешок, в котором их пытаются хранить…

На этот раз Ч’айя не ответила. Продолжила нервно ходить по комнатке, от стены к стене, сжимая и разжимая кулачки. Ноздри её раздувались, на щеках появился румянец.

— Я удивлена, что призна ю это, но логика всё же есть, — наконец пробурчала она, не оборачиваясь и продолжая изучать обои, будто в незамысловатых узорах был зашифрован мудрый ответ на все наши беды. — Куда уходишь? Надолго?

— Обернусь за час-другой. Кое с кем встречусь. И займу Господина Киликили решением более насущных задач, чем поиск двух беглых бледношкурых, сисадда?

— Нет, — честно ответила Ч’айя. — Поделись. Обсудим вместе, и тогда, быть может, я смогу меньше…

— Это для твоей же безопасности. Просто доверься мне, хорошо?

Врать не стану, в тот момент я действительно ощущал себя в силах противостоять любым неприятностям. Также не стану врать — подобное чувство было очень приятным. Грязноватым, высокомерным, но приятным…

Девушка остановилась у тумбы, выдвинула пару ящиков, погремела коробочками и вынула гребень для волос — жёсткую щётку с короткой щетиной.

— А ещё ты можешь не вернуться… — задумчиво проговорила она, осматриваясь в бесплодных поисках хотя бы крохотного зеркала.

Про этот странный предрассудок чу-ха я поведать ещё не успел, так что поднялся с кровати и активировал настенную косметическую панель. Демонстративно придвинул стул.

Ч’айя послушно уселась. Системные фильтры ожившего полотна тут же начали наслаивать на ложное отражение девушки многочисленные маски с наиболее подходящими схемами макияжа. Однако уже через пару секунд изображение зарябило — устройство никак не могло сфокусироваться на странной морде клиентки. Постучав по сенсорному клавиатону, я перевёл панель в упрощённый режим (параллельно отрубив выход в Мицелиум).

— Ну, это совсем уж крайний вариант…

Отошёл, облокотился на кроватный столбик. Оставалось поражаться, как легко девчонка выбивала меня из колеи. Но я снова заставил себя примерить шкуру матёрого казоку-йодда.

— Этого не случится. Совершенно точно не случится. Так что не случится. Но если всё-таки случится, пойдёшь к Заботливой Лоло. Попросишь доставить в Пузыри, цитадель «Диктата Колберга» и резиденцию Хадекина фер вис Кри. Но это самый крайний вариант, и тебе не придётся к нему…

— Мы должны отправиться туда прямо сейчас, — негромко срезала Ч’айя, не отрывая взгляда от панели и осторожно примеряя недружелюбный гребень к волосам. — Он и правда знает о моём существовании. Может рассказать, откуда я взялась. И о тебе совершенно точно знает. Если из всех запасных планов ты делаешь ставку именно на этот — он уже сейчас является единственно верным.

Что ж, девчонка слишком мало провела в Юдайна-Сити, чтобы научиться ходить извилистыми тропами… И я надеялся, что гнездо не переломает её душу и сознание, как сделало с моими.

— В целом — верно, — признал я, осторожно покрутив торсом.

Мне не хотелось, чтобы разминка выглядела, будто перед возможной дракой, а потому упражнения пришлось выполнять в полсилы и с нарочитой ленцой. Добавил:

— Но пока на улицах слишком опасно для двоих. Песчаный Карп совершенно точно перегруппировал своих агентов и наводнил Бонжур новыми соглядатаями. Во-вторых, джинкина-там сосуществуют на принципах расслоения: это может как сослужить дурную службу, так и сыграть на лапу, если мудила заснул. Так что, детка, сначала я испробую свой вариант, а ты пока отсидишься тут.

Рука с гребнем замерла, и показалось — вот теперь-то девушка точно не простит фамильярного обращения. Но Ч’айя повернулась и взглянула так, словно теперь захотела вскочить и обнять сама. Прикусила и без того искусанную губу, нахмурилась, вдруг кивнула:

— Ладно, Ланс. Я тебе доверюсь. Просто будь осторожен и давай знать, как твои дела. Обещаешь?

— Обещаю.

Я улыбнулся, в который раз удержавшись, чтобы подступить к ней сзади, обнять и зарыться лицом в короткие волосы, уже измученные щёткой, пригодной лишь выглаживать жёсткую шерсть хвостатых.

Однако же удержался.

Лучше не испытывать судьбу, не хватало мне ещё одного синяка под глазом…

Сказал мягко, по возможности искренне:

— Рисковать шкурой не стану, клянусь.

Бросил рюкзак на кровать и порылся в содержимом, искренне возрадовавшись, что две шальные фанга уличной бойни не повредили «Сачирато» или боеприпасы, застряв в пищевых брикетах. Вынул из чехла с иллюзиумными очками ещё один перепростроченный гаппи, наследие менее (или же более?) спокойных времён.

— Вот, держи… — Мне всё же пришлось приблизиться к ней со спины, ощутить запах кожи и постараться не покраснеть от прикосновения. — Это на запястье. Заушник прилепи вот сюда, вот так. Нет, не трогай, не отвалится. Условий использования два: не ходить в «мицуху» и не включать камеру «болтушки», сисадда? Вот, смотри, это я отмечаю свой профиль для быстрого соединения.

Она подставила шею послушным наклоном головы, позволила закрепить за правым ухом гибкую прозрачную пластину, не отшатнулась и не отдёрнула руку с гребнем. Мне даже показалось, что девушка чуть подалась назад, а щёки словно порозовели… впрочем, просто показалось.

— Разберусь, не волнуйся.

Ч’айя снова стала собой — собранной, чуть отстранённой, краем глаза наблюдающей за моими сборами в дорогу. Втиснувшись в сбрую, я проверил башер и запасные кассеты. Старательно подобрал содержимое карманов пальто. Задумался о тревожном, и аж похолодел внутри.

— Да, и вот ещё… — Я снова взял её за тонкое запястье. Пощёлкал ногтем по гаппи: — Запомни, это мицелиумное наслоение называется «Своя стая». Без погружения, чтобы не привлекать внимание сама-знаешь-кого. Видишь сигнал? Это я подцепил к нему свой базовый профиль в режиме маячка. Так я в любой момент смогу…

Пасть я успел захлопнуть в самый последний момент, благоразумно не сморозив что-то вроде «перестать переживать, что тебя похитили шерстяные выродки из „Слюдяного моста“, Штольни или Нароста». Прочистил горло и закончил:

— …так мы сможем видеть местоположение друг друга, и мне больше не придётся пугать тебя условным стуком в дверь, сисадда?

Она деловито кивнула. Осторожно вынула запястье из моих пальцев, отложила расчёску на колени и начала листать настройки наслоения с видом знатока. Байши, меня снова укололо завистью — девчонка и правда адаптировалась куда быстрее одного известного манкса…

— Пиши или вызывай по любому поводу, — приказал я, хотя получилось сдавленно, будто жалкая просьба.

— Без проблем, — быстро ответила Ч’айя, не отвлекаясь от настроек. — А ты лучше поменьше волнуйся и сосредоточься на деле, сисадда?

Ну да, что уж тут непонятного… Закидывая рюкзак на плечи, я ощутил тянущую пустоту в груди. Пустота стонала, подвывала и делала всё возможное, чтобы усилить тяжесть момента.

— Отдохни, — бросил я с бравадой, которой не испытывал. — Если захочешь поесть или…

Ч’айя обернулась, и её прямой красноречивый взгляд оборвал меня эффективнее окрика. Лихо подмигнув девчонке (вот же придурок!), я оправил лямки, отпер дверь, и вышел в коридор уютного дома. За спиной щёлкнула задвижка.

На узкой винтовой лестнице мне встретилась служанка, поднимавшаяся с первого на второй. Вздрогнула, последние пару ступеней преодолев испуганным прыжком — виданное ли дело, чтобы чужак, да ещё такой, да в недопустимых помещениях дома⁈ Но затем, вероятно, вспомнила приказ госпожи.

Шерсть её вздыбилась, губа непроизвольно показала резцы, но самочка поджала к груди стопку чистых простыней и изо всех сил постаралась удержать себя в лапах.

— Уважаемая, — как можно мягче спросил я, при этом улыбаясь, — не затруднит ли тебя указать мне, где в этом прекраснейшем из заведений Юдайна-Сити расположен укромный запасной выход?

Служанка похлопала ресницами, будто по коридорам уютного дома прокатился громогласный глас из Небесного Дворца самой Когане Но. Я терпеливо ждал, пока она спохватится, пискнет невразумительное, защёлкнет отвисшую пасть, а затем юркнет в ближайшую дверь. Кстати, далеко не факт, что комнаты, в которую изначально направлялась.

Вздохнув, я спустился в уже знакомый коридор по периметру салона. К счастью — пустой. Следуя инструкциям трусихи, повернул не к гостиной для важных посетителей, а в другую сторону, стараясь не сворачивать и держаться изгиба внешней стены «колонны».

Перед неприметной дверью (с внушительными засовами), приподнял самопадающую защёлку, помахал скрещёнными пальцами в камеру над притолокой, и выскользнул наружу.

Служебный (и не очень-то явный) ход из уютного дома вёл в пространство между тремя зданиями-колоннами, порадовав жизнерадостными видами серой разгрузочной площадки и покосившихся сетчатых заборов, которыми хозяева или арендаторы пытались отгородить парковочные места.

Вплотную к крылечку прилепился небольшой гараж на пару фаэтонов. За ним оказалось изрядно пыльно и ещё более мусорно, но зато пустынно. А что ещё нужно для спокойных раздумий?

Встряхнувшись всем телом, я принялся бездумно играться с регуляторами рюкзачных лямок. Верное ли решение пришло в мою усталую голову? Не подвергнет ли оно нас обоих опасности?

Увы, большинство виртуа-Лансов в этом уверены не были.

Более того, кое-кто даже подстрекал к бунту и советовал сделать всё с точностью до наоборот…

Я осторожно покрутил плечами и ощупал бок, ещё поднывающий от боли. Ж а ра не ощущалось, но в целом самочувствие могло быть куда лучше.

Заметил на стене уютного дома ещё одну камеру наблюдения и легкомысленно помахал скрещёнными пальцами в надежде, что за экраном сидит Гвоздодёр.

А затем вздохнул, снова встряхнулся в раздражающей самого себя манере, и потопал к выходу с площадки. И даже почти выбрался на Седьмую улицу, когда мой решительный шаг был замедлен вибрацией «болтушки».

Почти остановившись, я торопливо задрал рукав.

Разумеется, самые тревожные из обитателей черепной коробчонки не могли остаться немы, и в тот же момент перегрузили мыслями, что вызывает меня именно Ч’айя. Что — едва за спиной терюнаши захлопнулась дверь, — Заботливая Лоло и её злющие охранники тут же набросились на беззащитную девчонку в надежде продать её коварным врагам и получить за это жирный куш. А та вырвалась, отважно отбилась и сейчас поднимает тревогу…

Байши! От яркости пугающих образов мне пришлось даже прикрыть глаза, и только потом вернуть внимание гаппи. Чтобы тут же выяснить, что это оказался вовсе и не вызов.

Безымянную запись в гостевой ящик пересыпали с зашифрованного профиля. Не очень объёмную, но всё же заставившую нахмуриться. Сучий денёк… Или это Песчаный Карп снова бросается в меня многословными посланиями, сделанными в момент кратковременного перехвата власти у братца, или…

С первых же кадров стало понятно, что пакет отправил вовсе не джинкина-там. Сквозь серо-голубой полумрак я различил блёклые стены, уже знакомый овальный стол и неподвижные силуэты за ним. Чу-ха с камерой двигался по кругу, медленно обходя привязанных к стульям короткомордых самок с начисто выбритыми головами.

— Куо-куо, Ланс фер Скичира, — в моём заушнике раздался вкрадчивый, чуть хрипловатый голос. — Ты уже догадался, чего я желаю? Желаю-презираю, да. Осознал, ради чего испытываю тебя на прочность, Дитя Детей, любимо-избранный Сын Бонжура⁈

Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а зубы стиснулись так, что могли бы перекусить железный пруток. В другой момент беззаботной жизни Ланса Скичиры я бы без раздумий ссыпал поганые записи Когтям «Детей заполночи», ведь следить за районными потрошителями (над мозгами которых определённо протекают подвалы) — это их работа.

Но сейчас…

— Говорят, Ланс, что ты спаситель, — неспешно продолжал незнакомый самец на записи, медленно вышагивая вокруг чу-ха с пуговицами вместо глаз. Теперь среди них не двигалась ни одна… — Но я не готов поверить в это без доказательств, сисадда? Например, давай проверим, сможет ли Дитя Детей спасти этих глупышек? Спасти-обернуть. Не проиграть спор. Улететь на небо или остаться без улёта.

Борф вдруг остановился, рывком переведя камеру на пустой стул.

— Лично мне кажется, что это всё враньё, — прохрипел он, дыша всё чаще и тяжелее. — Ты ничтожество. Пустое бесполезное ничтожество. Ничтожество-убожество. Ха, ты ненастоящий! Коробка для коробок, недостойная взойти на крыльцо храма. Ничтожество такое же жалкое, как и все мы. Воздух в шаре. Дрянь. Самый обыкновенный шарлатан, сумевший обмануть многих. Многих-убогих. Но только не меня.

Запись оборвалась неожиданно, а подлый гаппи тут же просигналил, что присланный пакет автоматически самоудалился. Однако (и я не могу сказать, что это к счастью), кое-что заметить за пустым стулом мне всё же повезло — чёрный блестящий мешок на полу.

Совсем небольшой, едва ли больше метра в длину.

И он извивался.