Охотники за тайнами Незримого

ГЛАВА 17

– Когда человек дает имя незру, это безвозвратно меняет и незра, и их отношения, – сказал Риньяни.

– О чем это вы? – недоуменно нахмурился Юрзме.

– Вы ни о чем подобном никогда не слышали? – печально усмехнулся Риньяни.

– Нет! – ответил Юрзме, а остальные дружно закивали.

– Именно поэтому я и спрятал свой архив – боялся, что его уничтожат, – объяснил Риньяни. – Никто в Совете охотников не был готов мне поверить! Я дважды пытался достучаться до научной комиссии, но даже они не пожелали меня слушать.

– Я вам больше скажу – они и протоколы заседаний, на которых обсуждались ваши открытия, уничтожили, – поведал Юрзме.

– Не удивлен, – вздохнул Риньяни. – Ведь я утверждал, что с незрами можно договариваться. Конечно, не со всеми и не всегда, ведь обстоятельства бывают разные. Но даже сама идея, что с порождениями Незримого можно мирно сосуществовать, оказалась неприемлемой для Совета.

– И что, совсем никто из охотников вам не поверил? – сочувственно поинтересовалась Ласве.

– Я имел неосторожность дать Совету клятву, что не буду распространяться о своих открытиях до тех пор, пока они мне этого не разрешат.

– А они так и не разрешили, – легко догадался Зорли.

– Именно, – кивнул Риньяни.

– Но это же глупо! – воскликнула Ласве. – Бороться с незрами, когда можно договариваться.

– Вы рассуждаете, как обычный человек, а не как тот, кто обладает властью, – заметил на это Риньяни. – Возможно, если бы я утверждал, что договариваться с незрами могут только мвилы, ну или хотя бы любые маги, результат был бы иным. Но я сразу сказал правду – договориться может кто угодно, вообще любой человек. Для этого ничего особенного не нужно – только дать имя.

– То есть когда Голес дал имя Колбасону, он получил возможность с ним договариваться, а не просто управлять при помощи амулета? – сообразила Ласве.

– Всё верно. Скажу вам больше – если человек дал незру имя, а незр его принял, то и другие люди, называя незра по имени, могут с ним договориться. Хотя, конечно, есть некоторые ограничения.

– Какие? – тут же заинтересовался Юрзме.

– Во-первых, как я уже сказал, незр должен имя принять, согласиться на него отзываться. А во-вторых, назвать незра по имени – не заклинание применить, никаких гарантий это не дает. Тут всё как у людей – если после этого, например, попытаться причинить незру вред, он станет защищаться, – объяснил Риньяни.

– А что еще есть в вашем архиве? – полюбопытствовала Ласве. – Ведь там не один листочек с объяснениями про имя?

– Конечно, нет, – улыбнулся Риньяни. – Я собирал информацию о том, как лучше договариваться с незрами. Что они любят и чего не выносят, как с ними правильно себя вести, с кем более-менее безопасно общаться, а кого лучше обходить стороной или сразу же изгонять в Незримое.

– И вы отдадите этот архив нам? – с замиранием сердца спросила Ласве.

– Не всё так просто, – помрачнел Риньяни. – Ритуал, необходимый для открытия архива, вы провести сможете, но этого недостаточно – мы должны убедиться, что вы используете его по назначению, а не уничтожите или просто перепрячете.

– И как мы можем это доказать? – уточнил Юрзме.

– Понятия не имею! – с досадой воскликнул Риньяни. – Мне нужно убедиться, что вы действительно готовы к тому, чтобы договариваться с незрами, а еще – что вы будете убеждать в такой возможности других.

– Это поможет? – Юрзме положил на стол шарик с посланием Облачка.

– Ну-ка, ну-ка, – оживился Риньяни.

Он сжал в левой руке шарик, а правой дотронулся до предплечья Жемсе, пояснив:

– Это чтобы она тоже смогла услышать послание.

Сообщение Облачка оказалось довольно длинным – прежде чем Риньяни снова заговорил, прошло не меньше пяти минут.

– Что ж, пожалуй, вы действительно заслуживаете возможности получить мой архив, – резюмировал Риньяни. – Вот только есть одна проблема – его похитили.

– Как?! – пораженно выдохнула Ласве.

– Давно? – заинтересовался более практическим аспектом Юрзме.

– Если бы я знал, как можно украсть то, что мы с Жемсе защитили всеми известными нам способами… – Риньяни печально вздохнул. – Произошло это пятьдесят четыре дня назад. Может быть, пятьдесят пять. Я ведь не проверяю его каждый день. Да и тогда не собирался, просто проходил мимо комнаты, где он хранился, и почувствовал, что защита нарушена. Это помещение расположено в задней части дома, рядом с кладовой, так что мы оба не каждый день оказываемся поблизости.

– Странное совпадение – ваш архив пропал буквально через день после нашего отъезда из Нанчжу, – задумчиво протянул Юрзме.

– Но кто мог узнать о дополнительной цели нашей экспедиции? – недоуменно нахмурился Зорли. – Все мы дали магические клятвы хранить её в тайне. Ведь все?

Ласве и Мягла кивнули, а Утлу сказал:

– Не совсем. Мы с Юрзме клятв друг другу не давали. Но, если в этом есть необходимость, я готов поклясться прямо сейчас, что никому про поиски архива не рассказывал.

– Думаю, что, учитывая обстоятельства, надо дать такие клятвы и тебе, и мне, – высказался Юрзме. – Я тоже никому не говорил, но думаю, будет правильнее, если все остальные будут в этом абсолютно уверены.

Предложение выглядело разумным, поэтому возражать никто не стал, хотя и Мягла, и Зорли, как и сама Ласве, наверняка считали подобные меры избыточными.

Утлу и Юрзме дали клятвы, и обсуждение продолжилось.

– Получается, что в зримом мире никто о том, что мы идем за архивом, узнать не мог? – уточнил Зорли.

– Я бы не был так уверен, – покачал головой Юрзме. – Увы, сейчас я понимаю, что не обеспечил секретность в полной мере: клятвы с вас я взял, но не могу припомнить, ставил ли сферу тишины каждый раз, когда обсуждал с кем-то поиски архива. Мне кажется, что раз или два, когда мы говорили на эту тему с Утлу, сферу я не ставил.

– Не кори себя, – попросил Утлу. – Всегда, когда мы заговаривали об этом, я проверял, нет ли кого-нибудь в пределах слышимости, и никого не обнаруживал.