Охотники за тайнами Незримого

– Это должно быть не так уж сложно, – задумчиво протянул Муор. – Во всяком случае, если архив еще в Незримом. Полагаю, я бы и сам сумел его найти, если бы смог отойти от дома достаточно далеко.

– А ты не можешь? – с сочувствием взглянула на него Мягла.

– Увы, теперь мне доступно только это место и его ближайшие окрестности, – ответил Муор.

– А почему? – полюбопытствовала Ласве. – Ты же теперь незр? Или нет?

– Муор, давай я расскажу, а ты пока поешь, – предложила Жемсе. – Я же вижу, какие нетерпеливые взгляды ты бросаешь на угощение, щедро предложенное нашими гостями.

Муор кивнул, и Жемсе, снова устроившись за столом и отхлебнув свежего чая, который она уже успела снова разлить по чашкам, приступила к рассказу:

– Я полюбила Муора с первого взгляда. Сама от себя подобного не ожидала, ведь мы, певгрез, довольно эгоистичны. Не то чтобы ни одна из нас никогда не влюблялась, подобное порой случается, но очень, очень редко. И, разумеется, нежные чувства мы обычно испытываем только к кому-то из своих. Например, я знаю одну чудесную пару – певгрез и примеса…

– Примеса? – перебила Ласве, изумленно распахнув глаза. – Но они же жуткие!

Она вспомнила чудовищный лик незра, который вселился в Стрехо: ужасные круглые глаза и утыканный многочисленными зубами рот выглядели чрезвычайно пугающе.

– О, дорогая, у нас совершенно иные понятия о красоте! – Жемсе мелодично рассмеялась. – В мужчинах мы ценим в первую очередь проявления энергетической силы, а примесы чрезвычайно сильны. Еще есть очень милая пара из идсоба и обогосы. Правда, с обогосой это единственный случай. И я, честно говоря, до сих пор не перестаю удивляться, что обольстительная госпожа оказалась способна на чувства к кому-то. Хотя, с другой стороны, подобное можно сказать и о большинстве певгрез.

– Ты говоришь «певгрез», «идсоб» и так далее. Вы все используете те видовые названия, которые вам дали люди, или это делаешь только ты, чтобы нам было понятно? – заинтересовался Юрзме.

– Ни то ни другое. Это что-то вроде перевода наших обозначений на человеческий язык, – объяснила Жемсе. – Высшие незры могут говорить, но до того, как мы столкнулись с людьми, мы не называли друг друга словами. У нас ведь и имен-то нет.

– Как это? – изумилась Ласве. – Ну то есть мы все поняли, что имен у вас нет, но думаю, не только я не поняла почему.

– Пожалуй, в роли преподавателя я себе нравлюсь, – улыбнулась Жемсе. – Остается надеяться, что у меня получается.

– Не сомневайся, – заверила Мягла.