Опасная невинность

ГЛАВА 28

Я не был уверен, почему я решил, что приехать домой на Рождество в этом году — хорошая идея. Может быть, меня охватила ностальгия. Шеймус, вероятно, обвинил бы в этом то, что я скучаю по Эйслинн. Он винил ее в каждой перемене настроения. Я до сих пор отчетливо помню наш разговор после того, как отправил Патрику еще одно очень четкое сообщение.

— Балор упомянул, что ты послал одного из своих людей устроить Патрику взбучку после его разговора с Эйслинн, — сказал Шеймус в качестве приветствия, входя в мой кабинет и усаживаясь на край стола.

Я бросил на него взгляд. — Здесь есть стул. Почему бы тебе не воспользоваться им?

— Это потому, что официально она все еще твоя и ты хочешь сделать заявление для других, или потому, что ты все еще испытываешь к ней чувства и ревнуешь к любому парню, который сделает шаг к ней?

Я откинулся в кресле и я должен был догадаться, что Балор позвонит Шеймусу. Эти двое решили стать бичом моего существования. — Для того, чтобы у меня остались чувства, нужно, чтобы у меня вообще были чувства к моей бывшей жене.

— Ты не сделал ни одного шага к разводу, Лоркан. Может быть, другие верят в эту чушь, но я знаю тебя с тех пор, как ты впервые коснулся своей груди в магазине рыбы и чипсов. У тебя были и есть чувства к Эйслинн.

Он был прав. Одна только мысль о том, что другой мужчина может прикоснуться к тому, что принадлежит мне, приводила меня в бешенство. Она должна была быть моей. И все же, я отослал ее. Единственное, что я мог сделать в этой дерьмовой ситуации, кроме как убить ее. Последнее было тем, что я должен был сделать. Не имело значения, почему Эйслинн сделала то, что сделала. Она поговорила с полицией. Конец истории.

Но мое глупое сердце еще не бросило ее. Это раздражало меня до смерти.

— В конце концов, я забуду ее. Есть еще много женщин.

— Ты не смотрел ни на одну из них с тех пор, как прогнал ее.

— Может, не будешь совать свой нос в мои дела?

— Она предала тебя. Это была большая ошибка, но она не воспитывалась в нашем мире. Она смотрит на полицию другими глазами. Может быть, она сможет загладить свою вину и доказать свою преданность. А если она не захочет или не сможет, тогда ты действительно можешь отпустить ее.

Я много думал о словах Шеймуса, и, возможно, именно поэтому я был здесь.

— Брак священен, — начал отец. Мои братья, наш отец и я расположились вокруг массивного каменного очага со стаканом старого доброго ирландского виски. Завтра был канун Рождества, и папина экономка готовила пир. Храп трех ирландских волкодавов отца наполнял комнату; этот звук всегда ассоциировался у меня с домом. Я скучал по собаке, но Нью-Йорк был не местом для любой собаки, а уж тем более для ирландского волкодава.

Я еще глубже опустился в кресло и опустошил половину своего бокала. Я знал, что это произойдет. Отец звонил мне пять раз, когда узнал, что я отправил Эйслинн обратно в Дублин.

Балор бросил на меня взгляд поверх своего бокала. Я никому из них не сказал правду об Эйслинн. Только Тимоти и Шеймус знали подробности ее предательства, и я намеревался сохранить это в тайне. Но Балор знал, что что-то случилось. Он не мог догадаться, в чем дело.

Эйслинн была моим делом и все еще моей женой. Я бы справился с ней, но если бы мой отец и братья узнали о ее сотрудничестве с полицией, они бы вмешались.

— Я старею, и никто из моих пяти сыновей не подумал о том, чтобы подарить мне внуков.

Я посмотрел на Арана, но он ничего не сказал. Казалось, он был доволен тем, что отец все пробурчал.

— Многие браки неудачны. Вот почему процент разводов так высок, — сказал я.

— Развод! — пробормотал отец и с отвращением покачал головой. — В мое время это слово никому не пришло бы в голову.

— Даже тогда люди разводились. Ты не древний, — пробормотал я. — Эйслинн просто не была подходящей женщиной для меня.

— Может быть, ты просто не хотел дать ей время. Хороший брак требует работы, времени и терпения. Ты не дал ни того, ни другого, а потом отправил свою жену обратно, как ненужный пакет. Это позор.

— Я уверен, что у Лоркана были свои причины, отец, — пробурчал Аран.

Отец издал презрительный звук.

У меня была очень веская причина.

— Ты не должен подавать на развод, — настаивал он. — Ты должен дать этому еще один шанс.

— Ты был против моего брака с Киллин.

— Был, но теперь она твоя жена перед Богом, а это узы, к которым не стоит относиться легкомысленно.

Гулливер изрыгал ту же чушь, говорил, что я должен дисциплинировать ее и подчинить своей воле. Конечно, я мог бы легко сломить Эйслинн душой и телом. Но ради чего? Это не заставило бы меня доверять ей. Мне не нужна была жена, у которой не было бы собственной воли, которая трусила бы у моих ног. Мне нужна была жена, которая не ударит мне в спину.

И все же я не находил в себе сил начать бракоразводный процесс. Я не мог забыть, что сказал Десмонд, что Эйслинн бесполезна, потому что у нее нет доступа в мой офис и на склад. Это были те места, где он хотел установить жучки.

Эйслинн побывала в моем офисе и на складе после их судьбоносной встречи, но она никогда не устанавливала там жучок и даже солгала полиции. В какой-то степени она защитила меня. Полиция умело разыграла ее, сыграв на ее самом большом страхе: что я причастен к смерти ее сестры. Я все еще злился, что Десмонд не знал, кто сообщил связному из Майами о моем визите на яхту Максима. Должно быть, кто-то с русской стороны проболтался.

Мне хотелось пнуть себя за то, что я все еще не сдвинулась с мертвой точки. Не помогал и тот факт, что Эйслинн находилась всего в двух часах езды от меня. Сегодня у нее был день рождения. Я выбросил ожерелье с кулоном в виде клеверного листа в Гудзон в порыве гнева после того, как прогнал ее. Я уже подумывал нанести ей визит в Дублин, просто чтобы почувствовать ее вкус.

— Отец, в конце концов тебе придется признать, что все кончено.

Я чувствовал на себе взгляд Балора. Один из его людей присматривал за Эйслинн и в конце каждого дня докладывал мне. Балор не одобрял этого. Вероятно, он подозревал, что причиной моей отлучки было нечто большее, чем ее взбалмошность.

Может быть, я присмотрю за ней на следующий день после Рождества. Я знал, что это будет ошибкой, но не смог бы устоять.

Когда я направлялся в спальню, Балор перегородил мне дорогу.

Я вздохнул и мог только предполагать, о чем идет речь. — Если речь идет об Эйслинн, брось это. Отец уже достаточно говорил о святых узах брака для одной ночи.

— Очевидно, ты тоже еще не совсем отказался от брака, иначе зачем мне отдавать тебе одного из своих мужчин.

Я стиснул зубы. У Балора было достаточно мужчин. То, что один из них присматривает за Эйслинн, вряд ли можно считать беспокойством.

— Пусть мой брак будет моей проблемой. И мы оба знаем, что иногда мы держимся за женщин дольше, чем это полезно и разумно.

Его лицо напряглось, как всегда, когда кто-то упоминал его первую любовь.

— Мой человек заметил, что кто-то следит за Эйслинн. Он не смог узнать, кто это был, потому что человек был слишком осторожен, но, похоже, кто-то еще проявляет сильный интерес к твоей жене.

— Почему ты не сказал мне раньше? Это ведь не новое открытие?

— Он заметил это два дня назад, но мы хотели подтвердить, что это обычное явление. За ней круглосуточно наблюдает по крайней мере один из моих солдат. Нет причин для беспокойства.

Черт. Я знал, что Эйслинн попадет в неприятности. После возвращения в Дублин она не переставала разжигать грязь. Ее звонки в офис причала не остались незамеченными. Вопрос был в том, почему кто-то не хотел, чтобы она раздувала грязь. Я знал, что Имоджен была на яхте Максима. Или дело было не только в Имоджен? Что, если кто-то заинтересовался Эйслинн, потому что она была моей женой и теперь находилась вдали от моей защиты?

— Папа ждет, что ты придешь завтра на ужин в канун Рождества. Если ты исчезнешь, он потребует объяснений, и единственное, что он примет в качестве извинения, это то, что ты поедешь в Дублин, чтобы все обсудить со своей женой.

— Тогда это та ложь, которую ты можешь ему дать, — пробормотал я. — Я уезжаю в Дублин прямо сейчас. Хочу знать, кто следит за моей женой. Это может быть связано с моим новым бизнесом с Сергеем. Я не позволю другим игрокам испортить мне игру.

— Конечно, — пробурчал Балор. — Все дело в бизнесе.

Я вошел в свою комнату и закрыл дверь перед его носом, прежде чем начать собирать вещи на несколько дней. Я поймаю того, кто идет по следу Эйслинн. Возможно, люди Балора не преуспели, но у них не было такой мотивации, как у меня.

Я добрался до Купеческой арки около двух часов ночи. Трактир был еще открыт и переполнен. Вероятность того, что мать Эйслинн работает в смену, была высока, поэтому я не стал туда заходить. Вместо этого я пошел в более тихую часть переулка, где наткнулся на парня, которого помнил по Кенмару. Он кивнул мне, ничуть не удивившись. Должно быть, Балор рассказал ему о моем прибытии.

— Что-нибудь случилось сегодня вечером?

Он покачал головой и плотнее натянул на себя пальто. Было холодно, но мой гнев и беспокойство согревали меня. — Ничего. Эйслинн вошла в квартиру с мальчиком около четырех часов дня и с тех пор не выходила. Ее мать ушла на работу около пяти.

— Кто-нибудь входил в дом, кроме Эйслинн и Финна?

— Только пожилая женщина, которая также живет в этом доме.

— Ты можешь идти. Я позвоню Балору, когда мне понадобится кто-то на смену.

Он кивнул и ушел. Я прислонился к стене, откуда хорошо просматривалась входная дверь. Из-за Торговой арки сюда часто заходили и выходили, но никто не подходил близко к входной двери, кроме пьяного парня, который мочился на нее. Мне казалось, что такое случается довольно часто, и я ненавидел, что Эйслинн и Финн живут в таком месте, где им приходится переступать через чужую мочу.

Не мое собачье дело.

В тот вечер ничего не произошло, и когда утром Эйслинн и Финн вышли из квартиры, чтобы прогуляться до детской площадки, я следовал за ними на расстоянии, чтобы убедиться, что они меня не заметили. Я также оглядывался по сторонам в поисках тех, кто мог наблюдать за ними. Благодаря Балору я теперь снимал крошечную однокомнатную квартирку напротив дома Эйслинн, так что вечером я мог наблюдать за ее дверью из окна. Канун Рождества.

Через окно кухни я видел, как Эйслинн ужинала с матерью и Финном. Она готовила сама. Я наблюдал за ее работой на кухне в течение последних трех часов и почти чувствовал запах жаркого, которое она приготовила. Я ел довольно безвкусную Тикка Масалу из закусочной на соседней улице и игнорировал звонки братьев и отца. Это было одно из самых грустных Рождеств за последние несколько лет. Шеймус всегда приглашал меня в гости, поэтому я никогда не праздновала одна. Я знал, что отец загнал бы меня на стену, но даже это было предпочтительнее одиночества. Но даже если бы я никогда не признался себе в этом, больше всего мне хотелось, чтобы Финн, Эйслинн и я могли встретить Рождество вместе.

Когда в квартире Эйслинн погас свет, я рискнул немного вздремнуть. Утром один из людей Балора сменит меня на несколько часов. Мне нужно было немного поспать.

После четырехчасового утреннего сна я снова заступил на вахту. Мне не пришлось долго ждать, пока Эйслинн покинет свою квартиру. Финн был с ней. Я тоже скучал по этому малышу. Мои губы растянулись в улыбке, когда я увидел, что он держит в руке. Пульт дистанционного управления. Эйслинн несла Бэтмобиль, который я подарил ему на Рождество. В посылке была записка, так что она определенно знала, что это от меня. Мне казалось неправильным не послать мальчику что-нибудь на Рождество. В его возрасте он уже пережил достаточно отказов от него, и я не хотел, чтобы он думал, что я бросил его, как горячую картофелину. Я следовал за Эйслинн и Финном на большом расстоянии. Это было все еще рискованно. Эйслинн несколько раз оглядывалась через плечо. Возможно, ее инстинкты подсказывали ей, что она в опасности.

Они пошли на стоянку через мост Ха'Пенни, чтобы Финн мог испытать свой Бэтмобиль. Я наблюдал за ними некоторое время. Эйслинн сияла, глядя, как Финн наслаждается своим подарком, но иногда выражение ее лица становилось трезвым, почти тоскливым. Слабо было подумать, что она скучает по мне. Она с самого начала была против нашей связи и никогда этого не скрывала.

Поздним вечером Эйслинн снова вышла из квартиры, но на этот раз одна. Уже темнело. Ее шаг был целенаправленным, с определенным пунктом назначения. Я последовал за ней в сторону итальянского ресторана. Возможно, она собиралась устроиться на работу. Я прислонился к стене в боковом переулке, откуда был виден вход в ресторан.

Недостаток сна настигал меня, и я чувствовал, что мои глаза то и дело закрываются. Возможно, тот, кто следил за Эйслинн, потерял интерес.

Я рывком проснулся, так как ненадолго задремал. Я уловил лишь намек на волосы Эйслинн, когда она свернула за угол и скрылась из виду. Проклятье.

Я оттолкнулся от стены. Улица была оживленной, и в конце концов я просто перешел ее, заставляя машины сигналить и жать на тормоза с визгом шин.

Бег трусцой или бегом заставлял вас выглядеть подозрительно. А это последнее, что вам нужно, когда вы кого-то преследуете. Тем не менее, мою быструю ходьбу вряд ли можно было назвать настоящей ходьбой. Когда я завернул за угол, Эйслинн все еще не было видно. В этой части Дублина было много маленьких переулков, ответвляющихся друг от друга. Раздался крик, за которым последовал металлический удар. Черт. Я начал бежать.

Я чувствовала себя воодушевленной. Мое собеседование в итальянском ресторане прошло очень хорошо. Они даже пригласили меня поработать в одну смену на следующей неделе, чтобы понять, подхожу ли я им. Первый намек на прогресс с момента моего переезда в Дублин.

Выходя из ресторана, я оглянулась через плечо. Может быть, время, проведенное с Лорканом, сделало меня параноиком, но последние несколько дней я чувствовала, что за мной наблюдают. Сначала я надеялась, что это Лоркан, но теперь решила, что мой разум просто разыгрывает меня.

Я все еще была разочарована тем, что Лоркан не попытался увидеться со мной, что было полным идиотизмом с моей стороны. Он не хотел иметь со мной ничего общего.

Позади меня раздался хруст шагов. Я еще раз оглянулась через плечо, и на мгновение мне показалось, что я мельком увидела знакомую высокую и мускулистую фигуру. Затем какой-то звук заставил меня обернуться, и тень упала на меня, заставив крик вырваться из моего горла. Высокий мужчина схватил меня и рывком оттащил в сторону, в узкий переулок без уличных фонарей. Это определенно был не Лоркан. От него не пахло. От этого человека воняло сигарами и потом. Я боролась с его силой, но он толкнул меня к стене. Моя голова ударилась о камень, пронзив череп колющей болью.

Свет из главного переулка зажегся на лезвии, и меня пронзил страх. Это был насильник? Заказной убийца? Может быть, из Девани? Может, это была форма развода Лоркана?

Мускулистая рука обхватила горло нападавшего и рывком отбросила его назад, подальше от меня. Теперь, когда мои глаза привыкли к тусклому свету, я смогла разглядеть двух борющихся высоких мужчин. Лоркан был одним из них, и он держал нападавшего в захвате. Мужчина все еще держал свой нож и отбросил его назад.

— Лоркан! Нож! — закричала я.

Лоркан отреагировал еще до того, как я закончила свои слова. Он толкнул мужчину в бок так, что его рука ударилась о стену. Раздался тошнотворный треск, и мужчина застонал в агонии. Я застыла у стены. Лоркан крепче сжал горло мужчины, и мой нападавший медленно опустился на землю. Лоркан казался неуязвимым для ударов локтями, которые он посылал назад своей неповрежденной рукой. Мужчина задыхался и в конце концов обмяк. Лоркан повалил его, и тот неподвижно упал на бок. Лоркан сильно ударил его по ребрам, затем поднял нож. Я приготовилась к тому, что он убьет мужчину, но он просто закрыл нож и положил его в карман.

Взгляд Лоркана остановился на мне. Его глаза просканировали меня, затем он направился ко мне. Теперь, когда первый всплеск адреналина прошел, я поняла, как сильно дрожу, и что-то теплое пробежало по моей шее. Лоркан прикоснулся к моей щеке, удивив меня. Не задумываясь, я прикоснулась к нему. Его брови нахмурились, когда он наклонил мою голову. — У тебя кровотечение. Возможно, тебе нужно наложить швы.

— Твое зрение затуманено или тошнит?

Я покачала головой. Сотни вопросов пронеслись в моей голове, но ни один не сорвался с моих губ.

— Тебе больше нигде не больно?

Я снова покачала головой.

Мой взгляд переместился с Лоркана на неподвижного мужчину на земле. — Он…? — Я не думала, что он мертв, но я должна была спросить.

— Нет, еще нет. Мне понадобятся ответы, прежде чем он умрет.

Я кивнула. Конечно. В этом был смысл. Может быть. Сейчас уже ничто не имело смысла.

— Я позвоню своему брату, а потом отвезу тебя домой.

— Я не могу пойти домой в таком виде. Мама будет очень волноваться, если я появлюсь с кровью на голове.

— Я возьму тебя с собой и обработаю раны, а потом ты сможешь пойти домой, — сказал Лоркан, его голос был напряжен эмоциями, которые я не могла расшифровать. Он сделал шаг от меня, и я почти попросила его вернуться, но вместо этого я обхватила себя руками.

— Балор, я поймал парня. Пошли кого-нибудь сюда, чтобы за ним присмотрели, пока у меня не будет времени допросить его.

Выражение лица Лоркана еще больше напряглось от того, что сказал его брат.

— Нет. Эйслинн здесь, со мной. Мне придется отвезти ее домой, так что пришли кого-нибудь.

Лоркан повесил трубку, затем сел рядом с нападавшим и обыскал его карманы. Он нашел мобильный телефон, небольшой пистолет, еще один нож и немного денег. Он проверил шею, руки и икры мужчины. Может быть, на предмет какой-нибудь татуировки, которая выдала бы, кто натравил его на меня.

Я не была уверена, кто хотел причинить мне боль, а может быть, даже убить, но сейчас меня больше занимал не этот вопрос. Почему Лоркан спас меня и почему он знал, что меня нужно спасать?

Я дрожала от холода. Лоркан посмотрел на меня, затем поднялся на ноги и подошел ко мне. Он снял свой черный пуховик и накинул его мне на плечи. Под ней на нем был белый шерстяной свитер. Я никогда не видела на нем ничего подобного за все время нашего пребывания в Нью-Йорке. Возможно, он купил его для на Рождества особняке. В свитере из овечьей шерсти он выглядел еще более громоздким, но в то же время более привлекательным. — Тебе не будет холодно?

— Мне хорошо, — проворчал он. — Надень мою куртку как следует. Ты дрожишь.

Я просунула руки в рукава и закрыла куртку. Она пахла духами Лоркана. И конечно, она был слишком велика для меня.

— Дай мне посмотреть на твой затылок. Хочу убедиться, что ты не потеряла слишком много крови. — Я повернулась к нему спиной. Включился фонарик, когда Лоркан использовал свой телефон, чтобы проверить мою рану. Я чувствовала только тупую пульсацию, но не боль. Лоркан раздвинул мои волосы, и тогда я вздрогнула.

— Это небольшой порез. Двух полосок должно хватить. Но из-за твоих волос лучше наложить швы.

Я повернулась обратно, потому что мне нужно было видеть лицо Лоркана, и он выключил фонарик своего телефона.

— Почему ты здесь? — прошептала я.

Челюсть Лоркана сжалась, затем появилась снисходительная улыбка. — Чтобы спасти твою симпатичную задницу. Ты бы предпочла, чтобы я этого не сделал?

Я покачала головой. Я все еще была слишком потрясена для гнева. Раздались шаги, и Лоркан встал передо мной, его рука потянулась к пистолету в заднем кармане.

— Лоркан? — позвал мужчина.

Лоркан расслабился. — Мы здесь. Все чисто.

Двое мужчин вошли в переулок. Они кивнули в знак приветствия Лоркану, затем мне, прежде чем поднять потерявшего сознание мужчину.

— Балор пришлет тебе подробности о том, куда мы его везем, и ты сможешь присоединиться к нам, когда будешь готов, — сказал старший мужчина, который до этого называл имя Лоркана.

— Хорошо.

Не говоря больше ни слова, мужчины ушли, таща бессознательного мужчину за руки, оставив меня наедине с Лорканом. Никто бы и глазом на них не посмотрел. Люди просто решили бы, что они тащат домой пьяного друга — обычное явление.

— Нам придется возвращаться пешком, — сказал Лоркан. Положив руку мне на поясницу, он вывел меня из переулка. Я последовала его примеру, не зная, куда он меня поведет. Мое замешательство только усилилось, когда мы приблизились к дому.

— Лоркан, я не могу идти домой в таком виде.

— Я не отведу тебя домой. — Он не стал уточнять, и когда мы свернули в Торговую арку, мое замешательство достигло пика. Однако он не повел меня к моей двери, а подошел к зданию напротив и отпер дверь. Он открыл ее для меня, и я вошла в узкий вход. Там было темно и пахло мочой.

— Второй этаж.

Я сделала первый шаг, и меня охватила волна головокружения. Лоркан коснулся моей спины, поддерживая и ч ухватилась за перила и медленно поднялась по лестнице. Если бы я не чувствовала себя неустойчиво, я бы засыпала Лоркана вопросами, но мне нужно было сосредоточиться на том, чтобы тащить себя вверх. Лоркан открыл дверь на втором этаже и пригласил меня войти. Это была крошечная однокомнатная квартира. В ней были диван для сна, кухонный уголок, складные стулья и стол. Я подошла к узкому окну, из которого хорошо была видна Торговая арка и моя входная дверь, а также окно кухни нашей квартиры.

Лоркан рылся у меня за спиной. Неужели он не объяснит? Он появился позади меня, теплое присутствие, которого мне не хватало, несмотря на мою решимость не делать этого.

— Я сейчас промою рану и заклею ее пластырем. Если полоски отпадут, ты можешь обратиться к врачу и наложить швы.

Он убрал мои волосы в сторону, а затем что-то холодное коснулось моего затылка. Я зашипела от жжения.

— Как долго ты находишься в этом месте?

— Пару дней, — сказал Лоркан. Его голос ничего не выдал. Его пальцы надавили на мою рану, затем он сказал: — Готово.

Я немедленно повернулась, желая увидеть его лицо, хотя оно было таким же закрытым, как и его голос.

— Тебе не кажется странным, что ты живешь в квартире напротив меня и случайно оказываешься рядом, когда на меня нападают? Что происходит? Это моя жизнь. Я заслуживаю знать, если мне угрожает опасность.

— Конечно, ты в опасности. То, что только что произошло, должно было это доказать. Но ты под защитой.

Я покачала головой, не зная, что на это сказать. — Значит, ты проделал весь путь из Нью-Йорка в Дублин, чтобы защитить меня?

— Я собирался отпраздновать Рождество со своей семьей. Последние открытия заставили меня отменить эти планы и понаблюдать за тобой.

Значит, моя интуиция не подвела. Лоркан действительно преследовал меня. Но и мой нападавший тоже. По моей коже побежали мурашки. — Зачем ты пришел? Ты отослал меня и у тебя есть все основания желать моей смерти. Но сегодня ты защитил меня.

— Ты все еще моя жена.

— Ты отослал меня.

— Это заставило нескольких людей думать, что ты больше не под моей защитой. Надеюсь, мои сегодняшние действия показали им их ошибку.

— Кто они? Кто хочет причинить мне боль?

— Я не узнаю, пока не допрошу нападавшего.

— Что насчет Финна, он в опасности, а мама?

— Я допрошу его и тогда узнаю больше. Но ни Финн, ни твоя мама, ни ты не в опасности. Даже когда я вернусь в Нью-Йорк, кто-то будет следить за тобой, пока мы не убедимся, что опасность миновала.

— Это из-за Имоджен? Я думала, она в безопасности?

— Эйслинн, я не узнаю, пока не развяжу язык этому засранцу, разрезав его. Но некоторые люди просто не любят любопытных людей, а ты была любопытной со своими звонками в офис на причале в Майами. Многие люди, которые держат там свои яхты, не любят внимания.

Я подошла к кушетке и опустилась на нее. Я опустила лицо в ладони, потрясенная всем, что произошло, тем, что открылось.

Гулливер был прав. Я не могу просто вернуться к прежней жизни. По многим причинам. Потому что другие не позволили бы мне. Потому что я изменилась. Потому что часть меня жаждала вернуться в Нью-Йорк, и эта часть была еще громче, когда Лоркан был со мной в одной комнате. Он спас меня сегодня. Было бы легко избавиться от меня таким образом, без крови на руках.

Мне захотелось плакать. Спальный диван застонал и сдвинулся, затем Лоркан коснулся моей спины. — Тебе не нужно бояться. Ты все еще Девани, и я позабочусь о том, чтобы все об этом знали.

— А что будет, когда я перестану быть Девани? Неужели люди потеряют интерес к тому, чтобы причинять мне боль?

Лоркан подставил палец под мой подбородок, заставляя меня поднять лицо. — Это не срочная проблема. Ты моя жена.

Я смотрела в его глаза, пытаясь понять, что за человек передо мной. Он легко одолел высокого и громоздкого нападавшего, судя по всему, мог бы и убить его. Его это тоже не смущало, но он никогда не причинял мне вреда, несмотря на то, что я сделала. Не думая, я повернулась лицом к Лоркану, ища его утешительного прикосновения.