Орден неудачников

Дорожные песни

Ветка Кизила больше не вздрагивала от каждого случайного шороха в листве, но шла еле-еле. Сун Юньхао, который вёл её под уздцы, тоже шагал с трудом. Пару раз он останавливался и растерянно потирал лоб, будто забывал, куда идёт и что вообще здесь делает, и лошадка тогда замирала тоже, тревожно вглядываясь в его лицо. Растерянный Сун Юньхао ей нравился намного больше, чем сердитый, который совал ей в нос морковку и возмущался, что она не ест.

Ло Мэнсюэ пожалела, что не занялась шитьём, с такой-то скоростью езды. Да и дорога вблизи города была широкая и ровная, без ухабов. Тянь Жэнь, сидевший рядом с ней на козлах, спокойно раскладывал на коленях травы и даже ни стебелька не обронил.

— Смотри, — Ло Мэнсюэ сунула руку в мешочек у пояса и вытащила закрученную спиралькой ракушку. Очищенная от ила и грязи, она сделалась ещё белоснежнее. — Я всегда думала, что ты хотел её забрать.

Тянь Жэнь любовно поглядел на ракушку.

— Я тогда ничего не смог бы забрать с собой, — сказал он полушёпотом.

— Ей правда много тысяч лет?

— Да. Я не врал в ту ночь — просто наговорил ерунды.

— Суп из силланских моллюсков тоже, значит, настоящий.

— Настоящий, только хозяин Цзинь так и не смог их купить, и я не проверил, насколько они помогают от лёгочных болезней.

— Мне интересно, насколько вкусен сам суп. Едят же его островитяне просто так… Видишь, какие у меня интересы.

— Наверняка вкусный. Но я несколько, — он смущённо помахал травинкой, — предвзят, когда меня спрашивают про такие блюда.

Ло Мэнсюэ переплела руки на коленях и вытянула ноги, насколько получилось.

— Как ты это сделал? — спросила она тоже шёпотом.

Она не собиралась нарочно что-то скрывать от Сун Юньхао — да он и не слушал, — но отчего-то не могла говорить о случившемся громко.

— Ян-сюн нашёл книгу, — ответил Тянь Жэнь. — Давно. Он вечно находил всякое такое, чудное. Он ещё и про картины рассказывал, внутрь которых можно войти, чтобы путешествовать. Цзинь Ган не верил тогда в бестелесные странствия души и даже смотреть не стал, а у Ян-сюна, конечно, ничего не вышло. Он был начисто лишён духовных сил. Книга потом осталась у меня. Я не то чтобы не верил, но не думал пробовать. Просто пару лет назад стало совсем одиноко. У меня получилось сразу.

— С картиной?

— Нет, по технике из трактата. Нужных картин у меня не было, а техника простая.

— А почему Ишуй?

— Ткнул в реку на карте наугад. Я скитался по ночам, чтобы смотреть на разные реки. Но после того раза я это бросил. Выходить из тела оказалось… слишком просто.

— Значит, судьба нам обоим помогла.

— Я очень испугался, — сказал Тянь Жэнь. — Для меня легко вытащить человека из воды, но возле Ишуй у меня не было тела. Если бы ты, — он запнулся и выбрал всё-таки слово, которое его меньше страшило, — упала, я бы ничего не смог сделать. Только смотреть.

Ло Мэнсюэ погладила ракушку.

— Заберёшь её теперь?

— Пусть лучше остаётся у тебя. Сун-сюн!

Сун Юньхао обернулся только на третий раз.

— Сядь в повозку, — предложил Тянь Жэнь. — Отдохни.

Сун Юньхао неопределённо махнул рукой и зашагал дальше.

— Оставь его, — сказала Ло Мэнсюэ. — Пусть идёт пешком, если хочет.

— Мы успеем в Иньчжоу до закрытия ворот?

— Вряд ли. Да какая разница.

Тянь Жэнь кивнул и прибавил с безмятежной улыбкой:

— Какова вероятность, что, ночуя в лесу, мы наткнёмся на что-нибудь зубастое? Три к десяти? Четыре?

— Ты хочешь сказать, в городе вероятность спокойно провести ночь выше?

Тянь Жэнь так непривычно громко засмеялся, что чуть не рассыпал травы.

Сун Юньхао, обернувшись, поглядел на него с изумлением внезапно разбуженного человека и выпустил узду.

— Я сейчас вас догоню, — сказал он медленно, — только песок из сапога вытряхну, — и отошёл на край дороги.

Ло Мэнсюэ оглянулась на негромкий шум и возню за спиной: Чжан Вэйдэ, оказывается, выскочил из повозки прямо на ходу.

— Ты что творишь? — крикнула она через плечо.

— Сестра, да мы ползём хуже черепахи! Мы сейчас вернёмся, не беспокойся.

Ло Мэнсюэ вздохнула.

— Если вдруг будет нужно, — сказала она Тянь Жэню, — можешь хотя бы ты просто попросить меня остановить повозку, а не прыгать на ходу и не врать, что заметил, не знаю, двухсотлетний женьшень?

— А если я правда замечу женьшень? — уточнил он кротко.

— То мы разбогатеем, да?

— Знаешь, какая вероятность его тут найти? Один к…

— Я уверена, что даже чисел таких не знаю.

— Я мешаю? — спросил Чжан Вэйдэ осторожно.

Сун Юньхао стоял на обочине, намертво вдавив указательный и средний пальцы в переносицу. Он несколько раз глубоко, прерывисто вздохнул, разжал пальцы и вытер ими глаза.

— Поздно спрашивать, — сказал он тихо. — Ты уже тут.

Чжан Вэйдэ постоял немного с нелепо раскинутыми руками, потом облапил Сун Юньхао обеими, намертво вцепившись в пояс, уткнулся носом ему в плечо. От чёрного халата пахло дымом и дорожной пылью.

— Не реви, — сказал Сун Юньхао. — Ты как? Ничего не болит?

— Чему болеть? — Отлепившись от него, Чжан Вэйдэ жизнерадостно передёрнул плечами.

Тело слушалось, и это было совершенно удивительно и отчего-то почти страшно. Холод, ледяной коростой облепивший сердце и набивший вместо внутренностей живот, начал отползать, только ладони и ступни пока ещё мёрзли.

Чжан Вэйдэ с силой потёр руки одна о другую, как делал обычно Тянь Жэнь, покусал костяшки. Повторил громко:

— Не болит. У тебя правда больше не будет приступов?

Сун Юньхао ответил кратко, не возмущаясь и перестав тереть глаза:

— Не будет.

— Его, значит, звали Цзинфэй? Бай Цзинфэй?

— Да.

— Ты не станешь ни о чём спрашивать у меня?

— Зачем?

— Ты же видел дорогу Сыма.

— Я не стану расспрашивать про твоё прошлое. Надеюсь, ты ещё слишком юн, чтобы успеть в прошлом зарезать дюжину невинных, а до остального мне дела нет.

— Чем я их зарежу? Дюжину я, наверно, даже талисманами не убью. — Чжан Вэйдэ обернулся: повозка откатилась пока совсем не далеко. — Мой наставник не был горным отшельником.

Сун Юньхао кивнул, не особенно удивлённый.

— Он был евнух, охранявший императорский мавзолей.

Это признание поразило Сун Юньхао намного больше — он растерянно кашлянул и почесал шрам на брови.

— Евнух, который занимался совершенствованием?

— В молодости он странствовал по цзянху.

— А зачем потом ушёл во дворец? Вот уж чудак.

— Он тоже был предан своему молодому господину. Ну, будущему государю Хэ-ди. Мы с матушкой жили возле мавзолея. Когда она умерла, я чуть не замёрз в снегу. Наставник подобрал меня и вырастил. Научил делать талисманы.

А ещё — лишний раз не упоминать про запретные искусства. Вообще не говорить лишнего.

— Возле мавзолея? Там можно жить?

— Ещё бы — старые династии, знаешь, целые города иногда возводили около усыпальниц. У нас, конечно, до города не дошло — так, несколько лачуг.

Сун Юньхао честно больше не спрашивал ничего. Он и предыдущий-то вопрос задал разве что от изумления. Можно было бы больше ничего не говорить, но Чжан Вэйдэ не сумел сдержаться:

— Моя матушка была служанкой, которая подметала гробницы.

Он стиснул руки в кулаки, торопливо разжал. Если так всё время делать, согреешься ещё быстрее.

Сун Юньхао, кивнув, хлопнул его ладонью по макушке:

— Пошли. Может, ещё успеем до закрытия ворот. Я сейчас всё думал, где остановиться, — хорошо бы, в «Шэнпине» ещё остались свободные комнаты. Там дёшево. А вообще, нам лучше поискать съёмное жильё.

Чжан Вэйдэ хотел сказать, как его радует это привычное ворчание, но сказал совсем другое:

— Ни в один приличный дом тебя не пустят с этим тесаком за спиной. Я попрошу сестру Ло тебе хотя бы бантики нашить на чехол. Или, хочешь, я сам пришью?

Биси лежала на животе, подперев руками голову. Без Чжан Вэйдэ в повозке сделалось, пожалуй, слишком тихо, но просторно — можно было развалиться по-царски где захочешь, даже распушить хвосты. Биси очень нравилась себе в человеческом теле и с хвостами одновременно.

Глупый учёный Ли тоже с ними ехать не захотел, сказал, что вернётся к себе в Ваньжун пешком, как пришёл. Он заверял, что боится гнева начальника, но, по всему видно, пуще всего боялся саму Биси. Надо как-нибудь ночью заявиться к нему в Ваньжун просто ради веселья и проверить, хватит его удар или нет.

Молодого Дугу вот точно едва не хватил — а он был заклинатель и куда покрепче тщедушного учёного Ли, — когда Биси угодила пустым пузырьком ему ровно между бровей. Густые брови так и взлетели вверх, а лицо стремительно покраснело, Биси сказала: «Вот вам ваше снадобье» — и засмеялась, а он из красного сделался багровым. Птица била крыльями у него на плече, красивая, хищная птица, орёл или сокол, Биси не умела их различать, птица хотела напасть, но хозяин ей ничего не приказывал, а она была послушна.

Он подхватил пузырёк, ярко-зелёный, как хрустящее спелое яблоко, поднёс раскрытую ладонь к рукояти меча, но не сумел сомкнуть пальцы — Биси уже растворилась в воздухе.

Жаль, что молодой Дугу не бродячий заклинатель, как её дурачок Вэйдэ, который что-то радостно вопил позади повозки.

Она вытащила свою собственную птичку. Ласточка поблёскивала умными глазками и не двигалась.

— Почему ты меня не защищаешь от всякой крылатой дряни, а? — спросила Биси строго. — Даже инхушэньских орлов не хочешь заклевать.

Биси быстро села, отогнула край полога и попыталась ткнуть клювом ласточки в спину Тянь Жэня, но Ло Мэнсюэ поймала её за руку.

— Я думала, может, братец Тянь умеет оживлять птичек, — сказала Биси нежным голосом. — Ты же лечишь всяких слюнявых Скворцов.

Тянь Жэнь оглянулся тоже.

— Увы, каменную я вряд ли оживлю.

— Ладно, — согласилась Биси кротко, пряча ласточку в мешочек на груди. — Найду в Иньчжоу кого-нибудь поумней.

Она снова улеглась на живот, но так, чтобы голова высовывалась из-за полога между локтями Ло Мэнсюэ и Тянь Жэня, и проникновенно затянула:

— Зачем же вы медлите, милый, в чужой находясь стороне?

От громкого пения раны всегда меньше болели.

— Может, лучше про Мулань? — спросила Ло Мэнсюэ с надеждой.

— Боевые песни мне уже сегодня надоели, и вообще, неудобно их петь, когда колёса так заунывно скрипят. Ах, долго ли мне, одинокой, пустующий дом сторожить?

— Слышите, — Чжан Вэйдэ бегом вылетел из-за повозки и зашагал вприпрыжку рядом, — она поёт ещё хуже меня, — и проорал вдруг мерзким писклявым голосом: — Годами по миру блуждаю, и мукам конца не видать!

— Гнусный подражатель! — Биси пожалела, что под рукой нет второго пузырька или хотя бы яблока. Гнилого, конечно, — свежие, покрепче она прибережёт для Инхушэня.

Сун Юньхао даже и бежать не надо было — своими обычными широченными шагами он дотопал до повозки, скривился:

— Ло-шимэй, дай платок. Я хоть лошади уши завяжу.

— Лишь воют шакалы да лисы в столице былой по ноча-ам, — протянул Чжан Вэйдэ.

— Там поётся «волки»!

— Не-а, лисы!

Биси хотела вырвать веник из руки Тянь Жэня, чтобы швырнуть в хохочущего подлеца что-нибудь ядовитое, но Тянь Жэнь удивительно ловко спрятал пучок трав за спину.

Ничего, она ещё успеет отомстить Чжан Вэйдэ. Как-нибудь попозже. После того, как они наконец доберутся до театра.

Больше книг на сайте — Knigoed.net