Орден неудачников

Охота третья. В виде отвара и местно (прикладывать к ранам) (1)

Несмотря на дыру в крыше, в передней комнатке было уютно — должно быть, от булькающего на огне варева. Вид любых котелков и чайников, их приглушённое ворчанье и фырканье всегда настраивали Сун Юньхао на умиротворённый лад. И теперь он ничего подозрительного не заметил: то, что варилось на огне, было на вид снадобье как снадобье, и готовил его дух так же, как стал бы обыкновенный человеческий лекарь.

Шкафчик в дальнем углу комнаты окутывало защитное построение, но и в нём не чувствовалось угрозы — обычный оберег от грабителей, которые вдруг решат покуситься на трёхсотлетний женьшень или что там ещё ценного могло водиться у мастера Тяня.

И всё же стоило оставаться начеку.

Ло Мэнсюэ, сильно раскрасневшаяся, сидела на единственной в комнате табуретке. Тянь Жэнь за крошечным низким столиком зажигал свечи. Пламя почти насквозь просвечивало его тревожные бледные пальцы. Чжан Вэйдэ маялся у стены. Впрочем, огорчённым он не казался и, как обычно, с любопытством вертел головой.

Когда Сун Юньхао, пригнувшись, переступил порог, место в комнате непоправимо закончилось.

— Могу принести лавку, — сказал он, ткнув рукой за спину.

— Нет! — выпалил Тянь Жэнь и торопливо прибавил: — Простите, там мои корзины…

— Пустые же. — Хозяин дома молчал, и Сун Юньхао не стал настаивать. — Ладно, мы ненадолго.

— Прикройте дверь, пожалуйста, — прошелестел Тянь Жэнь, совладав наконец со свечой.

— Она не закрывается. — Сун Юньхао дёрнул — нижний край двери пропахал полосу в земле.

— Просто прикройте, — повторил Тянь Жэнь терпеливо. Продолжая, как видно, беседу, которая уже велась до вторжения Сун Юньхао, он сказал, чуть повернув голову к Ло Мэнсюэ: — Я понимал, конечно, что Ян-сюна уже нет в живых: ещё когда он возвратился в наш город, одно лёгкое у него почти не работало. И всё же я тешил себя пустой надеждой. Знаю, глупо для лекаря… К тому же в последнее время я совсем перестал замечать ход времени.

Сун Юньхао встал на колени по другую сторону столика, подвинул к Тянь Жэню книгу — тот благодарно, но как-то изумлённо кивнул.

— Да неужто не замечаете, как сменяются времена года? — спросил Сун Юньхао резко.

— Уже несколько лет мне кажется, будто все они слились в единственную осень и она всё длится… Впрочем, я люблю осень.

— Благовония, — робко начала Лю Мэнсюэ. — Госпожа Ян дала мне рецепт…

— Благодарю, не нужно. Я знаю, о чём речь. У меня ещё осталось с прошлых времён.

Тянь Жэнь поднял руку. Его пальцы засветились снова, но уже не от отблесков свечного пламени, а от собственной, изнутри идущей силы — неярко, но ровно. Он не снял защиту со шкафа, а лишь аккуратно приотворил, и лишь в единственном нужном месте, чтобы выдвинуть один из нижних ящиков и призвать в руку деревянный ларчик, — и всё это сидя спиной к шкафу. Так же бережно, но безукоризненно точно он запечатал шкафчик обратно.

По свойствам ци Тянь Жэнь был похож и всё-таки не вполне похож на речных духов — может, он и впрямь не солгал насчёт Южного моря. Но откуда он взялся тут? Возраст духов угадать непросто, но всё ж ему никак не полтыщи лет, а ещё чуднее было, что это существо сидит в эдакой хибаре в глухой провинции — даже не возле той жалкой речушки, что протекает через Хугуан, а ведь оно нуждается в воде — и занимается — чем? Что за прославленный лекарь, к которому и дорогу без странной карты не отыщешь?

К тому же Сун Юньхао перед отъездом на всякий случай спросил у слуги на постоялом дворе про мастера Тяня — старый сплетник про такого не слышал.

Да ещё эта кровь на бинтах.

Нахмурившись, Сун Юньхао глядел, как Ло Мэнсюэ, низко склонив голову, забирает коробочку из рук Тянь Жэня. Оба были так медлительны и осторожны, будто в коробочке были не то сокровища стоимостью с полказны императора, не то клубок дремлющих гадюк.

Что ж, Ло Мэнсюэ вполне разумная девица, но Тянь Жэнь хорош собой, как все ему подобные твари. Рыбы не так вредоносны, как лисицы, однако неплохо бы ей напомнить, чтобы не увлекалась чрезмерно жалостью.

Ло Мэнсюэ протянула руку к кошельку на поясе, но Тянь Жэнь сказал быстро:

— Нет-нет, барышня, не нужно. Пусть это будет моё последнее подношение Ян-сюну, раз уж поклониться ему я не могу.

Сун Юньхао спросил насчёт обеззараживающего порошка, и это неожиданно помогло скрасить неловкость. Тянь Жэнь явственно обрадовался. Если бы он и теперь разыгрывал бессребреника, Сун Юньхао окончательно заподозрил бы, что дело нечисто, но Тянь Жэнь запросил разумную цену — чуть дороже, чем брали в Линкуне, — и назначил разумные сроки, до завтрашнего вечера.

— Запасов нет, простите, — всё вот жду, — он кивнул на свой котелок и, обернув руку чистой тряпицей, приподнял крышку. — Больше ничего не успеваю пока.

— А заказов много? — спросил Чжан Вэйдэ.

— Не так много, но сложные. — Тянь Жэнь произнёс это как-то без затей, ничуть не раздражаясь на то, что к нему, великому мастеру, пристают с мелочами, — среди толковых лекарей, которые обычно кичились своими талантами, Сун Юньхао редко видел таких покладистых.

— Редкие снадобья?

— Иногда. Бывают средства от редких заклинательских болезней. А некоторые вовсе не предназначены для людей — но это, наверно, молодому господину неинтересно.

— Очень интересно! — заверил Чжан Вэйдэ с жаром. — Я немножко читал «Суждения о демонических недугах»…

Перебив его восторженную попытку похвалиться знаниями, где-то снаружи заржала лошадь. Уж на что Сун Юньхао в них не разбирался, и то понял сразу, что это не их рыжая кобылка, доставшаяся от судьи, а конь побойчее. Да и звук, кажется, шёл от главных ворот.

Тянь Жэнь чуть не выронил крышку. Судя по его растерянным глазам, он не верил в случайно проезжавших мимо путников.

— От хозяина, должно быть, приехали, — проговорил он быстро. — Могу ли я попросить вас…

— …убраться отсюда поскорее? — подсказал Сун Юньхао ехидно.

— Мне очень жаль. Хозяин Цзинь может возмутиться.

Какой-то несчастный аптекарь, будь он даже вспыльчив и криклив, как Чжан Фэй, едва ли сказал бы хоть слово поперёк заклинателю с тяжёлой дао, но Ло Мэнсюэ уже осторожно потянула его за рукав.

— Значит, завтра вечером? — спросил Сун Юньхао, поднимаясь.

— Да, — Тянь Жэнь приладил крышку на место и тоже встал с колен, длинный и нескладный. Он с трудом впихнул ноги в аккуратно стоявшие у двери туфли и вдруг улыбнулся, точно неожиданно вспомнил о чём-то забавном. — Вы, молодой господин, едва ли читали «Суждения о демонических недугах»: это, поверьте, подделка. Как и записки Бянь Цюэ и все тому подобные трактаты.

Чжан Вэйдэ наверняка и подделки взялся бы обсуждать с большим рвением, но Ло Мэнсюэ успела как-то очень ловко выставить его в сад.

Путь обратно до задней калитки показался совсем коротким и простым.

У повозки Сун Юньхао помедлил, потом всё-таки сказал вспрыгнувшей на козлы Ло Мэнсюэ:

— Можешь отъехать чуть подальше и подождать? Я сейчас вернусь.

— Ты ещё что-то заметил?

— Не знаю, — проговорил Сун Юньхао раздражённо. — Проверю.

Он вспрыгнул на ограду, потом, стремительно преодолев полукруг, перебрался на крышу дровяного сарая. Уже почти стемнело, но приехавшие в усадьбу люди могли видеть в сумерках не хуже его самого: полагаться только на темноту было нельзя.

Они вошли через главные ворота, не таясь.

Один, невысокий и сильно запыхавшийся, одеждой походил на купца — может, это и был хозяин Цзинь. Молоденький слуга тащил за ним фонарь. Двое других, по виду господин и подчинённый, явно были из цзянху.

Сун Юньхао уверился, что не зря не стал перебираться на крышу главного дома. Смысла рисковать не было.

Тянь Жэнь выскользнул к гостям откуда-то из теней сада и замер, подобострастно склонив голову и сложив руки у пояса.

— Видите, заместитель главы, недостойный вам не солгал, — сказал хозяин Цзинь с воодушевлением и махнул рукой, приказывая Тянь Жэню подойти ближе. Тот повиновался, сильно хромая; пробормотал еле слышно какое-то вежливое приветствие, как недавно говорил другим гостям, но даже не пытаясь улыбаться.

— Удивительно, — хрипло проговорил старший из заклинателей. — Я думал, хозяин Цзинь изволит шутить.

— Да как можно!..

— И всё же я приехал не на хвосты редких рыб любоваться.

— Конечно-конечно. Поверьте, лекаря талантливее вы и в столице не сыщете. И работает он споро, верно, мастер Тянь? — хозяин Цзинь, на миг повернувшись к Тянь Жэню, поинтересовался шутливым тоном: — Что ж вы молчите, опять смутились? — и тут же вновь обратился к заклинателю: — Идёмте в дом, обсудим. Сроки пусть вас не тревожат.

Мальчишка приподнял фонарь, освещая дорогу. Человек, которого называли заместителем главы, шагнул в этот круг света. Смуглое лицо с тяжёлыми веками, густой мех на плечах. В прежней жизни Сун Юньхао с самим заместителем Дугу не встречался, но наслышан был изрядно. Лицо его спутника под широким капюшоном простого чёрного плаща разглядеть было невозможно. Может, телохранитель, каким он сам был когда-то? Человек этот, правда, был слишком худ и двигался очень медленно.

Хозяин говорил ещё что-то вполголоса: о первом взносе, кажется, и дальнейших выплатах, прочую торгашескую ерунду — проку слушать эти речи уже не было. Вскоре они ушли в дом — Тянь Жэнь последним, нехотя, — а Сун Юньхао тихо возвратился тем же путём, что пришёл.

Чжан Вэйдэ, привалившись спиной к повозке, быстро и поразительно бесшумно грыз орехи. Ло Мэнсюэ на козлах задумчиво переплетала косу, толстую, как змей с горы Трёх Шелковиц.

— Вот скажи, сестрица Ло, — начал Чжан Вэйдэ весело, — я как раз говорил только что: надо было брату Суну служить в уголовном приказе.

— Ну что там? — Ло Мэнсюэ переложила косу на грудь, подумав, перекинула обратно и стала закалывать на затылке. — Кони у них подкованы по-степному.

Чжан Вэйдэ поперхнулся орехом:

— …и тебя надо в уголовный приказ.

— Ты попала в точку, — сказал Сун Юньхао мрачно. — Дугу из Инхушэня.

— Я думала, они уже десятки лет как стали жить по обычаям Срединной равнины.

— Заместитель Дугу даже причёсывается по-варварски.

— Залезайте, — Ло Мэнсюэ нахмурилась, тронула лошадку. — Вернёмся на постоялый двор — к госпоже Ян я, пожалуй, уже завтра заеду.

— Я мало что слышал про Инхушэнь, — сказал Чжан Вэйдэ, — но учитель их тоже не любил. Однако он всю жизнь терпеть не мог северян.

— Да не в том даже дело, — отмахнулся Сун Юньхао. — Многие из них и впрямь забросили варварские обычаи, не считая каких-нибудь подков, — да ведь они и праведный путь забросили. Тренируют мелкую неразумную нечисть, чтобы охотиться с ней на другую нечисть.

— Не такую уж и мелкую, — заметила Ло Мэнсюэ.

— Ну, в сравнении со старым таоте или даже нашим Подражальщиком — мелкую.

Чжан Вэйдэ сказал осторожно:

— Это, кажется, не запрещено.

— Но тут же головой думать надо, — вспылил Сун Юньхао, — как ни крути, это нечисть. Долго она тебя будет слушаться? Представьте-ка пару штук таких, бешеных, в здешнем городишке! Хуже того, заклинатели из Инхушэня жрут ядра яогуаев. Из лисиц пилюли делают, не знаю там из кого. Вот уж славное совершенствование! Нет, не рядовые ученики, конечно, — про этих дурного слова не скажу, встречал на охоте: парни как парни, — но верхушка клана…

— А этот заместитель Дугу? — поинтересовался Чжан Вэйдэ осторожно. — Вы его знаете?

— Он плохой человек, — сказала Ло Мэнсюэ с тихим вздохом. — Он бросил своих братьев чудовищам, чтобы выжить.

Сун Юньхао сплюнул на дорогу.

— Да наш глава… глава Бай с ним даже под одной кровлей не останется.

О Дугу Хуне ходили байки и похуже, чем история про брошенных товарищей. То была непростительная подлость, конечно, которая ужасала всех вокруг, но подлость обычная, человеческая: девять из десяти ужасавшихся на его месте поступили бы так же. Даже прирученную нечисть можно было понять — нет, Сун Юньхао такого понять не мог, всё же далеко не духовных тигров и соколов растили люди из Инхушэня, однако при всей омерзительности эта техника и впрямь не была запретной. Но ходили ещё слухи и про пилюли, и про искусственно слепленных чудовищ, — старый глава Бай запретил упоминать о таком вслух без доказательств, но запретил с таким мрачным видом, что это не похоже было на обычное его раздражение от пустых сплетен.

— Сун-сюн, а зачем заместитель Дугу всё-таки приезжал? У них кто-то ранен?

Сун Юньхао медленно покачал головой.

— Думаю, он хотел того же, что и я. Заказать лекарства. Другие, конечно, и подороже.

Задумчивые светлые глаза Ло Мэнсюэ пристально глянули на него.

— Сун-сюн, мы с тобой вспомнили об одном и том же, да?

— «Кровь Алого Сокола»? Да. Если молва что и преувеличила, без ветра не бывает волны. Если жрать нечистые ядра, любые искажения могут начаться. А этот точно ел.

Чжан Вэйдэ, видимо вспомнив о еде, выудил из-за пазухи ещё пригоршню орехов.

— А кстати, если этот ваш заместитель Дугу настолько скверный человек — что это он всё ещё заместитель? Я бы подумал, он убьёт главу Инхушэня. Ну или его убьют раньше.

— Так и будет, — подытожил Сун Юньхао мрачно. — Одно из двух.

Чжан Вэйдэ перед сном возился со своей любимой книжкой про всё на свете под небесами, даже что-то выписывал, но недолго, и провалился в сон ещё до того, как прогорела треть свечи.

Сун Юньхао лежал, закинув руки за голову, прислушивался к жжению в груди. До приступа осталось недолго — успеют ли они добраться до Иньчжоу? Если по воздуху — кажется, без труда, пешком — точно нет. Рассчитывать было трудно: он не привык загадывать наперёд, всю весну и лето даже места, где можно отлежаться, не искал, до последнего мига с яростной одержимостью держался как обычно. Даже бездумно потащился в усадьбу Лю, уже когда едва стоял на ногах. Что толку жалеть обречённое тело?

Другой его злосчастный брат, когда-то наказанный так же, говорят, перерезал себе горло спустя пару месяцев. Сун Юньхао не знал, гордиться собой или презирать. Но такой путь и раньше был не для него, теперь — тем более.

Он быстро сел, глянул на Чжан Вэйдэ — вернее, холмик под одеялом, в котором человек едва угадывался. Холмик, как обычно, не шевелился.

Что-то ещё тревожило Сун Юньхао, а он никак не мог вспомнить что. Да и незачем было, он уже догадался верно, это он просто перед приступами всегда с ума сходил: лез на рожон, ввязывался в ненужные охоты, вот и теперь… Надо бы научиться забывать про боль по-другому.

Забрать завтра порошок. Убраться из Хугуана.

От мысли при порошке начало зудеть предплечье, оцарапанное мертвецом. Сун Юньхао поскрёб уже едва заметные полоски шрамов и вдруг замер.

Про скелет со звериными когтями он совсем позабыл. Скелет исчез — Сун Юньхао так и не рассмотрел его хорошенько. Когти смотрелись так, будто их приклеили к другому телу.

Несмотря на запрет, один шиди как-то ему рассказывал про сокола Дугу Хуна — сокола, который, мало того что был давным-давно мёртв, так ещё и имел крылья как у летучей мыши, пришитые или какой-то адской силой приставленные к птичьему телу, и даже, кажется, чужие когти. Не досочинила ли эти когти потом его собственная изменчивая память, Сун Юньхао не знал точно.

Человек в капюшоне был слишком тощ — как скелет, услужливо подсказало воображение. Тот же Чжан Вэйдэ, тонкокостный и ещё по-мальчишески худенький, таким болезненно тощим не казался. А вот Тянь Жэнь, если его ещё мысленно обрядить в плащ, — пожалуй, да. Глупости, не было в том спутнике заместителя Дугу ничего странного.

Но уснуть снова всё равно уже не вышло бы.

Беззвучно проклиная себя, Сун Юньхао приоткрыл окно, быстрым движением пальцев подтолкнул Гунпин наружу и тихо выбрался за нею сам. Оставлять Чжан Вэйдэ записку было бессмысленно — всё равно любой приказ сидеть дома тот истолкует с точностью до наоборот, — только молиться, что мальчишка не проснётся.

По воздуху, да ещё зная дорогу, он добрался до усадьбы почти мгновенно. И хозяин, и его гости уехали: лошадей было не видно и не слышно, и свет в главном доме не горел. Защитный барьер не изменился — на людей он по-прежнему никак не действовал, так что, поколебавшись пару мгновений, Сун Юньхао спрыгнул с ограды всё у той же задней калитки. Начинал накрапывать дождь. Сад пропах холодной осенней влагой и иньской ци. Всё ещё ничего странного, подумал Сун Юньхао с усмешкой, закидывая Гунпин за спину.

Биси сидела на самом высоком из дырявых камней, лихо подоткнув алую юбку, и болтала в воздухе ногой.

— И ты здесь, проклятый репейник? — спросил Сун Юньхао. — Прорастаешь в каждом из окрестных садов?

Биси пронзительно рассмеялась. Она снова выглядела уже не вполне человеком. Волосы распушились и потрескивали, как перед грозой.

— Ищу своего врага.

— Дугу Хуна? — спросил он наугад.

Её глаза безжалостно сверкнули, но потом она медленно покачала головой.

— Дугу Хун тоже ублюдок, но с ним я поквитаюсь как-нибудь в другой раз.

— Ярмарочных романчиков начиталась про прекрасных мстительниц?

— Увы, там не пишут, как выпускать кишки, чтобы жертва подольше не дохла. Я уж как-нибудь сама придумаю.

— Он хоть кто? Человек? Яогуай? — На случай, если про кишки она говорила в переносном смысле, Сун Юньхао прибавил: — Демон?

— Теперь уж и не знаю. — Биси оскалилась свирепо, но как-то беспомощно. — Но он ранен. Будет искать целителя — вот я и хожу по аптекам да лекарням. Здешний лекарь ничего не знает, ну да пусть: я хотя бы поглядела на Вэй Цзе, надеюсь, не убила! И пахнет у него поприятнее, чем обычно в аптеках.

— Чем пахнет? — спросил Сун Юньхао бездумно.

Она задумалась только на миг:

— Цветущей мелией.

Биси соскользнула с камня, но не спрыгнула наземь, а замерла в воздухе.

— Расцелуй за меня сестрицу Ло, — сказала она весело, стиснула свою яшмовую подвеску и рассыпалась в воздухе снопом багровых искр — в первый раз Сун Юньхао видел, как она исчезает. Подвеска, хоть и не помогла ей в прошлый раз, была и впрямь небесполезна: здешний барьер, кажется, нисколько не мешал Биси появляться и уходить, когда вздумается.

У Тянь Жэня свет горел по-прежнему. Он не только не ложился, а наоборот, к середине ночи будто бы окончательно встал. На нём был серый халат с квадратным вырезом, какой носили в столице учёные студенты, только с удобными ремнями на рукавах, чтобы подворачивать их для работы. Он вытащил ещё два крошечных столика и расставил на них множество плошек с разноцветными порошками, зёрнами и сухой трухой. Каждого из составляющих было совсем немного: видно, он уже отмерил дозы.

— Молодой господин Сун, — проговорил Тянь Жэнь с бледной улыбкой, — боюсь, вы пришли слишком рано. Я пока даже не приступал к вашему заказу.

— Потому что варите зелье для ордена Инхушэнь?

— Не тревожьтесь, я всё успею в срок. Если, конечно, вы последний гость на сегодня.

Он сидел у котелка, осторожно помахивая над ним круглым веером. Котелок, кажется, тоже был другой. Изнутри пахло — на удивление — действительно цветами.

— Это правда мелия? — пробормотал Сун Юньхао.

Ей лечат застои ци. Или там нужны плоды?

— Мелия, и ещё три десятка трав, а я вижу рецепт в первый раз. Молодой господин Сун, — Тянь Жэнь указал веером на покосившуюся дверь, — прошу вас. Если я сейчас ошибусь, я даже не смогу переделать снадобье.

— Это «Кровь Алого Сокола»?

— Мне не сообщали названий.

— Вы и так наверняка слышали про «Кровь». Даже я наслышан, а я-то отнюдь не опытный лекарь.

Тянь Жэнь смолчал, так и стоя на коленях с неестественно прямой спиной, только рука размеренно двигалась.

Сун Юньхао сказал со смесью отвращения и жалости:

— Орден Инхушэнь убивает таких, как вы.

— Многие убивают таких, как мы, — ответил Тянь Жэнь ровным голосом.

— Если нет вины, орден Болинь никогда бы…

— Не сердитесь, молодой господин Сун. Орден Болинь всегда шёл путём праведности — я не собираюсь с вами об этом спорить. Но я не в том положении, чтобы отказываться от работы. Я и от вашего заказа никогда не посмею отказаться — могу только надеяться, что успею в срок.

Вновь не поднимаясь, одной духовной силой, Тянь Жэнь призвал пару коричневых бугристых зёрнышек, придирчиво оглядел и подкинул в котелок.

— И это не яд, — прибавил он. — Какие бы опыты ваши собратья ни ставили сами над собой, это уже не моя забота, но «Кровь Алого Сокола» и все подобные средства не убивают.

— Мелия ядовита.

— Почти всё на свете может стать ядовитым. Но я никогда не изготавливал ядов: для этого есть другие мастера.

— А если ваш хозяин прикажет?

— К нему не за этим ходят. У хозяина Цзиня почтенная аптека.

Сун Юньхао громко фыркнул и отвернулся, чтобы не вспылить снова, бессмысленно скользнул взглядом по пустым стенам. Книг не было, даже той, что он принёс из беседки, — наверно, все в спальне.

— Покойный хозяин один раз… попросил, — продолжил Тянь Жэнь неожиданно, — но я сказал, что в юности приносил магические обеты и умру, если сделаю яд.

— И он поверил в такой бред?

— Если только потому, что я тогда потерял сознание.

Он говорил теперь с какой-то простодушной откровенностью, но Сун Юньхао не стал ничего уточнять.

Вода звонко капала в подставленное ведро — скоро польётся потоком.

— Вам сейчас травы не зальёт? — спросил Сун Юньхао наконец.

Тянь Жэнь слабо шевельнул свободной рукой, изобразив в воздухе плавное, округлое движение:

— Они все под куполом.

— Не проще крышу залатать?

— Ваш покорный слуга не умеет. Да и нечем.

— Орден Инхушэнь вам разве не полновесным золотом платит?

Тянь Жэнь, чуть прищурившись, долго вглядывался в раздробленные останки сухих трав на ладони — показалось, что отсчитывал время по вздохам, — наконец и их отправил в котелок.

— Орден Инхушэнь мне вообще не платит.

Сун Юньхао так и думал, хотя ответа не ждал.

— Вы видели скелет с когтями? — спросил он внезапно для самого себя, не зная, как совладать со своей бессмысленной одержимостью.

— Небеса, какой скелет, — вздохнул Тянь Жэнь. — Я лекарь — я видел скелетов достаточно… С когтями? Тигриные вам подойдут?

— Неупокоенный скелет. Сегодня.

— Я видел вас с братом, барышню Ло, заклинателя в северных мехах с учеником и деву из лисьего народа. И надеюсь, что ни один скелет не явится ко мне до рассвета заказать настойку на корнях ворсянки. Но могу вам сварить.

— Зачем она?

— Для заживления переломов.

— У меня нет свежих переломов.

— Да — у вас только ци в смятении.

Сун Юньхао хотел сказать, что это не его дело, но это было, во-первых, отчасти его дело, как-никак, он был лекарь, а во-вторых, неплохой лекарь, раз угадал верно.

Отвечать — даже пытаясь съязвить — Тянь Жэнь будет всё так же подчёркнуто любезно, если только вовсе не переломить его волю пополам. Его уже ломали — срослось плохо.

Опустив глаза, Сун Юньхао заметил вдруг на столе возле пестика осторожно расправленный лист бумаги. Его края всё ещё чуть трепетали от духовной силы. Похоже было на письма, которые отправляли по воздуху.

Лист покорно лёг ему в руку — даже чересчур послушно, будто создатель был ему знаком.

У Тянь Жэня болезненно дёрнулось лицо.

— Не трогайте!

До того, как лист стремительно намок и вдруг растёкся бесформенной жижей прямо в руке, Сун Юньхао успел прочитать только: «Мой старший брат страдает от…»

Почерк он знал — хоть и только по талисманам. Он яростно дёрнул рукой, будто на ней сидела ядовитая сколопендра, сбросил на пол остатки письма. «Мой старший брат».

И когда только успел?

— Письмо предназначалось не вам, — сказал Тянь Жэнь сухо и плотно стиснул губы, чтобы не дрожали.

Сун Юньхао плюхнулся на табурет, уперев лоб в сцепленные замком руки.

— Вэйдэ умеет мастерить Журавлиные записки?

— Вам должно быть виднее, что именно умеет ваш брат.

— Не верьте тому, что он там понаписал.

— Я и так знаю, — тон Тянь Жэня смягчился. — Это правда очевидно, а я даже не щупал ваш пульс.

Сун Юньхао глядел из-под сложенных рук, как он смешивает и добавляет новые ингредиенты, беззвучно шевелит губами, что-то высчитывая, — размеренность этих действий под шум дождя почти убаюкивала.

Чуть уменьшив пламя, Тянь Жэнь протяжно вздохнул, проговорил едва слышно:

— О, орден Болинь, вне сомнения, праведен.

— Не вам судить, — сказал Сун Юньхао сквозь зубы.

— Верно… Ваш брат просил хотя бы болеутоляющее, а для этого мне нет нужды проверять пульс. Я не знаю долгосрочных средств, но я могу отменить ваш следующий приступ.

— Это невозможно. Даже смесь мака с дурманом меня не берёт.

— Я не про такие средства.

— На «не такие» у нас нет денег.

Тянь Жэнь почти что рассмеялся.

— Я не стану просить денег. Для этого нужна лишь толика моей ци — это даже не будет стоить мне никаких усилий.

— Чушь.

— Проверьте. Хотите, поспорим? Если я окажусь прав, вы вслух, громко признаете, что народ Южного моря по-прежнему существует и даже не лишён талантов.

— Может, мы тогда уже уйдём из города.

— Ничего страшного. Просто громко скажите это в небо. Я верю, что молодой господин Сун мне не солжёт.

— Вы бы лучше на деньги спорили, а не на гордость.

— Признаться, — проговорил Тянь Жэнь с той же туманной улыбкой, с какой улыбкой, что была у него нынче в саду, — ни деньги, ни гордость мне уже не пригодятся. Но гордости уж совсем мало осталось — даже и пары фэней не наберётся… — Тут вода выплеснулась за край ведра, и он растерянно заморгал.

— Я вынесу, не трудитесь, — сказал Сун Юньхао, поднимаясь, заглянул нечаянно в ведро и замер: к дождевой воде было подмешано алое. Очередная тяжёлая капля упала на подставленную ладонь.

— Мастер Тянь, — сказал он медленно, и Тянь Жэнь обречённо вскинул глаза к потолку.