Орден неудачников

Память (1): Чжан Вэйдэ

Он слышал: когда люди замерзают в снегу, перед смертью им становится тепло. Но теплее не делалось — только всё холоднее, а это ещё даже метель не началась. Или не начнётся до утра?

Только щёки горели. Он сначала смертельно обиделся: по лицу его раньше не били, но потом и это стало безразлично.

Лучше бы он навсегда остался в темнице. Там тоже всё время было холодно, но не так, не до смерти. В темнице никто про него уже не помнил. Зарывшись поглубже в солому, можно было даже спокойно уснуть, если, конечно, никто не кричал.

Здесь было совсем тихо. Наверно, так и должно быть: кто же глубокой ночью потревожит покой усопших? И ветер улёгся. Этому надо было порадоваться, но без ветра сделалось совсем тревожно.

Он сунул руки ещё дальше в рукава, обхватив свои локти.

«Предки защитят тебя», — твердил он самому себе, но ни на миг себе не верил: ни защиты здесь не было, ни покоя, не было даже ощущения великой силы, пусть презрительно не замечающей его, ничтожную песчинку, но всё равно могучей и благодатной.

За спиной похрустывал снег. Совсем легонько — так могла бы ходить кошка, не человек. Вот бы кошка!

Он вообразил тепло у себя за пазухой, неловкую, драгоценную тяжесть живого тельца и, кое-как развернувшись, просто сел в снег. Всё равно пока никто не высунется на улицу и не увидит, что он поменял позу. Он почти никогда не отстаивал на коленях весь положенный срок как подобает: по ночам всегда всем лень проверять.

Кошки не было. От сугробов пахло дымом.

Созвездия горели ярче, чем положено, и белые огоньки в них странно спутались.

Снег скрипнул и просел под невидимой стопой.

Забыв про холод, он закрыл лицо ладонями, потом решил, что лучше закрыть уши: глаза можно просто зажмурить, а уши без рук не заткнёшь. Встал на колени снова, потому что так он занимал немножко меньше места, чем сидя, а значит, был чуточку незаметнее.

Он не знал, сколько просидел так, слепой и глухой, с плотно стиснутым ртом и колотящимся сердцем, пока тёплая рука не потрясла его ласково за плечо. Пришлось открыть глаза.

Пришедший был стар и очень высок ростом, с одутловатым спокойным лицом.

— Пойдёмте, — сказал он тихо.

— Мне нельзя вставать.

— Это Ван Гэ решил наказать вас? Он слишком много на себя берёт. Поднимайтесь.

Подняться было трудно, но пришедший терпеливо ждал, подставив руку, потом спросил задумчиво:

— Вы видите звёзды?

— Да. Очень много, только…

— Только?..

— …они не с той стороны неба. Я подумал, мне мерещится, но они ведь не с той стороны, да?

Пришедший молча улыбнулся.

Снег позади них светился холодным лазурным огнём, будто одна из звёзд сорвалась с небосвода.