Оружейница

Демидовск 01 число 03 месяца 22 года. 17 часов 37 минут Настя

Я смотрела на дочку и, чувствовала как меня охватывает, никогда раньше не испытанное чувство счастья, перед которым отступает и боль последних часов, и все неудобства сопровождавшие беременность.

Боцманша похлопала меня по плечу, и удовлетворённым голосом произнесла:

— Вот и всё! А ты боялась! Всё как в учебнике по акушерству.

Затем она с Аней начали возиться с малышкой. Я услышала как она сказала, — Нитку, — а потом, обращаясь к Лёше, — Режь здесь.

Лязгнули ножницы, Боцманша подошла и положила дочку мне на живот, а я, первый раз в жизни, прикоснулась к своему орущему сокровищу…

— Ты как?

Я повернула голову к стоящему возле стола, всё ещё салатного цвета, Лёше.

— Лёша, — мои глаза наполнились слезами, — Лёша… Это… — я всхлипнула, — это моя жизнь!

— А чувствуешь себя как?

Я на секунду задумалась, а потом честно ответила:

— Как из камнедробилки!

Слушавшая наш диалог Боцманша, хмыкнула и, с добродушным ехидством, сказала:

— Ну, вы, красавцы, воркуйте, а я пойду посмотрю как там наша трёхзарядная, — и уже в дверях добавила, обращаясь к Ане, — плацента выйдет — позовёшь.

А я всё своё внимание обратила на малышку. Та продолжала так громко и возмущённо орать, что я совершенно успокоилась насчёт раскрытия её лёгких. Приподняв свою лапочку я, в первый раз встретилась с её удивлённым взглядом. Уставившись на меня она замолчала, а потом начала тыкаться головой и шевелить губами. До меня дошло, что она ищет грудь и я приложила её к правому полушарию… Мамочки! Моё счастье так хватануло меня за сосок, что аж слёзы брызнули из глаз! Я громко ойкнула, но, слава богу, дальше всё пошло нормально. Малышка с наслаждением питалась, а я пыталась проморгать слёзы из глаз. Решив, заодно распечатать и левую я переложила её, сумев, на этот раз подавить вскрик, а когда малышка отвалилась от груди, я вдруг почувствовала горячую струйку на животе. Лёшка хихикнул:

— Поздравляю! Твоё сокровище тебя описяло!

Аня улыбаясь вытерла мне живот, завернула малышку в пелёнку и стала носить её по залу держа в вертикальном положении, а через несколько минут вытерла ей ротик салфеткой и довольным голосом сказала:

— Ну вот, воздушек мы срыгнули, а теперь давай-ка взвесимся, — положила малую на весы и стала передвигать по рейке гирьку.

— Так, три двести, — Аня переложила малую на столик, уперев головкой в бортик и выпрямила той ножки, — а рост пятьдесят. У тебя её приданное где? — обратилась она ко мне.

— В сумке. Лёш, достань там большой пакет.