Оружейница

Демидовск 05 число 02 месяца 22 года, 13 часов 38 минут Саша

Мы снова отмечаем Новый Год! Через десять минут где-то там, то ли во времени, то ли в пространстве, ну, в общем, «за ленточкой» мои родные встретят две тысячи пятый год.

Наська выставила на стол небольшой тортик, салаты, суп, жаркое. От всего этого истекают одуряющие ароматы, провоцирующие зверское слюноотделение, а я пытаюсь честно вспомнить, когда последний раз сама стояла у плиты. Не получается.

Настя сняла фартук, уселась на стул и стала поправлять платье на уже весьма впечатляющем животе. Разглядывая его, я почувствовала, как меня опять разбирает смех при воспоминании о хохме, которую она учинила в прошлую пятницу.

За все время, что мы прожили вместе, Наська не проявляла склонности к чудачествам, которыми порой страдают иные беременные, и я уже думала, что эта сторона «интересного положения» ее минует, но нет. Утром я поехала на работу, а Настя осталась собираться на прием к Боцманше, назначенный на одиннадцать, и большую часть этого времени она потратила на разрисовывание перед зеркалом зеленкой своего пузика под арбуз. Мне это художество она продемонстрировала уже вечером.

Я, наверное, минуту хлопала глазами и беззвучно двигала нижней челюстью, а потом осторожно поинтересовалась реакцией Боцманши.

Наська несколько секунд молчала, затем призналась:

— Смеялась. Не… ржала, как пожарная лошадь!

Десять минут прошли. Мы сдвинули бокалы с компотом (мне еще ехать на работу, а правило «за рулем ни-ни» я соблюдаю беспощадно, невзирая на отсутствие ГАИ), поздравили моих, надеясь, что они тоже вспоминают сейчас про нас, и принялись за Наськины деликатесы.

Закончив борьбу с обедом, я все-таки задала Насте вопрос, который меня занимал уже довольно долго.

— Нась, я уже давно тебя хочу спросить, а как насчет твоих братьев? Ты бы хотела с ними…

Настя отрицательно помахала головой:

— Нет! Знаешь, они… Ну, в общем… Они уже готовые бандиты, хоть еще мелкие, — Настя помолчала и продолжила:

— Знаешь, как они мне в глаза объясняли свое понимание жизни: «Лохи пашут, а «канкретные пасаны» их стригут!» И себя они числили в «канкретных пасанах». А на меня смотрели, как… ну, в общем, как на недоразумение в их доме. Путается у них что-то черное под ногами… — Настя махнула рукой, а я внутренне облаяла себя за свой вопрос.

Поднявшись, я подошла к ней и обняла:

— Прости, доча…

— Да ладно, мамуль, ты ведь не нарочно, да и… Все равно я бы тебе про них когда-нибудь рассказала.

Настя поднялась и начала убирать со стола. Я помогла ей прибрать, а потом отправилась к себе. Сдернув ногу, я уселась в кресло, подкатившись к столу, включила ноут и занялась расчетом вариантов массы затворной рамы.