Была она когда-нибудь живая,
Уже не скажет, видимо, никто,
А нынче — просто лошадь цирковая,
Трудяга в затрапезном шапито.
Сама себя выводит на арену,
Сама спешит, меняя круг на круг,
И, брызгая под ноги грязной пеной,
Упорно исполняет старый трюк.
И так, несясь с отвисшею губою,
Не видит, продолжая марафон,
Что более не властвует собою,
Но ею правит трёпаный шаблон.