Осень одиночеств

Селёдка смотрит сиротливо,

И хвост еёйный недвижим.

Она теперь — закуска к пиву,

А я — несчастный пилигрим,

Как колобок, ушёл от многих,

Скупой судьбы своей страшась,

А ныне, жалкий и убогий,

Засох, что вяленый карась.

У рыбы то же, нафиг, горе.

Блестя в прозрачной чешуе,

Плескала брюхо в синем море,

Теперь — зажата в пятерне.

Едина цель, одно везенье,

Мы разорвали жизни нить,

Я — чтобы выхлебать похмелье,

Она — чтоб зелье закусить.

Хребет объеденный — в корзину!

Но мой конец ещё страшней:

Жевать тоскливую рутину

Под горький привкус серых дней.