Останься со мной

Глава 23

“Из моего сердца струился порох,

Проникал в горло, задерживался на языке.

Имея привкус позора и боли,

Каждое сказанное мной слово, выстреливало как из ружья.“

— Оливер Мастерс

Наступило рождественское утро. Солнце еще не взошло, часы над моей дверью показывали только 5:55 утра. Оставалось пять минут, прежде чем автоматические двери откроются. Через десять минут Олли уже будет в душе, полностью голый, как всегда в это время. Самое лучшее в его ранних привычках принимать душ было то, что мы были одни.

Схватив свою одежду, которая представляла собой черные джинсы и футболку Олли с надписью «ЗАНИМАЙТЕСЬ ЛЮБОВЬЮ, А НЕ ВОЙНОЙ» спереди, я прокралась через холл в общую ванную. Я уже начинала думать, что он хипстер, хотя он не согласился бы с этим утверждением.

Как только я добралась до ванной, я увидела густой пар, а затем до меня дошел звук льющейся воды. Зеркала запотели, и я тихонько разложила свои вещи на стойке в ванной, прежде чем открыть занавеску.

Олли отскочил назад.

— Черт возьми, Мия… — Он засмеялся и провел пальцами по волосам и вниз по лицу с яркой, сонной улыбкой.

— Я хотела быть первой, кто пожелает тебе счастливого Рождества, — сказала я, закрывая за собой занавеску и любуясь его удивительным видом. Его голова почти доставала до насадки для душа, пока вода лилась по его волосам, ресницам, вниз по губам, а затем по линиям татуировок.

Олли обхватил мое лицо ладонями, и даже вода не смогла смыть его ухмылку.

— Счастливого Рождества, Мия, — сказал он, а затем крепко поцеловал меня. Его дыхание было свежим, пока вода из душа стекала по нашим губам. — Я люблю тебя. — Он снова поцеловал меня. — Очень сильно. Но ты сама напросилась. — Затем он обхватил меня руками и потащил под струи воды, полностью намочив меня. Я вскрикнула, когда теплая вода пропитала мою одежду, а футболка прилипла к коже. Я хихикнула, он наклонился и снова прижался своими улыбающимися губами к моим.

Долор не приготовил ничего особенного на рождественский завтрак. Это были все те же вареные яйца вкрутую, и, честно говоря, я бы с радостью больше никогда в жизни не съела бы ни одного яйца.

— Счастливого Рождества, Зик, — сказала я, выдвигая стул. Зик только покачал головой, прежде чем откусить еще кусочек от своего завтрака.

Олли сел рядом со мной.

— Привет, приятель. Счастливого Рождества.

Зик улыбнулся.

— Почему тебе он улыбается, а мне нет? — пробормотала я.

Олли сунул в рот вилку, полную яиц.

— Я знаю Зика дольше, чем ты.

— Я разговариваю с Зиком больше, чем ты. — Хотя это всегда был односторонний разговор.

— Зик научил меня оригами.

— Зик знает все мои секреты.

Олли сдвинул брови и сглотнул.

— Все?

Я кивнула один раз.

— Все. — Я растянула это слово для большей выразительности.

— Ах так? — Олли уронил вилку на поднос. — Тогда, наверное, мне нужно разговорить этого парня. — Олли помахал рукой перед носом Зика, чтобы привлечь его внимание, затем внезапно сделал быстрые движения руками. Я повернула голову в сторону Зика, он подал знак в ответ, и это продолжалось целую минуту.

Целую минуту.

Олли поднес пальцы к глазам, и смех сорвался с его сжатых губ. Он отвернулся на мгновение, прежде чем снова повернуться перед собой и поднять вилку, чтобы с ухмылкой откусить еще один кусочек яйца.

У меня отвисла челюсть. Мои глаза расширились. Нет.

— Что это было?

Олли не мог сдержать улыбку, когда пытался закрыть рот, поедая яйца.

— Олли! — Я ударила его по ноге. — Он знает язык жестов?

— Ага, — сказал он, проглотив.

— И что он сказал? — Мне хотелось спрятаться под столом. Я хотела убежать отсюда. Мне хотелось уткнуться лицом в поднос, полный яиц.

Щеки Олли вспыхнули, когда он уставился на Зика.

— Единственный способ, благодаря которому ты смогла пережить секс с Лиамом — это представить, что это был я. — Он сильнее сжал губы. На его щеке появилась ямочка.

— О, Боже мой. — Я выдохнула, закрыв лицо руками.

Олли убрал мои руки и положил одну себе на колени.

— Не могу сказать, что я не польщен, любимая.

Каждое признание, которое я когда-либо говорила Зику, пронеслось у меня в голове. Указав на него пальцем, я сказала:

— Мы больше не друзья.

Олли положил мою руку себе на бедро, в то время как снова начал общаться с Зиком. После большого количества движений от Зика — больше, чем я видела с тех пор, как приехала сюда — Олли издал хриплый смех, и они ударились кулаками, прежде чем он вернулся к моей руке под столом.

— Что он сказал сейчас? — нетерпеливо спросила я. Ожидающе. Раздраженно.

Олли быстро поцеловал меня в щеку, перекидывая мою руку через свое колено.

— Никогда не доверяй бромансу*, Мия. Связь, которую разделяем мы с Зиком, бессмертна. *(Прим. ред.: Bromance — суровый мужской кинофильм. Мужчины любят bromance. Этот неологизм образован слиянием слова bro (сл. «брат») и romance («роман», «мелодрама»). В таких фильмах повествование идет о крепкой мужской дружбе, братстве, духовной (не телесной) близости сильных парней).

Жар прилил к моим щекам, когда Олли откусил еще кусочек, улыбка не сходила с его лица.

— Эй, вы, двое очаровашек, счастливого Рождества! — сказал Джейк, садясь рядом с Зиком.

Зик застонал, Олли быстро сглотнул и помахал в сторону Джейка.

— Нет, ты должен пододвинуть стул. Ты не можешь сидеть рядом с ним.

— Мой косяк. — Джейк поднял руки в знак защиты и повернулся, чтобы схватить стул. Он подтащил его к концу стола. — Что вы, ребята, делаете сегодня? Мы свободны весь день, никакого карантина.

— Давай выйдем на улицу, — предложила я. Это был прекрасный день, и прошла ровно неделя с тех пор, как я в последний раз чувствовала солнце.

— Поиграем во «Власть»? — Джейк приподнял бровь. Мы не играли в эту игру с тех пор, как я убежала из леса, и я никогда больше не хотела ни во что играть. Вместо этого ее следовало бы назвать «Безвластие».

Олли покачал головой.

— Нет. Больше никаких кровавых игр.

— Как насчет футбола? Американского футбола? В Штатах есть традиция играть или смотреть футбол на Рождество. Я уверена, что где-то найдется мяч.

Олли одобрительно сжал мою руку, и в его глазах появилась улыбка.

Мы стояли посреди поля, закутанные в толстовки. Свежий зимний воздух яростно дул, а солнце практическим не согревало меня. Кончик носа Олли покраснел, он подул горячим воздухом на ладони и потер их друг о друга, прежде чем обхватить мое лицо.

— Может быть, это была не такая уж отличная идея. Ты замерзаешь.

Поправка: он замерзал.

— Я в порядке. Я из Пенсильвании, — напомнила я ему, привыкшая к снегу и более низким температурам, чем эта. — Все не так уж и плохо, а как только ты начнешь заниматься физической активностью, то согреешься.

Олли приподнял бровь, и его улыбка стала шире.

— Не такой физической активностью, какой я бы хотел. — Я рассмеялась и игриво толкнула его в плечо.

Олли схватил меня за запястье и притянул ближе.

— Поцелуй меня, — приказал он. — Пока все не пришли. — Расслабившись рядом с ним, я встала на цыпочки, а он наклонил голову, чтобы встретиться с моими губами. — Ммм… Я уже разогреваюсь, — прорычал он.

Вдыхая его, я прошептала на выдохе:

— Я люблю тебя, Олли.

Он застонал.

— Скажи это еще раз.

Я поцеловала чувствительное местечко под его ухом, потому что знала, что это с ним делает.

— Я люблю тебя.

Олли мурлыкал мне в шею, и это был прекрасный звук.

— Я никогда не устану слушать, как ты произносишь эти слова. — И он снова завладел моим ртом.

— Я нашел мяч! — сказал Джейк, мгновенно отрывая нас с Олли друг от друга. — Серьезно? Вам двоим не нужно от меня прятаться.

— О чем ты? — небрежно спросила я и засунула руки в передний карман толстовки. Мы не пили. Не было никакого оправдания тому, почему мы целовались на глазах Джейка. На мой взгляд, была тысяча причин, по которым мы должны были это сделать, начиная с Олли.

Джейк поймал мяч, который подбросил в воздух, прежде чем зафиксировать его между бедром и рукой.

— Вы двое можете доверять мне, вы же знаете. Я бы никогда не разрушил то, что у вас есть. Здесь это очень драгоценно, — добавил он, указывая туда-сюда между мной и Олли, стоящими на расстоянии не менее трех футов друг от друга.

— Я ценю это, приятель, — искренне сказал Олли Джейку, затем наклонил голову в мою сторону. — Я влюблен в нее, ты знаешь. — Олли просиял. Я просияла. Глаза Джейка расширились, они скользили взад и вперед между нами. — Черт, как приятно наконец рассказать об этом кому-то еще, — сказал Олли, подойдя ближе ко мне. — Только не вздумай все испортить, ладно?

— Я думал, вы просто развлекаетесь. — Джейк улыбнулся и удивленно покачал головой. — Это великолепно. Вы двое. — Он залился краской, прижав руку к груди. — Меня пригласят на свадьбу? — Он выбросил руку высоко в воздух. — О! Я буду подружкой невесты!

Олли засмеялся, снимая свою шапочку с головы и натягивая ее на меня, закрывая уши. Его рот снова накрыл мой, а наши пальцы переплелись.

— Хорошо, хорошо, Мия… сейчас ты просто тыкаешь мне этим в лицо. — Джейк бросил мяч в спину Олли, и тот отпустил меня, прежде чем поднять мяч с травы и жестом приказать Джейку идти подальше.

Наконец появились Алисия и Бриа, за ними Айзек. В конце концов вся компания была здесь, как и солнце, постепенно поднимающееся все выше над нами. Небо было чистым, ветер утихал, и я ознакомила всех с основными правилами американского футбола.

— Никаких перехватов, мы играем в тач*. Вы должны касаться игрока обеими руками, — повторила я. Мальчики против девочек. — Кто лучший ловец? — спросила я в нашей маленькой кучке. Бриа указала на Алисию, и я поняла. — Хорошо, я собираюсь перехватить мяч, а ты беги за ним. *(Прим. ред.: Тач (touch) — одно из разновидностей американского футбола и регби. Отличием от обычного вида игры есть то, что это более мягкая форма. Нельзя выхватывать мяч из рук, чтобы остановить игрока с мячом, достаточно коснуться его одной или двумя руками.)

— Перехватить мяч? — спросила Алисия, приподняв бровь.

— Взять мяч. — вздохнула я. — К черту, я просто брошу его тебе, а ты убедись, что находишься в зачетной зоне*. (Прим. ред.: Зачетная зона (или Энд-зона) — место, где команды чаще всего набирают очки. Зачётная зона находится в каждом конце поля. Специальные пилоны ограничивают зону в каждом из её углов)).

— И где именно находится эта зачетная зона?

Пыхтя и жалея, что я не в другой команде, я указала между двумя деревьями за встревоженными мальчиками, которые стояли, скрестив руки на груди.

— Давайте, дамы. Мы не можем ждать весь день! — крикнул Олли, прежде чем снова прижать замерзшие руки ко рту.

— Готовы? — спросила я.

— Нет, — заскулила Бриа. — Что я должна делать?

— Отвлеки Айзека и Олли. Ты уже хороша в этом.

Бриа кивнула с лукавой улыбкой.

— Отбой!

— Теперь у нас отбой? — спросила Алисия.

Черт возьми. Застонав, я закатила глаза.

— Нет, это значит, что он закончил говорить. Теперь мы можем играть.

Направив девочек быстрыми жестами пальцев, я крикнула:

— Вперед, — и Алисия просто стояла там, пока Олли бежал ко мне. — Беги, Алисия!

Алисия побежала к зачетной зоне с Айзеком на хвосте, и я бросила мяч до того, как Олли добрался до меня. Олли развернулся, мы оба смотрели на мяч в воздухе, и только один из нас молча молился, чтобы она поймала его.

И, как ни удивительно, она это сделала.

Мои руки взлетели в воздух, и я крикнула:

— Тачдаун!*, — за которым последовал победный танец. *(Прим. ред.: Тачдаун — прием, который приносит команде 6 очков. Зарабатывается, когда игрок с мячом забегает в зачетную зону соперника или получает пас).

Алисия и Бриа подпрыгнули, а Олли обернулся с восхищенной улыбкой на лице.

— Хороший бросок, детка. — Затем его улыбка исчезла, когда что-то позади меня привлекло его внимание. — Мия, возвращайся внутрь, — предупредил он изменившимся тоном.

— Что, почему? — Я попыталась повернуться, но он схватил меня за плечи.

— Вернись внутрь, пожалуйста.

— Найдется местечко еще для двоих? — спросил чей-то голос. Отведя взгляд от Олли, я развернулась. Мой желудок скрутила внезапная болезнь, медленно пожирая остальные мои внутренности, когда к нам подошла Мэдди с Оскаром рядом с ней.

— Блядь, — простонал Олли, но единственное, что владело мной, было присутствие Оскара. Я отшатнулась назад, когда его пристальный взгляд осмотрел меня с ног до головы.

Мэдди ухмыльнулась, ее взгляд метался между Олли и мной.

— Я хотела воспользоваться моментом, чтобы представить вас. Олли, это парень, которого трахнула Мия. — Мэдди повернула голову к Оскару. — Сколько раз ты говорил? Один раз или дважды?

— Дважды, — сказал Оскар сквозь смешок, отчего у меня внутри все поползло мурашками.

Олли поднял голову, его взгляд звал меня, искал меня. Тяжесть, стоявшая за этим, была невыносимой, и я со стыдом посмотрела на него и обнаружила, что он качает головой.

— Нет… — Он снова повернулся к Мэдди. — Прекрати эту херню, Мэдди, — крикнул он ей. — Прекрати свои гребаные игры!

— И Мия, — усмехнулась Мэдди, отвлекая мое внимание от Олли и возвращая к ней. Она протянула ладонь в сторону Оскара. — Это Оскар… Брат Олли.

Мгновенно весь кислород покинул мои легкие — ничего не осталось — лишь разрушительный комок в желудке. Все покинуло меня и залило лужайку кровью, пока я стояла, неподвижная и в полном шоке.

Олли сделал шаг вперед, пытаясь встретиться со мной взглядом, но я не могла смотреть на него. Я не могла смотреть ему в лицо. От его прикосновения исходило тепло, когда он схватил меня за плечи, наклоняясь к моему лицу, произнося слова, которые мой мозг не мог расшифровать. Все, что я чувствовала — это лишь стальной нож, вонзившийся в мою грудь. Ожог. Боль. Вероятно, тот самый нож, который только что достался ему.

— Я не знала. — Мои слова запинались, когда все остальное выскользнуло из моего понимания. — Олли, это было до тебя.

— Прекрати болтать, Мия. Не говори больше ни слова. — Холод заменил его руки, когда он отошел от меня. — Как ты мог так поступить со мной? — Олли спросил Оскара, толкая его в грудь: — Кто угодно! Почему она?!

— Просто хотел пожелать тебе счастливого Рождества, братишка. — Он рассмеялся, звук был болезненным и тошнотворным, от него моя кровь застыла в венах. — И для протокола, эта шлюха трахнула меня первой. У меня сначала был другой план. — Он сделал шаг к Олли и выпятил грудь. — Ты нарушил наше правило номер один, Оливер.

Мои ноги мгновенно побежали через поле и в лес. Под моими ботинками хрустели листья. Ветер ударил мне в лицо, лишая меня оставшегося дыхания. Не имея представления о направлении, я бежала, пока мои ноги не подогнулись подо мной, и я не зацепилась за дерево. Тошнота, назревавшая в моем желудке, подступила к горлу, и я согнулась, чтобы меня вырвало. Мое тело сотрясалось в конвульсиях, а в глазах было напряжение, пока я стояла опустошенной и трясущейся посреди леса.

Оставаясь в таком положении до тех пор, пока внутри меня ничего не осталось, я присела на корточки, не в силах стоять на своих шатающихся ногах. Слезы прекратились, но только для того, чтобы мой разум мог сосредоточиться на дыхании, пока я хваталась за кислород.

Рука на моей спине подсказала мне, что это был не Оскар, но и не Олли.

— Ты в порядке?

Это был Джейк.

Покачав головой, я повернулась к нему лицом, прижимая руку к груди.

«Останься со мной, Мия».

— Я иду за помощью, — сказал Джейк в панике, но я вцепилась в него, умоляя не делать этого.

— У меня паническая атака. Ты должен поговорить со мной, — выдохнула я, спотыкаясь о другое дерево и падая на землю.

Джейк сел рядом со мной и провел рукой по моей спине.

— Олли надрал охраннику задницу, и после этого, он должен был скрутить Олли, но этого не произошло. Он просто ушел, а я до сих пор даже не понимаю, что произошло. В одну секунду я вижу тебя там, а в следующую ты бежишь через поле, именно в тот момент, когда Олли бросается на парня. Я подумал, ну, Олли, у него вроде все под контролем, и я не могу помочь в драке, так что теперь я здесь.

Теперь Джейк здесь. И здесь была я.

— Ты хочешь поговорить о этом?

Я покачала головой.

— Я думаю, мне действительно нужно просто побыть одной, Джейк. — Мой голос дрогнул. Я уронила голову на дрожащие руки, и голова ударилась о них.

— Да, хорошо. — Джейк встал и отряхнул штаны сзади руками. — Знай, что я всегда рядом, когда ты будешь готова поговорить.

С этими словами он ушел.

Потеряв способность сдерживать слезы, я подтянула колени к груди, когда боль вернулась, а тошнота соперничала с ней. Любить Олли было самой легкой частью. Он сделал это так невероятно легко. Но все остальное было сложным. Сняв шапку Олли за края, я уронила голову на колени и зажмурилась. Может быть, если я засну, то проснусь в другой реальности. Оскар не мог быть братом Олли, а если бы и был, это означало бы только то, что отношения между Олли и мной никогда не будут прежними.

Никто не смог бы вернуться после такого.

Ветер продолжал сердито завывать, становясь все холоднее и обжигая мои щеки и кончики пальцев. Я не была уверена, заснула ли я, и сколько времени прошло. Солнце зашло. Мои кости дрожали, но я заслужила почувствовать жжение. У меня пересохло в горле, но я заслужила почувствовать эту сухость. Мой желудок скрутило узлом, но я заслужила почувствовать стыд. Я заслужила все, что со мной происходило, потому что я не заслуживала его. Мои глаза едва могли оставаться открытыми. Они щипали, когда боролись с холодным ветром.

Его силуэт вдалеке привлек внимание моих опухших глаз. Он шел ко мне, и чем ближе он подходил, тем отчетливее становилась каждая деталь его красоты. Он прижал два пальца к глазам, когда шел в моем направлении. Широкими, решительными шагами, но плечи под серой толстовкой поникли. Его капюшон был натянут на голову, и я попыталась встать, но это было бесполезно.

Он присел передо мной на корточки и заглянул мне в глаза. Его глаза были налиты кровью, а взгляд был пустым — он плакал. Наклонившись, он поцеловал меня в макушку, прежде чем схватить за руки и помочь подняться на ноги.

Мы вернулись в Долор, держась за руки.

Он не сказал ни слова.

Это было проклятием и благословением.

Пройдя через двери, по коридору и дойдя до двери Олли, мы остановились. Моя рука дрожала в его, не готовая к неизбежной правде — мы никогда не сможем быть прежними, и он никогда не сможет смотреть на меня как раньше. Не после того, как я была с его братом.

Оказавшись в своей комнате, Олли снял обувь. Он снял толстовку, а затем и рубашку. Мое сердце билось о грудную клетку, как загнанное в угол животное, и я молча наблюдала за ним. Он встал передо мной, взялся пальцами за нижний край моей толстовки и стянул ее через голову, моя рубашка последовала за ней. Он присел на корточки, развязал шнурки на каждом ботинке, прежде чем я сбросила их. Затем он стянул с меня джинсы.

Его действия были странными, но, если он не хотел говорить, он молчал. Возможно, это был его способ справиться с ситуацией, и я была тем, в ком он нуждался.

Олли схватил меня за руку, и я последовала за ним к кровати. Мы оба лежали на боку, тихо и неподвижно. Моя спина была прижата к его торсу. Он нашел мою руку и протянул ее передо мной, пока крутил кольцо вокруг моего пальца — обещание, данное не так давно. Была ли моя ошибка поводом, чтобы позволить ему отказаться от него?

Он убрал волосы с моего плеча и шеи и поцеловал мою лопатку, его губы задержались дольше, чем обычно.

Он хотел еще одну ночь.

Он подарил нам еще одну ночь.