Останься со мной

Глава 25

“Черт возьми, детка.

Поймай момент,

И посмотри в отражение в зеркале.

Полюбуйся, какая ты сильная.“

— Оливер Мастерс

— Олли? — Мой желудок заурчал, и я повалилась на матрас как раз в тот момент, когда кто-то подтащил под меня мусорное ведро.

— Я прямо здесь, Мия. Я держу тебя, — прошептал Олли, поглаживая меня по затылку. — Ты должна вывести это дерьмо из своего организма.

Я едва была в состоянии поднять свою тяжелую, раскалывающуюся голову, и когда я закончила, Олли потянул меня обратно на матрас. Здесь было тепло, в этой одежде, и… Я повернула голову.

— Бриа, — прошептала я. Она беспомощно лежала рядом со мной.

Оскар.

Айзек.

Мое тело вздрогнуло, когда нахлынули воспоминания.

— Они ушли. Они тебя не тронут. — Олли отодвинул мусорное ведро и присел на корточки рядом со мной. — Тебе нужно выпить немного воды. — Он держал бутылку в руке, открутил крышку и поднес ее к моим губам. Вода мгновенно успокоила мое горло. — Вот так.

— Что случилось? Почему ты не…

Олли на мгновение уронил голову на грудь, и когда его глаза встретились с моими, я увидела разбитое лицо.

— Олли, твое лицо. — Я потянулась, чтобы дотронуться до него, но он схватил мою руку прежде, чем я успела коснуться его.

— Я в порядке. Не беспокойся обо мне. — Он выдавил из себя легкую улыбку. — Тебе нужно немного отдохнуть.

— Почему ты не…

Он покачал головой.

— Я просто потерял сознание. Я в порядке. — Он поцеловал мою ладонь. — Обещаю.

— Неужели он…? — Я вздрогнула от этой мысли. Но я беспокоилась не о себе, я боялась того, чему стал свидетелем Олли. Что именно он видел? Меня трогали? Изнасиловали? Кажется, я не могла вспомнить.

— Нет, любимая. Ты позаботилась о том, чтобы этого не произошло. — Он показал мне следы когтей на своих лодыжках. — Видишь, какая ты сильная? Ты разбудила меня, а я позаботился об остальном. — Он прижался губами к моему лбу и сел на край кровати. — Прости, Мия. Я понятия не имел, что Айзек предаст меня. Мне следовало бы сразу догадаться.

— Это не твоя вина.

Взгляд Олли скользнул к Бриа, затем снова ко мне.

— Мне нужно отвести ее к медсестре, и я, черт возьми, не знаю, что делать.

— Иди позови Джейка.

— Я не хочу оставлять тебя.

— Я в порядке. Иди позови Джейка.

Мне не потребовалось много времени, чтобы снова заснуть, а когда я проснулась, Бриа исчезла.

— Не волнуйся. — Он снова поднял мусорное ведро, и я опорожнила в него свой желудок. От судорог я зажмурила глаза, а по щекам потекли слезы. Мой мозг все еще был затуманен и пульсировал от боли.

Откинувшись на подушку, я застонала. У меня пересохло во рту, и все мое тело чувствовало себя так, словно по нему проехал грузовик. Дважды.

— Бриа в порядке? — Я открыла глаза, и Олли снова сел на край кровати, запустив руки в мои волосы.

Он кивнул.

— Я думаю, что да. — Он убрал руку и провел ею по лицу. — Ты проспала уже двадцать девять часов. Ты должна что-нибудь съесть. Тебе нужно встать, принять душ и подкрепиться нормальной едой.

«Двадцать девять часов? Казалось, что прошло всего четыре».

— Чем ты занимался все это время?

— Читал. — Он провел рукой по моему лбу и по волосам. — Я не мог оставить тебя, Мия. Как и сдаться полиции. Не раньше, чем тебе станет лучше.

— Сдаться полиции? — Я села, оперившись на холодную бетонную стену, которая поддерживала меня. — Ты ничего не сделал! Почему ты должен сдаваться полиции?

Олли только покачал головой.

— Бриа была изнасилована. В моей комнате. Вы двое были накачаны наркотиками, Мия. Единственный способ, которым я смогу найти справедливость во всем этом — это рассказать декану, что произошло. Единственный способ убрать Оскара отсюда, подальше от тебя — это быть честным. — Он убрал руку с моей головы и погладил меня по спине. — Я уже все обдумал, это лучший вариант, так что не пытайся переубедить меня. — Он заставил себя убедительно улыбнуться, но за его внешностью скрывался страх. — А теперь, давай. Тебе нужно принять душ, сменить эту одежду и почистить зубы.

Олли встал на ноги, собрал кучу вещей в ногах кровати и сунул их под мышку. Он протянул руки, чтобы помочь мне подняться на ноги.

Снаружи было темно.

— Который сейчас час?

— Около шести утра.

Мы пошли по коридору в сторону общей ванной комнаты. Единственным дежурным охранником должен быть Оскар, который не осмелился бы показаться сейчас на глаза. Было тихо. Устрашающе тихо. Даже наши шаги не издавали ни звука, когда мы шли босиком. Ванная была пуста. Олли включил душ, пока я сосредотачивалась на том, чтобы не упасть.

Пока мы ждали, чтобы вода нагрелась, он стоял передо мной, наши глаза смотрели друг на друга в успокаивающей тишине. На нем был его обычный черный V-образный вырез и те удивительные тонкие джоггеры, сквозь которые я могла видеть очертания его члена. Синяк над его глазом был похож на акварельную палитру зеленых и пурпурных тонов. Его волосы были в беспорядке от того, сколько раз он, по-видимому, сжимал их за последние двадцать девять часов.

— Мия?

— Да?

— Это все полный пиздец, да? — спросил он, и я кивнула. — Обещай мне, что мы никогда не расскажем нашим детям о том, как мы встретились.

— Обещаю, — сказала я, выдавив легкую улыбку.

Он взял меня за руку и повел за занавеску.

— Могу я прикоснуться к тебе, Мия? — спросил он, его голос непреднамеренно сорвался на середине предложения. Он прочистил горло. — Тебе нужно помочь снять одежду.

Я кивнула и подняла свои тяжелые руки над головой. Олли снял свою рубашку, которая была на мне, прежде чем снять свою с себя. Его глаза не отрывались от меня, наблюдая за каждым выражением, изучая каждую деталь на моем застывшем лице.

Он опустился передо мной на колени. Его глаза все еще удерживали мой пристальный взгляд, когда он стянул с меня пижамные шорты, а вместе с ними и трусики. Он схватил меня за бедра и прижался губами к моей тазовой кости, прежде чем встать на ноги, его глаза не отрывались от моих.

Его джоггеры и боксеры исчезли, и он повел меня под воду, запрокинул мою голову назад и погрузил мои волосы под струю.

— Позволь мне сделать это для тебя. — Олли схватил бутылочку с шампунем и втер его в мою кожу головы. — Потом ты почувствуешь себя лучше.

— Я не хочу, чтобы ты сдавался полиции. — Это было все, о чем я могла думать. Его бы тоже забрали. Я не смогла бы выжить здесь без него. — Ты обещал мне — ты и я, помнишь?

Олли ухмыльнулся и прополоскал мои волосы под струей, сосредоточившись на том, чтобы смыть весь шампунь.

— Я делаю это для тебя и для себя.

— Останься со мной, Олли.

— Я с тобой. Навсегда.

«Нет».

Мне хотелось плакать, но мое тело было слишком слабым, чтобы что-либо предпринять. Олли выдавил мыло на ладони, потер их друг о друга, затем провел ими по моим плечам, вниз по длине рук и по спине. Теплая вода, бьющая по моей коже, расслабила мои ноющие мышцы, а руки Олли на моей обнаженной коже стерли болезненные воспоминания об Оскаре. Он снова опустился на колени, проводя мыльными руками по моим ногам, между бедер и по ягодицам. Я держалась за его плечи, чтобы не упасть.

— Ты что-нибудь помнишь? — спросил он меня, сжимая тыльную сторону моих бедер. — Они сказали, что не трогали тебя… Они прикасались к тебе? — Его руки были восхитительны, когда они обхватили меня спереди и поднялись вверх по середине моих бедер. Мой мозг не мог думать ни о чем другом, кроме рук Олли на мне. — Я, блядь, убью их.

— Нет, я так не думаю.

Олли глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Он обернул меня полотенцем и прислонил к стене, пока сам заканчивал принимать душ. Олли быстро вымыл волосы, тело и ополоснулся, прежде чем выключить воду. Он одел меня в просторную футболку, доходившую мне до середины бедра.

— Я схожу в твою комнату и принесу твои трусики, — сказал он и разорвал мои старые, прежде чем выбросить их в мусорное ведро.

Мы почистили зубы, прежде чем идти рука об руку по коридору обратно в его комнату. Коридоры все еще были пусты. Долор молчал. Олли закрыл за нами дверь и полностью убрал свою кровать, прежде чем я снова легла. Он поцеловал меня в макушку.

— Я сейчас вернусь.

Мой разум был затуманен — я не могла развить ни единой мысли, кроме всего, что Олли сделал для меня за последние двадцать девять часов, с чувством вины в глазах. Он вымыл меня, в его глазах все это время было беспокойство, и я подумала, не боится ли он прикоснуться ко мне. Последнее, что я когда-либо хотела потерять, была его постоянная потребность во мне, и я чувствовала, как она ускользает.

Олли вернулся с моим одеялом и сменной одеждой.

— Мы одолжим это, — сказал он с улыбкой и бросил одеяло на кровать рядом со мной. Когда я не улыбнулась, его лицо вытянулось. — О чем ты думаешь, Мия?

— Ты так боишься прикоснуться ко мне. Как будто я хрупкая. Мне это не нравится. — Олли сделал шаг ближе к кровати и провел рукой по волосам, а я продолжила: — Со мной все будет в порядке, и я не хочу, чтобы ты относился ко мне по-другому.

— Дело не в том, что…

— Тогда в чем же?

— Я в ужасе от того, что ты покинешь меня.

— Я прямо здесь, Олли.

Он покачал головой.

— Нет, я говорю о том, что здесь, — сказал он, указывая на свою голову.

— Прикоснись ко мне, — умоляла я. Это было все, что я хотела почувствовать.

Олли остановился надо мной. Его глаза изучали мое лицо.

Я задрала его футболку, которая была на мне, через мои бедра, через мою уязвимость, через мой живот.

Его губа дернулась, когда его глаза осмотрели мое тело.

— Мия… — прошептал он предостерегающе.

— Олли.

— Мия.

— Прикоснись ко мне, Олли. Мне нужно знать, что ты все еще хочешь меня.

Лицо Олли исказилось, и он сдвинул брови.

— О чем ты говоришь? Я всегда хочу тебя.

— Ты не прикасался ко мне с тех пор, как узнал, что я сделала, — констатировала я как факт. И это было правдой. Олли этого не сделал. Он сказал, что все, что было у нас, не было испорчено. Но он еще не прикоснулся ко мне, и это наполнило меня неуверенностью. Мне нужно было, чтобы он избавил меня от этой неуверенности.

Натягивая футболку обратно, я почувствовала себя дурой. Я перекатилась на бок, подальше от него.

— Ничего не изменилось. — Олли снова перевернул меня на спину. — Я хочу тебя так чертовски сильно прямо сейчас, но тебя накачали наркотиками всего два дня назад. Я пытаюсь уважать тебя.

— Хорошо, — пробормотала я и опустила взгляд.

— Нет. — Он приподнял мой подбородок, заставляя меня посмотреть на него. — Не закрывайся от меня. — Затем он схватил меня за бедра и быстрым движением развернул, подтягивая к краю матраса. — Я поклоняюсь тебе, Мия. — Он поднял мои ноги и бесцеремонно развел их в стороны. Его полные похоти глаза впитывали меня, как будто это была честь. — Каковы мои пределы, любимая?

— У тебя их нет.

С греховной улыбкой он наклонился вперед, задирая мою футболку и снимая ее через голову. Я выгнула спину, прижимаясь к нему, его тело стало тем магнитом, к которому меня всегда тянуло. Он снял с меня рубашку и поцеловал вдоль линии подбородка, прежде чем коснуться языком моих губ.

— Тогда просто лежи и позволь мне позаботиться о тебе, — прошептал он мне в губы. Мое тело дрожало при каждом слове, он провел ладонью по моей груди и вниз по боку. — Не двигайся и просто почувствуй меня.

Олли отстранился и встал, прежде чем схватить одну из моих ног. Он массировал мою ступню, икру, бедро, пока его большой палец не коснулся моей киски. Он отвел мою ногу в сторону, прежде чем взяться за следующую ногу и повторить глубокий массаж, давая мне все, в чем я и не подозревала, что нуждаюсь. Он перекинул мою ногу на другую сторону, прежде чем рухнуть на колени. Двумя руками он схватил внутреннюю сторону моих бедер, а затем начал массировать мой вход большими пальцами.

— Ты промокла насквозь. Это то, что я с тобой делаю? — Мои бедра непроизвольно покачивались в такт его движениям, и он прижал меня. — Не двигайся.

Я застонала, пока его большие пальцы продолжали дразнить. Олли облизнул губы, обводя одним большим пальцем мой узел, делая медленные неторопливые круги, и двумя пальцами другой руки раздвинул меня, чтобы он мог видеть мое естество. Ему нравилось все во мне. И его страсть ко мне подвела меня к краю наслаждения и сбросила со скалы в страну восторга.

Начиная с моего входа, он облизал меня снизу доверху с небольшим давлением, нуждой и потребностью, прежде чем его губы накрыли мой клитор, с силой воздействуя по нерву. Затем он спустился ниже, к своему любимому месту, месту, которое как он знал, сводило меня с ума. Место, которым он теперь владел, как и всем во мне. Но это место… Он не проявил милосердия, его язык проник внутрь, скользя по стенкам моего входа, где он заклеймил меня.

Слабые стоны вырвались из него, когда его пальцы ласкали и мяли меня вокруг его рта, растягивая меня, чтобы он мог получить больше — вдавливая меня в матрас, раскрывая меня, питаясь мной до моего оргазма.

Мои ноги неудержимо дрожали, когда его руки скользили вверх и вниз по обеим сторонам моей киски вокруг его рта, пока одна рука снова не нашла мой узел.

— Олли, — захныкала я, ощущение было умопомрачительным, но я умоляла о большем. Он сделал это снова, и мои бедра дернулись навстречу ему.

— Потерпи еще немного. Потерпи, детка. Я еще не закончил с тобой, — сказал он с ухмылкой и нырнул обратно, чтобы повторить все сначала.

Мои руки нашли дорогу к его волосам, я потянула и прижала его к себе, испытывая сильную потребность в нем. Стоны Олли вибрировали глубоко внутри меня, заполняя меня изнутри. Появилось ощущение тысячи зажженных бенгальских огней, подталкивающих меня все ближе к наслаждению, каждое прикосновение погружало меня глубже, каждое облизывание поднимало меня выше, пока я, наконец, не закричала. Но это не остановило Олли. Он довел меня до грани только для того, чтобы удерживать ее как можно дольше. Его глаза не отрывались от моих, пока он держал меня раздвинутой и напряженной, наслаждаясь моим удовольствием, когда я кончала в его рот. Каждый раз, когда я отталкивала его голову, потому что это было слишком интенсивно, он сопротивлялся мне, глубже проникая языком, прижимаясь ко мне сильнее.

Затем он отстранился, осознав, что заставил меня сотрясаться в невероятном оргазме. Только он знал, как это сделать. Его штаны и боксеры исчезли, и он стоял передо мной. Его губы блестели, когда он наблюдал за моим наслаждением.

— Иди сюда, — выдохнул он и сел на край матраса, переместив руки на мои бедра, он притянул меня к себе. Мои ноги задрожали, когда он обернул их вокруг своей талии. — Тебе не нужно ничего делать, просто держись за меня.

Я обвила его шею своими тяжелыми руками, оседлав его.

Он полностью контролировал меня.

Всегда.

Олли раздвинул мои бедра, глядя вниз полуприкрытыми глазами. Его два больших пальца широко раздвинули меня, когда он медленно ввел в меня свой член. Наши тела слились воедино, когда он закрыл глаза.

— Мне чертовски нравится это, Мия. — Он поцеловал меня. — Я буквально не могу двигаться… Ты сжалась вокруг меня, пульсируешь, трепещешь. Это второе самое лучшее чувство в мире.

Он схватил меня за затылок, и его рот завладел моим. Жадные, но нежные, наши языки слились, когда я прижалась к нему. Олли застонал, его рука пробежала вверх по моему боку и схватила меня за грудь. Другой рукой он схватил меня за ягодицы, когда я кружила над ним, принимая его глубже.

Он уткнулся головой мне в шею, и я воспользовалась его расслабленным состоянием и прижалась к его груди, пока он не лег на спину. Его зеленые глаза изучали мое лицо и тело, пока я медленно двигала бедрами навстречу ему, принимая его и откидывая его голову назад.

Он схватил меня за бедра.

— Черт возьми, Мия… — простонал он. Олли напрягся, его руки прижали меня к земле, он задержал дыхание, пока пульсировал внутри меня, до тех пор, пока его тело не обмякло, а глаза не закрылись.

Я почувствовала, как под моими пальцами грудь Олли набрала воздух, и он открыл один глаз, прищурившись.

— Семь дней — это слишком долго, потому что мне было чертовски неловко… — Он усмехнулся и схватил меня за запястье, притягивая к себе. Моя грудь прижалась к его груди, и Олли убрал волосы с моего лица и посмотрел мне в глаза. — Я люблю тебя, Мия, и я никогда не перестану хотеть тебя.

— Что ты имел в виду под «второе самое лучшее чувство в мире»?

Олли сдвинул брови, наморщив лоб.

— Я говорю тебе, что люблю тебя, а ты зацикливаешься на этом? — Я кивнула, и он улыбнулся. — Самое лучшее чувство — это то, как ты смотришь на меня. — Он покачал головой, как будто ничего из сказанного им, не соответствовало действительности. — То, как ты смотришь на меня, заставляет меня чувствовать себя кем-то важным, понимаешь? Кем-то, кого ты ценишь, и я достоин тебя. Я тот, перед кем ты благоговеешь, и это чувство — лучшее в мире, и я с радостью потрачу вечность на то, чтобы убедиться, что я достоин этого взгляда.

Мои раскрасневшиеся щеки уткнулись в изгиб его шеи.

— Ты читаешь слишком много книг, — сказала я сквозь смех.

Он перевернул меня на бок и обнял за талию.

— О, да ладно тебе, любимая. Я не цитировал. Это просто мои мысли.

— Ага… ты поэт, и ты даже не знаешь об этом?

Олли рассмеялся.

— Это было гениально… так же искусно, как мой пенис…

— Нет, ты же только что сказал, что…

— Не отрицай этого, любимая, потому что ты не можешь насытиться.

— Ладно, прекрати, Слим Шейди*.*(Прим. ред: Слим Шейди (Slim Shady) — альтер эго американского рэпера Эминема. «Слим Шейди» известен своей более жестокой личностью).

— Хорошо, хорошо, ты победила. Это было забавно. — Он громко рассмеялся. — Черт, почему я не могу остановиться смеяться?

Улыбаясь, я прижалась своими губами к его, чтобы помочь ему.