Останься со мной

Глава 6

“У красоты и боли одинаковые роли.”

— Оливер Мастерс

Парадокс объятий заключался в том, что несмотря на то, что они приносили физическое утешение, они так же имели исцеляющие свойства для душевного состояния — если не больше. У меня так долго было впечатление, что я мертва внутри, что мне не нужны были объятия. Хотя я жила с расстройством эмоциональной отстраненности, почему я так сильно жаждала чего-то такого простого, как чертовы объятия? И почему это так утешало меня, с моим-то заболеванием?

Да, в свободное время я занималась исследованием человеческого контакта и силы прикосновения, как и о многом другом в этом мире. Я хотела получить разъяснения на всё, что делают люди, потому что я не могла понять такое простое действие, как объятие, и даже после всех моих исследований я все еще оставалась в замешательстве. Только сейчас, когда теплые руки Олли обнимали меня, его тело прижималось к моему, я поняла все, о чем читала. С Олли я нашла безопасное место. Я нашла убежище от бури в своей голове.

Но как бы утешительно это не звучало, это все равно пугало меня. Страх медленно становился все сильнее и сильнее, вытягивая из-под меня страховочную сеть в виде Олли с гораздо более мощной силой — силой моего прошлого.

Инстинктивно я отстранилась, и Олли быстро взглянул мне в лицо. Когда он посмотрел в мои глаза — по-настоящему — его лицо помрачнело, и он медленно покачал головой.

— Куда ты пропала?

Воздух в моей груди сжался, я нахмурила брови.

— О чем ты? Я прямо здесь.

Однако я его поняла. Какая-то часть меня ускользала.

Он положил руку мне на щеку, и его тепло боролось с постепенно поглощающим меня холодом.

— Твои глаза… Что-то изменилось.

Я убрала его руки и скатилась с матраса, пока не встала на ноги.

— Я должна идти. — Я лихорадочно обыскала комнату, как будто в ней осталось что-то мое. Ах да, мои книги. Я подняла их с пола и бросила последний взгляд на Олли. Он растерянно лежал на матрасе, как будто я вытащила у него стул из-под ног. — Я буду… эм … Увидимся позже.

Затем я вышла за дверь.

После ужина я ждала практически до начала комендантского часа, перед тем как отправиться в душевую. Визг Джейка рикошетом отразился от противоположного конца ванной, когда я нырнула в поток людей, чтобы найти пустой душ. На нем уже была новая белая футболка, клетчатые пижамные штаны и тапочки от Барта Симпсона, прикрывающие ноги. Бежать было некуда, и я помахала рукой, когда остальные его друзья обернулись, чтобы посмотреть на меня.

Айзек чистил зубы в боксерах с принтом из пивных кружек, а Алисия сидела рядом с ним на раковине и что-то шептала ему на ухо.

— По вечерам здесь всегда так многолюдно. Когда сюда лучше всего приходить? — спросила я, ставя свои вещи рядом с Алисией.

— Утром, — сказала Бриа, выходя из душевой кабины полностью одетая, с полотенцем, обернутым вокруг волос. — Так поздно у тебя больше шансов принять душ с кем-то, чем найти свободный.

Олли вышел из душа рядом с Бриа в черных боксерских трусах, прилипших к его влажной коже. Коллекция черно-белых татуировок покрывала его грудь и живот, птицы взлетали по бокам от рук к спине. Это был первый раз, когда я видела его так близко без рубашки, и эта картина загипнотизировала меня.

Они были черными — символы на каждом бицепсе, рисунки, разбросанные по его рукам, а в центре торса, прямо под грудью, корни деревьев спиралью соединялись в силуэт двух людей. Он покачал головой, и его волосы брызнули водой во все стороны, выводя меня из транса. Когда его глаза встретились с моими, я потеряла способность двигать ногами, вдруг его губы приоткрылись.

— Привет, красавица, — мне показалось, что, когда прозвучали эти слова, мой разум словно погрузился под воду.

— Ты придешь сегодня вечером, Мия, или как? — спросил Айзек, вытаскивая меня на поверхность.

Я резко повернула голову в его сторону.

— А что сегодня вечером?

— Мы отмечаем вечера четверга по-особенному, — прошептала Бриа, обводя взглядом остальных.

Мой взгляд последовал за ее, когда лица всех засветились. Олли опустил голову и отвернулся, и я подумала, а вдруг он не хочет, чтобы я узнала об этом?

— Нет, мне и так хорошо.

— О, да ладно, Мия. Ты можешь удивить нас своими талантами, — вмешался Джейк. Я прищурилась и посмотрела на него, призывая заткнуться. Последнее, чего мне было нужно, это чтобы кто-то просил меня рассказать о себе. Я не была каким-то цирковым номером. То, что я должна была сказать этим пятерым, только ранило бы их чувства, и если я открою свой рот, то явно не смогу остановиться.

— Какие у тебя таланты? — спросил Олли, вытирая полотенцем волосы.

— Никакие. Забудь об этом, — я скрылась за занавеской и разделась, надеясь, что эта тема закрыта.

— В любом случае, с ней не особо весело. Пустая трата отличной водки. — Нытье Брии эхом отразилось от кафеля. — Она не заслуживает того, что мы приготовили сегодня вечером.

Я видела ее обратную психологию насквозь, но я не могла понять, почему она вообще хотела, чтобы я была там. Она совершенно ясно дала понять, что я ей не нравлюсь, и не хотела, чтобы я преследовала Айзека или Олли.

— Все еще не собираюсь идти, Бриа, — крикнула я из-под воды.

Я действительно хотела пойти, черт возьми, но по какой-то причине я должна была отстоять свою точку зрения. Я не находилась под влиянием Бриа, как остальные, и, хотя она не могла меня контролировать, ее предложение звучало куда лучше, чем просто пялиться в потолок в моей комнате.

— Не слушай ее, Мия. Приходи и хорошо проведи время, — прогремел голос Джейка, в то время как остальные перешептывались друг с другом.

Опустив голову обратно под воду, я взвесила свои варианты.

— Я подумаю об этом, — это было все, что пришло мне в голову в тот момент.

К тому времени, как я вышла из душа, все исчезли, и у меня была одна минута, чтобы вернуться в комнату, прежде чем двери автоматически закроются на ночь. Промчавшись по коридору, я благополучно скрылась за своей стальной дверью с запасом в несколько секунд.

Джейк, Айзек и я сидели вокруг одеяла, расстеленного на полу на его обычном месте. Олли сидел на своем матрасе, прислонившись спиной к стене, рядом с ним сидела обидчивая Бриа.

Алисия не пришла сегодня вечером, и это было еще более неловко без ее бесстрашного рта и пылкого поведения, которые заполняли пустоту.

— Что такого особенного в сегодняшнем вечере? — спросила я, когда болтовня прекратилась.

Олли сунул руку в карман своих спортивных штанов и вытащил маленький пластиковый пакетик. Айзек вскочил на ноги и пересек небольшое пространство, чтобы выхватить его у него из рук.

— Ни за что, блядь.

— Успокойся, наркоман. Ты думаешь, я подпитываю твою зависимость от рокси и окси? Это всего лишь Мэнди, — сказал Олли, пока Айзек осматривал пакет. (Прим. ред.: Роксикодон и оксикодон — сильнейшие обезболивающие, имеющие в составе опиат).

Я повернулась к Джейку.

— Что такое Мэнди?

— Экстази.

— О, мы называем это Молли.

— Ты когда-нибудь пробовала раньше? — спросил Олли с матраса.

— Ага. Один раз, — солгала я. То, что меня считали «ни на что ни годной», не означало, что у меня была история с наркотиками, но признание в отсутствии опыта привело бы к началу очередного ненужного разговора.

— Сегодняшний вечер обещает быть странным, — сказал Айзек, высыпая таблетки себе в руку. Обычно он был тихим, и это был первый раз, когда я видела его таким взволнованным чем-то. Его темно-карие глаза метнулись ко мне, когда он бросил маленькую таблетку мне на ладонь.

Взглянув на Олли, я отправила наркотик в рот, и он медленно и неодобрительно покачал головой.

После второй таблетки эффект последовал незамедлительно. Зрачки у Джейка стали больше.

— Вау, — сказал он или застонал, я больше не могла сказать точно. — Мия, могу я задать тебе вопрос? На самом деле, я не собираюсь спрашивать тебя… Я просто хочу спросить, — пробормотал Джейк. — Должен ли я вернуться к Джейкобу, или Джейк действительно более крутое имя?

— Мне нравится и Джейкоб, и Джейк. Но если бы ты хочешь изменить имя, почему бы не взять что-нибудь покруче… например, Кэш или Нокс.

— О, Нокс. Зови меня Нокс, хорошо?

— Хорошо, Нокс. Я собираюсь попытаться встать.

— Подожди, — сказал Нокс, хватая меня за руку и останавливая. — Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?

— Ты знаешь, я никогда не задумывалась об этом. — Смех сорвался с моих губ, и в голове всплыл любимый ситком. — Мешок с дерьмом. Зови меня Мешок с дерьмом. (Прим. Ред.:отсылка на эпизод из сериала «Друзья», в котором один из героев меняет имя на Crap-bag (в пер. Мешок с дерьмом)).

— Мешок с дерьмом?

— Да, просто подумай о мешке, полном дерьма, — сказала я, повторяя фразу под очередной взрыв смеха из сериала «Друзья».

— Мешок с дерьмом. Мешок с дерьмом, — повторил Джейк, когда вся комната вокруг меня осветилась.

Все цвета стали более четкими. Сияющими. Сидя всего в нескольких футах, Олли впивался в меня взглядом, но мне казалось, будто он находился за много миль от меня. Встав на ноги, я оперлась на стену позади себя в качестве рычага, прежде чем подойти к нему и стащить айфон с матраса.

— Нам нужна смена музыки. Мне нужно потанцевать. — Экран был таким ярким, что мне пришлось отодвинуть телефон, чтобы понять смысл слов.

— Мия, ты в порядке? — спросил кто-то, и мои глаза осмотрели комнату, чтобы увидеть, откуда доносится навязчивый голос. — Мия? — Олли посмотрел на меня с матраса. — Ты в порядке, милая?

— Лучше не бывает, — кажется так я ответила и нажала на кнопку воспроизведения «Feel So Close» (Пер. ред.: «Близость») Кэлвина Харриса. Телефон выпал из моей руки, комната закружилась вокруг меня. Матрас подо мной был похож на облако, я стала прыгать кругами, и на моем лице появилась улыбка. У всего моего существа появился свой собственный разум, когда химикаты овладели мной. Я чувствовала всё: музыку, Мэнди, саму себя. Вращаясь кругами, мое тело казалось перышком, парящим в воздухе. Левитирующим.

Адреналин бурлил в крови, и моя улыбка превратилась в необратимое пятно, пока мои руки путешествовали по талии и волосам. Еще одна пара рук легла на мои бедра, я повернулась и увидела Айзека с такой же улыбкой. Он чувствовал то же электричество, что и я, и это безумие не собиралось прекращаться в ближайшее время. Вибрация подействовала на меня, заставив всё отпустить и почувствовать музыку, и, хотя музыка не могла быть настолько громкой, но каждый удар баса звучал сильнее, а каждый удар по клавише становился отчетливее.

Айзек прижал мою спину к себе, и я посмотрела вниз на Бриа, которая наблюдала за нами рядом с Олли. У меня был один из ее мужчин, и она не могла претендовать на них обоих сегодня. Кто из них был для нее важнее?

Растущее напряжение в зеленых глазах Олли было очевидным, в то время как музыка отдавалась в моих ушах и бедрах. Мои глаза закрылись, Айзек развернул меня, пряча от пристального взгляда Олли, и мои пальцы запутались в его темных волосах, прежде чем он опустил голову.

Наши губы едва соприкоснулись, когда какая-то сила оттащила меня. Меня подняли с матраса и понесли прочь, но мне было все равно, я была на седьмом небе. Моя голова закружилась, прежде чем я смогла сфокусироваться на зеленых глазах Олли. Я склонила голову набок.

— Зачем ты это сделал?

Олли прижал меня к стене и наклонился к моему уху.

— Ты под кайфом, а Айзек сомнительный парень, и я спасаю тебя от сожалений. — Я наклонилась, чтобы заглянуть ему за спину, и чуть не упала, но Олли поймал меня за талию. — Мия. Посмотри на меня, — сказал он, поднеся два пальца к глазам. Отвлекшись на красивые черные чернила, бегущие вверх и вниз по его рукам, я провела пальцами по линиям.

Он приподнял мой подбородок, пока наши взгляды не встретились. Его зеленые глаза впились в мои карие.

— Вот ты где. — Он улыбнулся и обхватил мою щеку, прикосновение его большого пальца, ласкающего мою кожу, заставило почувствовать себя слабой. — Ты вернулась.

Я схватила тыльную сторону его ладони, удерживая ее на своем лице, боясь, что, если я этого не сделаю, его руки покинут меня.

— Ты про что?

— Иногда я вижу в тебе изменения. Это странно и трудно объяснить, но я знаю, когда ты со мной, и когда нет. Не физически, а здесь, — сказал Олли, поднося свободный палец к моему виску. — И здесь. — Он провел рукой по моей груди. Его рука осталась на месте и каждый мой вздох прижимался к его ладони. — Не покидай меня на этот раз, хорошо?

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, Олли.

О чем я? Где мой фильтр?

Поцелуй меня.

Олли несколько раз моргнул, пытаясь сдержать улыбку.

— Ты сама не знаешь, что говоришь.

— Я хочу узнать. — я была не в себе, и я все больше злилась на себя и на него за то, что он не давал мне того, чего я хотела. — Поцелуй меня, Олли … пожалуйста, — взмолилась я.

Нет, я не умоляла. «Боже, пожалуйста, скажите мне, что я, блядь, не умоляла его».

Олли покачал головой.

— Нет, сегодня ты никого не будешь целовать.

Отказ.

По какой-то причине это было больно — больнее, чем следовало.

— Ладно. Срок действия предложения истек. Я уверена, Айзек не будет возражать… — я увернулась от него и оглядела комнату. Айзек танцевал с Бриа, и прежде, чем я успела сделать еще один шаг, Олли схватил меня за руку и снова притянул к себе.

— Перестань уходить от меня, Мия, — его глаза наполнились болью, пока он облизывал свои губы. Он снова обхватил мое лицо ладонями, и его лоб прижался к моему — нерешительный и борющийся. — Я так больше не могу.

Затем его рот захватил мой в отчаянной потребности.

Мы прижались спиной к холодному цементу, наши губы безупречно слились воедино. Он провел большим пальцем по моему подбородку, и мои губы приоткрылись для него, прежде чем языки соприкоснулись. В моем сердце произошел взрыв чувств, в то время как остальную часть кожи покалывало от его тепла. Вкус Олли был идеальной смесью мяты и лета. Лед и пламя. Его губы стали мягче, как и наш темп. Нежный и медленный ритм его языка, его рук и его губ на моих, мог одновременно уничтожить меня и собрать воедино.

Олли отстранился, в его зеленых глазах вспыхнула решительность.

— Я облажался, — прошептал он, пока его глаза метались туда-сюда между мной и моим ртом.

Я прикусила дрожащую губу, думая о том же самом, черт возьми.

Первобытный инстинкт взял верх, он поднял меня и обернул мои ноги вокруг своего туловища. Моя спина снова ударилась о стену, и источник электричества пробежал сквозь нас, когда я погрузилась в его объятия. Его теплые руки сжали мой зад, и мы оба теряли свой разум, становясь кислородом друг для друга. Дюжина свечей зажглась где-то внутри меня, мерцая от пламени Олли Мастерса.

Его пальцы переплелись с моими, он прижал их к моей голове, басы музыки усиливали наш ритм. Мое тело стало его, мои губы стали его, и единственное, что поддерживало меня — это Олли и все, чем он меня благословлял. Его язык прошелся по моей шее и за ухом, прежде чем он прошептал:

— Я был обречен с первого дня, Мия, — Он прижался лбом к стене рядом с моей головой, а мои руки обвились вокруг его плеч. — Черт. Почему ты заставила меня это сделать?

— Пожалуйста, — умоляла я его в шею, не уверенная в том, о чем именно прошу. Возможно, чтобы Олли прекратил эту пытку и то, что он заставил меня чувствовать, или, возможно, чтобы он продолжал. Он потянулся к моей щеке, его пальцы прошлись по моим припухшим губам, и когда его губы снова прижались к моим, я пропала.

Огонь бушевал несмотря на грозу, и я ничего так не хотела, как сохранить это чувство как можно дольше, потому что, как только экстази покинет мое тело, меня накроет тень небытия.

На его щеках появилась ямочка, а лицо расплылось в улыбке. Он поставил меня на твердую землю и взял мои руки в свои, прежде чем оттащить от стены.

— Теперь ты потанцуешь со мной, — сказал он, перекрикивая басы новой песни. Я схватила его за рубашку по бокам, а он держал мою голову в своих руках, пока мы танцевали в его комнате. Были только он и я. Все, что я видела — взгляд зеленых глаз, а огонь и лед распространились по моему языку. Мои пальцы перебирали его волосы, пока он поддерживал мое невесомое тело. Мне нужен был только Олли. Я видела только его.

Ритм песни проходил сквозь меня, и мои щеки онемели от постоянной улыбки. Комната вокруг нас расплывалась, но его я видела абсолютно четко. Я обняла его, и его горячее дыхание коснулось моей шеи, и в тот момент он стал моим единственным притяжением. Олли заставил мой мир пошатнуться, или, может быть, это был экстаз. В любом случае, это было невероятно.

Мы были окутаны друг другом — в другом измерении, в другом времени. Само время останавливалось и ускорялось одновременно, и я не могла совладать с собой, цепляясь за каждую секунду. Я не могла остановить темп, но также и не могла продолжать двигаться. Я вообще не могла понять, что происходит.

— Олли… — ноги не выдержали и подогнулись подо мной. Он опустил меня на матрас и его теплое тело нависло над моим. Руки медленно пробежались по моему голому животу, прежде чем схватить мои бедра, и мое безнадежное существо прогнулось под ним. Его язык проскользил по моей челюсти, прежде чем вернуться к моим губам. Мои пальцы легли на его пояс, но он отстранился.

— Не здесь, — сказал Олли, качая головой между нашими поцелуями. — Не сейчас, не так.

Проходили часы, музыка менялась вместе с атмосферой. Я снова оказалась на коленях у Олли, положив голову ему на шею. Слабая и расслабленная, от его кожи исходил аромат кокоса и Олли.

Олли пах океаном и морским бризом — свежим воздухом и свободой.

— Какого черта, Мия? — спросила Бриа, пока мы все сидели в оцепенении.

— Она теперь Мешок с дерьмом, — прошипел Джейк, но затем хихикнул над собой.

Не желая отвечать, я продолжала водить пальцем по татуировкам Олли на его руке. Он уткнулся головой мне в шею.

— У меня прям мурашки по коже, — прошептал он и поцеловал меня в шею, его нос задел мое ухо.

Чувства, проносящиеся сквозь меня, усиливались с каждой секундой рядом с ним. Я знала, кто я и что я такое, но я также осознавала, что он заставлял меня чувствовать, и мне это было нужно. Я жаждала этого. Моя пустая душа жаждала чего-то, и он убрал каждый пробел, заполнив каждую частицу.

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — прошептала я, чувствуя, как неизбежное скрывается за его светом. Олли наклонился ближе к уху и запустил пальцы в мои волосы, а я продолжала бормотать: — Это закончится. Все это пройдет, когда я проснусь, но я не хочу этого. Раньше у меня никогда не возникало такого желания. — Я не могла заткнуться, мой фильтр все еще был отключен. Этот глупый экстаз заставил меня говорить вещи, которые я никогда бы не осмелилась произнести в слух. Мои мысли вытекали прямо из моего подсознания в окружающий меня мир.

Олли приблизил губы к моему уху.

— Я прямо здесь. Я никуда не собираюсь уходить. — Его голос щекотал мне шею. Его тон отозвался в моем сердце. Его слова ласкали мою душу. Губы Олли прошлись по моему уху, прежде чем проложить дорожку поцелуев ниже и ниже по нежным частям моей шеи.

Его пальцы пробежались по моему затылку. Мои глаза закрылись, впитывая каждое ощущение, запоминая его и никогда не желая забывать.

Бриа встала с другого конца комнаты и замахала руками в воздухе.

— Эй!

— Что такое, убийца настроения? — спросил Джейк, а затем снова разразился приступом хихиканья. Айзек рассмеялся от заразительного смеха Джейка, а Бриа стаяла с невеселым лицом.

— Садись или возвращайся в свою комнату, — сказал Айзек, отдышавшись.

— Тебя никто здесь не держит, — добавил Олли. Я убрала свою тяжелую голову с его шеи, когда он понизил тон. — Сейчас почти четыре утра. В любом случае, всем пора уходить.

— Хочешь довести начатое до конца? — Айзек рассмеялся.

— Ты отвратителен, — сказал Олли, качая головой.

Я попыталась подняться с колен Олли, но он схватил меня за руку.

— Еще один, — умолял он, глядя на меня мечтательным взглядом. Затем он притянул меня обратно к своим мягким губам, уже жаждущим моего вкуса.

Солнце разбудило меня, и я открыла глаза. Часы над дверью показывали, что я пропустила завтрак, но мне было все равно. Я не могла собраться с мыслями, моя голова была как в тумане. Когда я попыталась поднять руку, то не смогла. Мои веки отяжелели, и я снова погрузилась в сон.

В течение дня в мою дверь несколько раз стучали, но я не могла пошевелить телом, чтобы ответить, поскольку то приходила в сознание, то теряла его.

Когда я снова проснулась, меня окружала темнота, и я не знала, который сейчас час или день. Я попыталась поднять голову, чтобы выглянуть в окно. Было темно, и луна пролила дорожку света на мой пол, прямо на листок бумаги. Записку, должно быть, подсунули под дверь. Я перекинула ноги через кровать и подошла к ней.

«Проверяю, что ты все еще жива» — гласила надпись с буквой "О" внизу.

Олли.

Воспоминания о моментах с ним кружили по кругу, мое дыхание становилось все чаще и чаще. Боль пронзила мою грудь, и я потянулась к ручке двери, но она была заперта. Я не могла убежать. Крик застрял у меня в горле, когда я ударила кулаком в дверь. Я била в стальную дверь, крича до тех пор, пока в легких не осталось кислорода, и рядом не было никого, кто мог бы меня остановить.

Моя дверь внезапно с грохотом распахнулась, Стэнли вытащил меня из комнаты за руку и потащил по коридору. Другой рукой я вцепилась в его руку, пытаясь высвободиться из хватки. Но он сжал лишь сильнее, и моя голова неудержимо моталась из стороны в сторону, когда я закричала:

— Отпусти меня! — Стэнли проигнорировал меня и продолжал тащить по коридору. — Что ты сделал со мной? — орала я, пытаясь ухватиться пальцами за стену, когда мы завернули за угол. Его молчание только разозлило меня еще больше, я боролась с ним и била его по плечу.

— Что случилось? — спросила медсестра, когда мы вошли. Свет в комнате был слишком ярким, и я ничего не могла разглядеть. Моя свободная рука накрыла глаза, чтобы прикрыть их, и из меня вырвался еще один крик. Я почувствовала укол в руку, прежде чем все снова погрузилось во тьму.

— У нее произошел нервный срыв… это временно…

Мои ресницы приоткрылись, и взгляд метнулся по комнате, чтобы увидеть доктора Конвей и Линча, разговаривающих у изножья моей кровати. Было ярко. Чертовски ярко. Я попыталась прикрыть глаза, но моя рука была каким-то образом скована.

— Что происходит? — спросила я, пытаясь поднять голову. Мои глаза никак не могли привыкнуть.

— Ничего, дорогая. Ложись обратно, — сказала медсестра, прежде чем записать мои жизненно важные показатели. Доктор Конвей придвинула стул ко мне и молча изучала мое лицо.

— Ответьте мне, — потребовала я.

— Я полагаю, что у тебя был нервный срыв, но я не знаю, что могло его вызвать. Никто не видел тебя в пятницу за завтраком, обедом или ужином. Ты весь день пролежала без сознания в своей комнате. Что последнее ты помнишь?

На ум сразу же пришел Олли. Я вспомнила его пронзительные зеленые глаза и то, как его губы касались моих. Я вспомнила мяту, кокос и.… экстази.

Все из-за экстази.

— Я не знаю, — солгала я.

— Что-то должно было спровоцировать это. Что-то открыло дверь, и твой разумам не смог справиться со всем сразу.

Медсестра измерила мне температуру, и я крепко зажмурилась, пытаясь переварить то, что говорила доктор Конвей.

— Все выглядит слишком несерьезным, чтобы быть причиной для нервного срыва.

— С тобой все будет в порядке, это нормально. — Доктор Конвей повернулась к медсестре. — У нее небольшая лихорадка, и ее тело реагирует. Подержите ее здесь еще один день, — сказала она, прежде чем я снова погрузилась в сон.