Останься со мной

Глава 24

“Я твой, а ты моя,

И это всё, что нам позволено узнать“

— Оливер Мастерс

«Встретимся библиотеке — О.» — гласила записка, которая лежала рядом с моей головой. Когда я проснулась, Олли уже не было. Мои воспаленные глаза саднило со вчерашнего дня, я пыталась заслониться от солнца. Тошнота уже подступала. Если я не появлюсь там, то он не сможет покончить с нами. Избегать его было бы лучше для меня, но не для него. Я причинила достаточно вреда. Я должна была дать ему это.

Приняв душ и почистив зубы, я направилась в библиотеку. Медленно поднимаясь по лестнице, я направилась к концу нашего пути. Если бы я могла, я бы заплакала, но у меня уже не было слез. На мне была та же одежда, что и в мой первый день здесь. Шорты и футболка с надписью «Милая, но психованная». Это казалось вполне уместным. Это была та девушка, которой я была, когда приехала, но с тех пор, как ко мне прикоснулся Олли, я уже никогда не буду прежней. Несмотря на то, что я оделась как тогда, я изменилась навсегда. Даже если бы я захотела, я никогда не смогла бы найти еще один гребаный переключатель — не после него.

Завернув за угол, я остановилась в конце коридора. Олли ждал прямо за дверью библиотеки, прислонившись спиной к стене. Его серые спортивные штаны идеально облегали бедра, а белая футболка делала его татуированную кожу еще эффектнее. Он поднял голову и, прищурившись, посмотрел в конец коридора. Улыбка не появилась, но в его глазах все еще был тот же взгляд, которым он всегда смотрел на меня. Тот, который так и не исчез спустя четыре месяца. Он смотрел на меня так, как будто потерял и нашел во мне все сразу. Мое присутствие все еще действовало на него, и его глаза цеплялись за меня — цепляясь за жизнь — на случай, если я исчезну.

Он выпрямился, пока я шла по коридору позора.

Когда я подошла к нему, он наклонился и поднял два стаканчика кофе, протянул мне мой и поднял с пола коричневый бумажный пакет — по-прежнему ничего, даже улыбки. На его лице была написана боль, но в его усталых зеленых глазах был проблеск надежды.

— Спасибо, — тихо сказала я. Олли кивнул и открыл мне дверь, прежде чем провести меня по лабиринту книг, пока мы не добрались до его места.

Это было наше место, но теперь оно снова принадлежало только ему.

Мы сидели бок о бок в укромном уголке. Олли бросил коричневый бумажный пакет между нами и выдохнул.

— Мия… — Он сделал паузу и прочистил горло. — Я … Черт возьми, Мия… — выдавил он.

Его сильная сторона притупилась, лицо стало непроницаемым. Глядя в его израненные глаза, я знала, что это я сделала это с ним, и я ненавидела себя за это. Не было ничего, чего бы я хотела больше, чем забрать всю ту боль, которую он испытывал. Переложить вину на девушку, которой больше не существует, не облегчило бы предательство. Вместо этого я хотела, чтобы он просто открылся и высказал все. Он прикусил губу, борясь со слезами и подбирая слова, которые я заслужила услышать.

— Не ищи мягких слов, Олли. Я не заслуживаю этого. — Я поставила кофе рядом с собой. Я ничего не могла проглотить. — Пожалуйста, просто скажи это.

Олли ущипнул себя за переносицу и медленно покачал головой.

Он не мог смотреть на меня.

«Пожалуйста, посмотри на меня».

— Мия, дело не в этом.

Теперь я качала головой.

Он прижался спиной к книжной полке и поднял подбородок, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Ты знаешь, как трудно мне было вчера не побежать за тобой? Я хотел этого, Мия. Узнав обо всем, я все еще хотел побежать за тобой, и единственная причина, по которой я этого не сделал, заключалась в том, что это было бы несправедливо. Я все еще был зол, и мне нужно было подумать. Но тогда я даже не мог ясно мыслить. Без тебя рядом со мной.

— Олли…

Он провел рукой по волосам.

— Нет, дай мне закончить. Я должен справиться с этим, хорошо?

Я кивнула.

— Итак, когда я зашел в твою комнату и увидел, что ты все еще не вернулась, мне стало плохо из-за того, что я бросил тебя вот так, и я пошел на улицу, чтобы найти тебя. Я просто знаю, что то, что у нас есть, сильнее, Мия. Черт возьми, я не могу представить тебя ни с кем, даже с моим братом. Я не отрицаю этого. Я знаю, что произошло, но не могу заставить себя представить это. То, что вы сделали, должно было бы вызвать у меня тошноту прямо сейчас. Это должно было бы преследовать меня, но я, блядь, не могу этого представить, потому что я твой, Мия, а ты моя, и это все, что я всегда буду знать и видеть.

— Прошлая ночь подтвердила это. На тот момент я не хотел слышать твоих объяснений. Я не хотел сказать что-то глупое, чего не имел в виду. Я только хотел почувствовать то, что у нас есть. Я хотел убедиться, что то, что ты была с ним, не испортило это гребаное чувство, и этого действительно не случилось. Во всяком случае, для меня. — Олли выдохнул и закрыл глаза. — Я должен был сказать тебе, что он работает здесь, но единственная причина, по которой я этого не сделал, заключалась в том, что я хотел, чтобы вы двое были порознь. Я не хотел, чтобы он узнал о тебе, и чтобы ты столкнулась с ним. Я не мог рисковать. — Олли переместил мою дрожащую руку с колен на затылок. — Джейк сказал, что тебя тошнило…

Я быстро покачала головой.

— Только потому, что я причинила тебе боль. Я причинила тебе боль самым ужасным из возможных способов, и мне было больно осознавать, что я была той, кто сделал это.

Олли прерывисто вздохнул и провел ладонью по лицу.

— Помнишь, я говорил тебе, что ничего стоящее не будет даваться легко?

— Да, я помню.

— Все будет сложно, но ничто не изменит того, что я чувствую к тебе. Я этого не допущу. Мое сердце этого не допустит. Каждый мой вдох будет потрачен впустую, если тебя не будет в моей жизни, и я знаю своего брата, Мия. Мой брат не отказывается от девушек. Ему достается кусочек чего-нибудь, и он не останавливается. — Глаза Олли встретились с моими, из них потекли слезы, и он ничего не сделал, чтобы вытереть их. — Он не остановился, верно? Это причина твоих панических атак?

Мой разум не мог ухватиться за происходящее. Олли смотрел сквозь пальцы. Он не позволял этому встать между нами. Его больше беспокоили мои приступы паники.

— Он сказал, что никто мне не поверит, — прохрипел мой голос.

«Я не заслуживаю его».

— Я бы тебе поверил. Все, что тебе нужно было сделать, это поговорить со мной.

— Ты бы сделал какую-нибудь глупость и поставил бы под угрозу свое будущее.

Олли вытер глаза рукавом.

— Черт возьми, Мия. Что он сделал? — Он снова поднял глаза, и в них навернулось еще больше слез. — Как долго это продолжается?

Мои глаза были сухими, а губы потрескались. Во внутренней части носа все горело, вместе с непрекращающейся болью в груди. Все мои душевные силы были истощены.

— В последний раз, когда я… была с ним таким образом… — Я даже не могла произнести это слово, боясь сломать его еще больше. — Это было до того, как мы с тобой поцеловались. В то время он был всего лишь стажером. Потом, когда я вернулась из психушки, он приставал ко мне, и я попыталась оттолкнуть его. — Я отчаянно мотала головой. — Он говорит, что я принадлежу ему. Он поступил бы со мной по-своему, и никто бы мне не поверил. Он насмехается надо мной в коридорах и появляется в моей комнате. Он поджидает меня, когда я выхожу из душа. Олли, я в ужасе от него и от того, на что он способен.

— Он прикасался к тебе?

— Олли…

— Ответь мне, Мия. Он прикасался к тебе с тех пор, как мы поцеловались?

— Да, но он угрожал забрать меня отсюда. Он угрожал отправить меня в психиатрическую лечебницу. Сказал, что прочитал мое досье. Сначала это было поверх одежды, но каждый раз он заходит немного дальше. Я говорю ему нет, Олли, я говорю ему остановиться. — Когда я подумала, что у меня не осталось слез, то они еще больше потекли по моим щекам и упали на руки. — Я просто больше не знаю, что делать.

Олли посадил меня к себе на колени и обнял.

— Я с тобой. Я же говорил тебе, что никогда не позволю тебе пройти через что-либо в одиночку, да? Блядь. Я знал, что ты страдаешь, но я думал, что помогаю тебе пройти через это. Я думал, это связано с твоим прошлым. Мне жаль, что я не видел этого раньше. Мне так жаль, что я подвел тебя. — Он поднял мою голову со своей шеи и вытер большими пальцами мои глаза. — Это ты и я, хорошо?

Я кивнула, прежде чем он снова притянул меня к себе.

Каким-то образом мы вышли из библиотеки сильнее, чем прежде. Так долго я позволяла своему прошлому гнить внутри меня. Я бы позволила ему диктовать мне, контролировать меня, позволила бы стать циничной по отношению к миру и людям в нем. И да, жизнь была жестокой, а люди порочными, но, если бы вы никогда не теряли бдительность, вы были бы ослеплены красотой и тем, как люди могли бы вас удивить.

И люди удивили бы вас.

Олли удивил меня. Все, что мне нужно было сделать, это выйти из своей зоны комфорта, и это было чертовски страшно. Я задавалась вопросом, оценила бы я его свет, если бы не прошла через тьму. И самое смешное было то, что я никогда этого не узнаю. Но что я знала точно, так это то, что дело было не в вашем прошлом. А в том, как вы позволяли ему повлиять на вас. Это может быть темнота со светом, добро со злом, поражение с победой и любовь с ненавистью. Как вы могли бы ценить то, что вы были наверху, если бы вы никогда не почувствовали боли на дне? Каждое мгновение, прекрасное или уродливое, никогда не было потрачено впустую. Каждое мгновение было там, чтобы сформировать вас: урок.

Предназначение.

Я приняла свое прошлое с высоко поднятой головой, потому что оно привело меня сюда, и не было другого места, где я предпочла бы быть.

— В полночь можно будет увидеть Новогодний фейерверк? Мы же будем его смотреть? — спросил Айзек у Олли в общей ванной после ужина. Стоя под душем, смывая шампунь с волос, я слушала, как Айзек, Бриа и Алисия строят планы на сегодняшний вечер. Джейк был в кабинке рядом со мной и пел «Pony».

— Нет, не после того, что случилось в прошлый … Даже не знаю, каждый раз, когда мы все собираемся вместе и выпиваем. Блядь. Нет, — медленно произнес Олли, закрыв кран. В отражении зеркала Олли заметил щель в моей занавеске, повернулся и закрыл ее.

— Это гребаный Новый год, Мастерс. Мы должны отпраздновать. — Айзек не собирался сдаваться.

— Я не могу прийти сегодня вечером, у меня горячее свидание, — сказал Джейк из своей кабинки, и мои глаза расширились.

— Что? А как же Брайан? — спросила я сквозь воду.

— Мы с Брайаном договорились о свободных отношениях, пока меня не будет.

— Я тоже не могу пойти, — сказала Алисия с другой стороны.

— Что ты думаешь, Мия? — спросил Айзек с другой стороны моей занавески.

Выключив воду, я выжала волосы и схватила полотенце с крючка, чтобы вытереться.

— Я не знаю, — сказала я, влезая в трусики и натягивая на голову одну из футболок Олли. Прежде чем открыть занавеску, я натянула свои клетчатые пижамные шорты. Было бы здорово увидеть Олли сегодня вечером на Новый год. Новогодний поцелуй был не тем, чего я пожелала бы в прошлой жизни. При мысли о новом годе рядом с Олли, вызывало у меня головокружение.

— Давай. У меня есть подходящая бутылка на сегодня. — Айзек ударил Олли кулаком в плечо, но губы Олли так и не шевельнулись. — Будет круто.

Олли взглянул на меня и снова на Айзека.

— Сильно сказано, приятель. Почему у меня такое чувство, что ты замышляешь что-то плохое?

— А разве я когда-нибудь замышлял что-то хорошее? — Айзек пошевелил бровями. — К тому же, из моего окна не будет видно фейерверка, так что это либо твоя комната, либо комната Мии. Я буду там в любом случае.

— Хорошо, — сдался Олли.

Айзек зааплодировал.

Бриа взвизгнула.

Выплевывая свою зубную пасту, я подумала, что это будет либо прекрасная ночь с Олли, либо все пройдет ужасно.

Во время каникул проверки безопасности сократились, но автоматические двери по-прежнему запирались точно в срок. Я проводила каждую ночь с Олли. Он не хотел уходить от меня, и я не хотела, чтобы он этого делал. Он настоял повсюду сопровождать меня, и рассказал мне о том, что Оскар делал в прошлом. Объяснял мне, насколько плохо это может обернуться и как он опасен.

До полуночи оставалось десять минут, когда Айзек и Бриа провалились в вентиляционное отверстие комнаты Олли.

— Давайте сделаем это! — сказал Айзек, как только его ноги коснулись пола с бутылкой ликера в руке.

Олли выхватил бутылку у Айзека и осмотрел ее.

— Где ты это взял?

— Связи, Мастерс. Тебе нужно расслабиться, — сказал Айзек, забирая бутылку у Олли.

Олли был на взводе. От его кожи вспыхнул жар, когда он переплел свои пальцы с моими и повернулся ко мне лицом.

— Что-то намечается, Мия. Я это чувствую.

Айзек открыл крышку и влил немного в рот Бриа.

— Да! — радостно воскликнул он, затем встал между мной и Олли и поднес бутылку к моему рту. — Давай, Мия.

Пожав плечами, я открыла рот, чувствуя горький привкус в горле. Это мгновенно согрело меня. Если и было что-то, что я узнала о здешних студентах, так это то, что они были упрямыми. Никто не принимал «нет» за ответ, и издевательства только усиливались.

Бриа схватила меня за руку и оттащила в сторону, пока я проглотила остатки, которые держала во рту. Ее груди подпрыгивали под укороченной рубашкой, когда прошмыгнула в угол и развернула меня.

— Сегодня вечером я собираюсь переспать с Айзеком. — Ее решительная улыбка подтверждала, что она была на задании.

— Здесь?

Она взволнованно кивнула.

— Да, а где еще мы можем трахнуться?

Я хлопнула себя ладонью по лбу.

— О… Господи, я не хочу этого видеть.

— Уверена, вы с Олли будете заняты тем же самым.

Закатив глаза, я сказала:

— Что? Ты думаешь, это оргия?

Бриа рассмеялась.

— А ты хочешь?

— Черт возьми, нет, — сказала я сквозь смех. — Этого не будет.

Бриа сделала надутое лицо, и я ускользнула от нее, прежде чем ее идеи затуманили разум. Айзек предложил Олли выпить, и тот, наконец, сдался, сделав несколько глотков, затем вытер рот тыльной стороной ладони. Я взглянула на часы над дверью. Две минуты до фейерверка.

— Одна минута! — позвал Айзек, и Олли обхватил пальцами мое запястье, подтягивая меня перед собой к окну.

Его дыхание было мятным и с ноткой алкоголя, когда он прижал мою спину к себе.

— Ты готова к новому году? — Его слова танцевали в моих волосах, а дыхание оставляло небольшие мурашки на коже.

— Да!

Мы уставились в окно. За холмами и темнотой, городские огни сверкали так, как будто все звезды на небе собрались и парили вокруг одного места. Поскольку Олли приехал в Долор всего на три месяца раньше меня, полгода учебы уже прошло, осталось всего полтора года. Мы сможем это сделать.

— Десять! — сказали Айзек и Бриа, начиная обратный отсчет. — Девять, восемь…

Олли наклонился к моему уху.

— Закрой глаза, Мия.

Я развернулась к нему лицом.

— Зачем?

— Шесть, пять…

Олли обхватил пальцами мой подбородок и потерся своим носом о мой.

— Просто закрой глаза, любовь моя. Представь, что мы далеко отсюда, и я держу тебя в объятиях посреди города под этими огнями.

— Олли…

— Два!

— Сделай это для меня. Олли наклонил голову и поцелуем отмел мои сомнения. Я схватилась за его бока, чтобы не упасть назад, пока он держал мою голову в своих руках. Его губы прильнули к мои, мягкие и пленительные. Его рука переместилась к моей шее, когда он провел большим пальцем по линии моего подбородка. Наши языки соприкоснулись, и все мои чувства воспламенились от его страсти.

Он слегка отстранился, потом снова коснулся губам, когда я вдохнула его сладкое дыхание.

— С Новым годом, детка, — прошептал он, его губы изогнулись в улыбке напротив моих.

— С Новым годом.

Повернувшись в объятиях Олли, я снова выглянула в окно, чтобы увидеть фейерверк, пока Олли медленно раскачивал меня взад-вперед, крепко обхватив своими длинными руками мою талию. Оттенки красного, фиолетового и белого сияли вдалеке, разлетаясь над соседним городком, создавая узоры в бархатно-черном цвете, прежде чем с шипением превратиться в звездную пыль.

Закрыв глаза, я представила, как нахожусь под этими огнями, в объятиях Олли, с ночным ветром в моих волосах. Он прижался губами к моему затылку, прежде чем положить на него подбородок.

— Счастливого, блядь, Нового года! — Айзек встряхнул Олли сзади, и момент растворился так же быстро, как я его и создала. — Давайте выпьем!

Бутылка закрутилась вокруг нас и оказалась у моего лица. Я схватила ее и сделала глоток, прежде чем Бриа оттащила меня от окна.

— Айзек поцеловал меня, — прошептала она. Я показала ей два больших пальца после того, как она забрала у меня бутылку из рук.

— Смотри! У тебя получилось. — Я улыбнулась. У нее не было причин нервничать. Она уже не раз трахалась с этим парнем, но она была права. Попробовав на вкус собственные ощущения, я поняла, насколько это может действовать на нервы — особенно в первый раз. Это было все равно что снова потерять свою девственность.

Я не могла напиться, я выпила максимум три глотка, но мое зрение исказилось, как будто я пыталась смотреть сквозь воду, наполненною хлоркой, и каждый раз, когда я пыталась встать на ноги, пол уходил у меня из-под ног.

Я быстро моргнула, и в фокусе оказались Бриа и Айзек. Бриа лежала на полу совершенно обнаженная, ее груди подпрыгивали, когда Айзек трахал ее. Но она не двигалась. Она ничего не говорила. Ее глаза были закрыты.

— Что ты делаешь? — Я окликнула его. — Что с ней?

Но Айзек не ответил. Он так и не обернулся. Я вообще разговаривала?!

— Олли? — Я окликнула его. — Что происходит? — Я лежала на краю матраса, наклонившись, почти свалившись с него.

«Как я сюда попала?». Ничто не имело смысла.

После того, как я нашла в себе силы повернуть голову и посмотреть назад, мои глаза обнаружили Олли, спящего у стены. Он сделал всего один глоток, как он мог вырубиться? Неужели я потеряла сознание?

Так и было.

Я попыталась подползти к нему, но мои конечности не слушались.

Страх полностью завладел мной.

— Олли, проснись, — попыталась сказать я.

Внезапно кто-то подтащил меня к изножью матраса за ноги.

— О, нет, не так быстро. — Мои глаза расширились, когда я заметила, что это был Айзек. — Мне нужно привести тебя в порядок и подготовить. — Я покачала головой, когда Айзек склонил голову набок в сторону двери. — Черт. Он опаздывает.

— Что ты делаешь? — Я попыталась пошевелить ногами, но ничего не вышло. Не было ни сил, ни последующих движений. Способность сопротивляться покинула меня.

Он спустил мои ноги с края матраса и вернул бутылку к моим губам.

— Открой рот, Мия. — Он прижал мои щеки друг к другу одной рукой и влил напиток мне в рот. Жидкость обожгла мне нос и глаза, когда я попыталась высвободиться из его хватки. Но она стала только сильнее, и алкоголь все-таки попал мне в горло. Айзек рассмеялся, взглянув в сторону Олли. — Никто не спасет тебя сегодня вечером. Олли в отключке, и будет без сознания еще долго.

Пытаясь держать глаза открытыми, звуки начали сгущаться вокруг меня. Дверь открылась и боковым зрением я увидела, как кто-то вошел в внутрь, но я поняла, кто именно это был.

Оскар.

— Твою мать! Ты уже трахнул ее? — спросил он, отодвигая ногой тело Бриа в сторону. «Не прикасайся к ней». Мои веки боролись за то, чтобы оставаться открытыми, когда Оскар сделал несколько шагов ко мне. — Ты ведь не прикасался к ней, верно?

— Нет, братан. У нас была сделка.

Оскар посмотрел за мою спину на Олли и кивнул в его сторону.

— Мой брат получил нормальную дозу?

— Нет, мне пришлось последовать твоему совету и вырубить его. — Айзек провел руками по волосам. — Я не понимаю, чувак, он же твой брат.

— И твой друг. — Злобный взгляд Оскара вернулся ко мне. — У нас есть правило. Оливер знает это. Сначала она была моей. Это послужит ему уроком, что нельзя брать то, что принадлежит мне.

— Как скажешь, чувак. Ты принес то, что я просил?

Оскар порылся в карманах, прежде чем вытащить пакетик, полный таблеток, и вручить его Айзеку.

Олли.

— Олли… — Кажется, застонала я. Мой язык казался нечетким — онемелым. — Олли. — Все, что я видела — это Оскар и Айзек. Все, что я чувствовала — это оцепенение, холод и темноту.

— Он перегорел, как электрическая лампочка. — Оскар рассмеялся.

Передо мной были два Оскара и два Айзека, сливающиеся воедино и все вращалось, я попыталась протянуть руку, чтобы схватить Олли за ноги, но внезапно меня передвинули, как тряпичную куклу, и комната снова сдвинулась.

— Черт, такая прекрасная киска прямо здесь. Когда-нибудь был с ней?

— Нет. Олли, блядь, убил бы меня.

— Я позволю тебе сделать ее мокрой для меня. — Именно звук его навязчивого смеха и отстегивающийся ремень заставили меня вцепиться в ноги Олли. В отчаянии впиваясь ногтями в его плоть, я тихо плакала, пока голос Олли не благословил мои уши.

— Мия…

— Хорошо, черт возьми, самое время. Смотри, братишка. Смотри, как я трахаю твою девушку.

Кровать задвигалась вокруг меня, и все исчезло.

— Отвали от нее, блядь! — прогремел голос Олли. От меня исходили звуки, но я не могла его видеть. Моя голова не могла двигаться ни в одну сторону. Темнота.

— Мия… — Одеяло поглотило меня, прежде чем все погрузилось во тьму.