Отец Иоанн Кронштадтский

От составителя

Вернувшись на Родину после многолетних скитаний 18 февраля 1948 года, митрополит Вениамин (Федченков) приехал в Ленинград из Финляндии. В первый же день своего пребывания в городе на Неве посетил Иоанновский монастырь на Карповке, где он сорок лет тому назад вместе с тысячами православных провожал в «путь всея земли» великого подвижника Земли Русской, праведника и молитвенника отца Иоанна Кронштадтского. Вот как сам Владыка пишет об этом знаменательном для него событии на страницах своего дневника: «Были у о. И. Кроншт. (отца Иоанна Кронштадтского) – возле алтаря на снегу послужил; случайные богомолки умилились. Одна сказала: «Мы каждый день утром натощак ходим к батюшке» (к стенке). Я зашел к начальнику офицеру спросить о могиле. Он ответил полным незнанием. Был искренен. Все они стояли во время разговора». (Митрополит Вениамин (Федченков). «За Православие помилует меня Господь...» Дневниковые записи. Спб, 1998. С. 43.)

Серый питерский день. Скорее всего он был серым, как большинство дней в городе на Неве об эту пору. Набережная реки Карповки. Снежок на тротуаре возле, как тогда говорили, «бывших монастырских строений». Высокий величественного вида седобородый архиерей с добрым и одновременно строго сосредоточенным лицом начинает совершать заупокойную литию, стоя напротив окошка, ведущего в церковь-усыпальницу, куда «посторонним» нет доступа с 1923 года. Вскоре одинокое пение архиерея подхватывают две женщины, подошедшие к заветному, хорошо известному православным питерцам, окошку. Необычную картину наблюдают случайные прохожие, спешащие по своим делам...

Картина необычная даже для сорок восьмого года, который, по мнению современных исследователей отличался наиболее «тёплым» отношением властей к Церкви. А для владыки Вениамина – глубоко символическая и значимая. В первый день нового периода своей жизни, припадая к дорогой святыне, он обрел там, у стен обители на Карповке, ещё одно подтверждение мыслям, волновавшим его на протяжении всего четвертьвекового изгнанничества, он вновь и вновь, как и во дни своего первого визита в Советский Союз, состоявшегося в январе-феврале 1945 года, в период работы Поместного Собора Русской Православной Церкви, убедился в том, что вера в народе жива. Приступая к служению Церкви в новых условиях, столь непохожих на обстоятельства церковной жизни в старой России и в странах русского рассеяния, он словно получает благословение и одобрение от глубоко чтимого им Кронштадтского подвижника. Осквернён и закрыт храм, в «узах и горьких работах» томятся насельницы обители, нет доступа к могиле праведника, но едва началась импровизированная лития, как слова надгробных гимнов подхватили «случайные богомолки». И это значит, что вера в народе жива, что по крайней мере часть горячо любимого владыкой русского народа эту веру сохранила и по-прежнему стремится к свету духовных маяков, к свету звёзд, сияющих на церковном небосклоне и отражающий благодатный свет Христов, просвещающий всех.

Это значит, что после падения внешних стен, Господь по-прежнему обитает в сердцах человеческих, хранящих огонь веры.

Встречи, которые посылает нам Бог на нашем жизненном пути, неслучайны. Они нужны и нам, и тем, с кем сводит нас Господь на стезях наших земных странствований.

Каждый из нас связан с современниками незримыми нитями, но далеко не каждому из нас ниспослан особый дар осмысления «случайных» встреч; далеко не каждый способен извлекать из общения с людьми нечто полезное для себя, единое на потребу. За свою долгую и, как нам кажется, очень интересную, богатую событиями жизнь владыка Вениамин встречался со множеством людей. Он знал венценосцев и вельмож, церковных иерархов и политиков, духовных и светских писателей, поэтов и музыкантов, военачальников и мыслителей, выдающихся государственных и общественных деятелей дореволюционной России и Советского Союза. В силу своего происхождения и воспитания, по причине некоторых особенностей душевного склада он ценил и ниспосланные ему встречи с простыми людьми: односельчанами, богомольцами, странствовавшими по святым местам необъятной России, с казаками-эмигрантами, мальчиками-юнкерами, с «рядовыми» прихожанами, стекавшимися под своды храмов, в которых он служил уже после возвращения на Родину. Благодаря своей чуткой натуре владыка к каждому человеку относился с большим вниманием и, по завету своего духовного наставника архиепископа Феофана (Быстрова, †1940) – с благоговением, принимая человеческую индивидуальность как один из особых даров Божиих. Конечно, при этом сказывался и богатый пастырский опыт. Свои впечатления, рожденные в результате встреч с сильными мира сего и с людьми, чьи жизни едва заметны постороннему взгляду, он доверял бумаге. В его автобиографических произведениях, в дневниковых записях присутствуют образы сотен современников, и, как уже наверное заметил читатель, владыка Вениамин обычно выделяет самые светлые черты личностей тех людей, о которых ему доводилось писать. Мало кто вызывает у него неприятие. В этом сказывается жизненная позиция автора, проявляются особенности его духовного устроения и мировосприятия.

Но на долгом жизненном пути митрополита Вениамина были особые встречи, которые он называл «встречами со святыми». Именно они согрели его душу и побудили впервые взяться за перо. С юных лет будущий иерарх испытывал большой интерес и влечение к агиографической литературе. Воспитанный на примерах из житий святых, он, по его собственному признанию, стремился воочию увидеть носителей того аскетического идеала, который воплощали своими подвигами древние отцы и подвижники не столь уже далёкого, но прошедшего времени. Юный семинарист, а затем – студент-богослов искал святых среди своих современников, стремился к встречам с «живыми святыми». Эта жажда общения с подвижниками нового времени была продиктована не праздным любопытством, не желанием «поболтать со старцем». Подобного рода легкомысленные устремления, неизменно оборачивающиеся конфузом для их носителей, хорошо известны по житийной литературе и монастырскому фольклору. Будущий иерарх действовал по евангельскому принципу («пойди и посмотри» – Ин.1:46), желая через непосредственное впечатление прикоснуться к феномену святости. Кроме того, он, может быть и не вполне осознавая это, искал в своих встречах со святыми пути своего дальнейшего жизненного устроения. Этим стремлением обусловлена поездка на Валаам, которую Иван Федченков предпринял будучи студентом второго курса Санкт-Петербурской духовной академии. На Валааме он беседовал с подвижником Иоанно-Предтеченского скита схимонахом Никитой, который предрек ему путь будущего архиерейского служения и укрепил в стремлении вступить на стезю иночества. Это было летом 1905 года. А в ноябре 1904 года вместе с двумя товарищами по академии будущий владыка побывал в Кронштадте у отца Иоанна. «Когда меня, как «первого ученика» назначили в Санкт-Петербургскую духовную академию, – вспоминал впоследствии владыка Вениамин, – я совершенно не думал о монашестве. Предо мною стоял образ пастыря. И я, если и думал, то о помощнице; имелось в виду даже определенное лицо, что естественно при моих мечтах о пастырстве». (Митрополит Вениамин (Федченков). Письма о монашестве. Машинопись. Саратов. 1956 г. С. 3.) Но общение с академическими наставниками из числа монашествующих, прежде всего, с архимандритом Феофаном (Быстровым), чтение аскетической литературы, некоторые жизненные обстоятельства настроили студента на иной лад. В нем пробудилась тяга к монашеству. «Чтение... аскетических творений так сильно подействовало на меня, что очень скоро я почувствовал влечение к иночеству, никому о том не говоря. Как-то удивительно быстро мои мирские мысли и мечты отошли в сторону, в частности, и мысли о пастырстве и браке» (Там же. С. 8). Хотя, по собственному же признанию владыки, мысль о пастырском служении в миру не оставляла его совершенно. И чрезвычайно важно, глубоко знаменательно, что именно в этот период, когда Иван Федченков испытывал сомнения относительно выбора дальнейшего жизненного пути, он встретился с человеком, который являл в своем лице высочайший образец пастырского служения и был при этом аскетом в миру, почти монахом, о чем посетившим его студентом-богословом было хорошо известно, как мы это видим из повествования владыки Вениамина. Интересно отметить, что служение самого владыки будет протекать в условиях, когда он при всем своем желании удалиться от мира, вынужден будет осуществлять аскетическое делание среди бурных треволнений житейского моря. Всю жизнь его не оставляло желание водвориться в монастыре, но лишь на склоне лет, когда жизненный путь был пройден им почти до конца, он получил эту возможность. Может быть, данное обстоятельство и послужило в какой-то мере одной из причин сугубого почитания владыкой Вениамином Кронштадтского праведника, которого он чтил на протяжении всей своей долгой жизни. Но главной причиной было, конечно, иное. Сослужение отцу Иоанну во время Божественной Литургии (это было во время второго посещения, когда будущий владыка был уже иеромонахом, то есть после ноября 1907 года) и непродолжительное личное общение, картина общей исповеди, сам обмен горящего верой подвижника – все это произвело неизгладимое впечатление на будущего иерарха. Его особенно поразила горячая вера отца Иоанна, его молитвенное дерзновение и такое простое на первый взгляд жизненное кредо: «Я жил в Церкви».

Встречи митрополита Вениамина с подвижниками веры и благочестия обычно перерастали в близкие духовные отношения. Он состоял в переписке со старцем Исидором Гефсиманским, преподобным Силуаном Афонским; преподобному Нектарию Оптинскому писал, даже уже живя за границей. Святого праведного Иоанна Кронштадтского он знал совсем недолго. Последний раз иеромонах Вениамин был у него в Кронштадте за полгода до кончины подвижника, последовавшей 20 декабря 1908 года. В дальнейшем он на протяжении всей своей жизни обращался к творениям подвижника и хранил в своем сердце образ пламенного молитвенника, всероссийского пастыря и пророка нового времени. В столь ярком духовном явлении, как жизнь отца Иоанна, совершавшего свой подвиг на фоне надвигающейся духовно-нравственной катастрофы русского общества, владыка Вениамин видел залог будущего возрождения Православия, духовного обновления соотечественников. В условиях эмиграции, точнее – вынужденного изгнанничества, он осеняет именем отца Иоанна просветительскую деятельность русских беженцев, сохранивших верность Московской Патриархии. При основанном владыкой Трехсвятительском подворье в Париже действовали Православное издательство и Типография имени отца Иоанна Кронштадтского. В числе книг, вышедших в свет в этом издательстве, есть и труд владыки Вениамина, составленный им по творениям Кронштадтского подвижника, – «Небо на земле. Учение о.Иоанна Кронштадтского о Божественной Литургии, составленное по творениям его архиепископом Вениамином». Личность Кронштадтского пастыря была удивительно многогранной: приходской священник, деятельность которого служила образцом для тысяч собратий по всей России, он же, – «всероссийский пастырь и молитвенник», простирающий своё попечение на многих и многих страждущих и обремененных, как в стране, так и за её пределами; скромный преподаватель Закона Божия в местной гимназии и одновременно – ярчайший проповедник и пророк, к словам которого прислушивались миллионы соотечественников. Отец Иоанн выступал инициатором многочисленных благотворительных начинаний, осуществлял широкое социальное служение. Он обладал чрезвычайными благодатными дарами: по его молитвам получали исцеление больные и приносили покаяние закоренелые грешники. Под его влиянием обретали веру неверующие. Но для владыки Вениамина отец Иоанн был, прежде всего, великим благоговейнейшим совершителем Божественной Литургии. Эта сторона его служения особенно привлекала владыку, так как и сам он всегда благоговел перед великим таинством и особенно ценил сопутствующие ему духовные переживания (достаточно вспомнить его «сорокоусты» и другие произведения, посвященные богослужению Православной Церкви). В своей книге «Небо на земле, владыка Вениамин писал: «Он (отец Иоанн – А. С.) совершал её (литургию – А. С.) ежедневно и часть своих дивных переживаний запечатлел в своем дневнике «Моя жизнь во Христе». Читая его, неотразимо увлекаешься подобными же чувствами почитания, сознания пользы и спасительности литургии и желанием участия в ней. И особенно ценны и убедительны его мысли потому, что все они написаны им с собственного опыта, взяты из его живой «жизни во Христе». Это не надуманные советы проповедника, не холодные размышления богослова, а пережитые восторги тайнозрителя откровений пречудесных». Именно поэтому в своих трудах, посвященных Божественной Литургии, владыка Вениамин обращается к живому опыту Кронштадтского праведника, особенно часто – в своей работе «Литургия верных».

Православному читателю, знакомому с наследием митрополита Вениамина (Федченкова), известно, что владыка в течение всей своей жизни работал над жизнеописанием современных подвижников благочестия. Эти живые, неповторимые по стилю и своеобразной авторской манере изложения современные жития, обладающие большой силой воздействия на читателя, к настоящему времени по большей части уже опубликованы. Речь идет о книге владыки Вениамина «Божьи люди», в состав которой вошли два произведения, посвященные святому праведному Иоанну Кронштадтскому. «Отец Иоанн» – небольшое по объему жизнеописание подвижника, составленное владыкой Вениамином в период его служения в Америке (1933–1948). По замыслу автора, оно должно было войти в книгу «Божьи люди». Другая работа, названная владыкой «Подвиг преподобничества», вероятнее всего, представляла собой отдельное произведение и была включена в сборник «Божьи люди» его составителями. (К сожалению, последнюю из названных работ достаточно трудно датировать. Понятно лишь то, что она также появилась в эмигрантский период жизни владыки Вениамина.) Можно утверждать, что поименование произведения митрополита Вениамина, включенные впоследствии их автором в предлагаемую вниманию читателей книгу «Отец Иоанн Кронштадтский», относятся к начальному этапу работы над наследием всероссийского пастыря.

К сожалению, мы не располагаем достаточными материалами для того, чтобы проследить дальнейшие этапы формирования этого фундаментального труда. В нашем распоряжении был лишь машинописный вариант книги, переданный самим владыкой Вениамином в библиотеку Московской духовной академии. Этот текст и был положен в основу настоящей публикации. Мы можем лишь предположить, что автор неоднократно на протяжении двух десятилетий возвращался к избранной теме и можем утверждать, что свой труд он завершил в 1950-е годы. И до настоящего времени книга митрополита Вениамина представляет собой не только наиболее полное собрание свидетельств современников о личности святого праведного Иоанна Кронштадтского, она содержит и наиболее полное исследование опубликованного наследия святого пастыря. Владыка Вениамин вполне разделял точку зрения одного из своих наставников на то, что творения отца Иоанна следует изучать как творения святых отцов. Основательно изучив, прочувствовав и пережив мысли праведника, изложенные в его дневниках, автор выявил учение святого о самых разных сторонах христианской жизни.

Особую ценность книге придаёт принцип подачи материала, избранный автором: говорить с читателем должен сам отец Иоанн. И благодаря тому, что этот принцип проводится достаточно последовательно, у читателя возникает ощущение присутствия личности самого подвижника на страницах книги, происходит встреча с великим праведником. При этом стиль владыки Вениамина, его манера совершенно лишены какой-либо елейности, потому есть надежда, что книга о всероссийском пастыре, подобно другим произведениям этого духовного писателя, найдёт отклик среди самого широкого круга читателей. Надеемся, что её прочитают и представители того достаточно узкого круга околоцерковной, но претендующей на сугубую церковность (в духе «Стоглава») интеллигенции, живущей книжными представлениями о святости и церковной жизни вообще и представляющей претензии едва ли не к каждому кандидату на канонизацию. Им, если они готовы отринуть некоторые «головные» мировоззренческие установки, книга митрополита Вениамина может оказать существенную помощь, как произведение честное и правдивое, не скрывающее от совопросников интересующие их «преткновенные» моменты, такие как существование «иоаннитов», общественно-политическая позиция отца Иоанна, его отношение к Л.Н.Толстому и т.д. Это же пожелание может быть адресовано и нашим «модернистам», готовым превратить святого праведного Иоанна едва ли не в «харизматика».

Определенные индивидуальные особенности совершения таинств Евхаристии и Покаяния, которые были характерны для святого праведного Иоанна Кронштадтского, некоторые современные пастыри и миряне используют для оправдания своих собственных литургических экспериментов. Владыка Вениамин ответил и на этот волнующий многих вопрос словами Писания: «Праведнику закон не лежит». Нам же на ум приходит и нечто древнее: «Что положено Юпитеру...»

Но дух самой книги, история Русской Православной Церкви новейшего периода свидетельствуют, что подражание Кронштадтскому праведнику возможно – подражание в ревности о Господе, в соделывании собственного спасения, служении Богу и ближним.

Алексей СВЕТОЗАРСКИЙ

В период работы по подготовке настоящего издания скончалась редактор этой книги Надежда Валерьевна СВЕТОЗАРСКАЯ (1961–1999) – православная христианка, педагог и исследователь. Через её заботливые руки прошли все труды владыки Вениамина, издаваемые ныне автором этих строк. Надежда Валерьевна превосходно знала творения митрополита Вениамина и самоотверженно работала ради того, чтобы сделать его наследие достоянием читающей России. Личность владыки Вениамина, его труды сыграли особую роль в её духовной жизни.

Православные! Помолитесь о том, чтобы Господь молитвами Пречистой Своей Матери, святой мученицы Надежды, святого праведного Иоанна Кронштадтского, приснопоминаемого митрополита Вениамина помиловал рабу Свою Надежду, простил всякое согрешение, содеянное ею, и вселил бы её в селениях праведных. Помолитесь и о том, чтобы увидели свет подготовленные ею творения митрополита Вениамина.