Отец Иоанн Кронштадтский

Подвиг преподобничества

В главе о чудесах о.Иоанна уже говорилось, что не они составляют самое высокое достоинство угодников Божиих, а их святая жизнь; чудеса же являются результатом и знамением – да и то не всегда и не обязательно – их святости. Поэтому и в о.Иоанне нас должно больше привлекать и удивлять его внутреннее совершенство, его духовные подвиги, или иначе: его святая жизнь. В этом – главное величие святых людей. Да и во всяком вообще христианине важно больше всего его внутреннее состояние.

Об этом говорит нам Евангелие. Когда ученики Христовы возвратились с проповеди, то «с радостью... говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем» (Лк.10:17). Что же Господь? Он не порадовался с ними, а, наоборот, умерил и их радость: «Тому не радуйтесь, что духи вам повинуются; но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (20), то есть что они «записаны» в книге жизни небесной, как граждане Царства Небесного, или как спасенные. Слово «записаны» взято из земных порядков: граждане приписаны к какому-либо государству, городу, месту; и чем славнее это государство, тем славнее подданство гражданина. Во времена Спасителя и апостолов было почетным, важным и ценным иметь право «Римского гражданина» (Деян.22:25–29). Но для верующего человека ценнее всего иметь право Небесного гражданина. А если важно иметь и «власть наступать» на всю силу вражию (Лк.10:19), то опять лишь с той стороны, что это было свидетельством поражения сатаны, бывшего доселе «князем мира сего» (Ин.12:31): а теперь он «осужден» (16:11) и «изгнан будет вон» (12:31) и «из мира сего», как он был низвергнут прежде и «с неба». Потому Господь на слова учеников о власти их над демонами и сказал им: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк.10:18), после его духовного падения: Господь низверг его. А теперь и люди – ученики – попирают бесов, впрочем не своею силою, а «о имени Христовом».

И тем не менее не этому радуется Господь за Своих учеников, а о том, что им Отец Небесный открыл Сына Своего и дал веру в Него; а теперь, после чудес и над бесами, эта вера усилилась у них. Этому бы и нужно им радоваться, а не чудесам над бесами. Но ученики, как «младенцы», не оценили еще этого главного дара, данного им. А Спаситель «возрадовался» за них и вместо их благодарит Отца Своего именно за то, что Он определил их к Небесному Царству, через Него, Сына Своего. И в этом заключается их главное счастье, «блаженство». Потому, «обратившись к ученикам, сказал им особо» (не ко всем обратился, ибо иудеи еще не уверовали в Него, а лишь к ученикам): «блаженны очи, видящие то, что вы видите» (Лк.10:21–23), то есть Христа, Спасителя мира, с Которым они имеют общение теперь и будут иметь в Царстве Небесном. Вот это важно, а не чудеса: «Многие, – говорил Господь в Нагорной проповеди, – скажут Мне в тот день (суда): Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас (как Своих); отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф.7:22–23).

Поэтому святые люди старались скрывать чудесные события своей жизни. Например, ап. Павел, когда против него восстали враги в Коринфе, защищая себя от них, говорил о скорбях своих и «хвалился своими немощами» (2Кор.11 и 12 гл.). И только в заключение защиты вспомнил и о чудесах, да и то – против воли: «Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним» (12:1). И рассказывает о восхищении своем «до третьего неба» в рай (4). «Но я не удерживаюсь» от этих рассказов, «чтобы не превозносился чрезвычайностью откровений». Четырнадцать лет молчал он о своем видении (ст. 2). И лишь теперь, вынужденный нападками, сообщает коринфянам о великом чуде откровения ему. Не этому радуется ап. Павел, а о другом: «Мы радуемся, когда мы немощны» (13:9), то есть в искушениях, скорбях, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа (2Кор.12:10). Радуемся, когда «вы сильны» духовно; «о сем-то и молимся, о вашем совершенстве» (9), а не о чудесах, – о чем он даже и не упоминает им.

Таково воззрение Слова Божия на значение чудес: не столько они важны, сколько спасение, совершенство, святость.

Здесь уместно мне вспомнить о словах св. Антония Великого. Еще в студенческие годы мне пришлось вычитать из «Отечника», собранного епископом-подвижником Игнатием (Брянчаниновым), следующее. Однажды собрались святые старцы к нему. И он задал им вопрос: до какой степени они достигли, подвизаясь долгое время? Один ответил, что он дошел до высот молитвы. Другой, что он удостаивается видеть ангелов. Третий, что он творит чудеса. Потом спросили его слова. Он ответил: «Истинно говорю вам, братия: не великое дело творить чудеса, не великое дело видеть ангелов. Великое дело – видеть собственные грехи».

Признаюсь, что я тогда даже не поверил правдивости этих слов. Я заподозрил, что святой отец сказал так для того, чтобы из педагогических целей направить нас на путь смирения и на подвиги покаяния; а что на самом деле чудеса и видение ангелов выше зрения наших грехов.

Но впоследствии я понял, что в словах св. Антония – истинная правда. Действительно, для нашего спасения и совершенствования ни чудеса, ни видения не имеют такого значения, как зрения нашей греховности; ибо чудеса для нас – внешнее дело, а самозрение – внутреннее; чудеса не делают нас обязательно лучше, а зрение грехов непременно побуждает нас к внутренней, органической работе над собою; чудеса – дело не наше, а Божие; а борьба с грехом – наш прямой подвиг и путь ко спасению.

Такой взгляд на чудеса и спасение есть воззрение вообще нашей Православной Церкви и, в частности, святых отцов. Они видят в чудесах духовную опасность славы и гордости даже для святых людей.

«Если некоторые из святых, – пишет еп. Игнатий в своих творениях, – приняли дарования, то приняли по требованию нужды; или по причине духовной простоты своей; другие приняли по указанию Божественного Духа, действовавшего в них, а отнюдь не случайно, без причины». Но и при всем этом «истинные праведники постоянно помышляют, что они недостойны Бога. Тем, что они признают себя окаянными, свидетельствуется их истина».

Эти слова взяты еп. Игнатием из творений великого подвижника св. Исаака Сирина. И дальше еп. Игнатий говорит; «После того делается ясным, почему великие отцы – Сисой, Пимен и другие, имея обильный дар исцелений, старались скрывать его». А другим, при этом даре, посылались искушения и скорби, чтобы предохранить их от превозношения. Говорит св. Исаак Сирский: «Дарование без искушений – погибель для приемлющих его. Если твое делание благоугодно Богу, и Он даст тебе дарование, то умоли Его дать тебе и разум: каким образом смириться тебе при даровании; потому что не все могут сохранить богатство безвредно для себя».

«Священное Писание, – пишет еп. Игнатий, – на всем пространстве своем свидетельствует, что Бог посылает различные скорби, а между ними и телесные недуги, тем человекам, которых Он возлюбил. Священное Писание утверждает, что все без исключения святые Божии совершили земное странствование по пути узкому и тернистому, исполненному разнообразных скорбей и лишений». «Без них невозможно стяжать душевной крепости», – сказал св. Исаак. От искушений приходит человек в смирение; а «видение своего ничтожества и своей немощи», а вместе с этим и «видение Бога, Его величества, всемогущества и бесконечной благости возбуждает душу устремляться молитвою к Богу. Вся надежда такой души сосредоточена в Боге» (еп. Игнатий).

Святые, все без исключения, несмотря на то, что раскрыли в себе вечную жизнь еще во время этой временной жизни, подвергались многим и тяжким скорбям и искушениям», – говорит еп. Игнатий. Для чего же это? «Разрешается этот вопрос, по наставлению Свящ. Писания и св. отцов, следующим образом. Хотя греховность и побеждена в праведных человеках присутствием в них Святого Духа, но им не предоставлена неизменяемость в добре на всем протяжении земного странствования: не отнята и у них свобода в избрании добра и зла», как учит св. Макарий Великий. «Неизменяемость в добре – принадлежность будущего века.

Земная жизнь до последнего часа ее – поприще подвигов произвольных и невольных».

«Доколе христианин, хотя бы он был сосудом Святого Духа, странствует на земле, – греховность может снова объять душу и тело». «Самое чистое естество человеческое имеет в себе нечто гордое», – замечает преп. Макарий Великий. «Путь земной жизни для всех святых был путем многотрудным, тернистым».

Были примеры, когда чудотворцы сами просили Бога отнять у них этот дар. «Некоторый из святых отцов, по причине чистоты своей, получил от благодати Божией дар провидеть приходивших к нему; но он просил у Бога, умолял и друзей своих молиться о том же, чтобы этот дар был взят от него».

Но есть иные «невидимые благодатные дары, несравненно высшие видимых, как например дар руководить души ко спасению и врачевать их от страстей». Эти дары часто «не понимаются и не примечаются миром», а между тем, они полезнее чудес.

Все это я предпосылаю в начале главы о преподобническом подвиге, или, иначе сказать, о святости о.Иоанна, для того, чтобы правильно понять дальнейшее описание великого целожизненного подвига о.Иоанна. Иные думают, что святые – это безгрешные люди; и потому, когда приходится слышать об искушениях их от диавола или от собственных грехов, то это простым неопытным судьям представляется и непонятным, и недопустимым во святых. А на самом деле, как мы видели, им приходится испытывать особенно сильную борьбу от диавола и от собственных страстей и искушений. И это имеет весьма важное значение для них, да и вообще для всякого христианина: через это человек и смиряется; и начинает сильнее подвизаться; при этом опытно усматривает и нападение врагов, и явную нужду в помощи Божией; через это укрепляется вера и надежда на Бога; и постепенно, при великих трудах и духовной борьбе подвижник достигает мало-помалу спасения, очищения, бесстрастия, освящения, святости, – насколько это вместимо человеку.

Вот это подвижничество, – когда всматриваешься в жизнь о.Иоанна, – и поражает нас больше всего; значительно более, чем даже чудеса. И в самом деле: чудеса обычно занимают короткое время, а подвиг спасения – всю долгую жизнь; чудеса могут сопровождаться победным восторгом; а внутренняя борьба сопряжена с крестоносными скорбями, мукою: ее правильно именуют иногда добровольным мученичеством, а самый результат подвига – приобретение благодати Святого Духа или святости – есть величайший дар Божий, конец и цель всей жизни христианской; наконец, самые чудеса, – как много раз говорилось, – есть уже плод и знамение святости. И потому нам следует дивиться во святых больше всего их святому подвигу.

Вот это и мне, недостойному, далось ощутить явственно, когда пришлось служить впервые с о.Иоанном литургию. Еще раз повторю об этом. Когда началась служба, то я, стоя на левой стороне и взглянув на него без всяких помыслов, вдруг узрел его духовную высоту и величие; что сформулировалось у меня в таких словах:

– Боже! Какой он гигант духовный!

Почему уж пришло мне это слово «гигант», не знаю. Не знаю также и не понимаю доселе: каким именно образом я постиг, узрел, ощутил это? Ведь ничего внешнего я не увидел; например, ни света, как это бывает иногда вокруг глав святых; ни благодатного огня, окружающего их; ни иного чего особенного; но ощущение великого духовного состояния его было явственно. Впрочем, и все другие душевные свойства мы воспринимаем неким внутренним способом; например, добросердечный человек производит на нас отрадное, приятное впечатление; а злой – мучительное. Отец Иоанн произвел впечатление высокой святости и силы.

Правда, я опасаюсь теперь особенно верить своим чувствам; но факт огромного впечатления от него на меня был и остается несомненным. Мне даже стало тогда страшно стоять возле него! Таково было непосредственное действие от духа о.Иоанна. И если оно – истинное, то есть было от Бога, то я и тогда, и теперь воспринимаю его, как действие святости, сущей в нем; подобно тому, как веяние благодати Божией в апостолах действовало и на соприкасавшихся с ними. «Мы Христово благоухание Богу в спасаемых», – говорит ап. Павел (2Кор.2:15). От первых христиан и апостолов «был страх на всякой душе», – говорится в книге Деяний (2:43). «Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их» (5:13).

Вероятно, и там тогда ощущалось «посторонними» некое особенное духовное впечатление от христиан. Подобным образом и от о.Иоанна исходил на народ благодатное непосредственное действие жившей в нем особой силы Божией: без чудес, без слов, без усилий со стороны их Дух Божий, как благоухание, шел от него на людей.

И думается мне, что церковный народ, это «тело Христово», непосредственно духовным ощущением воспринимает дух святости во святых людях, прежде чем обнаружится он в знамениях; почитает их прежде чем совершится церковная канонизация их. Так было с преп. Серафимом Саровским; так – и со многими местночтимыми святыми, которых народ церковный прославлял и которым молился задолго до официального прославления их по смерти; и чтил и стремился к ним еще и при жизни их.

Это было и с о.Иоанном.

Но достиг он этого великими и беспрерывными подвигами всей жизни. Этим подвигам и дивишься в нем, когда читаешь его дневники. Заранее можно сказать, что если бы мы не знали никаких чудес его, то он одним своим подвижничеством возбуждал бы и возбуждает удивление, благоговение в нас. И как-то само собою в душе является ощущение святости его. Так давно почувствовал в нем «святого» русский православный народ. А потом усмотрели в нем ту же святость и собратия священники, и архиереи, и писатели, и ученые, и миряне-интеллигенты.

Вот несколько свидетельств таких признаний.

В день юбилея пятидесятилетия священства его, 12 декабря 1905 г. среди многих речей было и приветствие от «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения». Выдающийся талантливый проповедник, о. протоиерей Ф. Орнатский, говорит прежде всего именно о святости о.Иоанна:

«История духовной жизни народов созидается исключительными личностями, сознательными носителями и яркими выразителями идей, около которых, как около знамен, собираются массы.

Не может быть сомнения в том, что к таким историческим личностям беспристрастный суд потомства отнесет и вас; ибо и теперь народ уже видит в вас личность исключительную и произносит имя ваше с благоговением. Какое же слово написано на том знамени, с которым пастырствуете вы, наш достойнейший и любимый представитель, живой образец современного пастырства, имя которого стало собственным именем «Батюшки», пастыря Всероссийского?

На этом знамени написано одно слово: «СВЯТОСТЬ». И оно-то собрало около вас миллионы народа русского, православного, носящего идеал святости в тайниках души своей; всегда готового поклониться тому, в ком он видит воплощение этого идеала.

Ваша 50-летняя пастырская деятельность была воистину непрерывным подвигом служением спасению других.

Нужно бы добавить вначале: подвигом собственного спасения и совершенства Пастыреначальник Христос явил вас «избранным сосудом» благодати (Деян.9:15). Ваша крепкая и сильная вера, пламенная молитва, неисчислимые, беспримерные в наши дни, дела милосердия и любви, вот – всем ведомые плоды этой живущей в вас благодати и яркое проявление вашего служения идеалу СВЯТОСТИ.

Верующая Россия видит это и стремится войти с вами в общение».

Подобное же говорил в 40-й день по кончине о.Иоанна и другой проповедник, член того же общества, прот. Павел Лахостский:

«Отец Иоанн был «родным», своим всякой православно верующей душе; и потому-то эта душа так рвалась к нему.

Как ни обременен народ наш грехами; но и в лице этих грешников сознает, что это не настоящая его жизнь, что это – грех, беззаконие, отступление от Бога...

Стремясь со всех концов России к о.Иоанну, народная душа как бы говорила ему: я – грешная, окаянная, погрязла в суете и пороке, но я не так хочу жить; я тоскую по иной жизни, по той, которой ты учишь и словом и – главное – примером; и потому я благоговейно преклоняюсь пред тобой... Дай же мне частичку, искорку этой силы и этой жизни...

И о.Иоанн, по данной ему благодати, щедро раздавал всем от обильного источника духовной жизни, которая была в нем».

Да! Отец Иоанн был «представителем и ярким выразителем святости». «Этим именно и объясняется то несравненное обаяние его в русском народе, какого не имел и не имеет за последнее полустолетие никто другой».

А вот и третий свидетель, тоже священнослужитель: все они лично знали о.Иоанна.

«Без какого-либо предварительного уговора или намерения, – мы видим, – сам собою совершается и произносится общий приговор над жизнью подвижника, сиявшего праведностью».

Дальше проповедник перечисляет разные виды подвигов: подвижников науки, благотворительности, семьи, общественных деятелей, храбрых воинов, патриотов.

«И все-таки есть подвиг – превыше всех перечисленных подвигов и заслуг человеческих; тот целожизненный подвиг, который приял и совершил батюшка о.Иоанн: это – подвиг праведности, столь любезный русскому сердцу народному.

В о.Иоанне сочетались многие из этих подвигов. Но подвиг праведности все прочие подвиги поднимает, осмысляет, освящает... Только праведность дает ту цельность и гармонию духа и жизни, которые так поражают в христианских святых. Более 50 лет на свещнице священства горел пред миром светом праведности и молитвы покойный батюшка о.Иоанн». (Прот. И. Восторгов.)

Архиепископ Антоний произносит большую проповедь в Санкт-Петербурге, где сравнивает о.Иоанна «с другими праведниками» мира.

«Что всех влекло к нему? Что особенно привлекательного было в его душе и благочестии? Эти вопросы естественно возникают при мысли о той исключительной знаменитости и славе о.Иоанна при жизни, какой не удостаивались другие праведные люди, подвизавшиеся в последние времена, и пожалуй – во времена древнейшие».

И далее оратор сравнивает о.Иоанна с Николаем Чудотворцем. Но сравнивает не по множеству чудес, а по благодатному подвигу о.Иоанна.

«Ему всегда был присущ дух радостного прославления Бога... Он больше радовался, чем скорбел: он, видимо, в молодости еще отмолил свои грехи; и в нем постоянно ликовала эта благодатная духовная победа над грехом, диаволом и миром. Видеть такого человека, слышать сего облагодатственного христианина, молиться с этим великим пастырем Церкви Христовой составляло великое духовное наслаждение для русского народа. Отец Иоанн проходил в своей жизни пред нами как носитель веры побеждающей, торжествующей.

Вот почему люди так неудержимо тянулись к нему, так жаждали его. Каждый из них как бы так и говорил себе: «Пусть я немощен и весь во грехах; но вот есть в мире праведник, который препобеждает нашу греховную природу, есть такая душа христианская, которая все победила и получила благодатную силу великого молитвенного дерзновения, которое только и торжествует о красоте Сладчайшего Иисуса».

В словах этого оратора есть сомнительные мысли, будто о.Иоанн в «молодости отмолил грехи», что он больше радовался, что «от него не было слышно покаянных воплей»: далее увидим, что это все очень преувеличено. Но что он был «праведник» и именно больше «торжествующего», «победного» духа, это – истинно.

В заключение повторим свидетельства высшей церковной власти, Святейшего Синода, об о.Иоанне и о почитании его: «В его лице угас яркий светильник Церкви... Весь русский православный народ чтил о.Иоанна как праведника, верил в его молитвы и предстательство пред Богом».

Наконец, дает свое свидетельство о нем почти современный ему другой проповедник, затворник, Феофан Вышенский, в своих письмах. Примечательно, что сначала он с сомнением относился к нему; так как совершенно исключительный пример подвижничества в миру, в суете, среди множества людей казался епископу Феофану подозрительным, необычным, опасным. Потом начались и чудеса: и это заставляло еп. Феофана быть осторожным. Но постепенно он изменил свое мнение; и на вопросы переписывавшихся с ним лиц стал свидетельствовать, что о.Иоанн – «воистину муж Божий», «избранный сосуд Божией благодати»; иначе и проще сказать: святой.

Целый «облак» этих свидетелей и общее почитание о.Иоанна именно как праведника настолько укоренилось уже в сознании массы православного церковного народа, что в наши времена мы чтим его как святого и называем этим именем.

«Святость!» – В нашем обычном понимании это слово имеет чрезвычайно высокий смысл: святой – это уже совершенный, то есть безгрешный человек. И обыкновенно этим именем мы называем прославленных уже Церковью, или канонизированных ею в этом качестве «святых» людей. Поэтому к обычным христианам, даже к лучшим из них, мы не прилагаем этого имени; а называем их «благочестивыми» или «богоугодными», в лучшем случае называем людьми «праведной жизни», но даже не «праведниками»: это слово у нас понимается уже почти как и слово «святой».

И такая осторожность в наименовании – похвальна: человек «святой» или «праведный» – это люди крайне редкие, исключительные, особенные, выделяющиеся по благочестивой жизни. Поэтому и мне, при написании данных строк, сначала было затруднительно поставить такой заголовок здесь; и применить слово «святой» даже к о.Иоанну казалось выше моих прав. Вследствие этой душевной боязни я и озаглавил весь этот отдел иначе: «Подвиг преподобничества»; это слово более умеренное, осторожное.

Но как мы видели, не только отдельные проповедники уже прямо говорили еще при жизни о.Иоанна о его «святости»; но и высшая наша церковная власть назвала его «праведником».

Затем: чем более я вчитывался в его сочинения и всматривался в его духовный лик, я все более и более устанавливался в убеждении, что о.Иоанн действительно отвечал требованиям от «святого» человека, – как это мы и увидим далее.

Но еще более дает нам право называть его этим именем само Слово Божие, а также и сочинения о.Иоанна.

В пасхальном Евангелии говорится, что «тем, которые приняли» Воплотившегося Бога-Слова, «верующим во имя Его», Он «дал власть быть чадами Божиими, которые... от Бога родились» (Ин.1:12–13). Быть «чадами Божиими» не меньшее достоинство, чем быть святыми.

Апостол Петр пишет всем христианам, «рассеянным» по миру: «Не сообразуйтесь с прежними похотями, бывшими в неведении вашем, но, по примеру призвавшего вас Святого (Бога), и сами будете святы во всех поступках. Ибо написано: будьте святы, потому что Я – свят» (1Пет.1:14–16). А этому учил Петра Сам Учитель, Иисус Христос: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5:48). Это сказано для всех, а не для исключительных лишь людей. Также и апостол Павел пишет: «Все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии... Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии» (Рим.8:14–16). И под «мы» разумелись вообще истинные христиане.

Поэтому в своих Посланиях он нередко называет их святыми. Например, в том же послании пишет: «Я иду в Иерусалим, чтобы послужить святым, ибо Македония и Ахаия усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми (то есть христианами) в Иерусалиме» (15:25–26). Также называет христиан вообще «святыми» в 1-м послании к Коринфянам (16:1) и во 2-м (1:1). В конце этого Послания шлет привет от одних христиан к другим: «Приветствуют вас все святые» (13:12). Иногда он различает слово «святой» от слова верующий или «верный» (Еф.1:1) указывая, что христиане должны быть святы; ибо Бог «избрал нас», чтобы мы были «святы и непорочны», «предопределив усыновить нас Себе чрез Христа Иисуса» (1:5).

В Послании к Солунянам в заключение пишет: «Заклинаю вас Господом прочитать сие послание всем святым братиям» (5:27). И к евреям пишет: «Приветствуйте всех наставников ваших и всех святых. Приветствуют вас Италийские» (верующие) (Евр.13:24). Здесь отличаются рядовые христиане от наставников.

И вообще целью христианской жизни есть исполнение воли Божией; а воля Божия, «благая, угодная и совершенная» заключается в том, чтобы «представить» себя «в жертву живую, священную» (Рим.12:1–2), или короче: «святость ваша».

Вот каково истинное воззрение на христиан вообще: это люди, избранные для святости. Поэтому нам, христианам, не следовало бы дивиться не только имени «святой», а – и самому существованию действительно святых людей. Но так как мы ослабели в благочестии, то теперь «святые», то есть истинные христиане, стали редкостью; и они выделяются среди нас, как нечто необычайное, исключительное.

А по существу дела все христиане призваны к святости: в этом цель пришествия Спасителя. Так именно смотрит и о.Иоанн.

В одной из проповедей перед праздником Рождества Христова, в неделю святых отец, когда полагается читать Евангелие от Матфея о «родословной по человечеству Господа нашего Иисуса Христа», он высказывает замечательную мысль, о которой иные почти никто из проповедников уже не дерзает и говорить:

– Дивное чудо! Дивное смотрение благости Божией о падшем роде человеческом!.. Сын Божий делается Сыном человеческим, Братом человеков, Братом – скажу ближе – твоим, моим!

Какое высокое, преблагородное родство наше с Богом! Об этом ныне побеседуем.

«Мы, братия мои, называемся христианами, то есть Христовыми чадами, членами Его святейшего тела, как Апостол говорит: «уды (члены) есмы тела Его, от плоти Его и от костей Его» (Еф.5:30), членами Церкви Его. Не видите ли, что мы приняты в самое близкое родство с Сыном Божиим чрез Его вочеловечение?!. Скажите: какого благородства в мыслях, чувствах, желаниях, намерениях, в словах, в поступках требует от нас «Единородный Сын Божий, Сын в лоне Отчи» (Ин.1:18). Совершенный Причастник святыни Отца, бесконечная святость! Да, братия, родство наше с Сыном Божиим, Господом Иисусом Христом, требует от нас великого благородства, благонравия в жизни. Не лишне скажу, если скажу, что христиане должны жить на земле, как ангелы во плоти, – и вот почему девство в христианском мире имеет высокое значение. Но чистота и целомудрие не единственная добродетель, требуемая от нас родством с Сыном Божиим. От нас требуется простосердечие;... требуется сердечная благость, смирение, незлобие;... требуется милосердие к ближним;... требуется воздержание;... требуется бесстрастие к земным благам;... требуется повиновение, покорность христиан Церкви...

Видите, каких свойств требует от нас родство наше с воплотившимся нас ради Сыном Божиим! Будем дорожить своим родством со Христом и не станем считать ничего в мире дороже этого родства...

Позаботимся о стяжании СВЯТОСТИ, как говорил Господь: «Святи будьте, якоже Аз свят есмь, Господь Бог ваш» (Лев.19:2); или как говорит Апостол: «Мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме», то есть без коих «никтоже узрит Господа» (Евр.12:14).

И в Неделю св. отец о.Иоанн тоже говорит о родстве нашем со Христом: «Бог соделался Братом нашим по человечению». За это от нас требуется «искреннее всегдашнее покаяние и исправление жития, непорочная жизнь,... дела милосердия, – вообще – ЖИЗНЬ СВЯТАЯ».

Итак, жизнь святая, святость, не есть, – по учению о.Иоанна, – только удел исключительных подвижников, а долг, цель и возможность для всякого христианина: для этого воплотился Сын Божий, для этого Он жил на земле; для этого Он совершил Свой искупительный подвиг. Но эту мысль об общей святости христиан мы видим осуществленной особенно во святых, как в высших представителях Церкви Христовой. И потому о.Иоанн пользуется случаем открытия мощей св. Тихона Задонского, чтобы еще и еще звать и всех христиан к святости.

Поставив в заголовке своей проповеди слова Ветхого Завета «Святи будете, якоже Аз свят есмь, Господь Бог ваш» – он начинает вопросом:

– Можно ли оставить сегодняшний день без слова церковного?

Много веры на земном шаре, но не все спасительны; а многие – прямо погибельны, например: магометанская, иудейская, языческая; много исповеданий христианской веры, но не все чисты, не все вполне богоугодны и спасительны. Одно наше, поистине православное исповедание чисто, вполне богоугодно и спасительно. И желающий всем сердцем спасения вечного найдет в нашей Церкви спасение несомненное.

Доказательством тому служат все святые, жившие и Богу угодившие в нашей Православной Церкви, и – новопрославленный святитель Христов Тихон: чудесное нетление его мощей; чудеса, совершающиеся при гробе над притекающими к нему с верою и любовию, – как Божия труба, громко, неопровержимо свидетельствуют о том, что святая душа его предстоит Престолу Божию и ликует на небе вместе со всеми святыми; и что ходатайство его о нас, грешных, пред Господом сильно и действительно.

Что же, братия, будем ли мы только праздными зрителями святости святых Божиих? Или – будем ли только прославлять их вместе с Церковью, а О УПОДОБЛЕНИИ ИМ СВЯТОСТИЮ СОБСТВЕННОГО ЖИТИЯ заботиться не станем, а о своем собственном СПАСЕНИИ ежедневно помышлять не будем?

Нет, братия возлюбленные, такое прославление святых Божиих человеков – и Богу не угодно и святым Божиим неприятно. Прославляя святых прославленных, мы сами должны уподобляться им верою и добродетелию; САМИ ДОЛЖНЫ СТАРАТЬСЯ быть святыми. «Святи будете, – говорит Господь, – якоже Аз свят есмь, Господь Бог ваш», снова и снова повторяет эти слова Писания о.Иоанн. И далее он произносит такие слова о святости, которые для нас, обычных христиан, представляются совсем необычными; но о.Иоанну они не только были приемлемы, но, очевидно, отвечали самым глубоким его собственным стремлениям и затаенным личным воззрениям. Вот эти слова:

«Неблагонадежный, неистинный тот христианин, КОТОРЫЙ НЕ ХОЧЕТ, НЕ НАДЕЕТСЯ И НЕ СТАРАЕТСЯ БЫТЬ СВЯТЫМ, – как неблагонадежен и тот воин, который не хочет, не надеется и не старается быть победителем. МЫ ВСЕ, возлюбленные братия, МОЖЕМ И ДОЛЖНЫ БЫТЬ СВЯТЫМИ! – не своею силою и заслугами пред Богом, – нет; а силою благодати Божией; а благодать «комуждо – сказано, – дадеся нам» (Еф.4:7); то есть дана каждому из нас; и (можем) – заслугами Христовыми».

Необычайная и дерзновенная мысль! Иной из нас даже убоится такой смелости; но о.Иоанн, в душе которого эта мысль о святости была вкоренена как основная движущая цель и сила, – снова с настойчивостью повторяет ее тотчас же после предыдущих слов своих:

«Да! МЫ МОЖЕМ БЫТЬ СВЯТЫМИ; И ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫВАЕМ УЖЕ СВЯТЫМИ И В ЭТОЙ ЖИЗНИ – хотя ненадолго – тогда, когда достойно причащаемся Святых, пречистых и животворящих Таин Христовых. О, тогда мы несомненно бываем святы святостию Христовою; и душа наша паче снега убеляется Кровию Христовою.

Поэтому причащайся, каждый, чаще, причащайся достойно: и ты будешь часто возвращать теряемую святость; будешь часто обновлять растлеваемое грехом естество свое; и мало-помалу сделаешься святостью и по собственному расположению, возбуждаемому и поддерживаемому благодатию Христовою».

Но о.Иоанн и повторным призывом всех к святости не насытился. После только что приведенных слов он уже в третий раз говорит тоже самое, но еще более усиленно, уверенно:

«ДА, НЕПРЕМЕННО СДЕЛАЕШЬСЯ СВЯТЫМ, – если не будешь жить в духовной дремоте и бездействии, а будешь деятельно воевать на страсти и на врага бесплотного, ежедневно усиливающегося поджигать нас страстями и пристрастиями житейскими».

А за этим он высказывает именно ту мысль, которую мы доселе ищем в его творениях:

«СВЯТОСТЬ НЕ ЕСТЬ ЗАВИДНАЯ ДОЛЯ ОДНИХ ТОЛЬКО апостолов, святителей, мучеников, преподобных и всех святых, – А ПРЕКРАСНАЯ ДОЛЯ ВСЕХ НАС». Вот – эти золотые слова его собственной золотой души! И он подтверждает и подкрепляет их свидетельством Божественного Писания: «Апостол говорит, что Бог призвал всех нас на нечистоту, а в святость» (1Сол.4:7).

«Видите, что все мы и можем и должны быть святыми; да в первые времена Церкви верующих во Христа и апостолы называли не иначе, как святыми».

Дальше он приводит длинную выдержку из Послания к Колоссянам; я возьму оттуда лишь часть: «Итак, облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие... Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства... И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (3:12–17).

Вот какую высокую проповедь сказал о.Иоанн в праздник открытия мощей св. Тихона Задонского! Дерзну заявить, что ни в этот день канонизации святителя, ни вообще в иной какой день никто не говорил так дерзновенно о святости нашей вообще, и никто не призывал к ней всякого христианина без исключения.

И к этой мысли, к этому призыву о.Иоанн возвращается очень часто. Вот он в день своего Ангела говорит проповедь в похвалу преподобного Иоанна Рыльского, болгарского великого святого. Прославляет его за любовь к Богу, за победу над грехами и диаволом, за отвержение мира, за святую жизнь. Отец Иоанн не преминет призывать к святости и нас, грешников: «Святая Церковь» празднованием святого «хочет понудить и нас подражать его добродетелям, по силе каждого; потому что и нам ПОВЕЛЕНО от Бога быть святыми. «Святи будете, якоже Аз свят есмь, Господь Бог ваш» (1Пет.1:16).

Мы видим – как настойчиво повторяет он эти слова, сказанные еще в Ветхом Завете и приведенные апостолом – в Новом «будьте святы».

Или вот еще пример. Наступает новый год. Отец Иоанн приветствует с ним всех. Но он совсем не говорит о «новом счастье», – как это делаем обычно мы. Наоборот: он говорит о духовном обновлении, о святости:

«Братия и сестры! Если мы не обновились духом; если в нас остаются старые грехи и страсти (и далее он как и всегда, перечисляет их), – то напрасно мы радуемся новом году: год-то новый, а мы – все старые грешники. А между тем, характер (основа, дух) ХРИСТИАНСКОЙ ВЕРЫ, характер Нового Завета Христова есть именно обновление душ благодатию Святого Духа. «Кто во Христе, тот новая тварь» (2Кор.5:17), – говорит Апостол, – то есть новый человек с новым сердцем, с новым состоянием искупления благодатию Христовою. МЫ ПРИЗВАНЫ ВО СВЯТОСТЬ: свято во всем житии и поступать должны»... И после этого снова и снова звонит теми же словами Писания: «Святы будите!» А на этот раз он добавляет и другие слова Писания о том же: «Вы – народ святой, царское (царственное) священство, люди обновления», «народ Божий» (1Пет.:1, 2). Вот «когда мы обновимся через искреннее покаяние и добродетель и сделаемся «новою тварью», тогда с радостью поздравлю себя и с новым для себя и для вас годом. А теперь – еще рано, мне кажется».

«Да обновит же нас всех Дух Святый, очистив от всякого греха».