Отец Иоанн Кронштадтский

Общая жизнь и благотворительность

Поэтому обдумывая помощь бедным в широком размере, отец Иоанн, кроме обычной благотворительности, приходил часто к мысли о первохристианской общине. И это было не случайно и не изредка, а часто. Вот я выпишу об этом выдержки из его творений. «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк.12:31). Все должно быть у нас общее, как солнце, воздух, огонь, вода, земля – общие всем нам. Также должны быть общими– частью – и пища, деньги, книги и вообще все дары Господни, данные нам обще для всех и удоборазделяемые. И несправедливо держат в сокровищницах своих избытки свои люди богатые, тогда как есть много людей бедных, нуждающихся в необходимом пропитании, в необходимой одежде и жилище. Впрочем, трудолюбию справедливо принадлежат избытки; а праздные по справедливости терпят бедность и нищету.

Потому, если мы знаем о некоторых, что они бедны от праздности и лености, таким мы не должны от своих трудовых избытков. «Аще кто не хощет делати, – говорит св. апостол Павел, – ниже да яст». (2Сол.3:10). Но к вопиющей бедности, происходящей от старости и изнурения сил, от болезни, от бесплодных или маловознаграждаемых трудов, от действительно трудного положения, от многочисленного семейства, от неурожая хлеба, – надо всегда спешить на помощь, особенно людям богатым. И потом о.Иоанн дает такой совет: «Надо руководствоваться историей времен апостольских (Деян.2, 4), примером первенствующей Церкви». Что же говорит нам эта история?

«Говори: ничего своего не имею. Все – Божие! Свое – это мечта нашей грешной плоти. Все – общее: вот слова обновленного человека. Бяху им вся обща, «и ни един же что... глаголаше свое быти» (Деян.4:32). Господи! Твое есть дати ми сие!» Еще: «У первых христиан, – то есть живших при апостолах и после них, – было все общее: богатые и достаточные добровольно жертвовали своим имением и деньгами; и собранное хранилось у предстоятелей Церкви, которые употребляли оное на содержание бедных, вдов, сирот, больных, странных, заключенных в узах и других нуждающихся. «Есть у нас род сокровищницы, – пишет один церковный учитель, – каждый ежемесячно, или когда пожелает, вносит в нее, сколько может и сколько хочет. Эти подаяния употребляются на пропитание бедных; на содержание детей, лишившихся родителей; на старцев, из дому уже не выходящих и работать не могущих; на облегчение участи несчастных, потерпевших кораблекрушение. Составляя между собою одно сердце и одну душу, можем ли мы отказаться от общности имущества?» (Тертуллиан, Апология, гл. 39). «Общество людей благочестивых в своем совершеннейшем виде однажды было на земле; и доказало людям: какое прочное, веселящее сердце благоденствие бывает там, где живут люди благочестивые. Первенствующая Церковь представляет пример такого рода. В книге апостольских Деяний говорится, что «Народу же веровавшему бе сердце и душа едина: и ни един же что от имений своих глаголаше свое быти... Не бяше бо нищ ни един в них» (Деян.4:32 и 34). Чем были велики и сильны первые христиане? Правдою Евангельскою, – то есть своею крепкою верою в Господа Иисуса Христа и непоколебимой надеждою на Него; и наконец, взаимною между собою любовью и единодушием: таким единодушием, что у всего множества веровавших было все общее «и никто ничего из имения своего не называл своим» (Деян.4:32); почему между ними не было ни одного нищего». И эту мысль о.Иоанн не раз высказывает в своих творениях. Например, в речи пред приведением к присяге вновь избранного главы Кронштадтского купеческого общества Филиппа Степанова, он говорит: «Достопочтенный раб Божий, Филипп! «Глас народа –глас Божий»; избрание народа – избрание Божие! Этому голосу, этому избранию надо повиноваться беспрекословно. Ты и повинуйся. Тебе предстоит, раб Божий, особенная забота о нищей братии нашей. Нищих нельзя забывать. Мы христиане; и знаем, что в лице их Сам Христос принимает наши услуги. Милуяй нища, взаим дает Богу. Св. апостол Павел говорит: «Точию нищих да помним» (Гал.2:10). В первом христианском обществе при апостолах не было ни одного нищего; потому что господствовала между христианами взаимная любовь: богатые приносили свое достояние апостолам; и потом диаконы – давали каждому то, в чем кто нуждался» (Деян.4:32–35).

Касается такой необходимой вещи, как хлеб. «Христианин! Помни и носи всегда в мыслях и в сердце великие слова молитвы Господней: «Отче наш! Иже еси на небесех». Помни, Кто Отец: Бог – Отец наш, Любовь – наша. Кто мы? Мы – дети Его; а между собою – братья. В какой любви должны жить дети Такого Отца? «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Хлеб наш – общее все; а не свой! Самолюбие должно быть изгнано из сердец чад Божиих; мы – одно. Истинно все это! Поэтому – пользуйся Моими дарами, не особно, как самолюбцы, а как дети Мои, у коих должно быть все общее; не жалея предлагать другим даром плодов Моих, дел рук Моих; памятуя, что Я даю их даром, по Отеческой Моей благости и щедротам человеколюбия. Так бывает и в семействе. Когда отец или мать, или брат принесут гостинцев, то отец одаривает ими всех детей своих. По взаимной любви чувствуют себя одним телом; все они как бы один, одно лицо. Так поступай и каждый из вас! А Я знаю, как наградить вас за любовь, столь Мне приятную. Ей, ущедрю!» (Рим.9:15; Исх.33:19). Видите, в сколь многих местах своих творений о.Иоанн вспоминает первые христианские времена, когда все было «общее». И от этого выйдет потом желание Дома трудолюбия. Но он хорошо знал, что все человечество добровольно не пойдет на эту общность. Поэтому оставалась только милостыня. И о ней Батюшка настойчиво говорит везде и всегда. И сам показывал пример. И о.Иоанн предлагает меры богачам, не способным к «общей жизни», добровольную благотворительность. «Многопрактикующие врачи, получающие много денег с больных, должны для души своей подавать щедрую милостыню. Богатые священники, получающие щедрое вознаграждение за свои труды молитвенные, также должны подавать богатую милостыню, да не осужены будут с Иудою предателем, продавшем за сребренники Господа Славы. Купцы, получающие большие барыши, должны непременно упражняться в милостыне и в украшении и снабжении храмов Божиих». И священникам дается совет о милостыне: очевидно, они тоже мало занимались ею, как врачи и купцы. Да! Мы мало даем от щедрот своих: нужно в этом сознаться.

Где ночует нищий? Никак не у богача и не у священника, а у таких же бедняков, как почти и сам. Кто подает ему милостыню? Не богачи и не священники, а народ простой, бедный. Да, пожалуй, еще и собаку злую держим мы, имущественные люди, чтобы нищие не заходили. А говорить о любви и милостыне мы – мастера. Или уже молчим о ней, если она не касается храма. А уж об архиереях и говорить не приходится. Но милостыня у зажиточных людей – редкость. «Господи! научи меня подавать милостыню охотно, с ласкою и радостью; и верить, что подавая ее, я не теряю, а приобретаю бесконечно больше того, что подаю. Отврати очи мои от людей с жестоким сердцем, которые не сочувствуют бедным, равнодушно встречаются с беднотою; осуждают, укоряют, клеймят ее позорными именами; и (этим) расслабляют мое сердце, чтоб не делать добра, чтобы ожесточить и меня против нищеты. О Господи мой! Как много встречается таких людей! Господи, исправи дело милостыни! Господи, да идет всякая милостыня моя в пользу, а не во вред! Господи, приемли Сам милостыню в лице нищих Твоих людей!»

Так о.Иоанн зовет себя и всех зажиточных людей к милостыне: смотреть на благотворительность не как на доброхотное деяние, а как на обязательное дело; ибо все принадлежит Богу, а мы – только орудие в руках Божиих. «Иисус Христос, – говорит батюшка, – служил и угождал нам «до смерти... крестныя» (Флп.2:8). На все, что мы имеем по природе, или по благоприобретению, как то: род, звания, состояние, способности, образование, служебную деятельность, преимущественно и отличия, богатство; мы должны смотреть не иначе, как на Божий дар, которого, судя по нашим грехам, мы не заслуживаем, – и употреблять все это во славу Божию и на пользу не только свою, но и общественную. Мы должны считать себя орудиями Промысла Божия для тех, над которыми мы поставлены начальниками, пастырями, судьями; вообще – общественными деятелями. И должны общее благо ставить выше своего собственного. Ибо на то мы поставлены; для того возведены на высоту начальства». «Ты не свое, а Божие даешь Божиим чадам крестоносным, едва имеющим, где голову подклонить. Ты – приставник Божия достояния; ты – слуга вседневный меньшей братии Христовой: исполняй дело свое с кротостью и смирением, не скучай им. Христу Судии и Мздовоздаятелю служишь! Великая честь, великое достоинство! С радостью твори дела добрые. Просто, без больших трудов приходят тебе деньги: просто, не думая много, и раздавай их. Щедро вознаграждаются твои труды: будь щедр и другим сам. Не по заслугам вознаграждаются: не по заслугам и другим давай, а ради их нужды». Из этих приведенных и других мест творений о.Иоанна видно, что всякие преимущества суть только дары Божии; а люди – «орудия» Промысла Божия и «приставники» Его. В частности – начальники и богатые. Поэтому они – только слуги Христовы на своем месте служения. Об этом о.Иоанн говорит особенно усердно в дни каких-либо начальников. Например, в дни св. благоверного князя Александра Невского, как мы видели выше. Или в другие подобные дни. «Человек создан именно на дела благие, то есть на дела святости, верности, правды, любви и милосердия, на дела самоотвержения и мужества, воздержания и разнообразного учения, – для служения многообразным нуждам Церкви и отечества. Общественное благо – предпочитать своему частному. Такое употребление дара жизни на пользу других, согласно с волею Божиею, есть лучшая жертва Богу за дар жизни, лучшая благодарность Ему». За это все «нужно благодарить Бога и добрых благотворительных людей». Почему? Не только ради делаемого добра; но «больше для нашей же пользы: чтобы нежнее, тоньше были чувства нашей души, чувства зависимости нашей во всем от Бога и от добрых людей». Все это хорошо и верно. Однако «по своей жадности иные люди хотели бы все забрать себе, и другому ничего не уделить из захваченного или – и праведно добытого ими. Разумно ли это? Очевидно, безрассудно; потому что для одного человека нужно очень немного. И избытки должны быть уделены нуждающимся или беднякам; потому что все мы братья и сестры одного Отца Небесного, Который для всех вообще дал в изобилии дары Свои; Который для всех дал землю со всем, что на ней; – а не для меня в отдельности. Если же земля есть общая для всех стихия, и мы – земные по телу земным же хлебом поддерживаемся; то отчего я должен иметь того хлеба гораздо больше, сверх потребности, тогда как другой его не имеет?! Почему мы, грешные, озлобляемся на тех бедных, которые ежедневно и неотступно просят у нас милостыни? Даже (злобимся) на детей, у которых доверчивость особенно велика, вера в доброту других не имеет пределов, потому что они сами еще просты, добры и незлобивы? Будучи сребролюбивы, горды, мы часто смотрим на них с презрением; поднимаем на них – овечек незлобивых – крик, выходим из себя? Мы не хотим понять, что к неотступной просьбе от нас милостыни их нудит голод, недостаток одежды, обуви, настоятельное требование квартирной хозяйки или хозяина денег за угол, который они занимают у них. Не они ли у пророка Давида вопиют на нас ко Господу: «Помногу исполнихомся уничижения, наипаче наполнися душа наша поношения гобзующих (надменных), и уничижения (со стороны) гордых» (Пс.122:3–4). И конечно, рано или поздно, их жалобный вопль на небо дойдет. Что я говорю? Давно уже дошел до ушей Господа Саваофа, и подвигнет гнев Его на нас и праведное мщение!» И еще о.Иоанн пишет о том же: «Как превратен сей свет! Здесь богатство, роскошь, великолепие; тут голая бедность, недостаток во всем, – в приличной, достаточно согревающей одежде, – теснота, отвратительная грязь, сырость. Здесь все легко достается: и деньги, и все в обществе, почести, отличия; тут изо все сил бейся и ничего не достигнешь или только при огромных усилиях достигнешь немного. Кто разрешит это видимое (очевидное) противоречие? Один Бог! Мы можем только гадать».

И вот пришла революция, девять лет спустя после его смерти. И пришла в защиту бедных, против богачей.