Отец Иоанн Кронштадтский

Нищие и богачи

Известно, что о.Иоанн с самого начала священства своего особое внимание обращал на бедных прихода и города Кронштадта. Отчасти мы писали об этом в начале главы о любви. Но подробно об этой стороне жизни Батюшки я решил говорить в особом отделе. И снова напишу со слов самих кронштадтских бедняков или записавших за ними по наблюдению и с их рассказов авторов.

Вот послушайте сами – выдержки. «Взгляните на пришедших к нему, – то есть о.Иоанну, – и вы удивитесь: какая перемена совершается со всеми в Кронштадте. Любовью здесь пламенеют сердца всех. Здесь в людях не встретишь эгоизма, или самолюбия». «Неотразимо мощно влияние о.Иоанна и на пригородных жителей Кронштадта. Говорят: теперь не узнаешь Кронштадта: так он изменился под его сильным влиянием сравнительно с недавним своим прошлым. Не могли не заметить этого даже и мы, – пишет от лица студентов Московской духовной академии – несмотря на свое непродолжительное пребывание в городе». «Ежедневно более тысячи нищих, 1500 или 1700, а иногда и до 3000 человек здесь получают милостыню, как свою «неотъемлемую пенсию» на кусок насущного хлеба. Прежде эти деньги раздавал сам о.Иоанн. Вот что рассказывает один из очевидцев этого тысячного «строя», давший себе труд сделать над ним свою наблюдения» (Прил. к газете «День» за май 1891г.).

«Чуть загорелся восток. С моря потянуло прохладою. И только «посадская голь» начала вылезать из своих «щелей» – грязных, вонючих углов, – в низеньких ветхих домишках. Боже! неужели здесь живут люди? –думал я, обходя в первый раз посадские трущобы, точно вросшие в землю. Оказалось, живут; и не только живут, но живут плотнее и скученнее, чем например в богадельнях и казармах. Нары понаделаны рядами; а местами еще в два этажа! Голые доски, полутемная, нетопленая изба; смрадная, нестерпимо пахучая атмосфера, – вот общие признаки посадских «щелей». Только что пробило 5 часов утра, как из убогих посадских избушек начали выскакивать фигуры, мужские и женские, в каких-то маскарадных костюмах: кто в кацавейке и в больших калошах, кто в зипуне с торчащими клоками ваты; на голове остов цилиндра, соломенная в дырах шляпа, и т. п. Некоторые из женщин держат на руках закутанных детей. Более взрослые дети, держась за платье матерей, боязливо прижимаются к ним. Толпа растет с каждой минутой. Рядом и оборванцем в солдатской шинели и опорках вы увидите дрожащего от холода молодого человека в приличном на вид пальто. Рядом со странником – простого крестьянина, вынужденного вследствие безработицы протягивать руку. Все торопятся, точно по делу бегут. Это – «армия о.Иоанна». Не опоздать бы, не ушел бы. Только это у всех и на уме; потому что если «опоздать» или «он» ушел, то – день голодовки и ночлега под открытым небом. Конечно, этот «он» – отец Иоанн, «отец» и единственный печальник всей кронштадтской подзаборной нищеты. Без него половина «посадских», вероятно, давно извелась бы от холода и голода. «Куда же вы так торопитесь?» – спросил я одного оборванца, когда первый раз знакомился с «золотой ротой Кронштадта». «В строй, – отвечал он. – Кто опоздает к раздаче, после не получит». И пошел тоже за бежавшими. На дворе было холодно и совсем еще темно; фонарей в улицах Кронштадта нет, так что ходить приходится почти ощупью. Мы прошли несколько улиц, пока на горизонте образовался купол Андреевского собора. «Где строиться?» – спрашивали золоторотцы друг друга.

«У Батюшки, у Батюшки. Он сегодня не служит в соборе». Когда я подошел к дому, в котором живет отец Иоанн; там собралось несколько сот оборванцев; и народ продолжал стекаться со всех сторон. «Стройся, стройся», – слышались голоса. Сотни собравшейся голи начали становиться вдоль забора, начиная от дома о.Иоанна по направлению к Дому трудолюбия. На одной стороне становились мужчины; на противоположной панели – женщины. Меньше чем в 5 минут образовалась длинная лента из человеческих фигур, примерно в полверсты. Бедняки стояли в три колонны, то есть по три человека в ряд, так что занимали всю панель; женщин было гораздо меньше мужчин. Все ждали. Еще не было 6 часов, когда из калитки хорошо знакомого «золоторотцам» дома вышел батюшка. Толпа заколыхалась; но все остались на местах, обнажив только головы. Отец Иоанн снял свою шляпу; сделал поклон своим «детям», перекрестился на видневшийся вдали храм. И пошел по строю. Раз, два, три,... десять,... двадцать... – двадцатый получил рубль для раздела с 19 коллегами. Опять: раз, два, три,... десять,... двадцать... – и опять рубль. Так до самого конца строя. Только что кончился счет, вся толпа бросилась со своих мест к батюшке: кто становился на колени; кто ловил руку батюшки для поцелуя; кто просил благословения, молитвы; некоторые рассказывали свои нужды. И о.Иоанн всех удовлетворял; никому не отказывал; видно было, что почтенный пастырь сроднился с этой средой; понимает их без слов, по одному намеку, точно так же, как и толпа понимает по одним жестам. Окруженный и сопровождаемый своими «детьми», о.Иоанн медленно движется к собору Андрея Первозванного или церкви Дома трудолюбия для служения ранней обедни. Исчез батюшка в дверях храма, и толпа рассеивается по городу; лишь ничтожная часть остается на паперти для сбора подаяний. Это уже профессиональные нищие, которых, однако, сравнительно очень немного. Бедняки привыкли смотреть на заботы о них почтенного пастыря, как на что-то должное, почти законное. Если иногда случается, что при разделе «строй» получает по 2 копейки на человека, вместо ожидавшихся 3-х (или 5), то раздаются громкие протестующие голоса: «Не брать, ребята; ничего не брать; не надо! Этак завтра батюшка по копейке даст! Что ж? Мы будем на улице ночевать, что ли?! А в ночлежном приюте взимается по три копейки с человека. Митрич! Ступай депутатом к батюшке: скажи, что меньше 3-х мы не берем!» Впрочем, эти голоса никогда не одерживали победы и оставались в ничтожном меньшинстве. Ни «Митрич», и никто другой не решились бы идти с протестом; а так погалдят, пошумят; но возьмут, конечно, то, что дадут, и разбредутся по домам. Теперь о.Иоанн уже не раздает нищим сам денег. Вместо него деньги выдаются им чрез особенных доверенных лиц у Петербургских ворот. Какая действительно здесь масса нищих. Сколько нужно иметь силы духа, чтобы научиться изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, с великим состраданием и нежной лаской смотреть в глаза этой нищете, этому убожеству, этим рубищам, слушать этот вечный стон человечества. Между прочим, ходил такой слух еще в начальные годы священства Батюшки. Приходил он ежедневно в одну маленькую лавочку с тем, чтобы разменять бумажные деньги на 3-копеечную медь для нищих. «Эх, батюшка! Как вы мешаете мне своим разменом! Через вас приходится задерживать клиентов покупателей!» – так выговаривал хозяин лавочки о.Иоанну. Ничего не сказав в свое оправдание, батюшка начал разменивать деньги для бедняков в другой лавочке. И у первого хозяина немедленно стал замечаться утек покупателей; так что он сам стал просить о.Иоанна разменивать деньги у него по-прежнему. И батюшка снова охотно воротился к прежнему порядку». А дальше я опять выписываю из студенческой книжки. «Рано поутру выходя после обедни из церкви, о.Иоанн всегда бывал окружен кучкой нищих, бедняков, обращающихся к нему за помощью: одному нужно платье; другому несколько копеек на пропитание; у третьего сапоги худы. Отец Иоанн терпеливо выслушивает каждого. «Не обманываешь ли ты меня, о Христе брат? – спрашивает о.Иоанн того или другого из своих просителей. – Денег у меня не много; а видишь, сколько помочь нужно?» Проситель начинает уверять в правдивости своих слов; и дело кончается тем, что о.Иоанн, по силе возможности, наделяет его деньгами. Иногда он сам отправляется с своими просителями на рынок; и так покупает платье, сапоги, пищу, – кому что нужно. Нисколько не удивительно, если такого пастыря скоро все узнали. Весть о молодом необыкновенном священнике стала быстро распространяться по Кронштадту. Рассказы о подвигах милосердия, любви и о плодах молитвы ходили из уст в уста». Бывали и такие случаи. Отец Иоанн отдавал значительные суммы, попадавшие к нему в карман от жертвователей. Не раз он отдавал целые конверты с тысячами рублей. Если жертвователь или богатая жертвовательница, потом спохватившись, говорили Батюшке, что в конверте вложено несколько тысяч рублей, то он отвечал на это, что этот человек именно в них-то и нуждается и что Сам Бог посылает ему эту помощь, и теперь уж деньги принадлежат ему, а не жертвователям. А потом оказывалось, что обедневшей женщине или даже военному человеку как раз нужна была такая сумма, которую он вынул из кармана; и те на этот случай оказывались истинными бедняками, иной раз даже готовыми на самоубийство, не будь такой неожиданной помощи. Не нужно думать, что о.Иоанн совсем без разбору раздавал помощь. Разве «вы не знаете, – говорил он в одной из проповедей, – что Сам Господь в лице нищего принимает милостыню, и Сам воздаст вам сторицею и в сем веке, и в будущем жизнь вечную даст вам, если до конца жизни своей будете милосерды. Вы говорите о нищем: он – нищий да пьяница! Но верно ли это вы знаете? Не напрасно ли бросаете в него камень осуждения? Если доподлинно знаете, что он пропивает милостыню, не подавайте ему, не потворствуйте праздности, тунеядству и пьянству. Но и будьте осторожны в своем суде: не осудить бы вам в праздности и тунеядстве истинно-бедного, больного, бессильного, старого, увечного, сироту бесприютного; словом: не презреть бы вам нищего напрасно, по одному подозрению в лживости, по скупости, гордости и злобе сердца своего! Как часто бывает, что оскорбляют ни за что такого бедного, который достоин всякого сострадания! Да и вообще, мы на презрение, на злобу, на раздражительность к меньшей братии Христовой – щедры; а на уважение, на любовь и сострадательность к ним, как к членам нашим и к членам Самого Иисуса Христа, на снисходительность к их немощам – очень скупы. Ибо всегда ли от души и от доброго сердца, с должным уважением к личности человека и христианина подают некоторые из нас нищим свои копейки и полукопейки? Всегда ли с верою во Христа и для Христа, столько всех нас возлюбившего, столько всех нас почтившего Своим вочеловечением, столько для нас недостойных показавшего самопожертвования и крайнего снисхождения? Нищих осуждаем за всякий сучек в глазу их, за всякое пятно в жизни их; а сами себя зачем строго не осуждаем? Им готовы ставить в вину почти то, что они едят и пьют, и живут на одной с нами земле, освещаются тем же солнцем, дышат тем же воздухом, ходят в тот же храм Божий, и вообще, пользуются тем же правами человечества? «Не судите, – братия мои, – да не судими будете» (Мф.7:1) со всею строгостию Божественного правосудия; но лучше «от сущих дадите милостыню» (Лк.11:41). Это будет безопаснее. Это исходатайствует вам самим милость на суде: ибо «милостивии... помиловани будут» (Мф.5:7).

И в другой проповеди обращается к богатым и зажиточным, чтобы они хоть немного подражали Христу и святым – своим вниманием к нищим. «Если вы богаты, то не забывайте, что есть наготующие, нуждающиеся в вашем милосердии и малом пожертвовании; вы не жалеете на свою одежду десятков и сотен рублей, а бедному не пожалейте хотя одного рубля на рубище. Если вы не алчете и не жаждете ради Христа; то по крайней мере не забывайте, что есть алчущие и жаждущие, нуждающиеся в ваших крупицах, которых у вас довольно. Вы не скитаетесь, как апостолы, из одного города в другой, или из дома в дом; а живете на постоянных местах и в хорошо убранных жилищах; но помните, что есть скитающиеся братия и сестры ваши, иногда не имеющие где главу подклонить, трясущиеся от холода: они нуждаются в вашей помощи, им нужно дать денег на наем крова. Если некоторые из вас не трудятся, не работают своими руками, потому что удовольствованы всем, – то доставляйте по крайней мере работу ищущим ее и работой поддерживающим свое существование».

Мы все нуждаемся в милости Божией; но помилованы будут только милостивые: «Суд бо без милости не сотворшему милости» (Иак.2:13). Разве вы не знаете учения Евангелия, что мы все – едино тело, а друг для друга – члены; и если страдает один член, ему состраждут все? Если мы бедного не будем признавать своим членом или братом, то и Церковь не признает нас своими членами и от тела ее мы будем отсечены, как гнилые члены, и погибнем, как неверные?! Нам скажет на последнем суде всемирный Судия: «Отыди от Меня делающий беззаконие: Я не знаю тебя» (см.: Мф.7:23). И лишь некоторые, в праздники Рождества Христова и Пасхи, вспоминают бедняков, нищих, тюремных. Так бывало прежде. И о.Иоанн просит богомольцев, по крайней мере зажиточных, помнить хоть этот обычай. В одной из проповедей он говорит слушателям так. «Еще одно слово. Чтобы почтить как должно, праздник Рождества Христова, нас ради Обнищавшего, да мы нищетою Его обогатимся (см.: 2Кор.8:9), явим каждый по силе своей пред праздником милосердие к нищим: кто пусть даст нищему на обувь, кто на рубище, кто – дай плату на жилище, кто – дай на хлеб. Но и то добрый обычай стал исключением. А между тем, эти нищие, может быть, душою не хуже нас, а лучше? При виде нищеты ближних помыслим, что мы сами – горшие нищие по душе: ибо кто из нас не сознает за собою иногда и гордости, и злобы, и зависти, и недоброжелательности, и скупости, и сребролюбия с любостяжанием, или жалости и чревоугодия; а иной – и нечистоты плотской, скверного блудодеяния? Видите, братия мои, что нас самих ест нищета более ужасная и позорная, чем нищета нищих телесно. Кто знает, может быть душа нищего в Очах Божиих выше всех нас и, как злато в горниле, сияет пред Ним? От нас это сокрыто! Не будем никого из них презирать, несмотря даже на неблагообразный иногда вид их. Богу предоставим суд! А сами будем себя осуждать за разные страсти и пристрастия, за излишество в пище, питье, одежде, убранстве комнат, и проч. Это будет гораздо полезнее. Не забудем еще следующих слов Иисуса Христа: «Мнози будут перви последний, и последни первии» (Мф.19:30). Как я пристально посмотрю на иных нищих и несколько поговорю с ними; так вижу, какие они любезные, кроткие, смиренные, простосердечные, искренно-доброжелательные; нищие телесно, но богатые духовно. Они посрамляют меня гордого, грубого, злого, презорливого и раздражительного, лукавого, хладного к Богу и людям, завистливого и скупого. Это – истинные друзья Божии. И враг, знающий их душевные сокровища, возбуждает в рабах своих – гордых богачах – презрение к ним и злобу; и готов стереть их с лица земли, как будто они не по праву живут на ней и ходят по ней. О друзья Бога моего, бедные братья мои! Вы – истинные богачи по духу; а я – истинно нищий, окаянный и бедный! Вы заслуживаете истинного уважения от нас, обладающих в изобилии благами мира сего, но нищих и скудных делами добродетели: воздержания, кротости, смирения, незлобия, искренности и горячности к Богу и ближнему. Господи, научи меня презирать внешнее и все око ума моего обращать внутрь и ценить внутреннее, презирая внешность! Это же даждь мне наблюдать и по отношению к богатым и сильным мира сего». Но «для чего попустил быть нищим? – Для твоего блага: чтобы ты мог очистить и загладить грехи свои; ибо «милостыня, очищает всяк грех» (Тов.12:9); чтобы стяжать себе молитвенников за себя в лице их; чтобы милостивыми к тебе сделать Господа твоего, но «милостивии... помиловани будут» (Мф.5:7). Почему Господь попустил быть нищим? – вторично тут же спрашивает себя в Дневнике отец Иоанн, и отвечает: – потому же, между прочим, почему и тебя по твоему желанию не делает вдруг праведником Бог мог бы сделать всех достаточными, даже богатыми; но тогда произошло бы великое забвение Бога, умножилась бы гордость, зависть и др. И ты как возмечтал бы о себе, если бы Господь сделал тебя вскоре праведником. Но как грех смиряет тебя, показуя тебе великую твою немощь, мерзость и непрестанную нужду в Боге и Его благодати; так нищего смиряет нищета и нужда в других людях. Обогати нищих: многие, многие из них забудут и Бога, и благодетелей своих, погубят души свои в роскоши мира сего. Так пагубно богатство и так ослепляет оно очи сердечные! Оно делает грубым и неблагодарным сердце!» Есть и другое доброе побуждение – быть на свете нищим. «Чтобы люди почитали и любили друг друга, не гордились, не надмевались друг перед другом, премудрый Господь дал разным людям различные свои преимущества естественные и благодатные так, чтобы они имели нужду друг в друге. Таким образом, каждый из нас невольно должен признаться в той или другой немощи, и – смириться пред Богом и людьми. Одним много, другим мало дает Господь для того, чтобы мы промышляли друг о друге. Так устроил Господь, что если мы щедрыми дарами Его благости делимся с другими, то они (дары) служат в пользу души и тела, раскрывая наши сердца для любви к ближним; а умеренностью употребления их (у бедных) служа и в пользу тела, которое не пресыщается и не обременяется ими». «Нищие ежедневно преследуют тебя: это значит – милость Божия непрестанно преследует тебя. Кто же будет убегать от милости Божией?» «Каждый день просят у тебя милостыни; и давай каждый день охотно, без озлобления, грубости и ропота». «Не презирай ни одного человека, никакого бедняка; но с полным уважением и расположением относись ко всякому человеку благонамеренному; особенно – к бедным, как к достойным сожаления членам нашим, или паче – членам Христовым. О, как, казалось бы, легко жить в простоте любви; и как трудно для нашего растленного сердца жить в любви! На каждом шагу – предлог к вражде на ближнего».

Но мало того, что бедным и нищим следует раздавать милостыню; ее непременно нужно раздавать с любовью и лаской. «Все жертвы и милостыни нищим не заменят любви к ближнему, если нет ее в сердце. Милостыня есть благодеяние прежде всего тому, кто ее подает. Поэтому и радуйся всякому случаю сказать ласку ближнему, как истинный христианин. Не радуйся, когда тебе оказывают ласку и любовь, считая себя по справедливости недостойным того, но радуйся, когда тебе предстоит случай оказать любовь. Оказывай любовь просто; памятуя, что любовь есть Сам Бог, Существо препростое». «Всякого приходящего к тебе человека, особенно с духовною целью, принимай с ласковым и веселым видом, хотя бы был нищий или нищая. И внутренно смиряйся пред всяким, считая себя ниже его. Ибо ты от Самого Христа поставлен быть слугою всех: и все суть члены Его, хотя – подобно тебе – и носят на себе язвы прегрешений». «Если же мы самолюбиво, скупо и с жадностью употребляем (дары Божии) только сами и жалеем их для других; то они обращаются во вред душе и телу нам самим: во вред душе потому, что жадность и скупость закрывают сердце для любви к Богу и ближнему; и делают нас отвратительными самолюбцами, усиливая в нас все страсти». Так о.Иоанн относился к нищим: не только оделял их деньгами, но еще более – требовал от души любви к ним. И основанием этого служило сочленство во Христе; а также простое сочувствие к ним, как к братьям и по телу, нуждающимся в самом основном в жизни – в пище, питье, крове, одежде. И с самого молодого возраста, с окончания академии и со вступления в пастырство, он стал проявлять свои чувства любви к бедной братии. Да и нельзя было иначе поступать будущему светилу Русской Церкви! Совсем по-иному он относился к богачам. Даже, если посмотреть на этот вопрос с количественной стороны, и тогда мы увидим великую разницу в проповедях и дневниках: о нищих он пишет и говорит в общем мало, а делает много; а о богатых людях, наоборот: говорит часто и неодобрительно, а делает мало, посещая только некоторых из них. Начнем выписки с доброго. «Могут ли быть нищими духом люди богатые», – то есть истинными христианами? – спрашивает он в беседе о блаженствах. И вот что отвечает. «Конечно, могут быть»; но при условиях: «если не будут себя считать великими людьми потому только, что они обладают тленным богатством, и с помощью его могут сделать все, что захотят. – Как же могут они быть нищими духом? Когда искренно сознают, что их богатство да и богатство всего мира ничего не значит, в сравнении с бессмертною душею; что оно (богатство) есть дар Божий не нам только, но – и ближним: ибо избытки даются нам для вспоможения бедным; когда познают, что при вещественных сокровищах они крайне бедны и нищи духом, и не будут высокомудрствовать о себе». И затем он приводит слова апостола Павла: если богатые не будут «уповати на богатство погибающее, но на Бога жива, дающего нам вся обильно в наслаждение» будут благодетельствовать, богатеть добрыми делами; будут щедры и общительны, «собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни» (1Тим.6:17–19). Таков был богатый Авраам; таков был Иов; и многие, как в Ветхом, так и в Новом Завете». Так положительно говорит Батюшка о возможности начать христианское совершенство богатым. Но тут же начинает и об искушениях. «Впрочем, так как богатство (таит) много искушений ко греху, – то желавшие христианского совершенства, глубокой нищеты духа и непреткновенности на пути спасения, обыкновенно продавали свое имение и раздавали нищим; а сами удалялись в безмолвие, чтобы совершенно и без развлечения работать Богу день и ночь. Потому Господь сказал одному богатому: «Если хочешь быть совершенным; пойди, продай имение свое, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, следуй за Мной» (Мф.19:21).

Таким образом, богатство по христианскому учению опасно. Но все же выпишем еще и о хороших богачах. «По мере того, как человек благодатию Божиею отлагает жизнь плотскую, в его сердце воцаряется малопомалу вера, надежда и любовь; вместо пищи и пития, одежды и богатства – Бог, душа, вечная жизнь, вечная мука занимают его мысли и воображение; вместо любви к деньгам, роскоши в жилище – любовь к Богу и к людям и небесному сожительству с ангелами и святыми, прилежное чтение и слушание Слова Божия и Божественной службы. Прежде враги ему были те, которые препятствовали его внешнему благосостоянию; ныне он равнодушно переносит лишения, теперь он спит мало и лишает себя намеренно сладкого сна; прежде он всячески покоил плоть, теперь он озлобляет, да не воюет она сильно на дух». Но эти исключения – очень редки. Да не с себя ли самого взял это о.Иоанн? Были и другие богатые – хорошие. Что же касается обычных богачей, то о.Иоанн говорит о них плохо. Вот примеры. «Несправедливо обижаться на человека богатого в селе, нажившего миллионы, и неподатливого и жестокосердного к бедным, холодного к Богу и к Церкви Божией и к своим духовным пастырям, удерживающего сердца и руки свои от даяния на храм Божий. Известно тебе (то есть о.Иоанну) прелесть богатства и жестокосердие богатых из Евангелия.

Вспомни притчу о человеке богатом, «емуже угобзися нива», и о создании обширных житниц, с громадными запасами хлеба; о богатом и Лазаре; о богатом юноше, отшедшем от Господа со скорбью по причине пристрастия к богатству. Это пристрастие богатых есть болезнь и слепота сердца их: из-за него они лишают сами себя Царствия Божия. Помни изречение Спасителя: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф.19:24). «Надо жалеть алчных богачей и плакать о них, как о несчастных, как о погибающих, как о заживо умерших для Царства Божия, а не презирать их, не озлобляться на них. Надо беседовать с ними устно или письменно ради христианской любви. Из-за одного алчного богача несправедливо лишать благодати весь город или село; и при приезде не совершать в нем общественного моления, могущего принести большую пользу многими простым душам. Итак, не завидуй богатому, а скорби о нем, как о больном смертельным недугом. И молись за него Богу так: «Господи! раба Твоего (имя богатого) искуси скорбию и болезнью, да познает суету богатства своего несметного! Покажи ему, что он – земля и в землю отыдет». Аминь».

А потом о.Иоанн тотчас же о себе самом добавляет: «Исцели, Господи, душу мою, яко согреших Тебе! Что имам, егоже бы не приял от Тебя? – Все Твое и Твои дары. Твоя от Твоих Тебе приношу». Вот как он смотрит на богатых, а отчасти и себя самого, как на человека «имущественного». Приведем несколько выдержек о богатстве и богатых. Не можете работать двум господам (см.: Мф.6:24). Здесь разумеется Господь и диавол, Бог и мир прелюбодейный, Бог и богатство; потому что они противоположны. В Евангелии Господь разумеет именно Бога и Его исконного противника, христианскую веру и благочестие – и мир с его богоборною богопротивною жизнью, с его ложными правилами. Так о.Иоанн противополагает Бога и богатство: это два господина. «Господь Иисус Христос не имел, где главу подклонить во время земной жизни Своей (см.: Мф.8:20); но имел в Себе живот Свой и живот всех (см.: Ин.3:36; Ин.5:26, 11:25). Люди же богатые строят себе дворцы великолепные и живут в них. Но, увы! При такой блестящей обстановке не имеют в сердце своем истинной жизни, не могут наслаждаться и суетою своею: им скучно и душно в великолепных дворцах своих; так что многие богачи и важные сановники променяли бы дворцы свои на режим бедняка, только бы достать сердечное себе спокойствие». «Бог неистощим в дарах Своих. Он с избытком питает всех тварей. Везде видно довольство, радость. Только жадные богачи слишком много загребают в свои руки и удерживают в своих сокровищах дары Божии, которые могли бы продовольствовать с избытком сотни и тысячи бедных человек! Веруй твердо в неистощимость Божию в дарах Своих и «раздробляй» охотно «алчущим хлеб твой» (Ис.58:7): чем будешь больше подавать, тем больше Бог будет посылать тебе. Таков Божий закон: «В нюже меру мерите, возмерится вам» (Мф.7:2). Но таких богачей, сочувствующих беднякам, очень мало. «Посмотрите на жизнь человеческую, что в ней – «суета сует» (Еккл.1:2). Все на себя, а на ближнего – нет как нет: ходи нагой! Издыхай с холоду и голоду!» – резко, но справедливо говорит Батюшка о.Иоанн о богачах. «Не великолепные чертоги, не богатство надмевающее, не почести, не слава мира сего должны занимать нас, бессмертных по духу тварей; нет, – кротость, смирение пред Богом и беспрекословная преданность святой Его воле должны быть первым желанием нашего сердца и занимать наш ум. Гордость нас погубила, смирение должно спасти нас». Но так ли поступают богатые люди?

«Кто вы, предстоящие здесь во святом храме и смиренно внимающие немощному слову незнатного проповедника? – спрашивает богомольцев о.Иоанн про себя. – Много ли между вами премудрых по плоти? Много ли сильных, много ли благородных? Не буии ли мира, не немощные ли и худородные, большею частью слушатели мои? А где же знатные, ученые, богатые? Очень мало их! Почему? Потому, что многие из них говорят в себе: мы богаты, обогатились и ничего не требуем! Мы учены; у кого нам еще учиться? У нас много всяких благ, нужды не знаем: о чем нам просить Бога? Всем мы обязаны себе, своему уму, своим трудам, своему положению в свете, своему месту. За что и кого благодарить? Грешны мы, – говорят они, – правда; но кто же не грешен? Так уже создан человек: чем же он виноват? Хотя вовсе не так создан, а самовольно, по злоупотреблению своей воли таким сделался и бывает. Вот как мыслят, как судят, как говорят гордые мира сего, утучневшие, утолстевшие и разжиревшие (Втор.32:15). Далече от них Царствие Божие! «Горе вам, пресыщенные ныне! –говорит Господь, – ибо взалчете! Горе вам богатым яко восприемлете утешение ваше» (Лк.6:24–25). Время ли смеяться и веселиться, когда повсюду соблазны, пороки, падения? Или когда одни из братий наших истаевают от болезней, от голода, всякого рода недостатков, разных несчастий; или страдают от притеснений, обид и жестокосердия своих братий, а другие безумно сластолюбствуют, лихоимствуют, утопают в роскоши и разных пороках? Так, бедные грешники! – обращается Батюшка ко всем, а особенно к богатым. – «При таких невеселых обстоятельствах, духовных и телесных, веселье и смех не у места; и время веселья и смеха для вас еще не пришло: оно настанет после слез и рыданий о грехах в этой жизни и после победы над грехом. «Блажени плачущи ныне: яко возсмеетеся», –говорит Спаситель (Лк.6:21). Плачь о своих грехах, плачь и о людских; плачь и о том, что еще многие народы не познали истинного Бога и Господа Иисуса Христа; плачь о насилиях и притеснениях богачей и сильных мира сего, о нищете и беспомощности бедных; плачь о том, что иссякла у многих любовь христианская!» Вот о чем плачь, богатый, а не смейся! «Исполни заповедь о любви к ближнему: а в любви весь закон!» Но увы! –На деле не так: «Все люди – жалкая жертва его козней (сатанинских), его злобы. Жалей глубоко! Искренно жалей людей. Помни слова Апостола: «Любы николиже отпадает» (1Кор.13:8). Никто не сострадал бедному Лазарю, – не говоря уже о богаче, веселившемся всякий день блистательно. Вот для чего Бог попустил в мире быть богатым весельчакам и бедным Лазарям: да откроются их помышления, наклонности. Поистине люди сами на себя пишут осуждение в этой жизни: «Сотворит Господь суд написан» (см.: Пс.149:9). А «милость к ближнему удобно может оказывать всякий. Богатый может оказывать милость ближнему, жертвуя от своего имущества на нужды Церкви и служителей ее, на благотворительные заведения, или подавая щедрую милостыню бедным. Бедный – своею признательностию и усердием в служении богатому, своею молитвою за благодетелей», и т.д. «Богатство надмевает, утолщает, ожесточает сердце и от Бога удаляет, потому что сердце богатого привязано к богатству, а не к Богу; а нищета, переносимая ради Бога, смиряет и смягчает сердце, источая нередко слезы покаяния». Но богачи не каются, а наоборот. Вот послушайте: что им о них говорит о.Иоанн. «Всепоглощающая роскошь – эта современная заразительная язва общества. Беда нам, братия, от роскоши в одежде, в украшении жилищ. И в чем же еще? – в курении, именно в сожигании даров Божиих». До такой степени исконный враг овладел нами, отвратил взоры наши от неба, нашего истинного отечества, до того сделались мы земными и забыли цель своей жизни и заповедь Спасителя нашего – любить друг друга. Ибо скажите: какая у роскошествующих любовь к ближнему, когда на украшение тел своих, жилищ своих и всей домашней утвари им не жаль сотен и тысяч рублей; а на прикрытие наготы ближнего, брата своего, сочлена своего и члена Христова, жаль не только единиц рублей, но и нескольких копеек? Как же о таком образе нашей жизни не пожалеть и не вздохнуть? Как не обличить по долгу нашему? Каков ответ дадим в этом Судии всех? Роскошь говорит: мне сотни нипочем, чтобы изящно одеть себя и жену, чтобы угостить друзей и нужных мне людей. А тщеславие говорит: будут помнить и ценить меня; ибо обо мне будут говорить, что я умею со вкусом одеваться, я человек щедрый и хлебосол! Но что скажет о тебе Господь в день суда? Что скажут о тебе бедные?» «Попечемся друг о друге – богатые о бедных, сильные и знатные – о незнатных и простых и немощных; будем утирать слезы у вдов и сирот, стонущих в своей безысходной бедности, и нередко проклинающих участь свою, доходящих до отчаяния. А их ведь не мало! И их вопли доходят до Бога! Бросим роскошь, которая есть враг и бич милосердия! Поделимся охотно с неимущими, нуждающимися в куске хлеба, в одежде, в пристанище. Простите мне, что я часто напоминаю вам об этом: мой долг – будить во всех чувство милосердия; ибо только «милостивии... помиловани будут» (Мф.5:7). Никто не сторонись от милосердия, если хочешь быть Христовым и по праву называться христианином; а если будешь немилостив, то и сам не получишь милости от Бога». Здесь, в этой выписке, весьма характерно, что о.Иоанн просит у слушателей прощения за то, что «часто напоминает» о милости к бедным, нищим. Значит, он постоянно говорил об этом, несмотря даже на то, что в храмах немного бывало богатых людей. Поэтому и мы не остановимся на увещаниях, а выпишем и выпишем еще. Так же часто обращался он к богатым по вопросу о милостыне и в дневниках своих.

Обратимся теперь туда. «По хозяйской, или лучше – денежной, гордости и непонятной злобе мы часто не хотим удостаивать речей питающихся от нас; враждебно относимся к ним, – вместо того, чтобы нам более смиряться пред ними как слугам их (то есть богачей), по словеси Господню: «Иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга» (Мф.20:26); чтобы тем усугубить воздаяние Владыки чрез искреннее, нелицемерное Ему служение в лице меньшей братии! О кроткий и смиренный сердцем Творче, Жизнодавче, Искупителю, Кормителю и Хранителю наш, Господи Иисусе! Научи Ты нас любви, кротости и смирению Духом Твоим Святым и укрепи в сих достолюбезнейших Тебе добродетелях; да не надмевают нашего сердца дары Твои богатые; да не мним мы, что мы питаем, довольствуем и поддерживаем кого-либо. Ты, – общий всех Кормилец – питаешь, довольствуешь и хранишь; все под крылами Твоея благости, щедрот и человеколюбия довольствуются и покоются, а не под нашими; ибо мы сами имеем нужду укрываться в тени крыл Твоих – каждое мгновение жизни. Наши очи устремлены к Тебе, Богу нашему, «яко очи раб в руку господий своих, яко очи рабыни в руку госпожи своея... дóндеже ущедрит ны». Аминь. (Стих на вечерней стиховной стихире.) Господь рождается «в каком уничижении. Рождается от бедной Девы, в вертепе, пеленами убогими повивается, полагается в яслях! Богатство, знатность, слава мира сего, пади и припади со смирением, умилением слезным и глубокою благодарностью к Спасителю человеков! И разделяй богатство свое с неимущими и бедными! Не гордись всею призрачною, скороисчезающею знатностью: истинная знатность только у добродетели». А ты, богач, что? «Жадный, алчный скупец! Деньги ли, хлеб ли тебе дали жизнь! Не Бог ли? Не Сын ли Божий «нося всяческая глаголом силы Своея» (Евр.1:3)? Одними ли деньгами и хлебом, водою и вином поддерживается жизнь твоя? Не прах ли деньги и хлеб? Не всего ли меньше нам нужно хлеба для поддержания жизни своей? Все – Словом сотворено и держит вся! Слово – источник и хранения ее!» Между тем, «жизнь наша проходит главным образом в поклонении двум хрупким идолам – здравию и телу, а потом – одежде. У некоторых, впрочем, больше одежде, потому что многие из-за платья, из-за поклонения моде жертвуют здоровьем и пищею и впадают в другую крайность. Далее – деньгам, этому великому богу, этому юпитеру века сего: для этого идола многие жертвуют и здоровьем своим; для него иногда ночи проводят в бессоннице, для него ложно клянутся, нарушают правила дружества, хладеют к своим родным, лишь бы собрать какими бы то ни было средствами больше денег. Христианин! Не о здравии и чреве, не о нарядах и деньгах нужно тебе пещись, но – о любви к Богу и ближнему; ибо эти две главные заповеди Божии». «Пребываяй в любви, в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает» (1Ин.4:16). А «ты печешься иногда о том, что тебе есть и пить и чем одеться; и большую тугу сердцу своему тем причиняешь, если с сожалением и скорбью расстаешься со своими деньгами, тогда как у тебя есть значительный остаток; и полагаешь упование на прах земной. Прилепись к Отцу Небесному: Он не забудет тебя и не покинет! Пусть прах покидает тебя; тем тебе должно быть легче без него: ибо чем больше у тебя денег, тем больше этого сора прильнуло к твоему сердцу, тем тяжелее, тем более скорби – твоему неземному сердцу. Есть пословица в людях, –что «деньги не мешают», сколько бы ни было их у нас. Неправда! Они сильно мешают нашей душе возвыситься горе, или мудрствовать о горнем отечестве. И чем их больше, тем они сильнее тянут нашу душу к земле и побуждают ее делать разные земные затеи: постройки, богатые убранства в жилище, богатые одежды, роскошные яства и питья. И таким образом отнимают и святое рвение и драгоценное время у души нашей, которая здесь должна искупать себе блаженство».

В других местах Батюшка говорит о деньгах так же резко или даже резче. «Как многие из нас и выходят из себя, когда их лишают не последнего рубля, а только некоторой небольшой части из их далеко не последнего имущества. Сколько возмущения, упреков, ропота, иногда – проклятий! Боже праведный! И этот прах, называемый деньгами, или эти брашна и питья могут производить такую бурю в наших христианских душах! В нас, когда мы знаем Слово Сладчайшего Спасителя: «Не пецытеся душею вашею, что ясте, или что пиете: или телом вашим, во что облечетеся. Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам» (Мф.6:25 и 33). Или: «жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк.12:15). «Что же нас разделяет и от Бога, и между собою? Деньги, пища и питие, – этот прах, этот тлен, гной! Отчего? Оттого, что нет живого христианского упования на Бога». «Сласти, деньги – хуже обыкновенного праха, сора; потому что засаривают душу, тогда как обыкновенный сор – только тело, одежду, комнату.

О, как презирать надо и сласти, и деньги; к тому – и одежду». «Не заботься о деньгах: то Бог как манны посылает тебе их, или как перепелов нагонит их тебе. «Господня земля и исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней» (Пс.23:1). Ищи прежде Царствия Божия, спасения человеков, утверждения их в вере, исправления их нравов. Утверждай свою веру, очищай свое сердце, проходи добросовестно свое звание, исправляй тщательно все обязанности. И все – деньги, пища, одежда и пр. «приложится вам» (Мф.6:33). Так низко смотрел о.Иоанн на деньги, пищу и одежду. Напишем и еще из последнего Дневника, изданного Религиозно-философским обществом по рукописи 1903–1904 года, но тщательно проверенной и исправленной самим высокочтимым автором: «От смерти к жизни». «Господи! Ты – мое богатство неистощимое, Ты – моя полнота всех благ. Имея Тебя, я ничего не лишен; и имею все, а главное – живот вечный. Не завидую я богатым мира сего, бедным Твоею благодатию или совершенно обнаженным от Твоей благодати, у коих божество – деньги. О, как бедна их душа, в каком бедствии! Она лишится вечной жизни в случае нераскаяния богатого; ибо какой выкуп человек даст за душу свою? Только Господь может искупить верную душу; а богатые – далеки от Господа. Да не будет богатому сребро его, богатство его в погибель! Да расточит он его бедным, как Евангельский Закхей! Не завидуй творящим беззаконие: например, притесняющим бедный народ лесопромышленникам, разбогатевшим на счет изнурительных трудов бедного русского народа: «Зане яко трава скоро изсшут, яко зелие злака скоро отпадут. Уповай на Господа и твори благостыню, и... упасешися в богатстве ея» (Пс.36:2–3). Да будет внутри тебя Царствие Божие (см.: Лк.4:21), а не враг искушающий».

Вероятно, под этими богачами – лесопромышленниками о.Иоанн разумел «собственников» – архангельских и местных сурцев, где родился. По сравнению с ними какими привлекательными ему кажутся первые апостолы из рыбаков – Андрей, коему был посвящен храм в Кронштадте, и Петр, брат его.

«Два брата последовали твердыми стопами в след Божественного Учителя своего; из ловцов бессловесных рыб сделались ловцами словесных душ. Оба оставили тотчас, ради благовестия Христова, дом, домашних, свой земной промысел и все земные попечения. Души их соединились с душею Господа; Его великое дело, дело спасения погибающих человеков, стало и их делом».

Так он говорил в проповеди. Так писал и в Дневнике. «Нельзя не дивиться простосердечию, беспристрастию к земным благам Галилейских рыбарей и безусловной покорности их гласу Господа! Несколько слов Спасителя – и они оставляют мрежи свои, единственное богатство, свое лучшее сокровище, и идут за Ним, не рассуждая: куда или для чего? – Какое простосердечие! Какая непривязанность к земным благам! Какое детское послушание! Какой легкий доступ слова Божественного Мессии к простым сердцам! Сказано – сделано! Таковы и многие из простых людей, живущих в трудах и в низкой доле. Но не таковы богачи: что мы видим на одном из них, которому Господь предложил продать имение и идти вслед за Ним? Пошел не за Ним, а в след богатства своего. «Отиде, – сказано, – скорбя» (Мф.19:22). Но кто-нибудь скажет: а зачем же о.Иоанн сам носил и богатые ризы, и шубу, которые ему дарили? Зачем он ездил и к богачам, которые звали его, и от них брал деньги? В ответ на подобные вопросы сначала ответим его собственными словами. Он сам не причислял себя к аскетам, к подвижникам. Вот что он говорил о себе в беседе со священниками в г. Сарапуле в 1904 году. «Я, братие, не веду аскетического образа жизни. Не подумайте, что я считаю это чем-либо достойным подражания. Нет. Быть может, в моей деятельности было бы и гораздо более успехов, если бы я устроил жизнь с более аскетической обстановкой. Но условия моей службы лишали меня возможности быть аскетом. Я читаю и газеты; но часто жаль бывает потерянного времени». «Правда, все, что я делаю доброго, то делаю по милости Божией. Считаю себя нерадивейшим, худшим из всех пастырей русских. Если бы эти дары Божии, мною получаемые, были у кого-нибудь другого, он сделал бы добра гораздо больше, чем я».

Наоборот, он относил себя к «людям имущественным». «Мы, люди имущественные, – писал он в Дневнике, – поступаем очень строго, пристрастно и взыскательно с бедными, требуя от них непременного для снискания пропитания с их детьми. Но отчего мы не строги и не взыскательны к себе, (чтобы) пользоваться в великом избытке сокровищами земными: деньгами, богатством, дорогими одеждами и роскошными жилищами, и всякими драгоценностями из золота, серебра и камней драгоценных? Не мертвых ли все это капитал, никому пользы не приносящий, но могущий принести великую пользу для бедных, если бы мы обратили это в деньги и раздали бедным? И не осудят ли нас в день суда эти бесполезно лежащие сокровища, которыми мы могли бы сделать многих бедных довольными и счастливыми? И себе бы могли стяжать чрез них от Господа великую благость и милость и ныне и в день судный?» Но это лишь по внешности относится к о.Иоанну и по смирению. А в самом деле он с самого начала своего пастырства относился к имуществу отрицательно. «Что мне нужно? Ничего мне на земле не нужно, кроме самого необходимого. Что же мне нужно? Нужен Господь; нужна благодать Его, Царствие Его во мне. На земле, месте моего странствования, временного моего обучения, нет ничего собственного, моего: все – Божие, и все временно, назначено к временным моим услугам. Избытки мои – достояние ближних немощных. – Что мне нужно? Мне нужна истинная, христианская, живучая, деятельная любовь; нужно любящее, жалеющее ближних сердце. Полно давать место самолюбию, эгоизму; стараться жить только для себя и привлекать все только к себе: и богатство, и славу мира сего. Господи, Свидетелю сердца моего, движения его и сих строк: даждь мне сие просимое у тебе! – От меня сие невозможно, но «вся бо возможна суть у тебе» (Мк.10:27). Или в другом месте Дневника он говорит следующее. «Для чего мне мое имение? Для того, чтобы существовать мне и моему семейству, и моим сродникам; чтобы подавать больным; а не для того, чтобы его копить. Мерь щедро, чтобы щедро отмерил тебе Бог, по даянию твоему. Притом, имение все или средства к жизни – Божии, а не наши. А Бог – начальник жизни: Он и заботится о поддержании нашей жизни чрез нас самих, или чрез других, или непосредственно. «Сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим» (ектения). Мы говорим: нам нужно жить; а живот наш – Бог; значит и все средства к жизни Бог подает и подаст».

«Мне Господь даровал и доброе имя, – пишет Батюшка, – и здравие, и славу, и богатство, хотя и не скопляю, а расточаю его на дело благотворения. Кому из счастливцев мира я позавидую? Ибо, по милости Божией, я преимущественно пред всеми счастлив; и, между прочим, – тем, что не коплю богатства, а делаю многим много добра, благоразумно и плодотворно расточая богатство, данное мне от Бога и подаваемое непрестанно. Если бы я скоплял его, а не употреблял на добро, то я был бы безумный, неблагодарный и несчастный человек; и Господь отступил бы от меня и не внимал бы молитвам моим, не творил бы явных чудес; не имел бы я к себе расположения народа, ни начальства, самого царя. А теперь сердца всех – ко мне, а мое – ко всем. Благодарю Господа, Виновника всех благ!» «Доселе я жил Богом, – мыслил, чувствовал, питался. И впредь буду жить Им же. Всякое беспокойное попечение отлагаю и полагаюсь на надежду мою, на дыхание мое – Христа. Доселе я не оскудел ни в чем, милуя других; не оскудевая и до конца; ибо «Господь тойже вчера и днесь» (см.: Евр.13:8). Не напрасно сказано: «рука дающего не оскудеет». Доселе Господь приращал мне блага временные, а не отнимал их. Славлю щедроты Господни, богатый Промысл Его!»

Из этих собственных слов о.Иоанна мы видим, что он не эгоистически, не себялюбиво относится к деньгам и вообще к имуществу, а за все благодарил Господа, славил Его щедроты; то есть прежде всего исполнял первое прошение молитвы Господней: «Отче наш!.. Да святится имя Твое». Затем стремился к любимым сочленам по Христу и по Церкви, к бедным. Затем удовлетворял семейных родственников. Мало кто знает о семейной жизни о.Иоанна в первые годы его священства. Вот что пишет его, точнее его жены, племянница – Р. Г. Шемякина, внучка протоиерея Константина Петровича Несвицкого.

«В 1855 году передал его, – то есть место ключаря в Андреевском соборе, – священнику Иоанну Ильичу Сергиеву, женившемуся на дочери его, Елизавете Константиновне. Когда она выходила замуж, на ее руках находились: престарелый отец, трое взрослых братьев и двое сестер матушки. Все жили вместе; и на долю Елизаветы Константиновны, исполнявшей обязанности хозяйки и матери, – протоиерей Несвицкий овдовел в августе 1855 года, – выпадало немало забот и хлопот». Значит, сначала было в семье 9 человек: протоиерей Несвицкий, жена его, Елисавета и еще пятеро указанных братьев и сестер матушки. В один из приездов младшей сестры ее, в 1870 году, в квартире о.Иоанна родилась дочка, авторша жизнеописания. А в 1872 году, когда у нее помер неожиданно отец и оставил матерь ее без всяких средств, тогда о.Иоанн сказал своей супруге: «Детей у нас нет; возьмем и воспитаем, как дочь». Сам Батюшка, – как об этом уже говорилось, – «никогда не жил личною жизнью, отдавая себя на служение человечеству». Поэтому и Елизавета Константиновна отдалась родным, – и конечно своему, знаменитому уже, мужу о.Иоанну. Таким образом у него была постоянно «семья». Но другая «семья» была больше – это бедняки и нищие, – о чем писалось выше. Что касается богатых, то о.Иоанн в Сарапуле говорил священникам: «Меня часто приглашают в богатые и знатные дома, где много жертвуют. Этими средствами я делюсь с нищетою, которой много стало в наше время. Я посылаю свои лепты в учреждения и в бедные церкви, делюсь с собратиями-пастырями; и вообще – с бедными людьми. Кроме того, мой доверенный подает из моих средств тысяче бедняков на хлеб. Но я должен сказать, что я не всем подаю: пьяницам, вообще, кто надеется только на свои ноги, попрошайничает, – таким я не подаю».

Следовательно, ездил он часто и к богатым. Как же это мирить с тем плохим впечатлением о богачах, о котором мы говорили выше? Ответ простой: в таком большом городе были и плохие, но были и хорошие богачи, о коих говорит сам о.Иоанн. Пусть их было немного; но это были хорошие люди уже по тому одному, что зазывали к себе о.Иоанна. С другой стороны, сам Батюшка оставлял после себя добрый след, отслужив молебен над каким-нибудь больным человеком. Я лично знаю о таких добрых людях. Но, конечно, в большом Петербурге таких добрых богачей было мало. В-третьих, он действительно раздавал эти деньги бедным людям и учреждениям. Было куда посылать эти деньги! Но все же богатых людей около о.Иоанна было мало, единицы, как это мы увидим после, при постройке Дома трудолюбия. «Личный секретарь его говорил нам, – пишет студент Московской духовной академии, – что за месяц июнь им послано по почте различным просителям 25 000 рублей, а 28 августа по 192 переводам в один день более 13 000 рублей. Мы (студенты) смотрели этот список переводов. Он весь испещрен значительными суммами: сто, двести, триста рублей пестрят везде и всюду. Эти цифры представляют собою как бы норму, меньше которой почти не принято отсылать. А сколько лично сам раздает Батюшка, об этом никто ничего не знает; но и он сам не знает и не может знать. Из карманов, туго начиненных деньгами, он дает направо и налево, часто даже не справляясь с тем: сколько кому дал? Поистине левая рука не знает, что делает правая. Говорят, что он гораздо больше раздает сам своими руками, чем успевает посылать по почте его секретарь. Жертвует о.Иоанн громадные суммы: по 50 000 рублей на монастыри, по 1000 рублей на храмы. Жертвует тысячи на храмы и больницы. Мало того, о.Иоанн жертвует не только православным христианам, но и иноверцам. Так, недавно о.Иоанн пожертвовал в пользу какого-то еврейского благотворительно общества.

Месяц тому назад он послал пожертвование татарам. При распределении пожертвований о.Иоанн руководится следующим правилом: «У Бога нет ни еллинов, ни иудеев. У меня своих денег нет. Мне жертвуют и я жертвую. Я даже часто не знаю: кто и откуда прислал мне то или другое пожертвование. Потому и я жертвую туда, где есть нужда и где эти деньги могут принести пользу. Говорят, каждый день о.Иоанн ложится без копейки в кармане, несмотря на то, что на другой день только для поддержания различных благотворительных учреждений ему нужно более тысячи рублей. И не было случая, чтобы этот другой день обманывал его». Нужно помнить нам и то, что в одной и той же квартире он прожил 53 года беспрерывно: значит, не искал лучшей обстановки. Отсюда мы без колебаний должны заключить, что о.Иоанн совсем не был похож на тех богачей, каких он обличал, и обличал – жалеючи.