Открыть глаза

Глава 4.

Полная луна светила в окно с такой силой, что лампы было решено не включать. К доске, чеканя шаг, вышел некто в плаще и подбитых железом сапогах. Он кашлянул, прочищая горло, и окинул помещение внимательным взглядом. Этой ночью здесь собрался почти весь "1-А" класс. Одетые в свои излюбленные костюмы, школьники расселись по местам и с нетерпением поглядывали на часы.

- Прежде всего, позвольте мне принести свои извинения в связи с собранием экстренного заседания. Как вам, полагаю, уже известно, на повестке дня только один вопрос. Мерси Тадаши.

- Надо было сразу от нее избавиться, - выкрикнул с места черноволосый вампир с двумя белыми прядками вдоль лица.

- Твоя челюсть уже не болит? - заботливо уточнил староста, намекая на тот случай, когда девушка выбила несчастному кровососу два верхних клыка.

- Согласен! - поддакнул другой вампир. - От нее так просто не избавишься. Меня до сих пор передергивает, как вспомню ту указку.

Демоница в третьем ряду чуть слышно хихикнула. Но ее все равно услышали и одарили мрачным, многообещающим взглядом. Именно после того памятного дня, когда Мерси притащила в школу специально купленную на барахолке длинную указку (по чистой случайности оказавшуюся из осины) и бегала за "прямым наследником самого Дракулы" с воплями "Сдохни, вампир! Сдохни!" с нею перестали открыто враждовать.

- Она в нас не верит, - констатировал Итиро. - Этим все объясняется.

- Как это - не верит? - удивленно ахнула красавица-суккуб с длинными, до пояса, шелковистыми волосами.

- Да, - кивнул староста. - Я делал попытки заговаривать с ней о нечисти, и каждый раз наталкивался на стену сарказма и иронии.

- Но разве такое возможно?.. - загалдел класс.

- А вы заметили, как вокруг нее Хикару-кун вьется? - звонкий голос сирены перекрыл всеобщий гам. В комнате повисла напряженная тишина.

- Сложно было не заметить, - зло скривился вожак стайки оборотней.

- Б-классы не имеют права вмешиваться в нашу внутреннюю деятельность, пока она не выходит за рамки установленных Школой правил.

- Думаю, сейчас он действует от имени семьи Ямамото, а не студентов категории "Б".

- И какое же дело имеется у семьи прославленных охотников к Мерси Тадаши?

- А кто вообще такая эта Мерси? - вдруг подал голос сонник. К нему тут же повернулись остальные восемнадцать голов. Если сонник не был занят тем, что наводил сны на окружающих или пребывал в полудреме, корректируя и изменяя эти самые сны, он говорил очень толковые вещи. - Прошел месяц с начала учебного года, а мы так ничего о ней и не узнали. Я даже не уверен, что она должна учиться в "А-классе".

- И в то же время, она продержалась дольше, чем любой другой новичок.

- Но почему ее приняли именно сюда? - сонник поднял глаза на старосту, и у того волосы на затылке зашевелились - таким грозным был этот взгляд. - Другие не были одними из нас. У них были предпосылки, потому их и отправляли в "А-класс". Они не могли раскрыть свою сущность, и уходили. Если бы смогли - остались бы. Сейчас ситуация иная. Я не вижу и намека на то, что Мерси Тадаши - нечисть. И, тем не менее, она не только поступила к нам, но и успешно продолжает здесь учиться.

- Может, - задумчиво нахмурилась "королева джунглей", - она - шпион охотников?

- Мы не можем бросаться такими обвинениями, Сузуми-сан, - резко остановил ее староста. - Мы должны доверять и преподавательскому, и студенческому совету Фузиоку.

- Прости, - склонила голову девушка.

- Я думаю, - продолжал сонник, - что Ямамото тоже силиться понять, кто такая Мерси. Потому и не отпускает ее из виду.

- Но охотники должны знать свое место и держаться подальше от наших учениц! - вскочил с места один из оборотней.

- Я не позволю в стенах этого класса даже полунамека на нетерпение! - самопровозглашенный Ревенант словно вырос в размерах. Его плащ вздыбился за плечами. Глаза сверкнули алым. - Или вы уже забыли, на каких условиях детям нечисти позволили учиться в Фузиоку? Нам дали защиту в обмен на подчинение законам и удержания нашей сущности под неусыпным контролем! Сядь на место, Каору-кун!

- Но он прав! - неожиданно по обе стороны от Каору появились Сатоси и Юно. - Нечего охотникам проявлять столько интереса к Тадаши-сан.

- До сих пор они не выходили за рамки дозволенного.

- Мы все равно будем следить за Ямамото! - категорично сложил руки на груди Каору. - Пусть он только даст повод…

- Да! - хищно оскалился Юно. Клыки в его рту стали в три раза длиннее. - Мы ему сразу обратный путь в "Б-класс" укажем.

- Оборотни всегда заодно, - покачал головой староста. - И что будет потом? Вы нарушите хрупкое равновесие, мир, с таким трудом установленный нашими родителями. Война не задержится в пределах школы. Вы думаете, наши отцы будут признательны за расторгнутые контракты, утерянных клиентов и, особенно твои, Сатоси, - за массовый сброс акций ваших компаний на рынке за два месяца до очередного выпуска?

- Накано-кун прав, - кивнул со своего места сонник. - Нечисть и охотники не так долго живут в мире, но мир этот, несомненно, выгоден обеим сторонам. Мы не должны его нарушать. Кстати, Юно, Сатоси, вы дольше других общались с Мерси. Что можете о ней рассказать?

- Конечно, она не человек! - фыркнул Юно.

- Действительно, - подтвердил более спокойный Сатоси. - То, что она одна из нас - сомнений не вызывает. Но и к какому типу нечисти ее отнести, нам тоже непонятно.

- Она как-то проявила себя?

- Кроме потрясающей фантазии и актерских способностей? - усмехнулся оборотень. - Нет, никак.

- Тогда что дает вам право называть ее нечистью?

- А что позволяет нам всем отличать жертву от себе подобного? - философски пожал плечами Сатоси. Комната наполнилась согласным гуканьем.

- В этом есть смысл, - кивнул староста. - Что ж… полагаю, пора заканчивать сегодняшнее заседание. Постановляю следующее: Тадаши Мерси-сан считать постоянным и полноправным членом нашего коллектива. Оборотням запрещается приближаться к охотнику Ямамото Хикару-куну ближе, чем на пятнадцать метров.

- Но тогда мы не сможем защитить Тадаши-сан в случае необходимости!

- Если она нечисть, то сумеет защитить себя самостоятельно. Если же она обычный человек - ей тем более нечего опасаться охотника.

- Но мы так и не разобрались с истинной сущностью Тадаши-сан, - заметил один из инкубов.

- Думаю, торопиться в столь деликатном деле не стоит, - вместо Итиро ответил сонник. - Наступит день, и скрытое лицо Тадаши само проявит себя. До тех пор, мы не должны вмешиваться.

- На том и остановимся, - кивнул староста и, взмахнув плащом, вышел из класса.

- Пора по домам,- во весь рот зевнул Сатоси. Юно рыкнул что-то непонятное и опустился на четыре конечности уже в виде большого серого волка.

- Вечно твоя шерсть оседает на моем костюме, - проворчала рядом стоящая Демоница. - Ее даже химчистка не берет - псиной все равно воняет.

Она топнула изящной ножкой и красиво спрыгнула в образовавшийся в полу тоннель. Из него вырвался сноп искр, пахнуло жаром и дымом. Вампиры превратились в стайки летучих мышей и выпорхнули в открытое окно. Инкубы с суккубами, злобно шипя друг на друга, повыпрыгивали в те же окна без всякого превращения. Последним из класса, медленно и почтенно, вышел сонник.

- Спокойной ночи, Тадаши Мерси, - улыбнулся он. - Пусть сегодня тебе присниться что-нибудь… интересное…

- Я знаю, что делать с уроками пения! - встрепанная Мерси села в постели, едва только горничная наклонилась, чтобы ее разбудить. - Акиро! Акиро, где моя старая виолончель?

Служанка резво отпрыгнула, с опаской глядя в немного сумасшедшие глаза хозяйки.

- А вы разве играете на виолончели, госпожа?

- Понятно… - протянула девушка. - Сёя-семпай!

- Я здесь, моя госпожа.

- Сёя-семпай, мне нужна виолончель к третьему уроку. Сможешь достать?

- Разумеется.

- Отлично, - Мерси радостно хлопнула в ладоши. Слуги недоуменно переглянулись и пожали плечами. Веселое настроение девушку не покидало все утро. Даже несмотря на очередное "четыре" по английскому языку.

Едва только звонок объявил окончание второго урока, Мерси выскочила из школы и побежала к воротам.

- Решила прогулять музыку?

- Ямамото, опять ты! - даже не оглядываясь, определила девушка.

- Опять я.

- Чего ты за мной увязался?

- Может, нам по пути?

- Сильно в этом сомневаюсь, - девушка уже заметила родной черный лимузин. Сёя в солнцезащитных очках и белых перчатках стоял рядом с пассажирской дверцей. - Привез? - подбежала к нему девушка.

- Прошу! - дворецкий легко вытащил макси-скрипку из машины и протянул хозяйке. Но на полпути инструмент перехватил незнакомый ему парень.

- Ямамото Хикару, - представился он прежде, чем Сёя успел вцепится нахалу в горло.

- Дворецкий семьи Тадаши, - сквозь зубы процедил он.

- Я помогу госпоже донести виолончель до класса.

- Я и сама вполне могу…

- Он тяжелый, - в один голос перебили ее мужчины, переглянулись и тут же отвернулись друг от друга. Сёя даже скривился, показывая, как неприятен ему этот выскочка Ямамото.

- Спасибо тебе большое, - улыбнулся дворецкому Мерси. - Я не собираюсь сегодня задерживаться.

- Понятно, - прижав одну ладонь к груди, кивнул Сёя. Даже не глядя на Ямамото с виолончелью, дворецкий сел в машину и укатил в обратном направлении.

- Может, отдашь инструмент? - повернулась Мерси к нежеланному помощнику.

- Я помогу донести его в класс.

- Тогда быстрее. Урок скоро начнется.

Сёя отъехал уже довольно далеко от школы, когда у него зазвонил телефон.

- Слушаю вас.

- Ты уже отдал виолончель Мерседес? - закричала трубка голосом Кея Томаши. - Немедленно забери его! Она не должна играть! Никакой музыки! Никакого пения! Ты меня слышишь?!

- Да, господин, - невозмутимо ответил Сёя, выключил телефон, и резко повернул руль.

Мерси вбежала в музыкальную комнату за минуту до звонка. Все уже сидела за столами. Учитель удивленно покосился на запыхавшуюся девушку и равнодушного ко всему старшеклассника.

- Ямамото-кун, - староста вежливо улыбнулся. - Мы рады приветствовать вас на нашем занятии. Вы пришли послушать хор?

- Именно, - как ни в чем не бывало, ответил Хикару. Злобные взгляды оборотней и скрип зубов инкубов он предпочел проигнорировать. - Мне говорили, что хор "первого А" лучший в нашей школе. Я бы хотел оценить его лично.

- Тогда, - Итиро махнул рукой. - Прошу. Присоединяйтесь к нам.

Учитель затравлено кивнул. Мерси несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что все это ей не снится, потом махнула рукой и запрыгнула на кафедру.

- Господин Кэндо, - поклонилась она. - Уже почти месяц я вынуждена отказываться от пения из-за проблем с голосом. Мой личный врач утверждает, что у меня слабые голосовые связки, которым запрещается давать серьезные нагрузки.

- Если ваш врач так говорит, то… - попытался было откреститься от нее учитель, но Мерси решительно продолжала:

- Я прошу вас дать мне возможность проявить себя если не в пении, то хотя бы в игре на виолончели. Я давно не тренировалась, но мой бывший учитель говорил, что у меня неплохо получается.

- Что ж, - кивнул музыкальный гуру. Было очевидно, что он согласиться на что угодно, лишь бы юная ученица из "1-А" поскорее села за парту. - Продемонстрируйте нам свои способности и тогда я смогу принять решение. Возможно, вы будете аккомпанировать своему классу во время выступлений.

- Спасибо! - еще раз поклонилась Мерси, решительно выдирая из рук Ямамото тяжелый инструмент.

Сёя понял, что опоздал еще на подходе к восточной башне. Потому что оттуда уже звучала музыка, целый оркестр, в котором угадывались низкие басы виолончели. Но когда он открыл двери кабинета, то пораженно замер, глядя на Мерси, на одну-единственную Мерси, сидящую перед классом и единым смычком выпускающую в мир целую армаду звуков. Она сидела, блаженно зажмурившись, и откровенно наслаждалась процессом. Она не видела, как глаза Ямамото стали размером с блюдце. Как, схватившись за сердце, плакал старый учитель. Как глотали скупые слезы ряженные демоницы, оборотни и вампиры. То, как она играла, было настоящим волшебством. Победой света над серыми буднями. Ликованием музыки, демонстрацией ее силы и невероятного, чудотворного могущества.

- Госпожа… - шепотом выдохнул Сёя. - Простите, госпожа. Я не успел.

2 мая 20ХХ года

"Дорогой дневник. Вчера мне довелось познать Армагеддон локального масштаба. Крики деда, казалось, могли по мощности соперничать с трубами Гавриила. А уж про словарный запас и говорить нечего. Я в способностях любимого предка никогда не сомневалась, но чтобы так… Даже присутствие бабушки его не смутило. И все из-за чего? Из-за моего единственного, первого и, судя по всему, последнего выступления. Он даже не слышал, как я играла! А если судить по лицам моих слушателей, играла я очень неплохо…

Или они такие выразительные были от того, что Сёя-семпай ворвался на середине концерта, отобрал виолончель и скрылся с нею, аки тать в ночи? Я, честно говоря, тоже обалдела. И еще деду пожаловался… Тот так взбеленился, будто я зараз все десять смертных грехов совершить умудрилась. Из школы пригрозил забрать.

Вот это было ошибкой. Я, конечно, могу принять его мелкие недостатки, вроде чрезмерной вспыльчивости или непомерной резкости. Но я не позволю изменять установленные им же правила по первому желанию. Я два часа молчала, но в тот момент меня было не заткнуть. Чем я только деду не угрожала: и голодовкой, и обетом молчания. Сразила его перспектива очередного, восьмого по счету, побега. Дед-уэ как-то сразу присмирел, долго рассматривал мою решительную физиономию и сдался. Только пробурчал что-то вроде "Мои гены, черт бы их побрал".

Но музыкой все равно заниматься запретил. Сказал, что с учителями сам этот вопрос утрясет. А жаль. Мне понравилось играть на виолончели. Уже и забыла, когда в прошлый раз получала такое удовольствие. И петь я люблю. Всегда с удовольствием пела маме с папой. Они так меня хвалили!.. Но тоже не позволяли выступать на людях. Один раз, если память мне не изменяет, папа разрешил спеть перед своими бизнес-партнерами. Потом еще месяц довольный ходил - все контракты подписал. К моему выступлению это, конечно, имело мало отношения. Но я, маленькая и глупая, была так счастлива, что смогла помочь родителю.

С тех пор прошло много лет. Столько всего изменилось. Столько уже никогда не повториться. А петь люблю до сих пор. И до сих пор - нельзя".