Отраженный свет

Дебют трех коней

Теперь нас в поселке ничто не держит. Подошел катер с баржей, мы погрузились, безо всяких трогательных сцен прощания отошли. Провожала одна Галка. Ребята долго смотрели на удаляющийся берег. Там урчали трактора, люди катили бочки, шли куда-то по своим делам. На этом озабоченном, суетящемся берегу никому не было грустно оттого, что мы уходим. И посреди всего этого трудового хаоса ребята долго видели одинокую девичью фигурку.

Катер высаживает нас, немного не доходя до нужного места. Дальше к берегу уже не пристанешь - начинаются рифы. Ничего не поделаешь, и то неплохо. Пристаем, разгружаемся. Катер уходит. Мы остаемся одни. Теперь на несколько месяцев полевого сезона все мы одинаково оторваны от остальных трех миллиардов населения земного шара, каждый из нас одинаково ограничен в выборе друзей и знакомых обществом других пяти. Мы садимся на разбросанные по всему берегу вещи и провожаем взглядом удаляющийся катер.

Коля улыбается мечтательно и благодушно:

— Ну, парни, вот мы и в поле...

Безбрежная улыбка, закрытые глаза, абсолютная расслабленность всего тела. Как знакома мне интонация Колиного голоса! Хотя, впрочем, мне было бы трудно отыскать что-нибудь незнакомое в Колином поведении. За несколько лет работы, за несколько совместных полевых сезонов мы настолько сработались друг с другом, что когда после долгих споров наконец приходили к единому мнению, нам всегда бывало трудно установить, кто же из нас в большей степени оказался автором этого мнения.

Ребята воспринимают Колины эмоции не совсем правильно. Для них поле - впереди трудности! Для Коли наоборот - самое трудное уже позади. Организационный период ставит перед геологом столько препятствий, что просто уму непостижимо, как это он все-таки ухитряется добраться до поля.

Теперь можно перевести дух и подумать наконец о маршрутах, о переходах, лагерях, вьючке - вообще о работе. Сначала, конечно, о вьючке.

Окидываем взглядом нашу кавалерию. Экстерьер наших скакунов далек от идеала. Брюхо Арарата заставляет задуматься - как на нем сойдутся подпруги? Бока Рыжего похожи на стиральные доски. Сколько же потников протрет он за сезон? Тарапул ухитряется совмещать оба этих достоинства. Арарат и Рыжий стоят уныло, задумчиво, опустив головы. И только Тарапул держится молодцевато, как старый генерал в отставке.

Наше имущество лежит на берегу. Когда мы переводим на него взгляд, нам становится страшно. Ведь все эти мешки, тюки, лопаты, палатки, веревки, гвозди, сапоги - всего сто пятьдесят восемь наименований по складскому акту - мы должны разместить всего на трех конях, на Арарате, Рыжем и Тарапуле. Что куда положить? С чего начать?

Моя рука тянется к затылку, а Женька задумчиво подпирает рукой подбородок, как чемпион мира перед первым ходом матча-реванша. Нам предстоит долгая позиционная и комбинационная игра.

На первый взгляд трудно найти что-нибудь общее между вьючкой коней и игрой в шахматы. Но это только на первый взгляд. На самом деле во время вьючки гораздо больше приходится работать головой, чем руками. Я уверен, что экс-чемпион четвертого "Б" класса, не говоря уже о Михаиле Ботвиннике, завьючит трех коней гораздо быстрее меня или нашего Женьки. В нашем отряде шахматистов нет, поэтому нам приходится туго...

Фигуры и пешки расставлены на земле в полном порядке. Королями, за неимением более достойных претендентов на трон, объявляем себя. Кони готовы участвовать в игре - подкованы, оседланы, напоены и накормлены. Они держат под боем все вокруг себя, в том числе и королей, которым объявлен вечный шах. Пешки - сапоги, мешки, кастрюли и т. д. Где-то в этой же куче лежит и ладья, к сожалению, только одна, но зато с мотором. Глядя на всю эту грозную массу, особенно остро чувствуешь, что слонов у нас нет.

Дебют е2-е4. В первом ходе я уверен абсолютно - кладу левый сапог в правую суму Арарата, правый - в левую. Противник отвечает d1-d8. Конь бьет короля, к счастью, не очень сильно.

Миттельшпиль.

Если сковороду положить на Рыжего, палатки на привьюк к Тарапулу, всю веревку в левую суму Арарата, то у Рыжего будет слишком тяжелый вьюк, правая сума у Арарата будет перетягивать, а лопаты останутся незавьюченными. Если муку положить на Тарапула, овес с Арарата пока снять, то остается вся кухня и диметилфталат. Телогрейки, в конце концов, можно надеть на себя, а сахар нести в рюкзаке - это не так много, всего килограммов сорок. Куда в таком случае девать спальные мешки и крышки от кастрюль?.. А если попробовать анероид засунуть в одну суму с топорами и лопатами, а дробь в мешок с сетью? Нет, тоже не пойдет... Тогда деготь оказывается рядом с мукой, а молотки рядом с компасом...

Эндшпиль.

Куда привьючить чайник - на Рыжего или на Арарата?

После долгих размышлений решаем привязать его на Тарапула, и все-таки, когда трогаемся, чайник почему-то оказывается незавьюченным. Берем его в руки. Мат королю! Трогаемся.