Отсчет пошел

ГЛАВА 20

Через полчаса генерал с дядей Витей встречали Ена и его невольных спутников. Гриценко казалось, что он помолодел лет на двадцать, и даже нудное ворчание пресс-секретаря о том, что он будет жаловаться на неэффективность антитеррористических сил, по милос-ти которых он сперва едва не погиб от рук боевиков, а затем чуть ли не полдня разыгрывал из себя бегуна на длинные дистанции, не могла вывести его из равновесия. Впрочем, вид у Хрущева при этом был довольно неубедительным — лысина в пятнах засохшей грязи, продранный на правом локте пиджак. Поэтому на его замечание о том, чтобы с ним держались подобающим образом, поскольку пресс-секретарь — лицо губернатора области, Ен только расхохотался, заметив, что не завидует он человеку, доведшему свое лицо до такого состояния. Однако времени на дальнейшие препирательства у них не было. Генерал и Ен торопливо попрощались с бывшими заложниками, усадили их в генеральский джип и приказали старлею довезти этот высокопоставленный груз до Ставрополя в целости и сохранности и не слишком кантовать по дороге. Покончив с этой проблемой, они поудобнее расположились в передвижном центре и, вежливо попросив шофера Юру погулять на свежем предзакатном воздухе, принялись обсуждать свои дальнейшие действия. Теперь перед ними стояла сложная и срочная задача — любой ценой предотвратить попадание ядерного устройства в руки Дениева. Еще до прибытия Ена, услышав от дяди Вити новости об атомном грузе, генерал незамедлительно связался с УВД области, приказав им немедленно перекрыть дороги, ведущие в Чечню. Впрочем, он прекрасно понимал, что эти меры могут только ненадолго задержать профессионалов высокого класса, каковыми, несомненно, являются их противники. Затем он позвонил в Москву и запросил информацию о налете на засекреченный институт, и вот теперь они втроем сидели в уютном автомобильном салоне, глядя на мерцание экрана над пультом, вмонтированным вместо одного из задних сидений, и лихорадочно размышляли, что им делать дальше и что же может их вывести на след похитителей прибора. Наконец Ен, долгое время напряженно молчавший, спросил Гриценко:

— Леонид Юрьевич, в разговоре Дениев с Полковником упоминали о каких-то системах связи, позаимствованных у некоего генерала, занимающегося в собственном институте научными разработками…

— Ты думаешь, что это наши Крипто-7? Нет, не может быть. На них же еще даже запросов не оформляли, так что изготовили их всего м-м… не более восьми штук.

— Восемь штук? Одна — здесь, вторая — у вас, три — в системе связи Института. А где же остальные?

— Как это где? Три демонстрационных экземпляра мы обязаны приложить к отчету о проделанной работе, так что сейчас они наверняка в каком-нибудь из архивов Лубянки. Таков порядок, ты же знаешь.

— И все-таки, если Полковник действительно раздобыл две из них?

Генерал задумался.

— Маловероятно, но в таком случае, боюсь, перехватить их разговоры невозможно даже теоретически — по нашим расчетам, на расшифровку динамического кода при современных вычислительных средствах должна уйти не одна тысяча лет, а если учесть, что код этот каждые двадцать секунд изменяется и заново синхронизируется.

— Да уж, это точно, — вздохнул дядя Витя. — Работали мы над этой штучкой на совесть, поэтому в таком случае дело безнадежное. Точнее, почти безнадежное.

— Что значит «почти»? — хором спросили Ен и генерал.

Дядя Витя, не обращая внимания на их нетерпение, спокойно поскреб небритый подбородок, зычно зевнул и только затем ответил:

— Видите ли, расшифровать передачи мы, конечно, не сможем. Однако я знаю диапазон частот, на котором работают наши радиостанции. Прослушать разговоры нам не удастся, но я могу попытаться запеленговать источник волн, то есть саму машину с террористами и бомбой. Надеюсь, это вам пригодится?

— Еще бы! — воскликнул Ен, однако генерал при этих словах весь побагровел от злости и заявил:

— Почему мне никто не докладывал о таком существенном недостатке разработанной системы? Что за чертовщина! Когда все закончится, я с разработчиков семь шкур спущу, да и тебя, Николаич, не забуду! Кто мне эту игрушку месяц тестировал?

— Не сердитесь, Леонид Юрьевич, — успокоил его Ен. — Надо радоваться, что наши конструкторы теперь помогают нам даже собственными ошибками. И что бы мы делали, если б эта разработка оказалась совершенно безупречной?

— И то верно, — подобрел генерал. — Сколько тебе нужно времени, Виктор Николаевич?

— Сколько нужно — все мое, — пробормотал дядя Витя, уже склонившийся над пультом системы. Генерал и Ен притихли, многозначительно переглянувшись: все знали, что, когда дядя Витя занят своей работой, отвлекать его — все равно что злить гремучую змею или, того хуже, скунса.

Через полчаса дядя Витя удовлетворенно развалился на спинке своего сиденья, а Ен с генералом напряженно склонились над экраном, мерцающим медленно переливавшимся зеленым светом, стараясь не пропустить момент, когда бандиты активизируют систему связи перед въездом на территорию Чечни, — тогда, если расчеты дяди Вити оказались верны, на экране должна загореться яркая точка. До тех пор им оставалось только утомительное ожидание. К тому же через несколько часов должны были подоспеть подкрепление и сменная группа, вызванные вернувшимся лейтенантом, — напрямую связываться с УВД генерал не мог, так как это пришлось бы делать по обычному сотовому телефону, линия которого вполне могла прослушиваться агентами таинственного Полковника либо Дениева, отряд которого наверняка был оснащен обычными для чеченской армии портативными японскими радиостанциями. Если же им станет известно о том, что их планы раскрыты, автомобиль со смертоносным грузом наверняка не полезет в приготовленную для него ловушку и ядерное устройство будет скрыто в безопасном месте для более надежного покупателя.

Два часа прошли в гробовом молчании, лишь дядя Витя изредка отпускал едкие остроты по поводу сложившейся ситуации, но генерал с Еном слишком устали, чтобы огрызаться на них, и вскоре техник, обиженный недостатком внимания, замолчал. Он пребывал в мрачном расположении духа — днем у него кончились сигареты, припасенные еще в Москве, и дядя Витя, как и всякий заядлый курильщик, лишенный табака, с каждым часом все более мрачнел и нервничал, грызя в нетерпении тупой кончик шариковой ручки.

— Что за черт! — ворчал он, нахохлившись, как промокшая тощая птица. — Машина битком набита людьми, а огоньку попросить не у кого!

Ему никто не отвечал, и дядя Витя снова утыкался в приборы таким резким и злым движением, что казалось, его длинный нос вот-вот пробьет экран осциллографа.

На исходе второго часа Гриценко все чаще стал поглядывать на часы. Бесполезное сидение на месте, в двух шагах от Чечни, начало ему надоедать, и он с нетерпением дожидался вызванных из Ставрополя сотрудников, чтобы передать им наблюдение и наконец-то вернуться в уютный кабинет и нырнуть в привычное кресло.

Еще через несколько минут дядя Витя резко подался вперед, напряженно вглядываясь в аппаратуру.

— Ну как, разглядел что-нибудь? — без особой надежды спросил генерал.

— Что-то мелькнуло, но, видимо, показалось, — ответил Виктор Николаевич, все еще напряженно вглядываясь в экран. Наконец он в волнении схватил Гриценко за руку и ткнул пальцем в экран: — Видишь?

— Нет, — близоруко сощурился Гриценко. — Хотя… Здесь? — Он кивнул в сторону расплывчатого светлосалатового пятна.

— Да нет же, — нетерпеливо отозвался дядя Витя. — Это помехи, вероятно, от местной телевышки. Они здесь были все время. А вот та точка, в левом нижнем углу… Где же она?.. Видишь — исчезла и опять появилась. И она движется.

— Где? — Генерал пытался найти точку по сбивчивым указаниям дяди Вити. Наконец ему это удалось. — Действительно, движется. Правда, еле-еле. Виктор Николаевич, вы уверены, что это не очередные помехи? Может, это просто след от автомобиля с антирадаром?

— Я, уважаемый, ни в чем не уверен, — ядовито отозвался дядя Витя. — Может, антирадар. На таком расстоянии определить трудно. Но может быть, что это — именно то, что мы ищем. Не проверим — не узнаем. Да и не так уж она медленно движется. Сейчас источник километрах в ста от нас и выжимает где-то под восемьдесят кил в час. И, к слову говоря, если я помню карту правильно, то он должен был уже беспрепятственно миновать несколько блокпостов на дороге. Странно это… Не наши ли это люди, генерал?

— Вряд ли, — ответил генерал после недолгого раздумья. — Единственная система связи, кроме этой, расположена в Ставрополе, в моем кабинете.

— Надо действовать, Леонид Юрьевич, — неожиданно вмешался в разговор молчавший до сих пор Ен. — Пока мы будем ожидать подкрепления, они ускользнут в Чечню. Если их пропускают на шоссе, границу они, вероятно, также пересекут без проблем.

Генерал внимательно посмотрел на Ена. Лицо Евгения до сих пор было в пятнах рыжей глины, но с него исчезли все следы усталости. Весь вид бойца выражал готовность к решительным мерам, и генерал, глядя на него, почувствовал гордость за свой Институт и за свою работу.

— Действовать, несомненно, надо, — сказал он. — Но только с умом, тщательно рассчитав возможные последствия. Ваши предложения, Евгений?

Ен на несколько секунд задумался, затем ответил:

— Пока объект сам идет на сближение, вмешиваться не стоит.

— А затем? — спросил дядя Витя, непроизвольно хлопая по пустым карманам в поисках пачки сигарет.

— Виктор Николаевич, — вместо ответа спросил Ен, — какую скорость может развить мобильный центр?

— Машина — зверь, — ответил за дядю Витю шофер, ухмыльнувшись во весь рот. — На хорошей дороге сто пятьдесят выжать — как два пальца показать. На такой, как здесь, конечно, немного поменьше, а на сельской…

— Спасибо, достаточно, — прервал его Ен. — В таком случае будем задерживать преступников своими силами, не дожидаясь подкрепления.

— Ого! — присвистнул дядя Витя. — В лучших традициях Дикого Запада! Леонид Юрьевич, не полагается ли нам случайно за участие в бою какой-нибудь прибавочки к зарплате?

— Евгений, — говорил тем временем Гриценко, не обращая внимания на надоедливого техника, — вы, несомненно, отдаете себе отчет, какие последствия могут быть у такого решения?

Ен молча кивнул.

— Хорошо, — продолжил генерал. — Разумеется, я все еще надеюсь на скорое прибытие помощи, но в противном случае вам придется выполнять задание, от которого будет зависеть не только судьба нашего Института, как предполагалось в Москве, когда я отпускал вас на каникулы, но и судьба всей страны. И это задание тебе придется выполнять без участия остальных членов группы. А мы с Виктором Николаевичем окажем тебе всю возможную помощь.

При этих словах дядю Витю заметно передернуло.