Через несколько минут рация водителя зашипела и он поднес ее к уху. Выслушав сообщение и несколько раз кивнув, словно невидимый собеседник мог его видеть, он коротко бросил, обращаясь в пустоту перед собой:
— Подъезжаем. Автобус только что прибыл в назначенную точку. Мы там будем через несколько минут. Всем приготовиться к высацке. — Затем он прибавил разом смягчившимся голосом: — Надеюсь, это отребье обломает о вас зубы. Ни пуха ни пера!
— К черту! — хором отозвались Ен и Сон.
Ира на заднем сиденье всхлипнула и начала чуть слышно причитать. Конечно, сейчас, пока им еще ничего не угрожало, можно было не изображать насмерть перепуганную журналистку, но генерал Гриценко всегда неукоснительно требовал в таких случаях приступать к исполнению назначенной роли как можно раньше и без необходимости никогда не раскрываться перед потенциальными участниками операции, даже если это надежные союзники. К тому же у Сона и Ена появлялась возможность привыкнуть к восприятию псевдокода. В данный момент в последовательности и тембре издаваемых Ирой звуков содержался стандартный набор команд, не содержащий ничего важного, — план в общих чертах был расписан заранее и согласован уже в пути по спецсвязи с Гриценко. Сам генерал до начала операции в командный центр не успевал, но должен был подключиться на следующей стадии, если какие-либо непредвиденные обстоятельства заставят отложить штурм. Пока предварительные данные о количестве и вооружении террористов давали возможность предположить, что захват целесообразнее провести уже в первый час с момента обмена заложников.
Вечерело, но солнце по-прежнему нещадно палило потрескавшуюся краску на крыше захваченного автобуса и загоняло в распахнутые верхние люки раскаленный воздух. Пассажиры притихли и смирно сидели, стараясь не касаться прилепленных террористами к стенкам небольших прямоугольных коробок со взрывчаткой, от которых через весь салон тянулись тонкие провода. Аслан поднял руку, на смуглой, потрескавшейся коже неестественно блеснул золотой циферблат.
— Осталось всего пять минут.
Пальцы его нервно забарабанили по блестящему черному брюху чемоданчика, к которому были подсоединены взрывпакеты.
Дениев спокойно взглянул на террориста.
— Не нервничай, Аслан. Они будут точно к назначенному времени. Для того, кто когда-либо служил вместе с оккупантами, предсказать их действия не составляет ни малейшего труда. Они слишком закономерны, поскольку их военных прежде всего учат следовать инструкциям и только в последнюю очередь — воевать. Именно поэтому мы всегда побеждали их, побеждаем и будем побеждать.
Словно в подтверждение его слов, на горизонте показалось облако пыли, вскоре приобретшее очертания двух автомобилей.
— Едут, — пронеслось по салону единым выдохом. Все — и чеченцы, и пассажиры — почувствовали облегчение. Скоро они все достигнут своей цели, и их дороги навсегда разойдутся. Одни вернутся к себе домой и до конца жизни будут с ненавистью вспоминать южных варваров, другие получат в свои руки тех, кого можно будет использовать как более эффективное оружие.
В ожидании прибытия парламентеров Дениев терпеливо повторял по-чеченски приказы для каждого боевика.
Наконец автомобильная процессия затормозила в пятидесяти метрах от террористов. Дверца «форда» распахнулась, и из нее не спеша вылез Ен. Подняв руки для того, чтобы показать, что безоружен, он медленно подошел к захваченному автобусу. Когда он прошел около половины пути, навстречу ему вышел Дениев. («Совсем обнаглел, сука, — прошептал водитель. — Ничего не боится! Знает, что пока у них столько заложников, его не пришлепнут».) Ен заметил, что из наполовину занавешенного автобусного окна в него направлено черное дуло автомата, но это его не сильно обеспокоило — террористы принимают обычные меры предосторожности, а открывать по нему огонь без повода для них не имеет смысла, поскольку это наверняка повлечет непредвиденные осложнения.
Когда они поравнялись, Дениев поприветствовал Ена коротким кивком и протянул руку. Ен также кивнул в ответ, но протянутой руки не пожал. Командир террористов посмотрел на него оценивающим взглядом, на его лице появилась слабая, почти одобрительная усмешка. Затем он не спеша отвел руку назад.
— Российских офицеров учат уважительно относиться к парламентариям. — Со стороны казалось, что Дениев говорит с Еном добродушно, будто школьный учитель, распекающий нерадивого ученика. Однако при этом они внимательно вглядывались друг в друга, подобно волкам, оценивающим пришельца на их территорию перед грядущей схваткой.
Повисла тягостная пауза. Наконец Дениев сказал:
— Я надеялся, что ваше руководство отнесется к происходящим событиям более внимательно и пришлет для переговоров представителя со званием не ниже майора.
— Мы с вами военные, — ответил Ен. — И оба знаем, что на войне противников не выбирают.
— Достойный ответ, — признал Дениев. — Но теперь к делу. Вы, конечно, ознакомились с нашими требованиями?
— Разумеется.
— Надеюсь, что ваше руководство их выполнило, — полуутвердительно сказал чеченец и выжидающе замолчал.
Ен утвердительно кивнул:
— Мы согласны взамен заложников предоставить журналистов и чиновников, добровольно согласившихся на эту роль. Разумеется, вами должны быть предоставлены гарантии их безопасности.
— Рад слышать, что у вас в руководстве тоже встречаются разумные люди. — Голос Дениева был спокоен и ровен, ничто не выдавало эмоций, которые он мог испытывать, узнав об этом столь важном для него решении. Ен понял, что на этот раз им придется сразиться с достойным противником. Затем террорист посмотрел на часы и сказал: — Сейчас тринадцать минут седьмого. Вы прибыли вовремя. Пассажиры автобуса будут вам за это благодарны, поскольку иначе мы были бы вынуждены казнить одного из них каждые полчаса. Теперь я отдаю распоряжение о том, чтобы выпустили первую группу заложников. После этого вы должны незамедлительно передать нам нужных людей, и мы тут же выпустим остальных. И не советую устраивать проволочки. Все должно быть сделано в течение десяти минут, после чего автобус двинется дальше, иначе… — Дениев не договорил, но на его бронзовом лице отчетливо проступила жестокая складка.
— Мы принимаем ваши условия, — коротко ответил Ен.
Дениев обернулся к автобусу и подал условный знак. Дверца плавно отъехала в сторону, в салоне послышалось какое-то шевеление. Наконец из автобуса вышел первый пассажир. Он неуверенно ступил на землю, словно боялся, что она ускользнет у него из-под ног. Глаза его были полузажмурены, словно от солнца.
Первые несколько шагов заложник сделал нетвердо, с него градом лил пот. Затем он сорвался на бег, но был остановлен громким выкриком в милицейский мегафон:
— Стой! Двигаться медленно и по одному! Дистанция 10 метров. Приготовить документы для проверки.
Послышались щелчки взводимых затворов. Выражение радости на лице пассажира разом померкло, он в спешке захлопал себя по карманам в поисках документов и, сгорбившись, медленными шажками пошел навстречу к не слишком приветливым освободителям. Тем временем бандиты уже выпустили еще трех пассажиров.
Когда первые десять заложников были освобождены, к автобусу направились те, кто шел им на смену. Впереди всех шагал заместитель мэра, тонкая золотая оправа его очков блестела в красноватом свете заходящего солнца, словно нить в лампе накаливания. Следом шел Сон, бледный как полотно. Он с видимым усилием поддерживал Иру, мертвой хваткой вцепившуюся в фотокамеру. Шествие замыкал пресс-секретарь, то и дело нервно оглядывающийся назад.
У входа в автобус их тщательно обыскивали двое боевиков. Один из них ловко выудил из кармана пресс-секретаря белый аэрозольный баллончик.
— Что это? — спросил террорист.
— Видите ли, — ответил тот, слегка заикаясь от волнения. — Я астматик, и мне необходимо раз в три часа делать ингаляцию.
— Ну что ж, тогда сделай ее прямо сейчас, — приказал боевик.
Пресс-секретарь, покрывшись от волнения испариной, послушался.
— Ничего, малахольный, мы тебя быстро подлечим, — ухмыльнулся боевик, пытаясь разобрать иностранные слова, написанные на баллончике. — А солутана в нем нет? — наконец спросил он.
— Нету, — растерянно отозвался секретарь, словно в отсутствии солутана была его личная вина.
— Тогда держи его назад. — Боевик покровительственным жестом засунул баллончик в карман секретарю. — Будем брать тебя в следующий раз, прихвати солутан, понял?
Его невольный собеседник кивнул.
— То-то же! — И подобревший чеченец дулом автомата легонько подсадил его в автобус, где тот обессиленно плюхнулся на сиденье.
При досмотре Иры чеченец особенно не церемонился, так что она уже подумывала сымитировать непроизвольную рвоту и тем самым отбить у террориста всяческое желание к дальнейшим обыскам, когда ей в голову пришла более оригинальная идея.
— Господин Дениев, господин Дениев! — громко закричала она, резко дернувшись.
Командир немедленно повернулся и подошел.
— У вас возникли какие-то недоразумения с моими людьми? — вежливо спросил он.
Чеченец, обыскивающий Иру, побледнел так, что это стало заметно даже под загаром.
— Какие недоразумэния, дэвушка? — громко воскликнул он, широко разводя руками и почти умоляюще глядя на журналистку. — Нэ было никаких недоразумений, правда ведь?
— А долго еще вы будете меня досматривать? — поинтересовалась Ира.
— Какой досмотр, красавыца? — махнул рукой чеченец под строгим взглядом Дениева. — Никакого досмотра. Можешь идти в автобус.
— Так все-таки у вас есть какие-либо претензии? — повторил Дениев, обращаясь к Ире и при этом не сводя глаз с боевика, готового уже провалиться сквозь землю.
— Ну что вы, нет у меня никаких претензий, — сменила Ира гнев на милость. — Я могу идти?
— Конечно, — сказал Дениев. — Я лично гарантирую вашу безопасность среди моих людей. Вот только фотоаппарат вам придется отдать.
— Но я не могу, — попыталась возразить Ира. — Ведь это собственность редакции, мне за него отчитываться. Да и как я буду делать репортаж без фотоматериала?
— Эту проблему мы решим, — ответил Дениев. — Видите ли, ведь не исключено, что в вашей камере может быть заложено какое-либо нежелательное устройство. Но вы не волнуйтесь, я предоставлю вам аппарат, не уступающий по качеству вашему. С ним вы можете сделать сколько угодно снимков, разумеется, согласовывая их со мной.
Не слушая возражений «журналистки», он взял камеру, открыл ее и тщательно осмотрел. Несмотря на то что вмонтированное устройство обнаружить было практически невозможно даже при тщательном осмотре, у Иры неприятно засосало под ложечкой и рефлекторно напряглись мускулы. Конечно, при досрочном начале захвата могут возникнуть осложнения, но все же…
Наконец Дениев аккуратно закрыл крышку. Из автобуса вывели очередного заложника, и террорист протянул ему камеру, сказав, чтобы он передал ее в ожидающую милицейскую машину.
Тем временем двое новых заложников и «журналисты» — Сон и Ира — были препровождены внутрь автобуса. Там женщина-террористка молча указала им на четыре разных сиденья ближе к середине салона. Как только они уселись, Дениев посмотрел на часы. Процедура обмена заложниками не заняла и десяти минут. В автобусе оставалось еще около пятнадцати пассажиров, не считая вновь прибывших.
Внезапно рявкнул мегафон, укрепленный на милицейском «форде»:
— Граждане террористы! Призываем вас немедленно прекратить сопротивление и сдаться властям! Этим вы сможете облегчить свою вину!
Ен раздраженно обернулся: кто-то из местных сотрудников решил проявить инициативу и служебное рвение. Очевидно, подобные реплики были записаны в одной из бесчисленных инструкций, и сотрудник решил, что настало время отличиться. Дениев, услышав предупреждение, только поморщился. Дело сделано, теперь настала пора возвращаться в автобус, якобы за последней группой пассажиров. Внезапно взгляд террориста остановился на Ене. Тот до сих пор находился посередине между террористами и сотрудниками УВД, ежесекундно готовый вмешаться при любом непредвиденном повороте событий.
— Лейтенант! — сказал Дениев. — Я принял решение, что вы должны сопровождать нас на территорию Чечни вместе с вашими чиновниками. Попрошу подняться в автобус.
Заявление террориста звучало как приказ, не терпящий возражений. Подобного поворота событий Ен не ожидал. В запланированной операции ему отводилась роль внешнего координатора и снайпера, который должен был собирать оперативные сведения, работать с милицией и прикрывать находящихся в автобусе членов группы. Ен мгновенно оценил ситуацию. Судя по поступившим данным, у террористов в автобусе будет лишь небольшое численное преимущество, так что операция может быть проведена и без привлечения какой-либо внешней помощи, исключительно силами группы «Д». В таком случае эффективность деятельности системы генерала Гриценко получит убедительное подтверждение и местному УВД будет значительно сложнее присвоить себе все заслуги в проведении операции. Таким образом, они смогут блестяще выполнить просьбу Леонида Юрьевича и, возможно, спасти всю базу от роспуска. С другой стороны, в случае провала операции последствия могут быть самыми фатальными. Необходимо было срочно решать — попытаться сохранить старый план и отказаться под каким-либо предлогом либо начинать вести свою игру согласно появившимся новым возможностям. И Ен принял решение.
— Хорошо, — сказал он. — Я последую с вами. Дениев кивнул.
— Вы хорошо держитесь, молодой человек, — сказал он. — Со временем из вас может получиться отличный офицер, достойный служить в рядах армии Ичкерии.
Ен отстегнул кобуру и вскоре присоединился к остальным участникам группы, находившимся в автобусе. Следом за ним зашел и Дениев. В автобусное окно было видно, как оперативники готовятся принять оставшихся заложников. Тревожно поблескивали маячки «скорой помощи». Бросив мельком взгляд на дорогу, Дениев сказал водителю что-то отрывисто по-чеченски, после чего запыленный красный «Икарус» резко рванул с места, на ходу закрывая дверь, а затем, полностью игнорируя предупреждения, выкрикиваемые через мегафон из милицейской машины, развернулся и выехал на шоссе, стремительно увеличивая скорость.
— Движемся в сторону границы с Чечней, — чуть слышно прошептал заместитель мэра.