Отсчет пошел

ГЛАВА 24

Когда выспавшиеся и отдохнувшие Ен, Сон и Ира подходили к кабинету Гриценко, еще в коридоре они услышали громкий и резкий голос генерала, обращенный к неизвестному собеседнику:

— Нет, это неслыханно! Что значит «начальство»? Я, а не какое-то «начальство», возглавляю эту операцию и несу за нее полную ответственность. И под пули, между прочим, лезут мои люди, а не какие-то начальники. Что значит «из Москвы»? Кто именно? Немедленно разузнать и доложить!

Из кабинета почти выбежал на полусогнутых ногах щуплый человечек в милицейской форме. Когда группа «Д» вошла, генерал уже совладал с собой и спокойно сидел в своем кресле. Только все еще сжатая в тяжелый кулак правая рука изобличала напряжение, в котором он находился.

В ответ на молчаливый вопрос группы генерал вздохнул:

— Дело плохо, ребята. Только что мне доложили, что захваченные на дороге бандиты были по распоряжению какой-то шишки из ФСБ в срочном порядке отправлены в Москву, в главную контору, так что допрашивать их будут уже в другом подразделении. Похоже, что к нашей операции кто-то проявляет пристальный интерес.

— Какая именно шишка? — спросил Ен.

— Пока неизвестно. Эти местные чинуши считают, что достаточно глубокомысленно указать глазами наверх, откуда, по их мнению, пришло распоряжение, как все сразу поймут его справедливость и обязательность к исполнению. Но это мы выясним, обещаю.

— Можно ли их еще задержать?

— Поздно. Приказ пришел ночью, в три часа. Отправили их сразу же, специальным рейсом, так что сейчас они уже, должно быть, вот-вот приземлятся в Москве.

— Возможно, стоит направить туда кого-нибудь из нас? — спросил Сон.

— Нет, ребята, вы мне еще нужны здесь, потому я вас и позвал. Садитесь.

Тройка сдвинула стулья к столу генерала, на котором была расстелена подробная карта прилегающих к Чечне областей. На месте Грозного красовался круглый коричневатый отпечаток — по-видимому, здесь генерал рассеянно поставил на карту стакан с неизменным крепким чаем.

Дождавшись, пока они усядутся, Гриценко продолжил, понизив голос, словно опасался, что их будут подслушивать:

— Как следует из информации, полученной Ирой в ставке боевиков, Дениев не собирается останавливаться и намерен вскоре взять реванш, вновь прибегнув к ядерному терроризму. Ясно, что объект его удара расположен, с одной стороны, неподалеку от границы с Чечней, а с другой стороны, достаточно далеко, чтобы основной урон от возможного взрыва пришелся на российскую территорию. Далее, анализ предыдущих операций Дениева позволяет предположить, что и на этот раз он будет действовать небольшой компактной группой, состоящей не более чем из двадцати — тридцати хорошо обученных бойцов.

Тройка согласно кивнула.

— На этой карте указаны объекты, имеющие отношение к атомной отрасли и расположенные в пределах досягаемости Дениева. — Генерал указал на пометки, сделанные остро заточенным красным карандашом. — Этот район считается не вполне безопасным не только с военной, но и с сейсмической точки зрения. Подобных объектов не так уж много. Отбросив малозначительные, где отсутствуют атомные реакторы либо достаточное количество радиоактивных веществ, мы можем окончательно сузить круг поиска.

Генерал сделал паузу и оглядел слушателей. Со стороны в этот момент могло показаться, что это не военные специалисты, обсуждающие боевую операцию, а старый университетский профессор в окружении студентов, внимательно слушающих доказательство сложной теоремы.

— В итоге остаются две возможные цели террористов. Во-первых, это ядерный могильник в Ставропольском крае, во вторых, Нововоронежская атомная электростанция.

Генерал откинулся на спинку кресла, внимательно оглядывая группу «Д».

— Какие будут мысли по этому поводу?

Первым заговорил Ен.

— Я предполагаю, — сказал он, — что скорее всего удар будет нанесен по атомной станции. Прежде всего Дениев отлично разбирается в людях и понимает, что психологический эффект от такой акции у населения, перенесшего панику, вызванную чернобыльской катастрофой, будет гораздо больше. Кроме того, захоронения отходов атомной промышленности, насколько я знаю, производятся в специальных саркофагах глубоко под землей, так что, если Дениев планирует угрожать радиоактивным заражением местности, он должен потратить на это либо много времени, либо значительное количество взрывчатки…

— …которым он не располагает после уничтожения его базы, — закончила мысль Ира. — Я согласна с Еном: наиболее вероятное направление удара — это Нововоронежская АЭС.

— Каким же будет мнение Сона? — спросил генерал.

Вечный молчун ненадолго задумался, подбирая слова, затем ответил:

— Не вижу смысла гадать на кофейной гуще. Мы должны срочно разработать планы надежной защиты обоих объектов. Кроме того, кто-то из нас должен вернуться в Чечню и попытаться найти след Дениева. И уже потом, опираясь на факты и застраховав себя от непредвиденных вариантов, можно будет дать волю своей фантазии. Честно говоря, меня не радует перспектива безвылазного сидения рядом с реактором в ожидании, что Дениев сам полезет к нам в руки.

— Боишься полысеть раньше времени от радиации? — ухмыльнулась Ира. — Не беспокойся. Мы тебя тогда к кришнаитам забросим, чтобы ты своим внешним видом не выделялся из окружающих.

— Сейчас не до шуток, — одернул ее генерал. — Уже дошутились — Дениев ушел, арестованных перевозчиков мы упустили. Что дальше?

Тройка тактично промолчала. Недаром каждый из них прошел трехгодичный курс прикладной психологии — было понятно, что, когда на генерала нападает подобное дурное настроение, с ним лучше не фамильярничать.

— Значит, мы с вами посовещались, и вот что я решил, — продолжал Гриценко, побарабанив пальцами по столу. — В Чечню я никого из вас без особой необходимости впредь отпускать не буду — меня не вдохновляет перспектива выпустить через четыре года неполную тройку только потому, что мы начнем решать проблемы, которыми должны заниматься другие структуры и прежде всего армия. Достаточно того, что мы решаем проблемы, которые они сами создают. Информацию о передвижениях группы Дениева по Чечне я постараюсь добыть сам, через свои источники. Теперь о том, что в дальнейшем придется делать каждому из вас.

Генерал внимательно обвел глазами своих собеседников и достал из ящика стола небольшой, мелко исписанный листок. Посмотрев на него, он сказал:

— Сон, с завтрашнего дня ты устраиваешься во вторую секцию охраны Нововоронежской АЭС. Сразу скажу, что платят там мало, зато будешь получать молоко за вредность и так далее. Условия на станции не лучшие, так что долго ты там не продержишься и после завершения операции уволишься по собственному желанию. А пока что будь наготове — станция является наиболее вероятным объектом для террористического акта: в случае ее взрыва произойдет радиоактивное заражение огромной площади плодородных земель и будет уничтожен важнейший железнодорожный узел. Да и соседняя Украина, думаю, будет не слишком рада такому подарку со стороны России.

— Понял, — сказал Сон, стараясь вложить в это единственное слово весь свой богатый запас скептицизма. Веселые у него получаются каникулы! Сидеть на этой чертовой АЭС, в бездеятельности ожидая визита Дениева! А генерал-то хорош — совещался с ними, совещался… А у самого все заранее было расписано и запланировано! Целый лист исписал, не поленился… Однако вслух он этого, конечно, не сказал, а лишь ехидно заметил: — А не боитесь, Леонид Юрьевич, что ценный сотрудник, в которого вбахано столько казенных денег, схлопочет свою дозу радиации?

Генерал смерил его снисходительным взглядом и пояснил:

— Во-первых, как вы правильно заметили, молодой человек, деньги не мои, а казенные. А во-вторых, да будет вам известно, что за ночь, проведенную с женщиной, мужчина получает более значительную дозу радиации, чем если бы он ночевал под стеной атомной электростанции. Говорю вам это как специалист.

— В таком случае я бы с удовольствием предпочёл своему теперешнему заданию более опасное и радио-активное, — бойко отрапортовал Сон, искоса взглянув на Иру.

Гриценко проигнорировал его замечание и тем временем продолжал:

— Ену я решил поручить район ядерного могильника. Я уже переговорил кое с кем в министерстве, они обещали всемерную поддержку. Главное, чтобы местные начальники не подумали, что твоя деятельность — уловка, а на самом деле тебе поручено разобраться по фактам нарушений. Тогда хлопот не оберешься, это тебе не террористов из моего пистолета стрелять.

Ен кивнул.

— Что же касается Иры… — Генерал ненадолго умолк, встретившись с девушкой взглядом. — Ей я тоже поручаю очень ответственное задание. Она должна лететь в Москву и допросить арестованных. Затем я направляю ее на подстраховку Сона. Есть возражения? — И он в упор посмотрел на Иру.

— Слушаюсь, — недовольно буркнула девушка.

— Отлично, — подытожил генерал. — За подробными инструкциями подойдете позже. А пока все свободны.

Гриценко встал, давая понять, что совещание окончено и он желает остаться один. В этот момент в коридоре послышался резкий звук, словно кто-то настолько спешил, что споткнулся и ударился об угол. Через несколько секунд послышался голос секретарши и перебивающий ее громкий баритон, требующий немедленно пропустить его в кабинет генерала. Гриценко нажал на кнопку селектора и негромко приказал:

— Пускай войдет.

Дверь распахнулась, и на пороге появился тот самый сотрудник УВД, который столь спешно покинул кабинет генерала перед началом совещания. Было видно, что он запыхался и чем-то серьезно обеспокоен: лицо покраснело, оттопыренные уши были покрыты капельками пота, фуражка съехала набок.

— Товарищ генерал, разрешите обратиться, — начал он.

— Слушаю вас, — ледяным голосом ответил Гриценко. — Только поскорее, и попрошу вас без формальностей.

Человечек еще более покраснел и даже как-то сжался, на глазах уменьшившись в размерах.

— Плохие новости, товарищ генерал, — сказал он, избегая встречаться глазами с Гриценко. — Я к вам прямо из приемной генерала Медведицкого. Только что получен факс из Москвы… Мы как только прочитали, так я сразу к вам…

— Короче, пожалуйста!

Неожиданный посетитель, казалось, собирал все свои силы, как спортсмен перед последним рывком, и наконец сказал:

— Самолет с арестованными потерпел катастрофу. Причины пока установить не удалось. Все пассажиры погибли.

Он замолчал. В кабинете воцарилась мертвая тишина, было слышно лишь мерное тиканье настенных часов.