Падший

Глава 18

У клуба я оказался буквально через час. Парковка и сегодня была забита полностью, но на этот раз никто хотя бы не выяснял, чьё кунг-фу круче. Да и охранник почти не обратил на меня внимания. Внутрь я прошёл без проблем.

Оказалось, в “Вертолёте” сегодня проходила тематическая вечеринка, посвящённая игре в “Мафию”. Не ожидая увидеть кучу странно одетых людей, я даже немного растерялся - а не провалился ли я во времени? Девушки и женщины вдруг сплошь стали леди, и притом повально с длиннющими мундштуками и перьями на забавных шапочках в блёстках, а мужики как один кусали окурки сигар, надвинув шляпу почти на самые глаза. Разглядев Рудольфа за стойкой, очень даже ловко орудовавшего даже одной рукой, я прямиком двинулся к бару.

— Братан тебя потеряла, - с укором сказал колдун, когда я подошёл и уселся на стул. Показалось, или он действительно малость занервничал, когда увидел меня тут?..

— У меня была встреча.

— Важная?

— Не важнее, думаю, чем твоя.

Я вдруг решил если не пойти ва-банк, то хотя бы не тянуть с прямыми вопросами кота за известное место. Рудольф сделал вид, что не расслышал, наливая кому-то спиртного. Если я ошибся, и Сурок, с которым встречался Лерин братанчик, вовсе не сотрудник Ордена, то мне придётся искать другой след. А если я окажусь прав, то не помешало бы выяснить, какие такие общие дела имелись с ним у колдуна. Это при том-то факте, что их мать когда-то сграбастал Орден!

Рудольф будто бы ждал кого-то, и моё присутствие у стойки немного его раздражало. Я же никуда не собирался и показывал это всем видом, попросив другого бармена налить мне газировки. Народ сегодня, видимо, был не так сильно расположен к раскрытию, и потому вспышек белого света во всём клубе, не только на танцполе, я заметил всего две.

Я кивнул Рудольфу, и тот нагнулся, подставляя ухо.

— Тебе знакома фамилия Разумовский?

Разные глаза колдуна под белыми бровями уставились на меня пристально.

— На тебя вышла Семья?

Я кивнул по-простецки, как если бы отвечал на какой-нибудь вообще не важный, дежурный вопросик. А сам наблюдал за его реакцией. Даже после драки в их доме, где от обоих братанчиков, не будь с ними меня, не осталось бы и мокрого места, потому что яга втолкала бы в себя и кости тоже, Рудик вёл какую-то мутную игру и дофига чего недоговаривал. Я одновременно и хотел ошибиться на его счёт и не хотел.

— Но, как видишь, я пока жив. Только вот теперь должен кое-кого найти. Одну девушку, которую забрал Орден. Я рассказывал, помнишь?

Рудольф глянул на меня колко и нахмурился. Но молчал не долго.

— Я тебя услышал. Жди вон на тех диванах. Сейчас нет времени говорить.

Как только я встал, чтобы пойти в указанное барменом место, к нему за стойку подсела одна весьма яркая особа. Нет и не будет в целом мире более уродливого сочетания, чем очевидная, неотвратимая старость и кричаще-яркий макияж, соседствующие на женском лице. Разглядывал я её уже с дивана. Старушенция тоже была наряжена в костюм времён сухого закона в Америке, но в куда более качественный, обстоятельный, который, готов поспорить, она не заказала в интернет-магазине, а сшила сама, и сделала это с большой любовью. Длинные атласные перчатки чёрного цвета, как и полагалось, доходили до самых локтей, а вот дальше уже болтались давно отставшие от костей мышцы и дряблая кожа в очевидных даже с такого расстояния, возрастных пигментных пятнах.

С некоторым трудом закинув ногу на ногу, женщина недвусмысленно улыбнулась Рудольфу и чувственно изогнула жирно нарисованную бровь. И бармена будто подменили! Из сосредоточенного и не очень разговорчивого, колдун вдруг превратился в излучающего тестостерон мачо! Его движения стали похожими на движения стриптизёра, почувствовавшего хороший заработок, он пару раз крутнул бутылку виски, подкинул её и ловко, несмотря на бандаж, поймал за спиной, чем очень впечатлил мадам. Затем налил ей в бокал с вытянутой руки, поигрывая трицепсом. Я же сидел и тихо охреневал. И без семи пядей во лбу было понятно, к чему он так старается. И в этот момент до меня дошло: работа-то у Рудольфа несравнимо хуже, чем у его сестры!

Брачные танцы мистера Проппера продолжались не меньше минуты. Видимо, мадам была чем-то ценна, потому что старался Рудик… да он так с удержанием заговора не старался! Она ни в какую не хотела раскрываться, потому как, видимо, была слишком опытна. Тогда колдун вынул козырь. Наклонился и что-то проговорил ей на большое в родинках ухо. И она раскрылась. Очень ненадолго, меньше чем на пару секунд. Но этого хватило, чтобы колдун завершил задуманное, поместив украденный Пламень в подготовленную заранее маленькую бутылку. Мадам покачнулась и рассмеялась, решив, наверное, что голову ей вскружили слова юного Казановы. Ей было невдомёк, что смерть только что приблизилась к ней сразу на несколько шагов.

Я ждал на диване даже когда мадам нетвёрдой походкой куда-то ушла. Рудольф ещё какое-то время изображал бурную деятельность, но в конце концов подошёл и сел рядом.

— Видел?

— Сочувствую, - кивнул я.

— Ха! Ты самого главного ещё не знаешь! Сочувствует он… - невесело усмехнулся колдун. - Ладно. К делу. Этого персонажа называют Самоходка. Посещает “Вертолёт” каждую тематическую вечеринку, когда не так глушит музыка. И постоянно садится ко мне. Ты сейчас всё поймёшь, мужик, слушай. Почти сразу за этой Самоходкой к нам в клуб начал наведываться один извращенец. Я понял, что он из Ордена, потому что на адепта он не тянул, а псом не был точно. Только он не наглел и не пытался никого из себя строить. Наоборот, давал хорошие деньги за Пламень, и исключительно Пламень Самоходки. Вежливым остался и я, сам понимаешь.

— А зачем кому-то из Ордена Пламень? Да ещё и конкретного человека?

— Мужик, я ограничился тем, что нас с братанчиком не скрутили спустя час после первого появления этого типа. Я не люблю задавать вопросы. Жизнь отучила.

— Сегодня он тоже будет здесь?

— Непременно, - усмехнулся Рудольф. - Каждый раз он забирает бутылку с Пламенем этой “ароматной бабульки” и запирается во второй вип-комнате. Его аж трясёт от затхлости из этой бутылки, представляешь? Поэтому, на, - Рудольф передал мне небольшой, словно бы из-под духов, флакончик с частичкой жизни Самоходки. - И жди его наверху. Обычно я отдаю товар ему сам, лично, но сегодня скажу, что он уже там. Я потеряю много чего, возможно даже нарвусь на проблемы с Орденом. Но, мужик, по сравнению с тем, что ты для нас сделал, это не имеет значения. В конце концов, как говорит братанчик, мы теперь банда. И, кстати, позвони ей. Лера правда переживает. Добро?

— Обязательно. И - спасибо, - я пожал бармену здоровую руку, чувствуя лёгкий стыд за то, что нехорошо думал о нём.

Рудольф вернулся за стойку, а я, не теряя времени, взбежал по винтовой лестнице. Вошёл во вторую дверь, где мы с ними не так давно говорили. Блин, казалось, будто было это уже в прошлой жизни… Поставил бутылочку на круглый столик, а сам притаился сбоку. Нормально спрятаться тут было негде, и оставалось тупо надеяться, что чувак этот в первую очередь поведётся на предмет своего фетиша.

Внутри горели оба Имени. Наверное, не стоило рассчитывать на взаимопонимание и светскую беседу с тем, кто, не моргнув глазом, стреляет в живого человека из арбалета, а после бросает подыхать, как шелудивого пса. Это ведь он стрелял. Сурок.

Долго ждать не пришлось. Дверь распахнулась, впуская музыку.

— А вот и папочка… М-м-м, какой у тебя запах!.. - мимо, вообще не замечая меня едва ли не вплотную, прошлёпал сутулый лохматый тип. - Нас с тобой никто не увидит… Никто-никто, обещаю!..

Я чуть не блеванул. Будто опомнившись, извращюга обернулся, чтобы запереть за собою звукоизоляционную дверь, но за него это сделал я.

— Ну привет, чёртов ублюдок! - и мой кулак сдвинул его нижнюю челюсть вбок со смачных зубовным скрежетом. Патлатый тип всплеснул руками и опрокинулся на диван, попутно сбив со стола бутылку с Пламенем Самоходки. Я ждал чего угодно. Драки. Мата. Даже слёз и мольбы не бить - почему нет? Но только не попытки болезненно дрожащими руками сию же секунду нашарить упавшую драгоценную дозу, вообще наплевав на то, что ему только что с оттяжечкой врезали. И вот это - служитель Ордена? Это и есть тот, кто пустил в меня арбалетный болт?!

Я наступил на костлявую руку как раз в тот момент, когда он только схватил заветную бутылочку.

— Я раздавлю.

— Нет-нет, не надо, пожалуйста, я очень прошу! - заскулил тип. Может, я ошибся? Ведь тот Сурок чувствовал приближение демонов или адептов с невероятно точностью, вплоть до секунды! А этот… просто какой-то наркоман. Будь он тем, за кого я его принял, разве не почуял бы он засаду в этой самой вип-комнате? Или на меня его способности не распространялись?..

— Я сейчас буду задавать вопросы. А ты будешь на них честно отвечать. Понял? - несколько кивков немытой гривой. - Как тебя зовут?

Но я не ошибся. Этот трясущийся из-за какой-то врождённой болезни ботан действительно оказался тем самым Сурком, выпустившим в меня арбалетный болт! Это именно он считал мгновения, прячась в слепящем потоке прожекторного света!

Я спрашивал и спрашивал, не забывая постепенно надавливать подошвой ему на руку, сжимавшую бутылочку с “ароматным” Пламенем. И то, с какой лёгкостью выкладывал всё Сурок, вызывало неподдельное удивление и одновременно какое-то обезоруживающее разочарование.

Оказалось, Орден неспроста нагрянул в Нагорный парк настолько вовремя. За Алиной следили с самого момента её побега из Семьи, и делали это посредством той же самой татуировки, с помощью которой она скрывалась от бывших “родственников”. Хныкая, Сурок бормотал, что есть некий проплаченный колдун-перевёртыш, который и сделал ей это тату. Орден, мол, давно его подмял, ведь Алина далеко не первая такая, кто получил статус наследницы или наследника, затем докопался до его истинной сути и решил, что не готов расставаться с собственным телом в пользу кого бы то ни было. Но мастеров, знающих защитные узоры, в России нет, только этот самый колдун. Во всяком случае, Орден устроил так, чтобы известно было только об этом колдуне.

— Где мне найти его? - сквозь зубы рыкнул я. Сурок был мне противен ну вот просто дальше некуда. Даже те двое из мрачного ангара не вызывали во мне такого отвращения!

— Я не знаю, не знаю! - ещё больше затрясся патлатый тип. - Я-то никогда его не видел! Я-то никогда не был наследником, я ведь сам, сам решил!

— Что - сам?

— Я добровольно перешёл на сторону Ордена! Я хотел служить свету! Я думал, что они свет… - уже почти пищал истерично он, ведь я не прекращал по чуть-чуть давить на сжавшую флакончик кисть.

Он что, когда-то он был адептом?! Ну нихрена ж себе!.. И вот это вот трясущееся пугало есть кровь от крови демонической?! Это что, какое-то вырождение что ли? Или хреново постарались родители? Я ведь прекрасно помнил мысли Бельзааба, который самодовольно хвалил создателей Алины за то, что теперь у него будет отличная вещь - красивая, фигуристая и фактически без изъянов.

— Я слышал только, что колдуна называют Пикассо! - не поднимая головы, почти рыдал уже Сурок.

Ему было лет двадцать шесть навскидку. И я ещё никогда не видел такого отсутствия духа. Он отвечал на любой мой вопрос, и даже больше. Рассказывал подробно и охотно, как если бы его выдрессировали так делать. Как будто Сурка когда-то долго били и спрашивали, спрашивали и били, после чего в мозгу парня и отпечаталась такая… омерзительная покорность.

И он не узнал меня даже когда я спросил об Алине, захваченной во время ритуала призыва в Нагорном парке где-то неделю назад! Ни одна извилина не шевельнулась в его мозгу! Как будто и не стрелял он в грудь молодого пацана из долбаного арбалета!

Но самое хреновое, что о судьбе Алины он реально ничего не знал. Свою работу Сурок выполнил, после чего Камрад, а именно такой позывной был у сногсшибательно пахнущей бабы-командира, запихала его в машину и по прибытии на базу определила в стандартный трёхдневный карантин. Он даже дал мне точный адрес этой самой базы, которая находилась на территории бывшего детского оздоровительного лагеря в тридцати километрах от города. Но при этом клялся, что туда никогда не везли захваченных адептов, ведь базу он знал вдоль и поперёк.

— Почему ты не почуял моего присутствия в этой комнате, а, Сурок?

— Да пустой я! Пустой! - с надрывом огрызнулся патлатый. - Они держат меня на голодном пайке, чтобы когда потребовалось работать, получалось как можно лучше!

Их называли провидцами. Сурок знал, что не единственный такой, но других никогда не видел. Когда он предал Семью Аседия и бежал из родного Узбекистана, то надеялся стать для воинов света, коими всегда представлял себе весь бравый Орден, чуть ли не мессией. А оказался лишь шестерёнкой в бездушном механизме противодействия демонам.

Да, они были способны вплоть до секунды предсказывать приближение демонической крови. Но с двумя важными нюансами. Во-первых, это должно быть именно приближение, то есть демона провидец ощущал только если тот двигался именно в его направлении. Ну и во-вторых, ключевое слово в предыдущем условии именно “двигался”. Провидцы вмиг теряли всякий след, если объект их наблюдения замирал, к примеру, на месте.

В провидцев превращали всех адептов, и неважно, захватили ли их в бою или те перешли на сторону света сами. С ними что-то делали, проводили то ли ритуал какой-то, то ли даже банальную операцию, после чего бывшие адепты могли поглощать исключительно определённый Пламень. Их подсаживали на что-то вроде конкретного сорта Пламени, в обычной жизни крайне редкого, и их наркоманская тяга при этом многократно усиливалась. Сурку просто безумно повезло, что он случайно увидел Самоходку.

Алину, похоже, ждала такая же участь…

— Прошу… прошу… - взмолился сутулый и трясущийся орденец. - Я просто хочу его Пламени… я должен выпить его Пламени! Мне нужно, нужно его Пламя, ну пожалуйста-а-а-а…

— Чьего - его? - не сразу понял я.

— В руке, в руке которое! Мне плохо, мне очень плохо, умоляю…

“Его” Пламени?! Самоходка что, мужик?!

Сурок воспользовался моим замешательством и вырвал бутылочку из-под кроссовка. Стоя на коленях, быстро открыл и, сжав обеими руками, чтобы из-за трясучки пролить поменьше, опрокинул в себя белый “ароматный” огонь. Я поймал себя на мысли, что стою с искривлённой отвращением рожей и очень хочу плюнуть прямо тут, на пол.

Это была метаморфоза, не иначе. Он поднимался, размашисто растирая слёзы и сопли по лицу. Руки его ещё дрожали, но уже значительно меньше, Сурок дышал ровнее и перестал всхлипывать. Только что выпитый белый огонь в мгновение ока превратил его из жалкого подобия человека в пусть и субтильного, дрожащего, но уже не такого отвратительного субъекта.

Впрочем, ненадолго. Сурок сел на диван и снова, хоть и беззвучно уже, заплакал, закрываясь руками.

— Как же я устал… Я смертельно устал… Они ведь ничем не лучше вас. Они сделали из меня… вот это, - бормотал он, раскачиваясь словно в трансе. - Выжгли что-то во мне, и теперь я могу пить не весь Пламень. Заклеймили меня, как скотину, чтобы контролировать! Посадили на поводок… Как же я ненавижу… Всех! Ненавижу!! Ненавижу вас всех!!!

И Сурок, как хренов зомби, внезапно бросился на меня. Я не ожидал такого, и ему легко удалось схватить меня за горло, притом его чёртовы руки оказались настолько длинней моих, что как бы я ни старался, а достать его в ответ не получалось. Я опешил, потерял равновесие, и мы повалились на округлый диван у внешней стены. Твою мать, да ему почти хватало сил продавить Имя Измаил! Я дышал почти без труда, но вот скинуть патлатого с себя, отцепить его мёртвую хватку вообще не получилось никак!

Имя Абитус сработало на нас обоих. Секунда, и мы провалились сквозь диван, пол и стену, с высоты второго этажа рухнув на асфальт плашмя, и Имя Измаил окончательно погасло. Я вскочил, не получив никаких повреждений, а вот патлатый орденец, хрипя и постанывая, так и остался распластанным в луже.

На улице шёл сильный дождь… Тёплый. Очень тёплый. Как… кровь. Кровь… Кр-р-ровь!

Кажется, я что-то говорил, когда бил его. Негромко, только чтобы слышал он, этот омерзительный приспособленец с трясущейся перепуганной душонкой, заклеймённой слабостью к старым содомитам. Когда кулаки стало слишком больно, я начал его топтать, жалея только об одном - что подошва кроссовок чересчур мягкая. Я бил его и бил, целясь в прыщавое скуластое лицо, пока меня, наконец, не отвлёк вспыхнувший у него на впалой груди свет. Это был Пламень. Я видел его, но побрезговал поглощать. Сурок замер и больше не шевелился.

В конце концов я пошёл прочь. И чем дальше оказывался от клуба, чем больше приходил в себя, тем сильнее ускорял шаг. Вперёд меня гнал образ лежащего в растекающейся кровавой луже Сурка. И прилипший к спине ледяной ужас.

Ведь я только что убил живого человека.