Падший

Глава 3

Я проснулся дома, в собственной кровати. И долго сверлил взглядом потолок, пытаясь уложить в голове всю ту хрень, которая мне понаснилась. Надо же! Первый за столько времени сон, в котором я не падаю, и на тебе - кровь, кишки, чудовища! Да такой реалистичный, блин…

Стащив одеяло, я провёл ладонью по прессу и груди. Ничего. Ни тебе дыр от плотоядных пальцев, ни даже каких-нибудь элементарных ссадин - кожа как кожа. Я облегчённо выдохнул и посмеялся. Ну бывает же!..

Часы утверждали, что продрых я почти до полудня. Так долго я спал разве что после вечеринки у Кайрата, когда от количества выпитого, уже ближе к рассвету, едва доковылял от такси до квартиры. Ну и погудели мы тогда…

Кайрат… Имя сокурсника застряло в голове каким-то зазубренным гарпуном. Я спешно нашарил на тумбочке телефон, ткнул на иконку мессенджера, а следом и на его имя. Приподнялся, сел в кровати. И сглотнул, не понимая, как реагировать.

Все сообщения, которые мне “приснились”, присутствовали на телефоне в полном объёме. И текст, и все голосовые, которые мы друг другу отправляли. Даже два непринятых Кайратом вызова значились. Та-а-ак… А вот это уже… нездоровая тема.

Ладно. Всему можно найти объяснение. Сообщения от Кайрата реальны, это факт. Но ведь это не означает, что я действительно куда-то посреди ночи выходил. Я мог ведь и спать лечь вместо этого! Прочесть его сообщения и просто перевернуться на другой бок. Почему нет? Это бы всё объясняло.

С кухни донеслось шкворчание яиц. Мама готовила завтрак своим заспавшимся мужчинам: мне и приехавшему наверняка только под самое утро бате. Попутно наверняка мыла посуду и слушала радио. Она всегда включала подкасты по психологии, чем бы по дому ни занималась.

Я встал и потянулся, поймав себя на мысли, что делаю это осторожно, как бы ещё опасаясь, что тело возьмёт да и отзовётся на случайное движение болью. Быстро оделся и влез в домашние тапочки, взглядом поискал свою толстовку, в которой, как приснилось мне, сражался с этими… монстрами. Её нигде не было, и я смекнул, что мама успела её убрать в стирку. Обычное дело, чё. Она никогда не спрашивала меня о подобном. Какие-то вещи иной раз приходилось вызволять из преждевременной стирки прямо-таки с боем.

Когда я вышел из комнаты, то понял, что отец так и не приезжал. В противном случае его жутко старомодные, но очень удобные кожаные кроссы стояли бы у двери, и притом уже начищенные мамой до блеска. Значит, этот козлина-начальник опять о чём-то его попросил. Он добрый, мой батя. Безотказный. За переработки ему, конечно, платили, да вот разве оставленное на работе здоровье можно было компенсировать деньгами?..

— Ма-а-ам, с добрым утром! - крикнул я из ванной и поднял кран смесителя. Она что-то ответила, но слов из-за напора воды я не разобрал.

Из головы всё никак не выходил проклятый кошмар. Ну не припоминал я таких ярких и чётких деталей в других снах! И двое эти… я ведь каждое их слово повторил бы при надобности. Ну или почти каждое. Ещё “Лада” с номером “шесть-шесть-шесть”. А то, что я видел её у ТРЦ, тоже приснилось или всё-таки нет? И потом, странный кинжал, точнее, не сам он, а ощущение, с которым я вонзал его в “близнецов”. Это ж было наслаждение, чистое. Вот же чёрт, ведь если так прикинуть, то не каждая девушка дарила мне нечто подобное! Пусть их у меня было не так уж и много, но всё равно…

Бли-и-ин… Походу, с моей головой что-то всё-таки не так. Ну это же просто-напросто не нормально - настолько ярко запомнить чёртов сон! К психологу может обратиться? Или по этой части уже психиатр?..

Под конец я повернул кран до упора вправо, позволяя холодной воде остудить гудящий разум.

Вытирая волосы полотенцем, я пошёл на кухню. Всему же есть рациональное объяснение! Должно быть! Обязано! А иначе получается что, где-то в городе теперь есть забрызганный гнилостной слизью ангар, в одной из ям которого валяется получеловек-полуверёвка? Так что ли?

Я невесело усмехнулся.

Пока я умывался, мама с кухни уже ушла. И, судя по звуку ключей из тамбура, к соседке. Она часто ходила к ней, вместо того чтобы просто позвонить и спросить, что нужно. Ну, по-старинке. Зато на столе парила яичница с колбасой. Давно она мне её не готовила, кстати…

Едва я ткнул в завтрак вилкой, пиликнул телефон. Это была Ксюха, чему я вдруг обрадовался, как ребёнок. Но писала она вещи, которые быстро стащили улыбку с моего лица.

Сегодня ей тоже приснился кошмар. И притом, про меня. На вопрос “какой именно” она прислала два эмодзи: чёртика и жмурика с языком набок. Я не знал, как на это реагировать, и потому просто отправил смайлик с неуверенной улыбкой.

Точно. Ксюха! Можно же сначала с ней поговорить! Вот кому-кому, а Ксеносу-то я мог рассказать вообще всё. И как меня похитили, и как я дрался с какими-то нечеловеками, меняющими собственные тела во что-то несусветное. Ну и было бы преступлением забыть про полуголую соседку с нижнего этажа, под занавес весьма эротично сидевшую у моих ног. Пусть малость поревнует.

Я уже было отложил телефон, как вдруг до меня кое-что дошло. Стоять, а звонки? Ну ладно, сообщения от Кайрата я действительно мог просто прочесть уже перед самым сном. Или даже в полусне. Всякое бывает. Но… два звонка ему кто тогда сделал?

Первый же кусок колбасы, который я сунул в рот, оказался приличненько так подгоревшим. Удивившись, я перевернул остальные, но все они, включая и яйца, были сожжены почти до несъедобности. Я не помнил ни единого раза, чтобы мама оставила на столе испорченный завтрак или обед. Да она ведь работала старшим поваром в известной на весь город “Сковородке”!

Что-то случилось с отцом?.. Поэтому она вдруг вышла? Авария на дороге?

Голова загудела. Я нервно встал, намереваясь куда-то и зачем-то идти, но тут же сел обратно. Нужно было успокоиться. Подумать. С отцом наверняка всё в порядке, я просто себе накручиваю. А яичница всего-навсего не удалась. Пусть и первый раз за всю жизнь.

В замке громко лязгнули ключи. Входная дверь открылась и…

— Гляжу, тебе не понравилось. Ну извини, я особо-то готовить не умею. Зато вот мусор выбросила. Ты же вчера его так и не взял с собой…

В прихожей стояла она - соседка. Высокая фигуристая девушка в татуировках из моего сна и из квартиры этажом ниже. Я хлопал глазами, не в состоянии выдавить ни единого членораздельного звука, а она, словно бы так и должно быть, закрыла за собой дверь, неаккуратно скинула мамины тапки, прошла на кухню и села напротив.

— Могу попробовать ещё раз, - кивнула она на испорченную яичницу. - Но не обещаю, что получится лучше. Хотя, если добавить перца…

Как во сне я взял свой телефон и набрал мамин номер. Мне вдруг стало очень страшно, жутко даже, что аж по спине посыпали мурашки. Но не незваной гости я испугался, нет. Другого.

“Номер не существует”, - машинно сообщили мне на том конце. Пока я тыкал в экран непослушными пальцами, девушка молча за мной наблюдала. Будто бы ждала, когда и на попытку дозвониться бате мне сообщат ровно то же самое. И мне сообщили.

— Где они? - еле как выдавил я, не зная, что и думать.

— Сложно, - пожала плечами она. - Могу сказать прямо, но… до полного раскрытия, куколка обычно слишком остро реагирует на элементы ложной жизни…

— Ло… ложной?

— Жизни, - кивнула девушка и длинными ногтями подцепила кусочек горелой колбасы, закинув его в рот. - И правда гадость. Никогда бы не подумала, что готовить пищу так непросто.

— Где мои родители? - повторил я и поймал себя на мысли, что готов, если понадобится, схватить эту фифу за шею и…

— Не понадобится. В этом нет ни необходимости, ни смысла, поверь, - девушка вскинула тонкие чёрные бровки, словно бы наслаждаясь моей растерянностью, после чего буднично так добавила: - Их нет. И никогда не было.

От злости мир перед глазами потемнел и поплыл. Я задышал, сердце забилось, а потолок вдруг как-то слишком уж низко надо мною навис.

— Постарайся не давать волю эмоциям. Будет хуже.

Но я её уже не слышал. Пулей выскочил из кухни и ворвался в родительскую спальню. Заправленная кровать выглядела нетронутой, комод и мамино старинное трюмо казались вполне обычными, как и расставленные на них мелочи. Шкаф, пара дорогих отцову сердцу картин, три семейных фото в рамках, весьма не новый телек…

— Дыши, - послышался совет из кухни, словно бы я тут рожать собирался. - Главное, дыши. И замечай детали. Так будет проще и быстрей.

Пыль. На мамином трюмо слой пыли, словно бы она не садилась за него много лет. На комоде тоже пыль. Вещи в шкафу… старые какие-то. Как из музея стыренные. Шкаф сам… без дверей?! Он всегда таким был? Не-ет… Нет же! А фото? Фото!

Я прыжком подскочил к комоду и схватил первую же деревянную рамку, но только для того, чтобы в следующую секунду с силой швырнуть её в стену. Вторая полетела следом, да и третья, на которой мы втроём на той самой знаменательной рыбалке - тоже.

Во всех рамках не было фото. Внутри просто белела пустота.

— Сейчас ты можешь потерять сознание. Знай: это нормально.

Я не собирался терять сознание! И семью терять я тоже не собирался!

Выскочив в коридор, от неожиданности я шарахнулся к стенке: у входа на коврике стояли отцовы кроссовки, испачканные машинным маслом или чем-то похожим. Тут же - прямо тут! - валялась и скомканная одежда, в которой я ночью барахтался по бетону того ангара. Захотелось крикнуть, может даже взвыть, но вместо этого я схватил ключи, рванул на себя дверь и бросился в подъезд. “Соседка” что-то крикнула вдогонку - я уже не слышал. Я - должен был найти маму. Хотя бы её.

Очнулся я согнутым пополам уже у чёрного входа в “Сковородку”. Изо рта текла вязкая слизь какая-то, не слюна даже, и спустя секунду меня опять вывернуло. Я не помнил, как тут оказался. Весь дрожал и едва не падал. От дома до этого места было не меньше десяти трамвайных остановок. Неужто всё это расстояние я пробежал?..

— Эй, ты в порядке?

Я поднял лицо и увидел плечистого мужика в фирменной одежде кафе, стоявшего в дверном проёме. И я очень хотел узнать его лицо. Ведь мама восемнадцать лет проработала в этом заведении - с самого моего рождения! Но не смог. Я не знал этого человека.

— Могу… увидеть… - дышал я через слово. - Зорину…

— Кого?

— Зо… Зорину…

— Нет у нас никакой Зориной. А звать-то её хоть как?

Я медленно выпрямился и вытаращился на мужика, словно бы это он был виноват в том, что я забыл имя собственной матери.

— Как так-то?! - вскинулся я, и меня повело так, что едва удалось устоять на ногах. - Да она пашет тут сколько я себя помню! Она… я…

— Мефедроновый что ли? А ну пшёл отсюда! - и он двинулся на меня с явно недобрыми намерениями. - Чеши, кому говорят!

Я попятился. Сбитый с толку, растерянный окончательно и бесповоротно, просто вышел обратно к проезжей части, откуда хорошо виднелась летняя часть кафе с такими знакомыми и одновременно незнакомыми круглыми чёрными столами с фирменной штамповкой по центру. Мир рушился. Нет, я не наблюдал никаких трещин, ничего не ломалось и не кренилось, но, тем не менее, лично для меня вовсю происходил самый настоящий конец света. Я не понимал ровным счётом ничего. Сначала этот сон, который, наверное, уже и не сон вовсе. Теперь вот это. Дальше что?

А дальше и быть ничего не может. Что может быть дальше? Разве что оживут фонарные столбы со светофорами и заявят, что истинные хозяева этого мира на самом деле они!

Меня понемногу разбирал истерический смех. Я крутился на месте, не видя ни малейшего смысла куда-либо дальше идти. Да и куда я мог пойти? К Ксюхе? Её поди тоже не существовало, как и долбаного Кайрата! Теперь ведь всё что угодно, ну просто абсолютно всё, в один прекрасный момент могло вдруг оказаться ложью. Да даже я сам!

Чёрт подери, да что со мной происходит?!

— Эй! - вдруг крикнул кто-то из летнего сектора “Сковородки”, и я тут же выпрямился.

Но это опять была она. Каким-то непонятным образом девушка, которая осталась в моей квартире, теперь махала мне рукой, вальяжно сидя за одним из столиков с краю сектора.

— Иди сюда! Я пиццу заказала. Поешь хоть.

Быстро оглядевшись, я заметил на парковке возле кафе серый фургон. Её фургон. Пустой? Или внутри кто-то притаился? Меня опять хотят схватить?

Плевать. Она могла знать ответы. Прояснить хоть что-то во всём этом сумашествии! Только она и могла…

Я приблизился осторожно, готовый, если что, опять бежать во всю прыть. Девушка в татуировках, в чёрном коротком платье, посмотрела на меня с некоторой жалостью. И пальцем пододвинула на ближний ко мне край стола горячую ещё пиццу.

— Острая, - заговорщически подмигнула она. - Тебе понравится, уж поверь.

Я медленно сел за стол, ощущая одну только крупную дрожь. Меня словно бы из ледяной воды только что вынули! Отвратительное ощущение: и холодно, и жарко одновременно! Ещё этот шум…

— Ешь, - настоятельно посоветовала она. - Будет легче, поверь. И дыши глубже.

Я повиновался прямо-таки загипнотизированным кроликом. А что ещё мне оставалось? Пока всё, что говорила эта таинственная особа, имело куда больше смысла, чем вся моя, казалось бы, нормальная жизнь! Я взял кусок пиццы и, не обращая внимания на капающий на штаны сыр, откусил.

Никогда не любил острую еду. Но, как вдруг выяснилось, только до сего момента.

— Кто ты такая? - жадно жуя и озираясь по сторонам, пробубнил я с набитым ртом.

— Можешь звать меня Алиной, так будет проще.

— Кто ты такая, Алина? - повторял я, как заведёный.

— Я… демон, - вполне себе буднично пожала плечами она, но тут же слегка смущённо добавила: - Ну почти.

Надо же, пицца даже в горле не застряла, когда я услышал такой бред. Впрочем, отчего бы ей застревать? Раз - из-за своей остроты она была бомбически вкусной. И два - эти сутки получились ну просто до отказа напичканными разного рода странностями, и это ещё очень, очень мягко сказано. Подобное признание вполне себе гармонично в них вписывалось.

В рот отправлялся кусок за куском, будто бы раньше я не ел вообще никогда. Но для этого вопроса сначала проглотил всё до последней крошки:

— И куда ты дела моих родителей, демон? - сам от себя не ожидая, я коротко и зло хохотнул.

Я ощущал себя будто бы горячке. Даже просто сидеть на одном месте было уже сложно, глаза сами бегали по сторонам, и для окружающих я действительно скорее всего выглядел конченым наркоманом. Только вот поделать с этим ничего не мог. Ещё этот странный шум... Никак не получилось на нём сфокусироваться, чтобы хотя бы понять источник.

Скучающе-отрешённое личико девушки таковым и осталось. Она посмотрела на меня с заинтересованностью низкооплачиваемой сиделки.

— Никаких родителей не существует. Во всяком случае тех, кого ты таковыми считал.

Я пронзил её взглядом, но Алина была само спокойствие и плевать хотела на любую мою реакцию. Она просто сидела напротив и… кормила меня, вяло отвечая на вопросы. Зачем? Что ей от меня нужно?

— Демон… говоришь… Ну-ну, - опять пробубнил я с набитым ртом. - А пистолет?

— Что - пистолет? - она поймала мой неосторожный взгляд на своём бедре. - Скажи ещё, что ты всерьёз размышляешь о том, куда я его в таком платье спрятала!

Я нервно посмеялся и быстро глянул на фургон. Мне казалось, что его раздвижные двери вот-вот отъедут в сторону, и оттуда хлынет очередная группа захвата. Может, шум идёт оттуда?..

— Нет. Зачем тебе был нужен пистолет, если ты демон? - понятия не имею почему, но этот вопрос вдруг показался мне крайне важным. Я уцепился в него, как клещ.

— Чтобы защищаться, - раздражённо отмахнулась она, мельком глянув на меня, словно бы оценивая состояние. Длинные чёрные коготки отбивали стройную дробь по поверхности стола.

— Но те демоны не нуждались в человеческом оружии.

Алина брезгливо сморщилась, когда я называл “близнецов” демонами. И это вдруг напомнило мне мою собственную брезгливость по отношению к ним там, в мерцающем ангаре. Уж не знаю как, но я будто бы “вспомнил” - эти предавшие своё естество твари не достойны зваться ни людьми, ни тем более демонами. Будь моя воля, уничтожил бы их всех до единого!

— Это всего лишь культисты, - пояснила Алина и тоже откусила от пиццы. - М, правда огонь.

— Демонопоклонники что ли?

— Да ты чёртов гений! - усмехнулась собеседница, и я вдруг кое-что понял: вынужденно разговаривая со мной, она просто-напросто тянула время. Ждала. Чего-то или кого-то.

Шум в голове нарастал, и уже походил на приближающуюся волну. Оставаясь на месте, я выглядывал то в одну сторону, то в другую, но без толку.

— Ты мне что-то вколола, да? Какой-то наркотик?

Чёрные ноготки перестали отбивать дробь, Алина удивлённо посмотрела на меня и вдруг громко рассмеялась, запрокинув голову так, что стала видна часть пунктирной татуировки.

— А я уж думала, и не спросишь. Нет, нет, что ты! Всё гораздо сложней!

Её смех здорово разозлил меня. И движения её, мимика и смех, вдруг показались мне неуверенными, нервными. Будто она сама готова была бежать отсюда в любой момент.

— А ты? Ты разве не такая, как те двое? - спросил я резко, с вызовом, испытывая какое-то странное удовольствие от её реакции. Она дёрнулась, как будто я не вопрос задал, а протянул через стол давненько сдохшую крысу.

На самом деле, я понимал, что она другая. Нет, даже не так. Я знал это. Как и то, что самим этим вопросом её серьёзно оскорблю.

— А знаешь, это даже интересно, - вдруг оживилась она, удобней усаживаясь на стуле. - Почему бы тебе и правда что-нибудь не рассказать, пока ты ещё тут! Это может быть забавным!

— Пока я “ещё тут”? Думаешь, я куда-то денусь?

— Обязательно. Но ты спрашивай, я отвечу, - и она закинула ногу на ногу, обнажив шикарное бедро, которое я не преминул хорошенько рассмотреть.

— Где. Мои. Родители.

— Вот же заладил! - Алина закатила хитрые, подведённые стрелками глазки. - Родителей твоих, мальчик, никогда…

— Моё имя Саша.

— Да нет никакой разницы, как тебя зовут! - катком прошлась по мне она, нехорошо улыбаясь. - Пойми, ты - так называемая куколка. Бездушный человечек, готовое вместилище, беззаботно живущее до совершеннолетия за счёт и во имя одной из могущественных Семей, которые враждуют меж собой уже сотни, тысячи лет! Одни хотели тебя утилизировать, другие - использовать. Такова наша реальность, понимаешь? И весь смысл твоей жалкой жизни только в том и заключался, чтобы вырасти и уступить своё тело. Но я, - довольная, как кошка, Алина откинулась на стуле, - решила иначе. Я обманула их всех.

Она нервно глянула на часы, поменяла местами изящные ноги. Никто из посетителей кафе не обращал на наш странный диалог ни малейшего внимания. Для них будто бы не существовало двух молодых людей за съеденной пиццей, во весь голос размышляющих о демонах. И теперь я уже не смог бы встать и уйти отсюда, даже если бы очень захотел…

Со мной что-то происходило: сердце молотило бешено, а дыхание постоянно прерывалось, будто бы за ненадобностью. И в голове был уже никакой не шум, а чёртово цунами, которое вот-вот с рёвом вырвется на ближайший перекрёсток.

И Алина казалась мне теперь какой-то… школьницей. Маленькой, наивненькой девочкой, уверовавшей в собственные планы. Заблудившейся в страхе и незнании, задыхающейся в страстном желании продлить собственное существование.

Она ничем не отличалась от такого же испуганного пацана напротив. Ничем.

— А ведь я тебя спас, - вдруг произнёс я с ледяным спокойствием и улыбнулся.

— Мы квиты, забыл? - опрометчиво не глядя на меня, отмахнулась девица. - Тот тощий уработал бы тебя в два счёта, не попади в него я.

Но в следующую секунду немного раскосые глаза Алины расширились. Наши взгляды встретились. Она замерла в каком-то почти священном трепете, прижав руки к крупной груди, и едва различимо прошептала:

— Началось…