Паладин развивает территорию! Том IV

Глава 319 Герцог-судья

Экипаж Виктора, в котором он ехал с Мирандой и Лулу, двигался от дворца по широкой улице нового города, которому ещё даже не утвердили название.

Все дома, расположенные вдоль центрального проспекта, находились на этапе строительства, и многие имели лишь один или два этажа, без крыши и внешней отделки.

По плану архитектора, каждое здание в городе будет представлять собой полноценный особняк для очень состоятельных людей, а весь обслуживающий персонал будет жить либо в доме хозяина в специально обустроенных помещениях, либо в Айронвуде и других населённых пунктах Балтес.

Виктор поддержал такую идею, потому что изначально планировал, что вокруг его дворца не будет никаких мест, где смогли бы жить простые люди.

Он никогда не отказывался от идеи сделать жизнь своих подданных лучше, однако никогда не планировал жить с ними на одном уровне.

Теперь, являясь герцогом, лорд мыслил совершенно другими категориями.

Чтобы защитить всё то, что он создал, ему требовалось заинтересовать дворян в жизни на этой территории, что в свою очередь также гарантирует безопасную и процветающую жизнь простым людям.

Хотя неприязнь к мелким аристократам никуда не делась, однако Виктор смог пообщаться со знатью практически всего континента и очень скоро осознал, что Лантарис действительно является захолустным королевством, в котором дворяне больше похожи на деревенщин, если не считать прошлого герцога Леомвиля, герцога Волмара, а также нескольких других дворян из высшей знати.

Так та же Лиония во многом превосходила этих аристократов в навыках общения, умении держать себя и, разумеется, в дальновидности, не говоря уже про Леорика и его ближайшее окружение.

Лорд понимал, что ему нужно многое понять про этот мир, чтобы добиться большего, и в первую очередь он должен слушать людей, которые умнее его.

Такими являлись многие, однако тех, кто имел влияние на нового герцога, было немного, а именно: Лиония и Клиосса.

Эти две женщины стали активно развивать понимание мира вокруг него, как следует действовать в разных ситуациях, а чего делать не стоит.

Учитывая, что аристократы, приехавшие по зову Лами, проводили встречи и переговоры, чтобы лучше понять происходящее, звёздный маг отложил следующее собрание, давая дворянам время на формулировку своих идей и предложений.

Виктор тем временем вернулся к своим обязанностям лорда.

Сегодня планировалось множество встреч с рабочими, а вечером — особый банкет по поводу восхождения Сильвии на герцогский трон, где вассалы принесут ей присягу.

Но прежде всего, герцог хотел уладить одно дело, которое не давало ему покоя и которое в этом мире было нетривиальным — суд над преступником.

Обычно губернатор и шериф сами решали все эти вопросы. Один ловил преступников, другой судил их от лица лорда, только вот сегодняшнее дело было особенным, во всяком случае для Виктора, так как для остальных всё было и так ясно.

Экипаж покинул новый город и въехал в густой лес, продвигаясь на восток в сторону Ривенхолла.

Дорога здесь уже была бетонированной, хоть и довольно разбитой, так как по ней возили тяжёлые грузы для строительства города.

Вскоре карета проехала по красивой аллее, которую создал Иггдрасиль, с деревьями, словно нависавшими над дорогой и фонарными столбами уличного освещения на протяжении всего пути.

Виктор с удовольствием наблюдал за своими владениями.

Буквально семь-восемь лет назад никто бы не поверил, что в этом месте появится один из самых красивейших городов континента, а вотчина станет самой процветающей, где не будет крепостных и торговцы будут рваться сюда.

За окном мелькали красивые деревья, а вскоре показалось чистое поле, где вдалеке на юг уходила река, словно серебряная змея, терявшаяся за зелёными холмами.

Через двадцать минут езды по этой красочной территории в нос пассажиров экипажа ударил запах горящего угля и плавящегося металла, а перед глазами предстали безликие кирпичные дома тридцать метров в высоту, с окнами под самой крышей, длинной с футбольное поле и покатой на две стороны чёрной крышей.

Таких зданий здесь были десятки, расположившиеся на одной стороне реки, и через высокие кирпичные трубы, выпускавшие в небо густой чёрный дым печей.

В любом другом случае это могло показаться безобразной картиной, особенно для человека с Земли, но для Виктора это было признаком прогресса.

Прямо сейчас не стоило беспокоиться об экологии, потому что на такую планету выбросы одной территории мало на что могли повлиять, но это могло двинуть прогресс на века вперёд, чего и добивался лорд этих земель.

Экипаж въехал на каменный пятидесятиметровый арочный мост, по которому лошади, весело стуча копытами, проскакали, как по обычной площади, и вскоре кортеж миновал весь промышленный город, в котором только дворфы чувствовали себя комфортно.

Виктор, как маленький ребёнок, наблюдал за всем, что происходило за окном, хвастаясь двум девушкам, сопровождавшим его, своими достижениями, словно они не знают этого.

Миранда, одетая в новый чёрный военный мундир, прошитый золотыми нитями и украшенный россыпью мелких бриллиантов, подчёркивавший её восхитительную фигуру, с мечом на поясе, кивала супругу, иногда поправляя чёрные, как смоль, волосы и разглядывая его такими же чёрными глазами.

Девушка обожала своего мужчину, так как он дал ей всё, чего она так жаждала: власть, силу, любовь, нежность и защиту.

Никто не смел разговаривать с ней свысока, а её слово могло решить судьбы множества аристократов, что действовало на женщину как афродизиак.

Лулу, одетая в одежду горничной и сидевшая напротив них, лишь изредка закатывала голубые, как небо, глаза, иногда хихикая над словами своего господина.

Эта девушка, хорошевшая с каждым днём и уже являвшаяся магом на уровне золотого рыцаря, могла дать фору любой аристократке как по внешности, так и по уму.

Наблюдая, как ещё недавно падавший без сознания господин хвастается своими владениями, она не могла сдержать смех, на что Виктор также улыбался ей, понимая, что эта девчушка никогда не изменится, чему он был очень рад.

Экипаж катился по бетонной дороге и очень скоро подъехал к Айронвуду, где полицейские начали освобождать широкую дорогу от телег торговцев и карет других аристократов.

Сопровождавшие Виктора рыцари плотным кольцом окружили его транспорт, чтобы никто не мог внезапно напасть на него или даже подойти близко.

Все в городе уже знали новый герб на карете, так как флаги с белым драконом, кусающим свой хвост, висели повсюду.

Обожаемый своими подданными герцог был куда менее любим аристократами, прибывшими на собрание, благодаря которому они смогли увидеть, что слухи о Балтес не только не преувеличены, но, наоборот, преуменьшены, так как, пока новости отсюда доходили до других территорий, владения Виктора успевали сильно измениться.

Именно поэтому его так усиленно охраняли, опасаясь безрассудства людей, которые могли попытаться совершить немыслимое даже в таком месте, где собрались самые влиятельные и сильные существа континента.

Карета без остановок промчалась по центральному проспекту, а вскоре, выехав на Площадь Законов, где активно шла реализация нового инфраструктурного проекта губернатора, свернула на юг в сторону Храмовой Площади, а ещё через пятнадцать минут остановилась у здания, где собралось более двух тысяч человек на улице.

Люди, находившиеся здесь, судя по одежде и сопровождению, были из разных сословий и пришли из чистого любопытства.

Здание, у которого все они собрались, представляло собой красивый трёхэтажный особняк с двумя львами ростом со взрослого мужчину перед арочным входом и табличкой над ним с надписью «Суд».

Теперь именно в этом месте проходили все разбирательства и решались судьбы преступников и простых людей.

Виктор, дождавшись, когда рыцари откроют двери, покинул экипаж, а затем помог своей супруге и, на удивление горничной, выйти из кареты.

Люди с воодушевлением следили больше даже не за герцогом в красивом чёрном военном мундире, а за горничной, к которой их лорд так тепло относился.

Многие слышали, что отношение к Лулу у герцога чуть ли не как к сестре, но только сегодня они смогли увидеть их вместе вне дворца или особняка.

К тому же увидеть, как высший аристократ протягивает руку служанке, чтобы та покинула экипаж, вряд ли когда-нибудь удастся ещё раз, поэтому зеваки были настолько взбудоражены этим.

Виктор слегка помахал рукой толпе и прошёл по лестнице ко входу, где его ожидали губернатор Леситор, одетый в тёмно-синий костюм-тройку и с тростью в руках, а также шериф Баркли, одетый в свою полицейскую форму.

Двое в поклоне поприветствовали лорда, а после того, как слуги открыли двери, пригласили его войти внутрь.

Здание внутри представляло собой просторный холл с расходящимися в две стороны коридорами, где работали сотрудники суда.

Тут также находились две широкие лестницы, ведущие на второй и третий этажи, что больше напоминало особняк.

Для этого была своя причина и довольно простая: архитекторы не умели строить другие здания, и Виктору пришлось просто немного переделать их, чтобы они были более удобными для общественных мероприятий.

На втором этаже располагались восемь залов заседаний, в каждом из которых могли разместиться до ста человек, не считая персонала и подсудимых, для которых установили специальные железные клетки с добавлением мифрила.

Лорд пошёл впереди и сразу направился на второй этаж.

В здании уже было довольно много хорошо одетых людей, желавших оказаться на заседании, на котором будет председательствовать герцог, и, естественно, никто не хотел такое пропустить.

Тут также присутствовали журналисты, пришедшие с камнями памяти и желавшие запечатлеть то, что здесь сегодня произойдёт, ведь лорд давно не занимался судебными разбирательствами лично.

Хотя это и была идея Виктора, но они бы и без его приказа ни за что не пропустили то, что может стать главной новостью на ближайшие несколько недель.

Когда лорд вошёл в просторное светлое помещение, где со стороны входа стояло множество длинных деревянных скамеек, а за перегородкой у противоположной стены стоял трон и четыре кресла справа и слева от него, он прошёл и занял своё место.

Вскоре в зал начали входить люди, которых досматривали рыцари и пропускали внутрь.

Дворяне, из любопытства пришедшие сюда, проходили без досмотра, и на самом деле Виктор приказал досматривать простолюдинов не из-за опасности для себя, а для будущих заседаний, чтобы это стало нормой.

Когда зал заполнился, а Миранда и Лулу заняли два кресла справа от герцога, Леситор и Баркли сели слева от него, и только после этого в помещение ввели хорошо одетого мужчину в кандалах, которого вели двое полицейских.

Полицейские улыбались во все тридцать два зуба, видя своего господина, а тот ухмыльнулся в ответ, явно узнав их, чему они были рады ещё больше.

Оба в прошлом являлись рыцарями и были одними из тех, кто оборонял Литлрок, где один потерял правую руку, а второй ногу и теперь опирался на металлический протез, сделанный дворфами.

Виктор, конечно же, помнил лицо каждого своего солдата и даже помнил их имена, а также дни рождения.

Как для мага ему было это несложно, просто никому из дворян такое не пришло бы в голову, ведь, по их мнению, в этом нет никакого смысла, однако лорд старался подражать Александру Македонскому, который, по заметкам историков, помнил имена трёх тысяч своих солдат.

Полицейские, переведя взгляд на шерифа и заметив его суровый взгляд, быстро приняли серьёзное выражение лица и толкнули заключённого вперёд в клетку, куда они его швырнули с силой, а после заперли дверь.

Виктор никуда не торопился и сидел, расслабившись, на троне, опершись на правый локоть и потирая свой подбородок, время от времени проводя пальцем по шраму на левой щеке.

Ещё через минуту в помещение вошла явно заплаканная женщина лет сорока с девочкой лет пятнадцати под руку и, пройдя через весь зал, они обе, встав у перегородки, поклонились герцогу.

Губернатор жестом пригласил их за трибуну, и только теперь заговорил Виктор, глядя на кареглазую девочку с каштановыми волосами.

Одетая в серое платье в пол, она явно была простолюдинкой, а женщина в похожей одежде с платком на голове и измождённым лицом, скорее всего, являлась её матерью.

Девочка казалась какой-то отрешённой. Она не плакала и даже не подавала никаких эмоций, словно её тут и нет, что заставило Виктора напрячься, потому что вся эта ситуация и так сильно злила его.

— Тебя зовут Мори, и тебе пятнадцать лет? — спросил лорд, на что девочка кивнула, а её мать тут же залепетала, словно боялась, что её дочь обвинят в неподобающем отношении к дворянину.

— Мой лорд, она больше не может говорить, и как мы ни старались, и каким бы врачам и магам ни показывали, Мори больше ни с кем не говорит.

Виктор жестом руки остановил женщину, и так понимая, что с ней случилось.

Он перевёл взгляд на заключённого.

— Ты изнасиловал девочку в моих владениях, и, как сообщают люди, хвастался в таверне, что она тебя на это совратила своим поведением и откровенной одеждой, это правда?

Арестованный, по имени Силка, довольно крупный мужчина с рыжими волосами и квадратным лицом с носом картошкой, одетый в довольно дорогой костюм, явно был торговцем и точно не бедствовал, что злило лорда ещё больше.

В этом мире при наличии ресурсов и власти изнасилование можно было списать на неподобающее поведение пострадавшей женщины: не так одета, не так посмотрела, не то сказала и так далее.

Конечно же, Виктор, как отец четырёх дочерей, не мог и не собирался такое принимать.

Силка даже не чувствовал за собой особой вины, и появление герцога, наоборот, говорило ему, что всё будет хорошо, ведь, по его мнению, аристократы делают то же самое, что и он, просто им даже оправдываться не приходится, поэтому, поднявшись со своего места, поклонился лорду.

— Милорд, эта девушка шла ночью по району Поля Чудес. Что бы ей там делать, ежели не искать себе мужчину? Вот чего я и подумал и даже бросил ей серебряную монету, — сообщил он.

Насколько знал Виктор, в борделях Поля Чудес услуги проституток стоили около пяти серебряных монет, а уличных девушек в городе просто не было, так как это было запрещено его указом.

Все бордели платили налоги, а также ежемесячно должны были проводить бесплатную диспансеризацию персонала. Таким образом лорд старался избежать распространения болезней, а также проследить за тем, чтобы девушек не вовлекали в работу насильно, за чем также следила полиция.

Совсем отказаться от проституции было просто невозможно, поэтому лорд решил узаконить её.

Сейчас же, слушая такие наглые слова от человека, который точно знает, что в Балтес нет уличных проституток, Виктор был просто в ярости и с трудом сдерживался, чтобы не убить его на месте.

Герцог, немного успокоившись, обратился к присутствующим людям.

— Вы также считаете, что Мори виновата, что посмела гулять вечером в районе Поля Чудес? — спросил он и наблюдал, как кто-то кивает, а аристократы и вовсе усмехаются, потому что с ними такого суда не могло произойти вовсе.

Выждав какое-то время, лорд посмотрел на девочку и, поднявшись с трона, направился к ней.

Подойдя вплотную, Виктор слушал всхлипывание матери Мори, а также наблюдал за безразличием самой пострадавшей.

Для неё, по сути, жизнь кончена. Она не сможет выйти замуж, и теперь ей действительно заказана дорога в бордель, где та сможет найти себе хотя бы покровителя.

В деревню ей возвращаться также нельзя, ведь там над ней будут смеяться и даже издеваться из-за случившегося с ней, и в результате она, скорее всего, покончит с собой.

Силка не просто изнасиловал её. На самом деле, он отнял у неё жизнь, и такое нельзя было прощать.

Виктор, протянув руку, взял девочку за подбородок и поднял так, чтобы увидеть её карие глаза, и обратился к своей горничной, сидевшей в кресле рядом с Мирандой.

— Лулу, у нас есть место для ещё одной горничной? — спросил он.

Весь зал вздохнул, набрав полную грудь, ожидая, чем кончится это представление.

Попасть во дворец герцога — это уже не мечта простолюдинов, как было с бароном или виконтом. Теперь это была мечта даже баронесс и виконтесс, а может, даже графинь из разорившихся семей.

Даже шериф Баркли мог лишь мечтать, чтобы одна из его дочерей попала во дворец самой простой горничной, ведь это открывало путь к перспективному замужеству для девушек, чем бы они ни занимались до этого и какая бы ни была репутация.

Мать Мори, стоявшая рядом с дочерью, забыла, как дышать, ожидая ответа Лулу.

Старшая горничная подскочила со своего места и со свойственной ей детской непосредственностью кивнула, а затем громко залепетала.

— Конечно, есть, мой господин, для такой девочки обязательно будет самое лучшее место! — гордо заявила она, глядя на всех присутствующих свысока.

Виктор усмехнулся и, видя блестящие глаза девочки перед собой, кивнул ей, отчего та истошно закричала на весь зал, словно её резали раскалённым ножом.

Мори рухнула на пол и зарыдала так громко и так отчаянно, что даже Виктор немного растерялся, однако, быстро опомнившись, закрыл девочку своей аурой и начал постепенно подавлять её, пока она не уснула.

Мать девочки начала ползать по полу перед лордом, целуя его сапоги и рыдая громче своей дочери, отчего Виктору стало не по себе, и он также усыпил её.

Приказав полицейским отвести женщин домой, лорд под ошарашенными взглядами присутствующих и журналистов, которые забыли, что должны всё записывать, обернулся к губернатору.

— Силка четвертовать, голову посадить на пику при въезде в Балтес! Установите под ней доску с пояснениями того, почему это случилось.

Отдав приказы, лорд кивнул Миранде и Лулу, которые также вышли из ступора, и они все вместе пошли на выход, игнорируя ошарашенного арестованного, который, словно рыба вне воды, ртом хватает воздух.

Сегодня у Виктора было слишком много дел, а этот инцидент был лишь показательным прецедентом, чтобы другим было неповадно.