Паладин развивает территорию! Том IV

Глава 336 Драма! Трагедия! Комедия?

На следующий день после встречи с Аккристом, пока Виктор отправился решать дела вотчины, Линея в облике чёрного дракона стояла на зелёном лугу перед гигантской головой Галатеи.

Девушка, казалось, просто разглядывает закрытый глаз матери драконов, однако прямо сейчас двое находились в созданном их воображением мире, и в нём они обе были в человеческом обличии.

Мир вокруг них напоминал бесконечный зелёный луг с голубым небом над головами, где отсутствовало солнце.

Галатея, одетая в тёмно-зелёное платье в пол, с умилением разглядывала жену Виктора, которая ожидала, пока женщина перед ней скажет, зачем они здесь.

Мать драконов заговорила своим очаровательным голосом, обращаясь к Линее.

— Наверно, это судьба таких, как мы, влюбиться в паладина, — сказала она, после чего, улыбнувшись на удивлённое лицо собеседницы, плавно перешла к истории своей любви.

По словам Галатеи, после войны богов, когда прежний паладин по имени Балтар спас её и укрыл в пространстве питомцев, они проводили вместе сотни и тысячи лет, что не могло остаться без последствий.

Они полюбили друг друга, и вскоре у них родился сын, которого назвали Дармок, что в переводе с языка драконов означало «Дарующий Надежду».

Их любовь к своему ребёнку была безмерна, но когда тот подрос, то не захотел оставаться в пространстве вместе с матерью и, покинув её, отправился путешествовать по континенту в человеческом обличии.

Балтар старался уберечь мальчика от опасностей, так как тот являлся драконом, но он не мог делать это вечно, и в один из дней маг пустоты обнаружил в Дармоке драконью ауру.

Прежде чем отец и мать ребёнка успели прийти к нему на помощь, его убили, после чего тот обрёл свой истинный облик. Не остановившись на убийстве, маг отрезал голову мальчика и установил на городских воротах.

Когда Галатея увидела собственными глазами голову сына, её разум помутился, и она напала на город, а после его уничтожения и убийства всех жителей в нём, включая мага, пронеслась по всему континенту, истребляя всё живое на своём пути.

В безумии мать драконов напала даже на Балтара.

Мужчина в попытке остановить Галатею вступил с ней в схватку, которая грозилась перерасти в настоящую катастрофу. Двое сражались между собой день и ночь на протяжении трёх месяцев.

Их удары были похожи на взрывы ядерных бомб, а порой и гораздо мощнее. Пыль, поднятая этим сражением, закрыла небо на следующие два года, из-за чего погибло семьдесят процентов всего живого на континенте.

Многие маги пытались также атаковать дракона, но в отсутствии богов для Галатеи они не являлись противниками и умирали просто от ударных волн, создаваемых ею и Балтаром.

Однако ущерб не ограничивался лишь гибелью всевозможных рас. На самом деле, континент пострадал от их действий настолько, что изменился ландшафт, реки сменили направления, а часть суши и вовсе ушла под воду, сократив доступное для жизни пространство почти наполовину.

В один из дней серьёзно раненный паладин всё-таки смог успокоить свою возлюбленную и вернуть в пространство питомцев, однако цена за это оказалась велика.

Линея, плача, слушала рассказ матери драконов, ощущая все её эмоции.

Хотя уже прошли миллионы лет с того момента, печаль Галатеи была безмерна, и она до сих пор грустила по двум людям, которых любит до сих пор.

Женщина и рада бы покончить с этой жизнью и отправиться вслед за сыном и возлюбленным, но клятва, данная Балтару перед его кончиной, не позволяла это сделать. Из-за чувства вины за убийство своего мужа, она продолжала следовать данному слову.

Линея, всхлипывая, вытирала слёзы двумя руками, глядя на размытое изображение матери драконов.

С трудом справляясь с эмоциями, она обратилась к ней.

— П…почему т…ты сказала «наша судьба»? — спросила девушка, не желая, чтобы с её семьёй случилось то же самое.

Галатея была искренне рада встретить человека с настолько чистым сердцем, как Линея.

В ней отсутствовали зависть, жадность, алчность и порочность. Все мысли девушки были только о своём сыне и супруге, отчего матери драконов было ещё тяжелее, ведь своих она уже давно потеряла.

Погладив Линею по щеке рукой, она приблизилась к ней.

— Потому что я готовлю тебя к тому, чтобы передать свою силу, а самой отправиться к моим любимым. — После этих слов, видя, что супруга Виктора хочет возразить, Галатея, приложив указательный палец к губам, остановила её, а затем добавила: — Я надеялась на новую войну с богами, чтобы умереть в этой битве, честно выполнив свой долг перед моим мужем. Однако это будет значить, что мир останется беззащитным. Ты та, кто должен быть рядом с Виктором, когда он встретится с богами на поле боя, а это случится обязательно!

Слыша это, Линея не собиралась спорить, так как давно искала способ обрести силу, чтобы защитить свою семью.

Хотя ей было жаль Галатею, девушка даже не думала отговаривать её от такого поступка, ощущая всю боль, которую приносил ей каждый день жизни без своих любимых.

Думая о Ронане и Викторе, она понимала, что точно не хотела бы жить без них.

То, что мать драконов вытерпела так долго, для неё уже являлось показателем величайшей силы этого существа.

Однако, помня уроки матери драконов, она, вытерев слёзы с лица, задала ей важный вопрос.

— А что будет с твоим потомством драконов?

Галатея уже с горечью на лице продолжала улыбаться.

— Я была плохой женой и плохой матерью. Все выжившие драконы оказались слишком трусливы, чтобы умереть сражаясь. В тебе моя кровь, и кто-то из них примет тебя, другие пойдут против. Ты вольна распоряжаться их судьбами по своему усмотрению, — женщина взмахом руки изменила всё окружающее пространство, и теперь оно напоминало песчаный берег моря, ярко освещённый летним солнцем. Взглянув в сторону заходящего за горизонтом красного солнца, она добавила: — Я научу тебя всему, что знаю, и ты сможешь открыть все секреты магии Виктору и всему миру. Но помни, твой муж — это не все люди. Открыв ему такой страшный секрет без достаточной силы, ты можешь подвергнуть их опасности, от которой все они погибнут, ведь люди жестоки.

Женщина, развернувшись, пошла вдоль берега, ощущая лёгкий тёплый ветерок, ласкавший её шелковистую кожу.

Линея сомневалась, нужна ли ей такая сила, которая подвергнет семью ещё большей опасности, чем сейчас, но, поколебавшись минуту, она последовала за Галатеей, так как не видела другого варианта.

Насколько она знала, мать драконов порождает своё потомство из собственной манны, и, в отличие от совместного с Балтаром сына, все остальные родились именно таким способом.

Если удастся заполучить такую силу, девушка не сомневалась, что сможет породить огромную армию драконов, которой никто не станет противником!

По грунтовой дороге, размытой непрекращающимся дождём, из Айронвуда в сторону замка, на тяжёлых кентаврийских лошадях скакали три всадника, закованные в доспехи.

Смотрелись эти рыцари довольно странно, так как, судя по фигуре, все они являлись женщинами, но вот дело было даже не в этом.

Троица носила доспехи, которые сложно было не только создать, но даже представить.

В центре находилась девушка, на которой была броня, больше напоминавшая деву в длинном платье, если только оно сделано из толстой стали, а забрало — это тонкая работа ювелира, пытавшегося передать красоту эльфа в металле.

Справа от неё скакала девушка, в доспехе которой любой солдат Леомвиль легко бы узнал Миранду.

Её драконий доспех было сложно с чем-то спутать, учитывая, что она устроила в Литлрок.

Слева же скакала девушка, либо очень любившая зверолюдей, как в простонародье называли полуорков, либо сама являвшаяся зверочеловеком.

Её броня, словно сделанная из эластичного металла с золотыми и серебряными вставками вдоль всего тела, облегала очаровательную фигуру девушки, включая пушистый хвост, а забрало в точности передавало лицо Фрейи.

Они очень быстро приближались к замку и уже издалека смогли увидеть своего супруга, который находился с краю какой-то странной процессии возле крепости.

Подъехав ближе, они спешились и пошли в сторону Виктора, стоявшего дальше всех от главных ворот, наблюдая за странной картиной, происходившей перед полуразрушенным замком.

Не оборачиваясь, он жестом дал понять женщинам, чтобы те вели себя тише, однако сам с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться, ведь тут случилось печальное событие.

Подойдя вплотную к нему, девушки встали за его спиной и наблюдали удивительное зрелище, из-за которого бы лучшие авторы Земли выстроились в очередь, лишь бы запечатлеть эту картину и потом добавить в свои произведения:

Под проливным дождём, который обрушился стеной на Балтес, стояло порядка пяти сотен дворфов, кто в полной броне, кто в своих рабочих одеждах, выстроившись в две колонны справа и слева брусчатой дороги, ведущей из замка.

Они немигающим взглядом смотрели в сторону внутреннего двора.

Из обрушившихся ворот четверо дворфов несли на своих плечах тяжёлые громоздкие носилки, в которых мог поместиться тролль, и когда эта процессия проходила мимо очередного карлика, тот снимал головной убор, чуть ли не плача от горя и прижимая его к груди у сердца, всё так же немигающим взглядом провожал их.

Здесь случилась неописуемая для этой расы трагедия, ведь погиб их верный друг, товарищ, соратник — бак дистиллятора!

Не описать всю боль дворфийского народа из-за потери винокурни, что привело к полной остановке производства вина с цветком.

Никто не мог осознать, насколько это печальное событие для этих существ.

Благодаря вину с цветком уже было совершено множество изобретений, а в Рондане начался настоящий «бейбибум», так как новый алкоголь вдохнул жизнь в дворфов и их желание найти напиток лучше или даже создать его самим, чего не наблюдалось последние тысячу лет.

Теперь же это чудо инженерной мысли. Это великолепие, достойное, чтобы его вписали в анналы истории дворфов, было изуродовано обрушившимися на него тяжёлыми камнями винокурни.

Процессия медленно плелась между рядами своих братьев и сестёр, давая каждому возможность проститься с верным другом.

Неожиданно один из карликов гаркнул так, чтобы его слышали все дворфы, а Виктор мог поклясться, что его слышали даже в Рондане.

— За потерянного друга! Во имя цветка! Вууш!

В ответ на это все дворфы ответили криком!

— Вууш! Вуууш! Вууууууууу!

Когда Виктор было подумал, что на этой грандиозной ноте всё закончилось, дворфы развернулись и пошли в сторону Айронвуда.

По его задумке, сейчас все они должны были идти в Эрон, а оттуда в Клинт, чтобы начать строительство нового производственного лагеря.

В недоумении он обнаружил Гелдора, который, явно расстроенный произошедшим, плёлся в толпе своих товарищей и не замечал человеческого лорда.

Виктор, окликнув его, встал перед ним, не желая пропускать дальше без объяснений.

Гелдор, задрав голову, посмотрел в глаза герцога и сурово обратился к нему.

— С дороги! Мы идём делать новый чан! Мы должны как можно скорее восстановить производство вина, — сказав это, он обошёл лорда и последовал за своими товарищами.

Герцог был поистине удивлён таким отношением дворфов к неодушевлённому предмету.

Однако никогда бы при них такого не сказал, потому что, судя по их поведению, в дистилляторе они видели куда более живое существо, чем в любом из живших на континенте.

В этот момент через толпу к лорду подошли три девушки, и находившаяся в центре, в доспехе девы, сняла шлем, демонстрируя свои золотые локоны и голубые глаза.

Виктор, выйдя из ступора, обратил внимание на своих жён.

Конечно же, даже не глядя, лишь по ауре, он мог узнать любого члена своей семьи.

Сильвия в своей новой экипировке, подаренной супругом, выглядела неожиданно грозно, чего за ней никогда не замечалось.

Глядя на мужа, она словно чего-то ждала, что продемонстрировали и остальные, по очереди снимая шлемы.

Виктор, распахнув объятия, сделал шаг к ним и всех прижал к себе.

Чуть ли не плача, Сильвия, зарывшись в его грудь, тихо обратилась к нему.

— Где ты был? Мы были напуганы! — после этих слов она своим кулачком в доспехе слегка ударила его по груди.

Лорд, с одной стороны, был шокирован таким поведением этой высокомерной жены, а с другой, хорошо понимал их состояние.

Каждая из находившихся здесь привыкла полагаться лишь на него, и только в нём они видели свою непробиваемую защиту, но в самый страшный момент жизни его не оказалось рядом.

Виктор ещё крепче обнял жён, пытаясь дать понять, что такого больше не случится и он всегда останется их стеной, ограждающей семью от опасностей этого мира.

Со стороны всё происходящее здесь смотрелось довольно трагично:

Под проливным дождём три рыцаря девы прижимались к мужчине в чёрном военном мундире, а вокруг шли дворфы с печальными лицами вслед за своими братьями, шедшими во главе процессии, которые несли разбитый дистиллятор.