Паспорт предателя

Глава восьмая Печь на Баттери-Плейс, 17

Главный привратник здания на Баттери-Плейс, 17, американский ирландец средних лет, Уолтер Моррисон всей душой ненавидел нацистов, работавших в консульстве. Желая быть полезным своей стране, Моррисон решил достать кое-какие материалы из того бумажного хлама, который часто приносили ему атташе германского консульства с тем, чтобы сжечь все это в котельной.

Моррисон только не знал, как ему следует действовать, и посоветовался с надежным другом, полицейским лейтенантом в отставке.

— Какие-то личности, — сказал он бывшему полицейскому, — очевидно агенты германского консульства, время от времени приходят сюда с большими связками бумаги. Они стоят и смотрят, пока я бросаю эти связки в топку. Должно быть,— добавил привратник,— это важные бумаги, иначе их просто бросали бы в корзину, как обычно.

— И часто они жгут эти бумаги?

Моррисон пожал плечами.

— Раз в неделю или около того. В общем нерегулярно. Видно ждут, покуда накопится большая связка, а потом передают мне для уничтожения.

— Когда они были в последний раз?

— Вчера после обеда. Значит, бумаг не будет больше примерно с неделю.

— Всегда ли они стоят и ждут, пока вы бросите связки в топку и закроете дверцу?

Моррисон покачал головой.

— Нет, не всегда, — сказал он. — И вот как я могу провести их: все, что требуется, — это переключить тягу в топке. Затем я могу бросить бумагу внутрь. Обгорит только верхний слой связки, а потом огонь потухнет.

— Вы можете сделать это незаметно?

Моррисон кивнул утвердительно.

— И вам всегда заранее известно, когда они должны притти?

— Да. Я помогаю им таскать бумаги.

— Чудесно, — сказал друг. — Может быть, вы сумеете достать что-нибудь такое, за что ухватятся агенты ФСБ.

Моррисон ухмыльнулся.

— Я переключу тягу, и бумаги будут в такой же безопасности от огня, как если бы они находились в баке с водой.

Через два дня пути разных сыщиков сошлись у дома Эллен Мейер. После десяти часов утра показалась Люси. Через некоторое время пришел Людвиг, а вслед за ним молодые люди с пристани, Ганс и Карл.

Агенты ФСБ сняли к тому времени комнаты по соседству в этом районе.

Мюллер и Нагель весь день слонялись по молам Уэст Сайда, а вечера проводили в портовых кабачках, где собирались моряки. Шпионы прикидывались веселыми ребятами, ввязывались в разговоры и ставили выпивку. Улучив момент, Мюллер вкрадчиво спрашивал моряка: «Долго думаете пробыть здесь?»

Моряк обычно выбалтывал кое-какие сведения о том, когда должен отплыть корабль. Пагель и Мюллер не спрашивали, куда и с каким грузом. Это они знали заранее. Все сведения, которые они добывали, систематизировал Борхардт. «Профессор» был знатоком судоходства, и его хозяйка, миссис Бенсингер, сообщила сыщикам, что заметила в его комнате регистр Ллойда — справочник о тоннаже всех пароходов.

Легко себе представить, что предпринимал «профессор», получив от Пагеля и Мюллера сообщение, что такой-то пароход с грузом деталей для самолетов отправляется по такому-то назначению и затем, в довершение всего, становилась известной дата отплытия. После этого «профессору» оставалось только позвонить в германское консульство. А консульство уже делало все остальное, то-есть передавало сообщение слово в слово германскому посольству в Вашингтоне, которое, в свою очередь, пересылало его шифром по радио прямо в Берлин. Из Берлина весть шла к подводным лодкам, и на этом цепь кончалась, если не считать торпед, которые отправляли обреченный корабль на дно морское.

Меньше чем через час после того, как Люси, Людвиг, Пагель и Мюллер собрались в доме Эллен Мейер, все они, в том числе и Эллен, вышли и сели в машину Людвига. Агенты ФСБ пустились вслед за ними в нескольких других машинах. Первая остановка была в Бруклине, на заводе «Сперри Жироскоп Компани», где изготовлялись тщательно засекреченные авиаприцелы. Машина остановилась прямо у главного входа на завод, Людвиг вышел и сделал несколько снимков с помощью потайного фотоаппарата.

С завода Сперри группа подъехала к авиационному заводу Брустер в Лонг-Айленде. Здесь Людвиг снова занялся фотографированием. Незадолго до полудня агенты ФСБ проследовали за нацистами на авиационный завод Груммана, также в Лонг-Айленде. Людвиг сделал еще несколько снимков, потом сел в машину, но не подал знака ехать дальше. Казалось, он ждал кого-то.

В полдень рабочие хлынули с завода. Один ничем не примечательный молодой рабочий направился прямо к машине Людвига, словно ждал ее. Людвиг остался в машине и беседовал с рабочим около двадцати минут. Затем рабочий поспешил назад на завод. Следовать за ним было бесполезно: агенты понятия не имели, как он выглядит, и вряд ли сумели бы узнать его среди сотен других рабочих.

Компания вернулась к дому Эллен Мейер, а затем разошлась в разные стороны. Людвиг поехал в Манхаттан к филиалу «Манюфакчерерс Трест Компани» на 5-й авеню, № 513. Он попал туда как раз перед закрытием. Агенты видели, как он получал деньги. ФСБ срочно затребовал выписки из банковских книг, касавшиеся вкладов Людвига. Выяснилось, что он открыл в этом учреждении текущие счета по чековой и сберегательной книжкам в феврале — как раз на другой день после того, как фон-дер-Остен поселился в отеле Тафт под именем Лопеса. Людвиг открыл свой счет вкладом в 3 000 долларов наличными на каждую книжку. Очевидно, фон-дер-Остен дал ему денег на шпионскую работу. Обследование финансового положения Людвига показало, что раньше в Бруклине у него не было ни гроша.

До сих пор, то-есть за четыре месяца, Людвиг взял всего несколько сот долларов со своего счета, и агентов ФСБ особенно заинтересовало, что в это день Людвиг взял сразу 200 долларов — большую сумму для него. В чем дело? Какие события ожидались?

Тем временем с Бермудских островов в Вашингтон, а оттуда в управление ФСБ на Фоли-Сквер пришло известие, что цензоры перехватили одно из новых писем. Содержание его носило совершенно сенсационный характер. Хотя письмо это не может быть сейчас опубликовано, можно с уверенностью сказать, что оно раскрывало американским властям глаза на реальную опасность, которую представляла собой шпионская банда.

Становилось все более очевидным — она получала шпионские сведения из множества различных источников, о которых ФСБ еще не знало. Подробные данные относительно продукции стали, производства снарядов и самолетов передавались с поразительной точностью. «Профессор» Борхардт, очевидно, знал свое дело так же хорошо, как и те, кто доставлял ему сведения.

Анализом письма было установлено, что большая часть информации поступала к Людвигу через Эллен Мейер. Гувер решил послать как можно больше наблюдателей в окрестности дома Мейеров.

Фрау Мейер была типом женщины, которая, по мнению опытных людей, способна вытянуть важные сведения у самого неболтливого человека. Агенты видели, как она во время ночной вечеринки флиртовала на кухне с одним из своих молодых гостей. Будьте покойны, каждое движение Эллен тщательно регистрировалось! С такой же тщательностью отмечалось поведение и каждого мужчины, с которым она общалась.

В последнем перехваченном на Бермудах письме говорилось о величайшем в мире пассажирском пароходе «Нормандия», который стоял в доке на реке Гудсон. Людвиг написал это письмо невидимыми чернилами между строк, напечатанных на машинке. Он упоминал, что Ганс и Карл сообщили, как легко было бы устроить пожар на «Нормандии».

Имя Рене Фрелиха фигурировало в той части письма, где со всеми подробностями сообщалось о составе, характере и возможностях войсковых частей в различных южных лагерях. Такую информацию мог собрать только Фрелих, беседуя с призывниками, которые побывали в других лагерях, прежде чем попали в форт Беннинг.

Рано утром, после того как Людвиг взял деньги из банка, неожиданно выяснилось, зачем понадобились эти средства. Людвиг вышел из дома с чемоданом, подъехал к дому Люси и подал сигнал. Люси поспешно выбежала. У нее в руке тоже был чемодан. Улыбаясь, села в автомобиль. Поехали.

Они направились через Холленд-Туннель в Нью-Джерси. Агенты ФСБ не были подготовлены к такому путешествию. Людвиг выехал на Линкольнское шоссе, ведущее в Трентон. У агентов была только одна машина. Один из них вышел из автомобиля и сообщил по телефону в Нью-Йорк, а двое продолжали слежку.

Это оказалось нелегкой задачей. Одной машины безусловно было недостаточно, чтобы следить во время поездки. Невозможно было угадать, что предпримет Людвиг.

Проехали через Трентон, пересекли реку Делавэр в Пенсильвании; стало ясно, что Людвиг направляется в Филадельфию. Еще один агент вышел из машины, чтобы позвонить по телефону в Нью-Йорк, откуда, в свою очередь, связались с Филадельфией. Описание автомобиля, в котором ехал Людвиг, и сведения о машине агента ФСБ были переданы в Филадельфию с заданием выслать оттуда три машины с агентами; они должны были догнать Людвига и его преследователя на Бульваре Рузвельта, на окраине Филадельфии.

Замысел увенчался успехом. Нью-йоркский агент, выслеживавший Людвига, неожиданно заметил следовавшую за ним машину. Он поглядел в зеркальце и поймал сигнал, означавший, что все идет хорошо и что позади идут еще две машины с агентами.

Шпион и его секретарша проехали через Филадельфию по направлению к Мэриленду. Они не останавливались позавтракать, а закусили сэндвичами, захваченными Люси. Нью-йоркский агент направился обратно, а трое филадельфийцев продолжали охоту за дичью.

Людвиг прибыл в Мэриленд. Он и Люси остановились в отеле «Фредерик», заняв смежные номера. В книге для посетителей он записался как Джозеф Кесслер из Сан-Франциско, а девушку назвал Люси Бем, своей секретаршей. Люси и ее хозяин побродили по отелю, рано пообедали и посетили кино. Наутро продолжавшие наблюдение агенты из Балтиморы проследили, как оба шпиона направились в лагерь Мид. Людвиг остановил машину невдалеке от лагеря и принялся фотографировать. Агенты, прятавшиеся в поле, наблюдали его в бинокль.

У федеральных агентов обычно очень хорошие бинокли. Они дают возможность прекрасно видеть с очень большого расстояния. Агенты ФСБ заметили, что Люси вышла из машины и затеяла флирт с каким-то солдатом из лагеря. Она беседовала с ним несколько минут.

Потом Людвиг и Люси снова вошли в машину и поехали прямо на правительственный испытательный полигон в Абердине. Людвиг и здесь сделал несколько снимков. Затем он направился к Эджвудскому арсеналу. Когда он в ту ночь вернулся в окрестности лагеря Мид, у него были снимки с арсенала и, без сомнения, свежие сведения, так как он беседовал с несколькими рабочими.

Людвиг со своей спутницей зашли в бар возле лагеря. Там они увидели солдата, с которым Люси флиртовала утром. Все трое сели пить пиво. В бар ввалилось множество других солдат. В мгновение ока Людвиг поставил пиво целой группе. К десяти часам пиво начало действовать, языки развязались. Людвиг задает множество вопросов; агенты сидят тут же рядом и слушают. Шпион расспрашивает солдат, откуда они, в каких лагерях побывали, как там жилось, задает хорошо обдуманные вопросы о том, что делается в лагере.

Солдаты простодушно отвечают.

Водянисто-голубые глаза Людвига сверкают за стеклами очков, рыхлое лицо покрылось румянцем. Он доволен.

Часы бьют одиннадцать. Входят еще двое солдат и заказывают прохладительные напитки. Их внимание привлекает группа за столом Людвига. Один из агентов толкнул своего товарища локтем.

— По-моему, сейчас будет жарко, — сказал он.

Действительно, не прошло и двадцати минут, как двое трезвых солдат начали возмущаться и хмуро поглядывать на болтливых ребят. Они слышали, как Людвиг ловко задает вопросы подвыпившим парням. Наконец, оба встают и подходят к группе за столом.

— Послушайте, ребята, — говорит один солдатам, — идите-ка лучше обратно в лагерь. Вас ловит на удочку это немец!

Людвиг невинно спрашивает:

— Уж не обо мне ли вы говорите?

— Да, о тебе. Я думаю, что ты шпион! Выведываешь военные тайны у этих глупых парней, которые позволили напоить себя.

Казалось, солдаты внезапно протрезвели. Ропот прошел по группе. Подбежал владелец бара: он не хотел никаких инцидентов.

— Здесь не будет драки, — воскликнул один из солдат, разговаривавших с Людвигом. Он бросил многозначительный взгляд на приятелей. — Не здесь, а, ребята?

Парни подхватили намек.

— Нет,— ответил один, дрожа от досады.— Не здесь. Вытащим старого негодяя на улицу и там взгреем.

Людвиг весь съежился в своем углу, а Люси затаила дыхание. Солдаты грозно и медленно собирались вокруг немецкого шпиона.

Оба агента — хорошие психологи — решили, что двое трезвых солдат — явно толковые люди. Агент отвел одного в сторону и показал свое удостоверение.

— Вы испортите дело, над которым мы работаем, — объяснил он, — если допустите, чтобы избили этого человека. Можете быть уверены, что мы не упустим его, когда закончим расследование.

— Что я должен делать? — спросил солдат.

— Отправляйтесь-ка скоренько к вашему приятелю и шепните ему, в чем дело. Затем велите другим прекратить эту историю: мол, на улице вмешается полиция. Уверьте их, что вы с приятелем сами займетесь голландцем и девушкой.

— А дальше?

— Схватите этих шпионов за шиворот и вышвырните на улицу. Велите им убраться, скажите, что если они еще раз сунутся сюда, то вы уж займетесь ими всерьез.

Солдат пожал руку агенту.

— Договорились, сэр,— сказал он.— Я сделаю все, как следует быть.

Агенты положили счет на стол и быстро вышли за двери. Они видели, как солдат, с которым они разговаривали, и его приятель, проталкиваясь в баре к центру группы, что-то быстро говорили и жестикулировали. Взбешенные ребята из лагеря Мид оглянулись, видимо опасаясь, как бы сюда не пожаловала военная полиция, затем медленно разошлись по углам бара. Агенты видели, как двое трезвых солдат о чем-то серьезно и твердо разговаривали с Людвигом.

Людвиг позвал официанта, оплатил счет и направился к двери вместе с Люси и обоими солдатами. Уход их сопровождался крепкими словечками и довольными возгласами других солдат.

Агенты ФСБ сели в машину; мотор был запущен, они приготовились продолжать наблюдение. Шпион и его белокурая помощница вошли в автомобиль и поехали, а за ними на почтительном расстоянии последовала машина с сыщиками.