Патрульный

Глава 15

Все это время в нескольких шагах стояла Мириил и с кровожадной улыбкой наблюдала за всем действом. Когда чернокнижник испустил дух, она удовлетворенно кивнула и с одобрением посмотрела на Кальвадоса. Тот, слегка пошатываясь от усталости и напряжения развернулся, и похромал к Тьюн, лежащей на алтаре и бессознательно валяющемуся Керлаону.

— Твою-то мать, хташ тебе в зад! — нисколько не смущаясь в выражениях, выругался патрульный, так как красное марево никуда не исчезло. А как же убить мага и заклинание рассеется? Тьфу! Проблема, однако… Протянув руку в попытке дотронуться до девушки, парень с криком тут же отдернул ее, отскочив в сторону. Тело скрючило от внезапной боли — марево обжигало похлеще пламени. От прикосновения к нему, казалось, сама душа скручивалась в ужасе и сердце пронзала острая боль. Кальвадос очень хотел спасти девушку, но не знал как, к тому же он больше не мог себя заставить коснуться этого марева. Внезапно Зонтик активно зашевелился в своем кармане под кирасой, на этот раз он явно желал выбраться и убраться подальше от этого красного тумана.

— Оставь ее, она все равно тебя не любит, — почти ласково дотронулась до его плеча демоница. — Давай лучше посмотрим, что случится дальше, я еще не видела такого заклинания.

Кальвадос от такого предложения лишь удивленно поперхнулся и округлил глаза, не найдя что ответить и потому лишь разозлено махнул рукой на Мириил. Потом прижал на пару секунд окровавленные ладони к лицу, лихорадочно размышляя как вытащить девушку из этого марева. Внезапно он начал лихорадочно действовать: достав из поясного подсумка одну из неразбившихся бутылочек с освященной водой, он зубами выдернул пробку и тут же вылил содержимое на Тьюн и красное марево. Вода лишь бессильно зашипела и моментально испарилась облачками пара, все осталось как есть.

Обреченно вздохнув, он посмотрел в глаза Чертовке и попросил:

— Пожалуйста, ведь ты же можешь ей помочь?

Она не отвела взгляд, лишь ее зрачок из человеческого, вдруг стал тонким и вертикальным.

— Зачем это мне? Это же так скучно. Хотя… — она сделал вид, что задумалась, — как насчет контракта о передаче мне своей души? — вдруг вкрадчиво начала ворковать Мириил.

— Я думаю, на это у нас нет времени, да и ты бесчестно сыграешь. Не факт, что в обмен на мою душу Тьюн окажется на сто процентов в безопасности.

— Время, милый мой, есть всегда, по крайне мере у меня. А насчет остального — могу сделать исключение…

— Ну уж нет, давай без этих крайностей. Я думаю, моей огромной благодарности и того, что я буду у тебя в долгу и так будет достаточно!

— Что ж, попытаться стоило… — подмигнула ему Мириил, и ее зрачки снова стали обычными. — Но ладно, это тоже для начала сойдет. Быть в долгу это так замечательно, особенно когда должник такой весь благородный и обязательный! Помни об этом, милый, потом сочтемся.

Неожиданно демоница подскочила к парню, обхватила за шею и, стремительно притянув крепко поцеловала в губы, ничуть не смущаясь его испачканного кровью лица. Прикусила его губу до крови и не успел он как-то отреагировать, как слизнув капли крови из прокушенного места, так же быстро отпрянула с хитрой улыбкой.

— Вот, теперь точно не отвертишься, должничок.

Перестав улыбаться, демоница подошла ближе к Тьюн и на этот раз более пристально всмотрелась в марево. Резко вскинув обе руки, она что-то зашептала на незнакомом для Кальвадоса языке. Вначале на ее пальцах удлинились и заострились ногти, превращаясь в стилеты, потом на руках начала проступать мелкая-мелкая красноватая чешуя. Так же как руки, у Мириил начало меняться и лицо, из-под губ показались острые длинные клыки, зрачки снова стали тонкими и вертикальными, скулы заострились, на щеках, лбу, стали проступать какие-то символы.

За всем этим превращением Кальвадос следил со смесью любопытства и страха, до этого момента он так полностью и не верил, что она действительно демон. А ее странный поцелуй постарался быстренько вытеснить из головы.

Чертовка теперь уже не шептала, а громко выкрикивала какие-то слова, внезапно буквально завизжав «Аазх!» — она сунула обе руки в марево и оно, разделившись на две половины, начало растекаться по ее рукам, постепенно собираясь в толстые мерцающие кольца тумана на каждом запястье. Через мгновение они полностью обрели форму и стали похожи на два толстых коралловых браслета. Мириил снова стала похожа на обыкновенного человека.

— Вот и все, даже быстренько как-то! — Довольно сказала она и показала Кальвадосу язык, простой человеческий, а не раздвоенный, какой он успел заметить у нее, пока она читала заклинание.

Парень тут же бросился к Тьюн, в первую очередь проверил ее пульс. Тот был ровным и хорошо прощупывался. Решив, что ей уже ничего не угрожает, он склонился над Керлаоном и открыл подсумок с медикаментами. Быстро расстегнул и вытащил пояс полуэльфа, использовав его потом вместо жгута выше раны, перетянув руку. Отрезав кусок рукава дублета пострадавшего ниже импровизированного жгута, Кальвадос щедро пропитал его кровоостанавливающим зельем, опустошив всю бутылочку (как только повезло что подсумок в бою с марионетками не зацепили), достал бинт и соорудил давящую повязку. Пульс еле бился, но теперь может шанс у полуэльфа будет. Да и регенерация у них, даже полукровок, неплохая, судя по тому, что он слышал от Ихсуриэля Дэйроса и его отца, когда они его лечили после похищения и немного рассказывали о врачевании. Магии в этом мире они практически лишились, но эльфийская кровь добавляет живучести, так что вряд ли помрет. А может зря помогал? Погорюет Тьюн, да забудет, а он позаботится о ней… Мелькнувшие темные и такие бесчеловечные мыслишки парень стремительно отогнал. Нет, он поступил правильно!

Устало поднявшись патрульный вернулся к Тьюн. Она еще не очнулась. Достав из плотного подсумка на поясе последнюю склянку с освященной водой, молодой человек начал понемногу брызгать ей на лицо, за неимением в данный момент обычной. Она слегка зашевелилась и тихонько застонала.

— Давай, ну же, очнись! — слегка потормошил ее Кальвадос.

Еще раз застонав и сильно вздрогнув, Тьюн открыла глаза. Она села, поддерживаемая молодым человеком, и обвела мутным взглядом помещение храма. Наконец ее взгляд остановился на Кальвадосе, из-за того, что он был растрепан и весь заляпан кровью она не сразу его узнала, однако тут же зашептала:

— Пожалуйста, спаси Керлаона, я очень тебя прошу.

Он сунул ей в руку маленькую плоскую флягу с местным бренди:

— Сделай пару глотков, поможет прийти в себя, а ему я уже помог, насколько возможно.

Спустившись с алтаря, девушка тут же бросилась проверить состояние напарника. Кальвадос подал ей свой подсумок с оставшимися медикаментами, предварительно достав себе пару простых бинтов.

— Посмотришь, вдруг еще что пригодится, я только руку ему перевязал, дальше не проверял повреждения.

— Спасибо, — не поворачивая к нему головы поблагодарила Тьюн, осматривая пострадавшего.

Патрульный разочаровано вздохнул и принялся себя врачевать: до отдыха еще далеко, неизвестно что еще дальше предстоит. Подтянув вверх рукав дублета, одним бинтом он кое-как замотал себе глубокий порез на правой руке, а вторым перетянул рану на ноге прямо поверх штанины. Так уже стало лучше, но решив подстраховаться он подошел к лежавшей у ног Тьюн аптечке. Достал еще один пузырек, на этот раз с крепким тонизирующим зельем и залпом его осушил, тут же скривившись.

— Фу-у, ну и гадость…

К этому времени Тьюн закончила осматривать Керлаона. Поверхностных ран она не заметила и не будучи врачом не могла судить о состоянии полуэльфа. Девушка поднялась с колен и огляделась, теперь уже внимательнее. Увидев на полу в лужах крови тела четырех головорезов, она с испугом глянула на покрытого кровью парня.

— Кальвадос, неужели это ты их всех убил, а где этот жуткий маг?

— Почти всех я, одного прикончила Мириил, — криво улыбнулся патрульный. — Маг тебя заколдовал и вроде как пытался принести в жертву, но я убил его. Надеюсь, теперь его душу рвут когтями на части хташи в преисподней. Потом Мириил тебя расколдовала. Кстати, Мириил, — позвал он громко, — спасибо тебе.

Он огляделся, но нигде ее не заметил. Чертовка ушла так же незаметно, как и пришла. Он тихонько выругался, понимая, что она появится в самый неподходящий момент и потребует свой должок.

— Теперь с тобой будет все хорошо, я никому не дам больше тебя в обиду, — сказал он Тьюн и сделал к ней шаг, чтоб обнять.

— Со мной уже все хорошо, — слабо улыбнулась она. — Главное, чтоб Керлаон выжил, ему сильно досталось, когда в дом вломились, а еще это жертвоприношение… Спасибо, что спас его. — И девушка, так и не сделав шаг на встречу к нему тут же стала опять хлопотать над раненым полуэльфом.

Стиснув зубы, Кальвадос мысленно выругался, послав ко всем чертям, демонам и хташам этого Керлаона-Корвалола (как он его прозвал) и отвернулся. Ну, да «сильно досталось». Пфф, а его будто тут конфетами угощали, даже не обратила внимание, что спаситель хромает. Эх, глупое сердце… Чтоб немного успокоиться он прошел по храму, подбирая свое оружие: вначале вытащил из мертвого бандита-марионетки дагу и, тщательно протерев, вновь засунул в ножны, затем подобрал и зарядил оба пистолета, шлем так и остался валяться на полу. Успокоившись, он опять хотел подойти к Тьюн и все ей объяснить, рассказать, про свою любовь, что он ради нее готов сразиться хоть с сотней хташей.

Молодой человек вновь подошел к алтарю и уже готов был открыть рот, как внезапно мощный взрыв донесся с площади — видимо демон, наконец, добрался туда и чистильщики взорвали одну из своих самодельных мин.

— Тьюн прости, я должен тебя оставить, мне надо помочь нашим на площади. Я уверен, на вас, тут никто не нападет, но на всякий случай возьми это. — И он протянул ей один из пистолей. — Думаю, ты умеешь этим пользоваться.

Она лишь утвердительно кивнула головой и начала с одного из трупов снимать верхнюю одежду — нужно самой согреться и позаботиться о напарнике.

Больше патрульный ничего не сказал, решительно развернулся и с тяжелым сердцем выбежал из храма. На ступенях он чуть не столкнулся с двумя стражниками Двузубья.

— Вы вовремя. Кто прислал?

— Да какой-то полураздетый мужик наткнулся на наш пост, кажется, назвался Виггом Трэнри.

Убедившись, что стражники не новые марионетки (мало ли, вдруг внушение не исчезло как случилось с маревом) и что к пострадавшим подоспела помощь, Кальвадос побежал в сторону площади.

Выпитое зелье придало Кальвадосу новых сил, притупило боль от ранений, и он быстро бежал по ночному городу. Ориентиром для него служила частая ружейная пальба и практически непрекращающийся рев хташа. Несмотря на то, что ставни и двери всех домов, мимо которых пробегал патрульный были крепко закрыты, вряд ли из мирных обывателей в эту ночь хоть кто-то спал после такой пальбы.

Холодный воздух дер горло, дыхание тяжело вырывалось из груди, однако он не чувствовал холода и усталости. Пот градом катился по его спине и лицу, в который раз его выручали боевые очки гномьей работы. Мало того, что они не слетали с него в бою и не лопались от ударов, так к тому же специальное стекло не потело и немного добавляло резкости и света в темноте.

Ух, как же ему хотелось присесть где-нибудь в тепле у камина с кружкой подогретого вина или по крайней мере борано, потом завалиться спать на день-два, а не нестись по ночному городу на смертельно опасную встречу с хташем. Но Кальвадос прекрасно понимал, что такая возможность представится ему только со смертью этого чертового демона, если вообще представится, судя по тому, что происходило на площади… Выстрелы, крики людей и рев демона уже приблизились настолько, что возникло желание заткнуть уши руками и, развернувшись, бежать в обратном направлении. Молодой человек огромным усилием воли подавил пораженческое настроение и загнал свой страх куда-то вглубь самого себя.

Он вывернул из проулка и внезапно сам того не ожидая очутился на площади. Некогда мирный центр города превратился в поле битвы с адской тварью. На площади стало практически светло от фонарей, ламп, факелов, небольших костров и постоянных вспышек выстрелов.

То, что успел за эти краткие мгновения рассмотреть Кальвадос, повергло его в отчаяние, как и тогда на лесной поляне, когда все только начиналось. На почерневших камнях мостовой валялись какие-то обломки, разобранные части колодца и тела, как стражников, так и патрульных, Сидус был наклонен в сторону — будто что-то массивное натолкнулось на него, а его верхушка скололась под острым углом. От колодца раненый хташ старался все-таки держаться подальше, но оценив размеры и того и другого Кальвадос пришел к выводу, что колодец все же маловат и зря патрульные трудились, разбирая его.

Оставшиеся в живых патрульные, чистильщики и городские стражники оцепили площадь почти в кольцо, закрыв для здоровенного демона все улицы, лишив его возможности убраться отсюда по крайней мере привычными способами. Некоторые проулки расторопные стражники перекрыли телегами и повозками, патрульные теперь вели огонь из-за них. Главную улицу перекрыли бойцы, выстроившиеся в несколько рядов, в первых рядах стояли стражники Двузубья, ощетинившиеся алебардами, протазанами и охотничьими рогатинами, за ними стояли пятеро стрелков. Как понял Кальвадос, их основная задача — не подпускать к себе разъяренного хташа и не дать ему уйти с площади.

У стены таверны сидел с неестественно вывернутой ногой и поникшей головой Ургон, младший храмовник. Прикрыв его своей спиной, стоял дэум Куно: он развел руки в стороны и что-то неистово кричал — видимо пытался провести обряд экзорцизма. Их прикрывал Пиррэт Гролс и трое патрульных с пистолетами, там же находился ир Алессоро, он показывал на хташа пистолем и что-то кричал Роберто, который стоя на одном колене перезаряжал свою бомбарду.

В гневно ревущем и беспорядочно мечущемся демоне уже застряли три крупных арбалетных болта: в шее, плече и спине. Туша в тех местах зловонно дымилась, но демон оказался живуч и категорически отказывался подыхать. Несмотря на то, что он уже не был связан узами с призывателем, хташ все еще не желал или не мог возвращаться обратно в свою преисподнюю.

Чтоб рассмотреть поле боя в деталях, Кальвадосу понадобилось меньше десяти секунд, тут же приняв решение, он со всех ног бросился бежать к малочисленному отряду ир Алессоро. Демон краем глаза заметил быструю перебежку молодого человека и отреагировал на него как на новый раздражитель.

Развернувшись в его сторону, хташ злобно зарычал и устремился на перехват Кальвадосу. Увидев это, парень выругался и припустил еще быстрее, над головой у него прожужжало несколько пуль — стрелки вели огонь по демону, пытаясь его остановить ну или хотя бы замедлить.

Когда до группы ир Алессоро оставалось меньше пятнадцати метров, он отчетливо услышал за спиной хриплое дыхание хташа и понял, что ему не успеть добежать. Остановившись, он выхватил свой последний пистоль, развернулся лицом к демону и практически не целясь, выстрелил. Естественно одна пуля пусть даже из освященного кристалла не остановила огромную тушу демона и Кальвадос застыл в каком-то ступоре с разряженным пистолетом в руке. Внезапно рядом с ним громко харкнула огнем бомбарда, послав в приближающегося хташа облако жалящих крупных кристаллов фламмы — это Роберто выдвинулся на помощь парню. Сила выстрела из бомбарды буквально развернула и слегка отбросила демона, и он на пару секунд потерял из поля зрения застывшего Кальвадоса. Тут же, не давая хташу опомниться, в него врезался арбалетный болт, выпущенный стрелком с крыши. Демон опять взревел, но уже от боли и, размахивая передней лапой, в которой застряла стрела, прыжками отступил к наклоненному Сидусу.

Пока демон не опомнился, Роберто схватил молодого человека за рукав, развернул и громко матерясь, потащил к остальному отряду. Кальвадос на бегу все оглядывался на демона и на сколотый кристалл Сидуса, который по форме начал ему напоминать то ли острие копья, то ли наконечник арбалетного болта. И если колодца с освещенной водой хташ побаивался, то на столб Единого почему-то мало обращал внимание.

— Какого демона ты там носишься как в зад ужаленный! — накинулся сразу же на Кальвадоса ир Алессоро. — У нас и так проблем хватает с этой адской гадиной, еще и за тобой смотреть! — И тут англичанин более внимательно рассмотрел парня. — Ты, кстати, где пропадал, выглядишь так как будто сам сбежал из ада?

Сам Бертон Алессоро выглядел ничуть не лучше парня: голова у него была покрыта кровью и наспех перевязана, кираса на груди промята, остальные бойцы группы выглядели не лучше. Роберто весь покрыт черной копотью и сажей, из десятка мелких порезов сочилась кровь, но он все равно улыбнулся Кальвадосу. Ир Гролс весь грязный и в порванной одежде стоял рядом со священником и перезаряжал пистолет, увидев парня, он устало кивнул ему головой. У дэума Куно лицо стало очень бледным, он продолжал читать молитву, теперь уже тихо, и вообще никак не отреагировал на появление Кальвадоса.

— Я был немного занят, убивал чернокнижника. — Ир Алессоро удивленно приподнял бровь, а Роберто аж крякнул от удивления. — Я серьезно, — увидев их реакцию, продолжил парень, — он мертв, я прирезал его.

— Ну что ж, одной проблемой меньше, все подробности потом, как завалим эту тварь, — англичанин ткнул пистолетом в сторону хташа, который попытался прорваться через одну из улиц. Его встретили дружным залпом из ружей и пистолетов, а также остриями алебард и рогатин. Подволакивая переднюю лапу, демон с обиженным ревом вновь отбежал к центру площади.

— И мне кажется, у меня есть идея как его убить, ну или как минимум обездвижить! — неожиданно сам для себя выпалил Кальвадос. — Глядите, он постоянно держится рядом с разбитым Сидусом, если развернуть демона спиной к острию, дать в него залп из всего, что у нас есть или взорвать мину под ним в этот момент, то есть шанс, что он на него наколется. — Оживленно жестикулируя, молодой человек стал быстро объяснять свою задумку, пока его не перебили. — Я буду приманкой и постараюсь его поставить как надо, потом вы все выстрелите по нему из всех стволов, а я с помощью своего дара постараюсь его правильно направить на острие, ну или подтолкнуть. А там уже дело техники — пять десятков ружей и алебард вместе с правильным обрядом экзорцизма любого чертового демона отправят назад в преисподнюю!

Если вначале ир Алессоро слушал парня немного со скептицизмом, то, когда он закончил, англичанин задумчиво почесал подбородок, глянул на дэума Куно (который, кстати сказать, теперь тоже внимательно слушал) и тот ответил коротким кивком.

— Ну что ж давай попробуем, наколем гада. Ир Гролс отдавайте приказы вашим людям, будем атаковать, — обратился к главе Триззумского отдела англичанин. — Роберто гранаты еще остались?

— Две, кэп, и вон там еще одна невзорвавшаяся мина. Думаю, у меня силенок хватит ее, как следует катнуть.

— Отлично, мы идем вместе с нашим храбрецом воплощать его сумасшедший план, похоже, ему сегодня везет, и мы, возможно, уцелеем.

Роберто воинственно поправил ус, довольно хохотнул и хлопнул задумавшегося Кальвадоса по плечу.

Пиррэт Гролс быстро объяснил своим людям, охраняющим храмовника, что от них потребуется. Те внимательно его выслушали и побежали в боковые проулки с новыми приказами к отрядам, перекрывающим улицы и к стрелкам на крышу. Глава чистильщиков тем временем достал свисток на цепочке из-под кирасы и два раза в него дунул, звук получился очень громким и пронзительным. Буквально через секунду с крыши раздался ответный двойной свист, еще через мгновение такой же раздался и с одной из баррикад. Ир Алессоро еще секунду подождал, но пятый чистильщик так и не откликнулся.

— Похоже, Артус молчит, — сказал он, волнуясь за своего человека.

— Может, как всегда, крадётся? Все потом капитан, вначале завалим этого гада, — с напряжением в голосе отозвался здоровяк Роберто.

Пока патрульным раздавались приказы, а чистильщики пустили по кругу флягу с крепким алкоголем, у Кальвадоса появилось пара минут, чтоб собраться с силами, успокоить нервы и оценить обстановку. Он немного отошел в сторону так, чтоб видеть перед собой хташа и, привалившись к стене, прикрыл глаза.

В голове у него вихрем носились сотни мыслей, образов, ему казалось, что он слышит различные голоса и среди них голоса его родителей. Кальвадос очень страшился предстоящего, но боялся не смерти (в силу бесшабашной молодости он был полностью уверен, что с ним ничего не случится). Патрульный боялся подвести своих друзей и сделать что-то не так, что приведет к еще большим смертям. Постепенно из всего шума в голове начал выделяться чей-то голос, он уже его слышал примерно в такой же ситуации. Кальвадос уцепился за этот голос в своем разуме как за путеводную нить и начал прислушиваться только к нему, стараясь не обращать внимания на остальной шум. Теперь он явственно расслышал непонятные фразы, а потом его позвали по имени. Стоп, почему именно его? Да и имя странное, пусть и звучит на незнакомом языке.

— Кха’арвалиил! — очень тихо прошептал он, не открывая глаза.

БООМ-М-М! БООМ-М-М!

Внезапно очень громко пробили часы на башне ратуши, и вся площадь на пару секунд погрузилась в тишину. Даже демон на секунду затих, перестал скулить и рычать, его рогатая голова была немного повернута в сторону, словно прислушиваясь к чему-то.

Разбивая тишину вдребезги пронзительным и очень долгим свистом, Пиррэт Гролс отдал приказ к действиям. Тут же с баррикад раздались ответные свист, яростные крики и звон оружия — люди переходили в последнюю решительную атаку, настроившиеся либо загнать демона назад в ад, либо умереть. Демон, принимая вызов жалких людишек, взревел так, что в ближайшем доме полопались оставшиеся стекла.

Ир Алессоро зажег длинный фитиль гранаты и закричал парню:

— Впере-е-е-д!

И они втроем с Роберто побежали по направлению к хташу, только не напрямую, а немного по дуге, чтоб развернуть его спиной к Сидусу.

Только начав бежать, парень понял, что он практически безоружен — кроме бесполезной даги и ножа за голенищем сапога, у него нет другого оружия. А еще он вдруг отчетливо понял кто такой Кха’арвалиил, и что ему, Кальвадосу надо делать. Это знание придало ему уверенности и силы, и он начал обгонять чистильщиков. Самое тяжелое было не упасть на бегу, споткнувшись о валяющийся по всей площади мусор, крупные осколки и тела. Хташ полностью обратил все свое внимание на тройку приближающихся к нему людей, напрочь игнорируя остальных, которые захватили площадь с демоном почти в круг и, ощетинившись остриями алебард, начали его не спеша сжимать.

Сильно опередив тяжело нагруженных чистильщиков, Кальвадос остановился буквально в трех метрах от хташа и выхватил из-за спины дагу.

— Кха’арвалиил! — заорал он, угрожающе размахивая дагой и сделал аккуратный шаг в сторону демона. Услышав свое имя, хташ взревел как буйвол и уставился на человека маленькими красными глазками. Пасть угрожающе открылась, обнажив ряд острых клыков. Вонь, исходившая от демона, оглушала не хуже его рева.

— Кха’арвалиил! Давай же, мать твою! — И разведя руки в сторону, сам насколько можно громче взревел Кальвадос, словно кидая вызов адской твари. Хташ сделал шаг назад и поднялся на задние лапы, намереваясь одним прыжком навалиться всей своей огромной тушей и раздавить ничтожного человечишку, который к тому же откуда-то знает его имя.

Внезапно возле ног у Кальвадоса тяжело прокатился маленький бочонок и остановился, немного не докатившись до демона.

— Отходи, дурак! — заорал сзади него ир Алессоро. Ни секунды не раздумывая, Кальвадос прыгнул в сторону от демона за нагромождение каких-то обломков. Одновременно с этим капитан чистильщиков выстрелил в мину, и она взорвалась с ужасным грохотом.

Взрывная волна отбросила хташа прямо на Сидус, однако даже ее силы не хватило, чтоб демон полностью напоролся на острие. Тут же, не давая ему опомниться, в грудь демону прилетели два арбалетных болта и с десяток пуль. Демон ревел, не прекращая пытаться слезть с острия, балансируя на задних лапах и удерживая свою тушу от падения всей массой на Сидус. К нему со всех ног бежали вооруженные алебардами патрульные и стражники.

Кальвадос, стоя на коленях там, куда его отбросило взрывной волной, не спускал своего взгляда с демона. От взрыва он оглох, в глазах его двоилось, все его лицо, руки и ноги были посечены осколками фламмы из взорванной мины. Из его носа и ушей текла кровь, если б не очки гномьей работы то, скорее всего он лишился бы глаз.

Парень видел, как демон, наконец, обрел равновесие, несмотря на все пули, что в него попали и вот-вот отойдет от острия кристалла. И тогда Кальвадос внутренне собрал все свои силы, все отчаяние этих дней, весь груз переживаний, ненависть к отродью тьмы и вложил это в свой мысленный удар… Хташ, отброшенный силой дара Кальвадоса, всей своей массой вновь рухнул на кристалл накренившегося Сидуса. С мерзким звуком лопающегося огромного хитинового панциря острие насквозь пробило демона и вылезло из груди больше чем на четверть метра. Демон уже не ревел, перекрывая все звуки, он визжал на одной тонкой ноте.

От мысленного напряжения в голове у Кальвадоса как будто взорвалась бомба и, теряя остатки своих сил, он начал падать на почерневшие от пороха камни брусчатки. Голова раскалывалась как никогда, глаза жгло от сухости, он не мог сделать ни вдоха, ни выдоха — настолько ему стало плохо. В кровавом тумане он видел, как к демону подбежали с десяток патрульных и воткнули в него острия рогатин, давя всей массой на его тушу, стараясь еще сильнее нанизать его на Сидус… Как из-за них демона остервенело рубят стражники алебардами, стараясь выбить ему глаза, разрубить когтистые все еще опасные лапы… Ему чудилось, что туша демона исходит желтым дымом, а над площадью стоит запах серы.

Последнее, что он увидел — это маленького храмовника, старика Куно, который стоял перед демоном и что-то говорил, как вокруг него растекался свет и рвал в клочья никак не желающего сдыхать хташа.

— Кха’арвалиил, я изгоняю тебя… — напоследок сам уже не зная зачем, охрипшим голосом прошептал молодой человек. Окончательно проваливаясь в темное небытие, он не обратил уже внимание как голос, раздававшийся до этого времени у него в голове, прервался протяжным разочарованным вздохом.