Патрульный

Глава 5

Проснулся Кальвадос ранним утром от холода. Очень сильно замерзли ноги, нос и уши. А руки он прятал в рукавах дублета. Каково же было его удивление, когда вместо деревянных стен избы вокруг возвышались лишь стволы деревьев, а вместо не очень-то и удобной лавки — куча желто-красных листьев, покрытых легким налетом изморози. Рюкзак так и лежал под головой, все остальные вещи — рядом возле лиственного ложа.

Избы, как и не бывало! Неужели вчерашние посиделки с молчаливым стариком просто привиделись от усталости и, заколебавшись бродить по лесу в потемках, он лег спать там, где остановился?

Ну, делать нечего, привиделось или нет, а мерзнуть нет желания. Вон аж пар при выдохе идет! Порывшись в вещах, и насобирав поблизости хвороста, Кальвадос развел небольшой костерок. Дерево, правда, за ночь немного отсырело и сейчас дымило, но лучше уж такой источник тепла, чем его отсутствие.

Надевая снятый на ночь пояс, патрульный в одном из подсумков обнаружил ложку. С такой же вырезанной в форме головы дракона ручкой, как и та, что ему привиделась. Стоп! Но если ложка осталась у него, значит, изба и в самом деле стояла тут ночью, а под утро исчезла, сам-то он подобные штуки никогда не мастерил!

«Ага, избы нет, старика нет, вокруг осенний лес... Чертова дыра, я же так и остался в Триззумском лесу!», — наконец, дошло до него.

Скорее всего, та аномалия являлась вовсе не дверью, через которую можно войти или выйти, а чем-то вроде окна, ну или загранпоста, если так удобнее.

Все-таки, Кальвадос так и не смог осуществить задуманное — вернуться на Землю к родным и не допустить ужасного будущего для людей. Но после сна, привидевшегося ему этой ночью, уже не чувствовалось той уверенности, что обязательно нужно что-то менять. Вдруг Мэл Ко и вовсе не из его реальности, а из другой, параллельной? Или вдруг если б он вернулся в свой мир то, наоборот, далеко в прошлое? И с этими мыслями парень стал успокаиваться и пришло осознание того, что он хотя бы попытался. Возможно, это чувство и есть то, чего ему не хватало в последнее время.

Сидя возле костра и постепенно согреваясь, Кальвадос благодарил тот случай, который привел его к этой странной лесной избе. Кто знает, как бы он провел ночь, не повстречай этот уютный и безопасный островок среди леса. Пусть, даже и принадлежал этот островок другому миру. А ложку он бережно переложил в рюкзак, пригодится.

Согревшись и накормив сонного Зонтика, Кальвадос тоже перекусил еще теми продуктами, взятыми из казарменной кухни. После этого он проверил и зарядил пистолеты. Еды оставалось еще примерно на день, как раз до того времени как он либо сам выйдет в знакомые места, либо его найдут сослуживцы.

Пока он тушил костер и надевал рюкзак, решение о последующих действиях созрело быстро. Оно было предельно простым: вначале примерно сориентироваться по еле проглядывающему сквозь тучи солнцу и выйти на любую дорогу, а дорога уж выведет к людям, как и случилось с ним в первый день пребывания на Варидии.

Вокруг простирался все тот же уныло однообразный лес, но теперь не такой пугающий при свете дня. Встреть он сейчас кабана или даже ночную зверушку из дыры, то вполне смог бы постоять за свою жизнь. Вспомнив о своих вчерашних приключениях, Кальвадос призадумался: за короткое время он вышел на две открывшихся аномалии. Аж две! О таком ему никто из СОУП не рассказывал. Возможно ли, что теперь дыры чаще и в большем количестве открываются? Так или иначе, будет, что рассказать своим сослуживцам.

Днем он быстро нашел дорогу. Вначале меж деревьями петляла совсем звериная тропка, с рытвинами от кабаньих клыков, со старыми и новыми следами прочей мелкой и крупной живности. Тропка вывела к тонкому ручейку, крутившему в своих водах золотистыми лодочками опавшие листья. Пройдя вверх по течению, чтоб не спускаться в натоптанное зверьем болото, Кальвадос умылся в ручье и немного побродив около него, нашел тропу получше. Возможно, тут уже и люди ходили.

Деревья в этой части леса уже не были такими высоченными, подлесок рос немного гуще. Видимо, это уже окраина леса или очень давняя вырубка, успевшая хорошо зарасти. Когда дорога стала шире, справа вдруг раздался выстрел. Судя по звуку, стреляли примерно в полукилометре от него.

По выработанной привычке присев, Кальвадос выжидающе посмотрел на завесу деревьев. Конечно же, дальше, чем на несколько метров он ничего не увидел. Через минуту последовал еще один выстрел. Будто из ружья стреляли. И больше ничего не слышно. Выждав еще немного, патрульный осторожно пошел на звуки выстрелов, возможно, это его как раз и искали.

Постепенно приближаясь к тому месту, где стреляли, он услышал неразборчивые голоса, как он ни пытался вслушаться, но ни один не показался знакомым. Звуки доносились все ближе, и он хотел уже встать и пойти в полный рост, как увиденное заставило его не то, что присесть, а упасть на землю и постараться оказаться незамеченным. Через полуголые ветки деревьев Кальвадос увидел, как пара мужиков с топорами на поясе что-то волокли по листьям.

— Эй, да не беги так, я уже достаточно отгреб ветками по морде! — грубо крикнул своему спутнику один из них. Голос у него был неприятно хриплым.

— А что, до вечера прикажешь топтаться? Вон там пару десятков метров еще и русло пересохшего ручья будет, не придется закапывать, чем-нибудь привалим, пусть зверье разбирается, — махнул рукой второй, как раз в ту сторону, где неподалеку спрятался парень.

— Ладно, ладно, только все равно не беги так. Успеем еще. Одну ассизу[1] уже срубили. Чего спешить? Все равно места глухие, из Сирты чай никто и не забродит сюда.

— Ну-ну, а этот дед, что ль самый смелый тут? Где один, там и другие шастают. Вторую свалим и надо говорить Бруху сматывать на сегодня хозяйство...

Подслушанный разговор очень не понравился Кальвадосу. И это «очень» еще мягко сказано. Уже не задумываясь, парень потянулся за оружием. Влип он по самую макушку. Вчерашний зверь по сравнению с сегодняшними неприятностями показался ему мелким котенком (хотя может он и думал бы по-другому, схлестнись тогда со зверюгой).

Мужики, тащившие, судя по разговору, какого-то деда из ближайшего сельца по всей видимости являлись браконьерами. Да не простыми. Их промысел заключался отнюдь не в добыче лесного зверя, меха и мяса. Они добывали ценную древесину ассизы, хвойного дерева, которое разрешено вырубать лишь имперским компаниям. Неудивительно, что эти лесорубы так легко избавились от человека, оказавшегося так не вовремя в этом месте. И покажи им Кальвадос свой служебный значок в виде ящерки инги, они и на него не посмотрят — убьют, да и все. Чем меньше свидетелей — тем меньше риска в их незаконном предприятии.

Убийцы, тащившие тело, подходили все ближе. Они должны были пройти рядом с тем местом, где лежал патрульный и Кальвадос решил не надеяться на их невнимательность, а спрятаться получше, тем более это здесь их двое, а они еще говорили про какого-то Бруха, видимо главаря, а с ним наверно еще несколько человек. Да уж, влип, так влип! Оно, конечно, можно тихонько смыться подальше, выйти к ближайшему селу (ему не померещилось, он действительно выбрался к окраине леса), а там, если что уже и добраться до Каньи. Да вот только пока он будет добираться до своих, объяснять, что к чему, а потом возможно и привести людей из отдела, лесорубы свернут свое дельце, да умотают с ценной древесиной.

Пытаясь обойти лесорубов с другой стороны и стараясь не терять их из виду, он сам не заметил, как зацепился за корягу у спуска к пересохшему ручью. Этого хватило, чтоб потерять равновесие и свалиться вниз, где под листьями еще оставалась вода. Чертыхаясь, Кальвадос стал быстрее выбираться, уже не слишком таясь — слишком нашумел своим падением, по любому услышали.

— Эй, Ург, осторожней, — послышался уже совсем рядом возле ручья голос одного из браконьеров, — похоже, у нас тут еще один живчик.

— Гы-гы, еще один старый дед? Я б не против, чтоб девка тут заплутала.

Выбравшись наверх, Кальвадос присел и, взяв в каждую руку по заряженному пистолю, стал дожидаться браконьеров. Буквально через несколько секунд два человека показались из-за кустов в шагах сорока от него. Тело они больше не волочили. Даже толком их не разглядев и не успев прицелиться, парень сразу выстрелил из пистолета, который держал в правой руке.

Две фигуры моментально легли.

— Ух ты ж падла, стреляет!

— Может, это егеря?

— Да песий сын там егеря-мударя, если они на нас вышли, мы уже валялись бы все в дырочку. Они ж мастера засады делать, и бьют без промаха... А это, похоже, охотник деревенский или заблудившийся городской хмырь, палит с перепугу, — доносились голоса браконьеров. И хоть с кустов облетели уже практически все листья, голые ветви мешали прицелиться патрульному.

Парень все с возрастающим волнением слушал разговор двух преступников, но так и не мог их увидеть. Поспешно закинув в кобуру разряженный пистолет, он переложил в правую руку готовое к выстрелу второе оружие.

— Эй, заблуда, иди своей дорогой, у нас к тебе претензий нет! Мы не тронем. — Тон, каким это сказали вызвал бы глубокие сомнения даже у наивного ранее Кукушкина, не говоря уже про более опытного Кальвадоса.

— Ага, вставай и вали отседова, пока жив! Мы тебя не видали, ты нас не встречал!

Парень молча размышлял: а не положить ли ему пока заряженный пистоль и быстро перезарядить второй? Все-таки две пули вернее... Или дар попробовать задействовать. Ага, и чем в них телекинезом зарядить? Веткой по макушке? Которую не факт что поднимет, вон ложку даже не вышло подвинуть, только дрожала. Наконец, он решился и тихонько опустил заряженный пистоль на ковер из листьев перед собой, и достал разряженное оружие.

Не отводя глаз от места, где он видел две фигуры, парень начал быстро его перезаряжать. Открыл пистолетную полку, достал заготовленный бумажный патрон из кожаного подсумка на поясе, откусил бумажное дно и выплюнул, быстро высыпал часть пороха на полку и закрыл ее. Оставшееся содержимое патрона — заряд пороха и пулю в ствол. Достал шомпол из крепления под стволом пистоля и...

И тут буквально в двадцати шагах от него и немного правее того места, с которого он не спускал взгляда поднялось два человека. У одного мужика в руке было ружье, нацеленное на Кальвадоса, второй держал в руке небольшой топорик. Как они так быстро и бесшумно переползли? Парень так и застыл с незаряженным пистолетом в одной руке и шомполом в другой

— Что заморыш, не успел перезарядить? — Участливо спросил тот, что с топориком. — А ну брось свою пукалку пока Крыня в тебе дырку не сделал!

Посмотрев на Крыню, Кальвадос судорожно сглотнул и бросил незаряженный пистолет и шомпол не сильно далеко в сторону.

— Вот и ладушки, послушный паря, — одобрительно кивнул Крыня и немного опустил ружье. — Иди сюда, потолкуем.

Кальвадос понял, что второй заряженный пистолет, лежащий прямо перед ним в опавших листьях, браконьеры не видят, поэтому и немного расслабились. Он опустил обе руки, тяжело вздохнул и сделал вид, что собирается оттолкнуться от земли, чтоб встать, а сам крепко сжал в правой руке заряженный пистолет.

Парень прекрасно понимал, что это его единственный шанс выжить, ведь разговор с браконьерами для него закончится смертью. Начиная привставать, он быстро вскинул руку с оружием в сторону того, кто с ружьем и выстрелил. Практически одновременно с ним выстрелила и его мишень — браконьер Крыня. Кальвадосу повезло попасть, а пуля противника ушла куда-то в лес.

— А-а-а-а-а! — Истошно на весь лес заорал Крыня, выпуская из рук ружье и заваливаясь на спину, на его животе стремительно расплывалось кровавое пятно.

Второй браконьер не сплоховал, видно, опытный боец и, сделав два быстрых шага, он с силой метнул в парня свой топорик. Не успев полностью подняться, Кальвадос упал лицом в листья, уходя от сверкающего смертоносного лезвия топора. С шелестящим звуком оружие пролетело над головой парня, едва его не зацепив, и упало где-то за спиной в сухом русле ручья.

— Падла-а-а-а, он попа-а-а-ал в меня-а-а-а! — Вопил раненный на весь лес, дергаясь на земле и пытаясь зажать рану на животе руками. — Ург помоги-и-и мне!

— Потом, потом помогу, заткнись пока. — С этими словами второй браконьер достал из-за пояса короткий меч, очень напоминавший по виду фальчион и пошел к парню.

Кальвадос вскочил с земли. В правой руке он все еще сжимал разряженный пистолет. Видя, что к нему направляется браконьер с оружием, он перехватил пистолет за ствол, получив импровизированную дубинку, а левой рукой достал дагу из ножен.

— Что щенок, кусаться вздумал? Ща я тебе требуху выпущу! — разбойник ускорил шаг.

Кальвадос начал отходить от него немного в бок, помня, что за спиной овраг с пересохшим ручьем, и если он туда упадет, то станет легкой добычей.

Браконьер был уже рядом и нанес сильный удар по парню, тот не стал парировать, понимая, что пистолетом или дагой он не удержит фальчион, а просто отпрыгнул влево. Разбойник, не дав Кальвадосу перейти в наступление, тут же опять взмахнул своим оружием, и патрульный снова отпрыгнул, теперь уже назад. И еще взмах мечом! Парню ничего другого не оставалось делать, как пятиться от него.

После трех таких отскоков Кальвадос понял, что так долго продолжаться не будет, — он либо споткнется об какой-нибудь корень или холмик и упадет, либо просто не успеет разорвать дистанцию и получит смертельный удар. Но парень никак не мог себя заставить перейти в наступление, ведь для этого надо сократить дистанцию, подставиться под удар и в последний момент пропустить тяжелое лезвие рядом с собой. Липкий страх постепенно сковывал его, заставляя только отступать от сильных ударов. Где-то рядом продолжал скулить и хныкать раненый в живот Крыня.

Второй браконьер, похоже, не уставал махать оружием, он щерил рот, в котором отсутствовали некоторые зубы в гнусной ухмылке, постоянно матерился и угрожал, тем самым еще больше сбивая парня.

— Какой прыткий, сейчас тебя нашинкуем, убавим резвости. Куда, сученок!..

Его натиск все усиливался. Наконец случилось то, чего так боялся Кальвадос — его нога за что-то зацепилась, и он упал на землю, при падении сильно ударившись спиной и выронив оружие из правой руки.

Увидев замахивающегося на него разбойника и прекрасно понимая, что этот удар станет для него последним, растянувшийся на земле Кальвадос очень пожелал, чтоб хоть что-то свалилось на голову нападавшему. По какому-то наитию он внезапно вскинул руку вверх и резко сжав ее в кулак стремительно опустив вниз. И — сработало! Ворох листьев с ближнего дерева осыпался сверху на браконьера. На этот раз, наверно, тоже все получилось под действием адреналина и осознания безвыходности ситуации. Не понадобилось тратить время и усилия на концентрацию, очищение мыслей, веру в свои силы... просто патрульному очень не хотелось расставаться с жизнью.

Браконьер от неожиданности отскочил назад и удар прошел мимо Кальвадоса. Парень не стал валяться дальше, перекатился в сторону и поднялся на ноги. Он еще жив, а значит нужно дальше сражаться, не становиться овцой на заклание. Но только нападающий ринулся вновь на парня и тот приготовился поднырнуть под удар и самому перейти в атаку, как три выстрела, слитые в один залп, раздались со спины браконьера и громом прокатились по лесу. Сила удара трех тяжелых пуль отбросила замахивающегося Урга прямо на дернувшегося от громкого звука парня. Тяжелое тело уже мертвого разбойника придавило Кальвадоса к земле. Он тут же попытался сбросить труп с себя, однако сразу не вышло, силы будто внезапно покинули его.

[1] Ассиза — очень прочное дерево семейства хвойных с гладким зеленоватым стволом, ценится из-за своей древесины. Имперским указом запрещено вырубать ассизу частным, не государственным предприятиям и вывозить за пределы Империи.