Пепел тебя

9

ЛОУСОН

Я то и дело косился на окна фасада, отпивая кофе, большим пальцем водя по кружке круги. Когда я поднялся в пять на тренировку, в гостевом домике горел свет. И я точно заметил слабое свечение там же позже полуночи.

В голове крутилась тысяча вопросов. Хэлли не спит? Боится темноты? Ей тяжело на новом месте?

— Не то, о чем тебе стоит думать, — проворчал я вслух и заставил себя вернуться на кухню.

Грязная посуда в раковине не укрылась от меня — тарелки были перепачканы томатным соусом. Значит, Люк выбрался за остатками ужина, когда мы уже спали. Я вздохнул с облегчением — хоть не лег голодным. Но раздражение оттого, что он оставил после себя бардак, никуда не делось.

Наверное, ему нужна терапия. В Сидар-Ридж был неплохой специалист, работавший с разными пациентами. Нужно будет позвонить ей.

В дверь постучали — легко, осторожно.

Я дернулся, кофе расплескался через край. Выругавшись под нос, схватил полотенце и пошел к двери.

Открыв ее, я застыл. Серые глаза и все мысли вылетели из головы. Хэлли стояла с миской под полотенцем. Ее волосы мягкими волнами обрамляли лицо, а свитер, который не обязан был выглядеть соблазнительно, почему-то именно так и выглядел. Он плавно повторял ее линии и спадал до середины бедра, где встречался с черными легинсами, которые не скрывали ни длину, ни силу ее ног.

Я заставил себя поднять взгляд к ее лицу. Черт. Последнее, о чем мне сейчас стоило думать, — ноги двадцатипятилетней няни.

— Доброе утро.

Голос прозвучал так, будто я только что проснулся, хотя я на ногах уже два часа.

— Доброе утро, — повторила Хэлли, переступив с ноги на ногу.

Я быстро отступил.

— Проходи.

Она шагнула внутрь, и вокруг меня разошелся едва уловимый сладкий, но дымный аромат.

— Спасибо, что наполнил мой холодильник. Я испекла солнечные маффины в благодарность, — сказала Хэлли, протягивая мне миску.

У меня дернулись губы.

— Солнечные маффины?

Подходящее название для женщины, которая сама будто светится. Я едва удержал смешок.

Она прикусила нижнюю губу:

— Домоправительница пекла их, когда я росла. Они апельсиновые, но довольно полезные.

— Только бы там не было этой мерзкой апельсиновой мякоти, — пробормотал Дрю, выползая в коридор в тренировочных штанах, волосы торчали во все стороны.

— Дрю, — предупредил я.

Хэлли рассмеялась:

— Без мякоти. Обещаю.

— Отлично, — сказал Дрю, откинул полотенце и схватил один маффин. Отломил кусочек, сунул в рот и глаза у него расширились. — Это просто бомба.

Слова получились смазанными из-за полного рта, но Хэлли только улыбнулась:

— Рада, что тебе нравится.

— Разбуди братьев, Дрю? — попросил я.

Он кивнул, развернулся и заорал в коридор:

— Чарли, Люк, подъем! Хэлли принесла офигенные маффины! Если не поторопитесь, я их все съем!

Я поморщился:

— Совсем не так я это себе представлял, Д-мэн.

Он только пожал плечами:

— У меня маффины.

Дрю схватил еще один и уже направлялся к кухне, когда из комнаты вылетел Чарли. Он врезался в меня грудью.

— Я хочу маффины!

Я улыбнулся Хэлли:

— Похоже, ты произвела фурор.

Розовый цвет снова вспыхнул на ее скулах.

— Я и сама легко сдаюсь, когда дело касается еды.

Надо будет это запомнить.

— Поехали, — крикнул я, направляясь к двери. Я оглянулся на Хэлли. — Сегодня поедешь со мной. Покажу, как устроен подвоз к школам. У Дрю сегодня после уроков тренировка по лакроссу, так что забирать его не нужно — родители одного из ребят привезут его домой.

— Меня ей тоже не надо забирать, — буркнул Люк, подхватывая рюкзак у двери.

Я метнул на него взгляд. Я прекрасно замечал, что он ни разу не назвал Хэлли по имени. Ни разу.

— Пешком туда слишком далеко.

Он закинул рюкзак на плечо:

— У меня после уроков встреча научной группы.

Я внимательно посмотрел на него. Я ненавидел то, что я уже не уверен, когда он говорит правду.

— С кем?

— С кем-то из моего класса по естественным наукам.

— С кем? — надавил я.

Челюсть Люка сжалась.

— С Вайолет Хупер. Она меня подвезет.

Он мог и соврать, но имя я знал. Дочка местного пастора, совсем не из его обычной компании.

— Я могу тебя забрать после кружка, — предложила Хэлли. — Ничего сложного.

Люк только метнул на нее мрачный взгляд и прошел мимо:

— Как хочешь.

Дверь громко хлопнула. Хэлли вздрогнула.

— Прости. Он явно не в восторге от меня.

В ее лице проступило беспокойство, пальцы сплелись в узел.

Я мягко коснулся ее плеча:

— Дело не в тебе.

— Кажется, как раз во мне, — тихо сказала она, прикусив губу.

— Он сейчас ни с кем не в ладу, — признался я.

Взгляд Хэлли смягчился:

— Мне жаль, Лоусон. Должно быть тяжело это видеть.

По груди прошел горячий укол — ее понимание слишком легко попадало в цель.

— Последнее время непросто, — сказал я.

— Я готов! — раздалось из коридора. Чарли выскочил вперед, а за ним следовал Дрю.

Младший сиял.

— Ты познакомишься с Кэйди. Она моя лучшая подруга. Ты любишь балет? Балет — ее любимое. Она в нем супер. Но она также любит животных, как я. У нее их миллиард. Даже эму.

Я положил руку на плечо Чарли:

— По дороге все расскажешь, ладно?

Хэлли прижала губы, сдерживая смех:

— Очень любопытно услышать про эму.

Чарли болтал без умолку всю дорогу в старшую школу, рассказывая Хэлли о Кэйди и спасательном приюте животных, который Сидар-Ридж фактически считал владением Аспен. Люк, вылезая из моего служебного внедорожника, не сказал ни слова, и я не стал давить.

По пути в среднюю школу Чарли не замолкал ни на секунду, а Дрю хотя бы помахал нам на прощание. К моменту, когда мы подъехали к начальной школе, я был уверен, что Хэлли уже знает обо всех животных на территории Аспен и Роуна — их там было немало, особенно теперь, когда у них общая территория.

Хэлли повернулась ко мне, пока я тормозил перед входом:

— Это звучит потрясающе. Тебе повезло с лучшим другом.

Чарли энергично закивал:

— Я самый везучий!

Я заглушил мотор:

— Поторопись. Вон твоя лучшая подруга.

Лицо Чарли вспыхнуло радостью. Он открыл замок бустера:

— Можно выйти? Пожалуйста, пап?

Я кивнул, и он сразу выпрыгнул наружу.

— Он замечательный, — мягко сказала Хэлли.

— Комочек энергии, это точно. Пойдем. Он точно захочет познакомить тебя с Кэйди.

Мы вышли из машины и направились к детям, которые уже тараторили друг другу.

Аспен стояла рядом и помахала рукой:

— Будто не два дня, а целый месяц не виделись.

Я усмехнулся:

— Не могу поверить, что ты уже стоишь здесь после собственной свадебной недели.

Она смутилась:

— У Кэйди в конце недели очередной концерт. Мы с Роаном не хотели его пропустить. Медовый месяц подождет.

Рыжие волосы Аспен скользнули по плечам, когда она повернулась к Хэлли:

— Ты, должно быть, Хэлли. Я Аспен, мама Кэйди. И, похоже, теперь еще и сестра Лоусона по браку.

— Надеюсь, череда моих новых сестер будет не такой грозной, как Грей, — поддел я.

Аспен рассмеялась:

— Ну, с горолазящей, ножи бросающей Джи никто не сравнится.

В глазах Хэлли мелькнуло непонимание.

— Мои три младших брата все либо женятся, либо уже женаты, — пояснил я. — Так что прибавляется целая орава сестер.

— А Грей, его родная сестра, она у нас… — Аспен вовремя посмотрела на детей. — Ну… крутая. Очень крутая.

Хэлли улыбнулась, но я заметил напряжение у ее губ.

— Я не знала, что у тебя такая большая семья. Должно быть, весело.

— Иногда весело. Иногда… хаос, — честно ответил я.

Аспен усмехнулась:

— Сплошная правда. — Она повернулась к Хэлли: — Как устраиваешься?

— Хорошо. Все очень хорошо, — ответила Хэлли, хотя ее руки слегка дрожали. И я видел, что Аспен это заметила.

— Замечательно. Если хочешь, после школы приходите ко мне с мальчишками. Познакомишься с животными, — предложила Аспен.

Я не удивился — пережитое учит распознавать чужую боль без ошибок.

— Да! — взвизгнул Чарли, услышав. — Это будет мега-круто, Хэлли! Самое крутое! Ты увидишь Эммалин.

У Хэлли уголки губ приподнялись — будто одно только его восторженное «ты увидишь» смогло ее успокоить.

— Всю жизнь мечтала познакомиться с эму, — сказала она.

Кэйди улыбнулась:

— Она супермилая. Ну… папу она не любит. Но меня и маму — обожает.

У меня сжалось сердце. То, что девочка называла Роана папой, было чудом — он так вырос рядом с ней.

— Надеюсь, она полюбит и меня, — мягко сказала Хэлли. Она повернулась к Аспен: — Мне взять твой адрес или…?

— Встретимся здесь после школы. Поедешь за мной, — ответила Аспен.

— Отлично. Спасибо.

— Всегда, — сказала Аспен, обнимая Кэйди. — Иди сюда, кузнечик.

Кэйди бросилась ей на шею.

Я потрепал Чарли по волосам:

— Увидимся вечером. Если что — Хэлли тебе позвонит.

Он кивнул, но уже несся к школе.

— Он раньше не хотел, чтобы я его оставлял, — пробормотал я.

— Это значит, что он здоровый и уверенный, — сказала Хэлли, пока мы шли к машине.

— Верно. Но иногда я скучаю по тому времени, когда он нуждался во мне чуть больше.

Хэлли забралась в машину, пока я обходил капот:

— Я бы тоже скучала. Иногда — здорово быть нужным.

Я услышал в ее голосе такую тоску, что непроизвольно посмотрел на нее. Каждая мелкая деталь в Хэлли будто притягивала ко мне, заставляла хотеть узнать больше. Это было логично. Я и так годами думал о той женщине, которую нашел в горах. Дело само по себе было таким жестоким, что въелось под кожу. Всего лишь профессиональное любопытство — так я себе говорил.

Я заставил себя оторвать взгляд от нее и переключиться на парковку, поворачивая ключ зажигания.

— Мне нужно сделать еще одну остановку. Ты не против?

— Конечно нет.

— Я заказал новую машину для няни. Так проще и для расхода, и для загрузки. Нужно ее забрать. И еще у меня есть корпоративная карта для расходов.

Это была не совсем правда. Когда я впервые увидел ее старенький седан, у меня внутри все сжалось. Казалось, он чудом доехал сюда. И вряд ли выкарабкается в гору при первой же метели в Сидар-Ридж.

Глаза Хэлли округлились:

— О. Ну… так действительно проще.

— Пользуйся ей постоянно. Она куда лучше ведет себя на снегу, там зимняя резина и полный привод.

Она нервно поиграла ремнем безопасности:

— Я и сама сомневалась, вытянет ли моя машина твой подъем зимой.

Я ухмыльнулся — хорошо, что не придется ни с чем спорить.

— Тут все попроще, чем в Чикаго. Точнее… пожестче.

— Наверное, мне стоит сменить машину на внедорожник.

Я постучал пальцами по рулю, выезжая на Мейн-стрит.

— У тебя полно времени. Эта даст шанс попробовать, к чему привыкнуть.

На самом деле я сомневался, что ее седан возьмут в трейд-ин хоть за сколько-то. Но зная, что она живет у нас и получает хорошую зарплату, я был уверен — на безопасную, надежную машину она отложит за пару месяцев.

Она отпустила ремень.

— Верно. Я никогда не водила большую машину.

— Пара дней и привыкнешь. И удобно, когда в салоне трое мальчишек, которые начинают драться, если сидят слишком близко.

Краем глаза я уловил ее улыбку.

— На самом деле, они выглядят очень дружными.

— Иногда, — проворчал я.

Ее улыбка стала шире.

— Братья.

— Точно, — хмыкнул я. — Удивительно, что мы с моими умудрились вообще вырасти целыми.

Я снова взглянул на нее, когда остановился на красный. Хэлли смотрела в окно будто завороженная, словно перед ней было самое прекрасное место на земле.

— Ты удобно устроилась в гостевом домике? Тепло? Кровать нормальная? — я хотел был ударить себя в тот же миг, как произнес слово «кровать». В голове вспыхнул образ — белые волосы, разметанные по подушке. Хэлли, утонувшая в тех простынях.

Она перевела взгляд на меня:

— Все идеально.

— Просто я заметил свет довольно рано.

Это было не мое дело, но мысль о том, почему она не спала, сидела под ребрами.

В глазах Хэлли промелькнула тень, выражение погасло. Хотелось проглотить собственные слова, выдернуть их обратно — лишь бы вернуть ей тот взгляд восторга, что был миг назад, стереть ту боль, что теперь легла на лицо.

Она натянула фальшивую, неправильную улыбку.

— Наверное, просто волновалась перед первым днем. Проснулась раньше будильника.

Ложь. Я слишком долго работал в полиции, чтобы не понять. Мне ненавиделась сама мысль о том, что между нами стоит скрытность, но она и не обязана мне ничем. Мы едва знакомы. Я ей начальник. И человек, которого она помнила лишь как исчезающую фигуру в ту ночь, много лет назад.

— Тогда ложись сегодня пораньше. Не стоит выматываться. Поверь, микробы в начальной школе — сущие монстры.

Из ее горла вырвался легкий смешок:

— Я знакома с этим по прошлой работе. Может, у меня уже есть небольшой иммунитет.

Остаток пути до Брукдейла я держал разговор легким — лишь бы не всплыла та боль в ее глазах.

Когда я въехал на парковку автосалона Chevrolet, ее пальцы сжали ремни сумки так, будто могли их переломить. Взгляд метался, словно она ожидала нападения из любого угла.

Знать, что она живет с этим каждый день, было как удар.

Я припарковался, но двигатель не глушил.

— Все в порядке?

Хэлли кивнула:

— Хорошо. — Но голос прозвучал хрипло, едва слышно.

Я развернулся к ней:

— Если что-то вызывает дискомфорт — говори. Перестроимся.

Ее глаза заблестели, и она сглотнула:

— Как ты понял?

Я легонько коснулся пальцами ее сжатых в кулаки рук.

У нее вырвался смешок, и она разжала хватку на сумке:

— Ну да, Оскар мне явно не светит.

Я ухмыльнулся:

— Тебе стоит взять пару уроков, прежде чем покорять Голливуд. — Улыбка ушла. — Что заставило тревогу подняться?

Хэлли провела языком по губам:

— Все.

Я нахмурился.

— Любое новое. Незнакомое. Это тяжело. Но это не значит, что я не хочу. Мне просто нужно сначала прокрутить все в голове.

— Прокрутить в голове? — уточнил я.

Она кивнула:

— Прием, которому меня научил терапевт. Если представить заранее, что собираюсь делать, подумать о вариантах развития — помогает. Звучит, наверное, как будто я ненормальная.

— Нет, — возразил я. — Это звучит так, будто ты умная. Ты нашла способ жить, даже после того, что с тобой случилось. После того, что тебя изменило. Это чертовски умно.

Хэлли какое-то время смотрела прямо на меня:

— Спасибо.

— У каждого из нас есть шрамы. То, что мы считаем нашей слабостью. Но чаще всего именно в них наша сила.

Ее глаза блеснули, пронзая меня взглядом:

— Мне нравится думать об этом так.

— Мне тоже. А теперь давай сделаем пробный прогон того, что сейчас произойдет.

Краешек ее губ приподнялся:

— Серьезно?

— Серьезно. Внедорожник уже заказан. Документы должны быть готовы, я отправил все, что им нужно. Мы зайдем, продавец попытается нас обаять, я подпишу бумаги, осмотрю машину и поедем дальше.

Хэлли выдохнула, рассматривая здание. Я видел, как взгляд отмечает выходы — она прокладывала маршруты.

— Я буду с тобой все время.

Ее стальной взгляд вернулся ко мне:

— Поехали.

Я кивнул, и мы оба выбрались из машины. Когда подошли к дверям автосалона, меня странно потянуло взять ее за руку. Провести большим пальцем по ее костяшкам, чтобы успокоить. Я сказал себе, что это потому, что я был тем, кто нашел ее тогда. Тем, кто видел последствия того ужаса. Только поэтому.

Я распахнул дверь, придерживая ее для Хэлли, и она осторожно вошла внутрь. Я шагнул следом, чтобы она чувствовала, что я рядом.

Через несколько секунд к нам стремительно приближался мужчина с неестественно белой улыбкой.

— Полагаю, вы Лоусон Хартли.

Форма полицейского, наверное, выдала меня сразу.

— Да. Чип?

Он кивнул, протягивая руку. В то же мгновение его взгляд соскользнул вправо и пробежал по Хэлли.

— А кто у нас эта прекрасная леди?

Черт. Последнее, что нужно Хэлли, — какое-то скользкое чудо в пиджаке.

Чип протянул ей руку, но она лишь кивнула:

— Хэлли.

Я шагнул вперед, перекрыв ей путь от Чипа:

— Давайте перейдем к документам. У меня не так много времени до смены.

— Конечно, конечно. — Чип жестом пригласил нас за собой.

Я придвинулся ближе к Хэлли, пока он шел впереди:

— Все нормально?

Она прикусила губу, но кивнула:

— Мужчины меня немного тревожат.

Это было логично. Ее сильнее любого ранил мужчина. После такого взгляд на весь пол меняется.

— Я никогда не видела его лица, — прошептала она. — И каждый раз, когда встречаю мужчину, думаю: а вдруг это он.

Меня будто ударило. Внутри все скрутило.

— Но со мной ты такой не была. На собеседовании.

Хэлли подняла на меня свой завораживающий взгляд:

— Ты другой. Ты меня спас.