Пепел тебя

6

ХЭЛЛИ

Мой живот выдал целую серию акробатических трюков, пока я застегивала свой чемодан. Сняв его с кровати, я поставила его у двери. Живот снова нырнул и перекатился.

— Это новое начало, — прошептала я стенам.

Начало, так или иначе связанное с моим прошлым.

Утренний свет струился в окно моего мотеля, и перед глазами всплыло лицо Лоусона. Его твердый подбородок и добрые глаза жили в моей голове последние сутки.

Я никогда не знала его имени. Для меня он всегда был просто Синим. Я умоляла родителей найти его, чтобы поблагодарить, но они так и не поняли, что значила для меня его доброта той ночью. Они лишь хотели забыть все это безобразие. Когда я оклемалась настолько, чтобы позвонить, в округе сказали, что не могут выдать такую информацию.

Все хотели забыть. Только не я.

Пальцы сами потянулись к рубцу у бедра. Шрамы покрывали все мое тело, но большинство были тонкими — острые, как бритва, полосы от того, как нож полоснул по коже.

След на бедре был другим. Клеймо не позволяло мне забыть. Даже вырвавшись, я все равно будто оставалась его вещью.

Глаза затуманились, и я несколько раз моргнула. Я так сильно вдавила ногти в ладони, что выступила кровь.

Я поспешила в ванную и открыла холодную воду на полную. Намылила ладони, не обращая внимания на жжение, и опустила их под ледяную струю. Холод заглушил остроту боли, я мыла и мыла руки, пока не исчезли все следы, кроме крошечных полумесяцев на коже.

Если бы Эмерсон увидел мои руки, он бы сказал, что я загоняю себя. Может быть, так оно и было. Но иначе у меня не было ни малейшего шанса начать хоть как-то похожую на обычную жизнь.

Горло сжалось. Я старалась удержать эмоции. Мне хотелось обычного. Хотелось друзей. Хотелось пройтись по улице, не ожидая нападения. Хотелось чувствовать себя в безопасности после наступления темноты. Хотелось ходить на ужины и танцы. Хотелось быть свободной.

— Какой следующий шаг? — прошептала я.

Сесть в машину и ехать навстречу новому началу.

Я прошлась по номеру в последний раз, заглянула под кровать и в шкаф. Я уже осмотрела каждый уголок раза четыре, но не хотела рисковать и возвращаться.

Убедившись, что ничего не забыла, я надела пальто, перекинула сумку через плечо и выкатила чемодан наружу.

Стоило мне шагнуть в холодный воздух, как я резко остановилась. Мы едва не столкнулись с мужчиной. Щетина на лице, коричневый взгляд, который метался по сторонам, пока не остановился на мне.

— Извините, — пробормотала я и поспешила к машине.

Он не сказал ни слова, лишь пристально смотрел, будто пытался вспомнить, где видел мое лицо.

Скорее всего, так и было. Меня узнавали уже нечасто. Но иногда это все же случалось.

Были бесчисленные репортажи, несколько выпусков Dateline и даже фильм на Lifetime о моей истории. Только это была не настоящая история. Полиция и ФБР скрыли от прессы кое-какие детали. То, что будет преследовать меня всегда. А то малое, что попало в эфир, все равно будто делало меня жертвой снова.

Я забросила чемодан в багажник и поспешила к водительской двери. Села внутрь и сразу нажала кнопку замка.

Мужчина все еще стоял там. И смотрел.

У меня дрожала рука, пока я пыталась вставить ключ в замок зажигания. С пятой попытки наконец получилось. Я завела двигатель и выехала с парковки.

Я не смотрела в его сторону, не хотела видеть, стоит ли он там еще, со своим нездоровым любопытством. Я уставилась прямо перед собой и свернула на Мейн-стрит.

Вид замерзшего озера немного успокоил, пока я ехала по центру города. В округе было множество ресторанов, куда мне хотелось зайти. Я пообещала себе, что обойду каждый и расскажу Адриану про еду. Составлю список тех, куда хочу сводить его, когда он приедет с моим братом.

Дорога к дому Лоусона пролетела незаметно. Я припарковалась у гостевого домика, гадая, как моя машина справится с крутым подъемом по снегу. В Чикаго я почти не ездила, тем более по снегу. А теперь у меня будет самый драгоценный груз — дети Лоусона.

Я закусила губу. Буду тренироваться, как только выпадет снег — снова и снова, пока не научусь.

Выключив двигатель, я выбралась наружу. Оставила вещи в машине и пошла к основному дому. Мне нужно было приступить к работе только завтра, но Лоусон хотел, чтобы я успела обустроиться и познакомиться с Чарли, Дрю и Люком, пока он рядом.

В груди поселилось тревожное трепетание. Не то, что бывает при детском влюбленном восторге, а то, что рождается от пугающих «а вдруг». А вдруг мальчики меня невзлюбят? А вдруг кто-нибудь из них серьезно заболеет, пока они под моей ответственностью? А вдруг… кто-то их заберет?

Я зажмурилась и сжала кулаки. Потом открыла глаза и сосредоточилась на том, что вокруг. Что ты видишь?

— Гравий. Велосипед. Ступени. Деревья. Дом.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Что ты можешь потрогать?

— Джинсы. Куртку. Свитер. Молнию.

Еще вдох. Что ты чувствуешь запахом?

— Сосна. Дым. Снег.

Я наполнила легкие воздухом и выдохнула. Что ты можешь потрогать?

— Джинсы. Куртку. Свитер. Молнию.

Еще вдох. Что ты чувствуешь запахом?

— Сосна. Дым. Снег.

Призрачная дрожь все еще проходила по телу, но я заставила себя двигаться. Ноги были тяжелыми — явный знак, что дыхание еще не пришло в норму. Я сосредоточилась на том, чтобы вдохи и выдохи были ровными и не слишком частыми.

Я медленно поднялась по ступеням, и, когда оказалась наверху, воздух прорезал заливистый смех, за ним прогрохотали быстрые шаги.

— Ты меня никогда не догонишь! — крикнул детский голос за дверью.

Эта счастливая беззаботность заставила меня улыбнуться, и тревога чуть отступила. Но ладони все равно вспотели, когда я подняла руку, чтобы постучать.

Раздалось еще несколько радостных визгов, но никто не шел к двери.

Я облизнула губы, сердце стучало так громко, что я слышала его в ушах. Я нажала на дверной звонок.

— Она пришла! — снова выкрикнул тот же мальчишеский голос.

— Я открою, — прогрохотал глубокий, хрипловатый голос Лоусона.

Через секунду дверь распахнулась, и у меня пересохло во рту. Лоусон стоял передо мной в белой футболке, туго обтягивавшей его широкую грудь. На нем были темные джинсы, сидевшие плотно на бедрах и бедрах, и на ногах — ничего.

Почему-то его босые пальцы ног показались мне чем-то интимным, словно зрелищем, которого я не должна видеть.

Я заставила себя поднять взгляд к его лицу.

— Привет.

Он тепло, приветливо улыбнулся. Та же доброта, что и раньше, будто исходила от него сама собой.

— Добро пожаловать в наш зоопарк, Хэлли.

Рядом с ним затормозил маленький мальчик и поднял на меня глаза. У него были такие же волосы и глаза, как у Лоусона, а широкая улыбка украшалась огромной щербинкой. Это делало его еще милее.

Он раскрыл рот, глаза округлились.

— Ого. Ты красивая. Как принцесса из книжек Кэйди.

Я тихо рассмеялась.

— Спасибо. Кажется, меня еще ни разу так не называли.

Лоусон потрепал сына по волосам.

— Этот обаятельный юноша — Чарли.

— Привет, Чарли. Очень рада познакомиться.

— Пап, ты что, выбрал красотку в няньки? — донесся голос из глубины дома.

Лоусон застонал.

— Дрю…

— Это комплимент, — заявил мальчик, появляясь в дверном проеме, вся его интонация дышала искренним недоумением.

Дрю был долговязым и высоким для своих тринадцати. Его волосы выглядели так, будто лежали в художественном беспорядке, который делает подростков невыносимо стильными. А ярко-синие глаза выделялись на загорелом лице.

Он улыбнулся мне.

— Красотка что надо.

Лоусон сжал переносицу.

— Прошу, только не заставляй Хэлли уволиться еще до первого дня.

Улыбка Дрю стала еще шире.

— Никогда. Я за. Я Дрю. Если что-то понадобится — просто скажи.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и бросила на Лоусона косой взгляд.

Он покачал головой и положил руку на плечо Дрю.

— Прошу прощения. Мой сын все еще учится вести себя с женщинами как положено.

— Не слушай его. Я настоящий джентльмен, — заявил Дрю, ничуть не смущаясь.

Я удержала смех.

— Приятно знать.

— Проходи, там же мороз, — сказал Лоусон.

Я вошла, позволяя теплу дома окутать меня.

Чья-то маленькая ручка схватила мою и потянула.

— Ты любишь лягушек? Или тебе противно?

Я посмотрела на Чарли.

— Люблю. Они едят мух, а мухи раздражают.

Он расплылся в улыбке.

— А ящерицы?

— У моего брата в детстве была бородатая агама.

— Не может быть! Я гладил такую, когда к нам в класс пришел тот мужчина с рептилиями в прошлом месяце. Это был лучший день. Было бы круто иметь такую каждый день!

Чарли продолжал болтать без умолку, а Лоусон лишь отправил мне извиняющуюся улыбку, но я совсем не возражала. Я позволила мальчику вести меня к гостиной, и часть моего волнения окончательно отступила.

Я застыла, когда увидела взгляд, полный неприязни. Подросток, которого я сразу узнала как Люка, поднял глаза от сэндвича, который ел, сидя за кухонным островом. В отличие от своих младших братьев, в нем не было ни тепла, ни гостеприимства.

Он отодвинул табурет, оставив сэндвич наполовину съеденным. Его глаза сузились.

— И кто она? Ей что, едва за двадцать? Не мог нанять няню с настоящим опытом?

— Люк, — резко сказал Лоусон.

Я сжала руки в кулаки, пряча дрожь. Этот момент был единственным, и если я позволю Люку переехать меня сейчас, он будет делать это всегда.

— На самом деле, я работала няней у одной семьи три года и прошла несколько курсов по детскому развитию. — В голосе не слышалось дрожи, но я ее чувствовала.

Люк захлопнул рот, но взгляд стал только жестче.

— Мне нахрен не нужна няня.

Чарли шумно втянул воздух.

— Это очень плохое слово.

Лицо Лоусона стало каменным.

— В комнату. Я сейчас приду.

Люк не сказал ни слова, просто ушел прочь.

— Мне так жаль, Хэлли. Я знал, что он недоволен, но не думал, что он будет настолько груб, — сказал Лоусон, в его голосе слышалась тревога.

— Все в порядке, — уверила я. — Лучше знать, что он думает на самом деле, чем если бы он скрывал.

— Но он не должен так выражаться, — сказал Лоусон.

Дрю бросил на отца тревожный взгляд.

— Ты заберешь у него его снаряжение?

Под глазом Лоусона дернулся мускул.

— Любые поступки имеют последствия.

Дрю пнул носком пола.

— Он будет невыносимым.

Чарли закивал.

— Очень ворчливым.

Я вопросительно посмотрела на Лоусона, не зная, имею ли право задавать такие вопросы, но понимая, что должна знать, понадобится ли ему моя поддержка.

Он провел рукой по темным волосам.

— Я предупреждал Люка, что заберу у него все электронные устройства, если он еще раз скажет то слово на «Х».

Я поморщилась. Не потому что сочла наказание неправильным — просто я знала, насколько подростки привязаны к своим гаджетам. Одной из девочек, которой я раньше была няней, было всего двенадцать, а телефон буквально прирос к ее руке.

— Мне нужно с ним поговорить, — тихо сказал Лоусон. — Чувствуй себя как дома. Дрю, налей Хэлли что-нибудь.

Он ушел из гостиной, плечи напряжены, будто на них лег лишний груз. Я ему совсем не завидовала. Люк перешел границы, но для них все это было огромной переменой, особенно если их мать давно не была рядом.

Я в который раз задумалась, что там произошло. Лоусон не говорил, что она умерла, значит, скорее всего, было расставание. Но я не могла представить, как можно совсем не видеть своих детей.

— Газировку, сок, воду? — спросил Дрю, открывая холодильник. От прежней самоуверенности не осталось и следа. Похоже, поведение брата и его самого задело.

— Вода идеально. Спасибо, Дрю.

Чарли схватил меня за руку.

— Можно я помешаю соус?

Я не поняла, к чему он, пока не увидела кастрюлю на плите. Подойдя ближе, я почувствовала запах кипящего красного соуса. Он был восхитительным.

В груди кольнуло. Адриан прекрасно готовил и учил меня азам, пока я была в Чикаго. Его болоньезе не мог превзойти никто, но этот аромат был близок.

Я посмотрела на Чарли в его небесно-голубой футболке.

— Думаю, сначала нам нужно найти тебе фартук.

Дрю хмыкнул, ставя стакан с водой на остров.

— Мудрое решение. Малыш умудряется испачкаться чем угодно.

Чарли нахмурился.

— Я не малыш.

Я повернулась к нему, зная, как быстро разгораются такие перепалки.

— Я сама вечно пачкаюсь на кухне, так что мне тоже нужен фартук. Один раз я опрокинула на себя целую кастрюлю. Томаты окрасили мои волосы в розовый цвет на целую неделю.

Губы Дрю дернулись, а Чарли прыснул от смеха.

— Розовые волосы? — недоверчиво переспросил он.

Я пожала плечами.

— Некоторые решили, что это модный ход.

Дрю наклонился, открыл ящик в острове, достал фартук для Чарли и еще один — для меня.

— Не хотелось бы новых модных экспериментов.

Я улыбнулась и взяла фартук. Надевая его, услышала громкие голоса в коридоре. Каждый пытался перекричать другого.

— Да она просто посмешище! — выкрикнул Люк.

Я поморщилась.

Похоже, мое новое начало будет не таким гладким, как я надеялась.