Перспективы украинской революции

хорошо известно, что сегодня на историческую арену выходят освободительные

национализмы, противопоставляющие себя всем империалистическим стремлениям,

которые хотят свободы, суверенности для своих народов и признают такие же права за

другими нациями, уважают их и стремятся к мирному сосуществованию и свободному

обмену духовными и материальными достояниями между свободными нациями на

платформе взаимоуважения суверенитета и жизненных прав и потребностей.

Настоящей причиной организованной в мировом масштабе травли национализма,

в частности освободительного национализма, есть попытка проложить дорогу

империализмам, явным и замаскированным, политическим и экономическим.

Инспираторы этого хотят отвлечь внимание от своих империалистических намерений,

свалить всю вину на национализмы и уничтожить их за оказанное сопротивление.

Что же они могут противопоставить национализму?

Интернационализм, разного рода нивелировку национально-политических,

культурных и экономических особенностей. Все это вроде бы для выравнивания уровня

развития различных народов, а на самом деле для более простого поглощения и

ассимиляции более слабых наций более сильными. Основным зачинателем и

организатором антинационалистической травли был и остается наиболее захватнический

империализм – российский большевизм, который проводит свою деятельность как

напрямую, так и с помощью разных своих агентур и чужих, инспирированных ним

акций. Остальные участники присоединяются толи для возможности найти общий язык и

взаимопонимание с большевизмом, толи из собственных интересов и для собственных

целей, расправляясь с национализмами, как с преградой их проникновению среди чужых

народов.

Для иллюстрации этих общих утверждений достаточно вспомнить историю с

международным бойкотом Испании. Кто может поверить, что Испанию и правительство

Франко поставили вне рамок международной жизни за их диктатуру и монопартийную,

или тоталитарную систему, в то время когда наихудшая диктатура и тоталитаризм СССР

и его сателлитов не прозябает на задворках, а напротив, занимает одно из ведущих мест в

системе ООН? Для всех есть очевидным, что бойкот Испании – это дело и достижение

большевицкой Москвы. Несмотря на очевидность, такое положение дел продолжается,

как насмешка, и сегодня.

Хотя большевики и являются наибольшими врагами любого национализма, кроме

российского (то, что в России обычно называют «национализмом», по сути есть не

национализм, а шовинизм, совсем с другими целями, задачами и приоритетами), однако

они прекрасно осознают, какую силу имеет национальная идея, и что именно она

является главным двигателем самых могучих подвижек в истории. Поэтому они

непосредственно борются только с теми националистическими движениями, которые

являются их врагами. В то же время вне сферы своего влияния большевизм пытается

возглавлять и использовать освободительные националистические стремления

колониальных и полуколониальных народов, находящихся под управлением западных

держав. По отношению к ним, большевики выступают, как защитники, глашатаи

национально-освободительной

борьбы

и

националистических

стремлений

к

суверенитету.

Напротив, в политике западных держав нет такой способности к двуличности.

Однажды взяв курс против национализма по собственным мотивам, или по

большевистскому подстрекательству, их политика негативно относится к любому

национализму. Но в том только небольшой процент собственных требований к

рассматриваемым народам, а большая часть причин та, которую подсунули большевики,

и которая противоречит настоящим потребностям этих народов.

Если на Западе и не любят революции, как движущего фактора исторических

процессов, то точно не из принципиальных мотивов. Ведь ведущие западные нации не

только прошли через свои революции, но и ставят их в своей истории на высокий

пьедестал. Национальная революция – это рождение США, которые только благодаря

ней стали государством, а не колонией. Сегодняшняя Франция выводит

республиканскую эру от революции; Англия за свою демократию тоже благодарит

революцию. Если они могут так высоко ценить внутреннюю революцию, как процесс

государственно-устроевого и общественного изменения, то насколько выше должно быть

значение национально-освободительной революции, как процесса освобождения нации

из под чужого господства и неволи.

Также нельзя отвергать революцию по гуманитарным соображениям, как высшую

форму борьбы за свободу. Революция – это процесс и форма борьбы с наименьшими

жертвами. Она бьет в саму суть, по существующим причинам и защитникам строя,

против которого борется, а не по его жертвам, подневольным инструментам. В

сравнении с войной, особенно при нынешних способах и методах массового

уничтожения людей и ресурсов, революция – это самая гуманная форма борьбы. Об этом

все знают. Нежелание среди западных народов признавать революционные устремления

других народов происходит от того, что они сытые и довольные и хотят, чтобы в мире не

происходило никаких больших изменений, которые могли бы привести к

переустройству мирового уклада. Для них хорошо так, как уже есть, и они не хотят знать

о том, что другие народы находятся в непозволительном положении, борются за свои

права и свободную жизнь, что на мировую арену выходят новые, загнанные ранее под

лед, нации.

Каждое известие про любые революционные освободительные процессы все

больше тревожит те государства, которые держат в колониальной зависимости другие

народы, и которые боятся их прорыва к самостоятельной жизни, боятся любого такого

примера. Только это нежелание нельзя применять только к описанию или к форме, так

как нежелание это затрагивает саму суть – стремление порабощенного народа к

самостоятельности. И кто по этим причинам не хочет слышать про украинскую

национальную революцию, тот по тем же причинам будет отказываться замечать

освободительную борьбу Украины в какой бы то ни было форме, под любым названием.

Если нас не любят за так называемый фанатизм, то значит не любят нашу

непоколебимую, бескомпромиссную борьбу против большевизма, против порабощения.

Наконец, это все менее актуально теперь, а происходит из предыдущих годов, когда

наша революционная борьба не гармонировала с политикой западных держав –

умасливания большевиков все большими уступками, поиск сосуществования с СССР и

закрывание глаз на их преступления. Позиция украинского национального движения на

самом деле является диссонансом к позиции западной политики, и расходится в том, что

мы знает лишь одну позицию к оккупанту, поработителю и душителю целых народов и

всякой свободы – бескомпромиссную борьбу с ним.

В то же время во всей политике Запада существовало тихое правило, что даже с

такими преступниками, как большевики, можно делить мир, торговать и жить в

согласии, если свои преступные действия они ограничат захваченной территорией уже

покоренных ими народов и не станут продвигаться дальше, не будут угрожать и

затрагивать жизненные интересы своих западных партнеров. Как известно, Москва не

придерживается этого и Запад переходит на другие рельсы политики к другим

принципам «практической морали». Скоро и Запад станет фанатичным противником

большевизма, потому что последний уже начал шарить по западным кладовкам.

Не требуется шире освещать пагубные последствия в Средней Европе, которые

принесла послевоенная политика Запада против СССР, ставка на демократизацию

большевистской системы, на пропитывание ее демократическим смыслом и на

внутреннее перерождение ее под давлением мирных способов, подталкивание к такому

пути политической мысли и действию руководящих сил так называемых сателлитных

стран, то есть народов, попавших в результате войны под власть СССР.

Идя под таким влиянием Запада, политическое действие сопротивления

большевизации попало на скользкую дорожку, применяло неадекватные методы. Вместо

того, чтобы сразу стать на путь революционных методов действия и революционной

системы политической организации, руководящие силы стали на путь смешения

коллаборационизма с парламентскими методами оппозиции. Результат известен –

большевики расправились с этими игрушками на фоне их системы; проиграв свою

ставку, политический актив был частично ликвидирован, частично удрал, а народы

остались обездоленными, беспомощными, энергия была растеряна, осталась только

пассивность.

Еще более поучительным был пример Китая. Проигрыш и внутреннее поражение

национальных сил Китая в борьбе против коммунистического наступления точно имеет

много причин. В результате того, что СССР напрасно и незаслуженно был допущен к

роли победителя над Японией, и ему была отдана огромная военная добыча в

Манчжурии, коммунистические силы Китая получили огромное подкрепление и

оборудование. В то время национальные силы, измотанные войной на два фронта,

получали от Америки крайне недостаточную материальную помощь, позволяющую им

разве что «не умереть с голоду». Но в результате перевесил не только материальный

фактор.

Общеизвестно, что в национальном Китае произошел процесс полного

внутреннего разложения. Весомые вооруженные силы и подразделения, вместо того

чтобы воевать, переходили, вместе с полученными из-за границы боеприпасами, на

сторону противника. Мы не знаем достоверно, какой характер имел этот распад, какими

были его причины и основания. Но должно осознавать, что в большей степени вина

лежала на несоответствующей идеологической базе, на не отвечающем стремлениям

нации общественном строе и нездоровом состоянии государственной системы, из-за

идейного падения Го-Минь-Дан. Американцы указывают на это, как на первопричины

поражения и бесперспективность дальнейшей поддержки Чан-Кайши на материке. Они

утверждают, что их влияние и активность в Китае шли по линии оздоровления.

Возможно, что частично так и было, касательно санации государственной,

административной и военной машины. Ведь известно, что в первые послевоенные годы в

Китае были очень активны различные миссии под руководством политических и

военных деятелей первой величины. Но помогали ли они, заботились ли об оздоровлении

национальных сил? Из многих сообщений того времени ясно выходит, что американская

политика, старания и влияние их миссий шли по такой генеральной линии, чтобы

собирать в одну кучу национальные китайские факторы с коммунистическими, создавать

общее правительство, одну армию и.т.п. В этом направлении шли не только

предложения, посредничество, но и давление при помощи «регулирования» поставок.

Мы убеждены, что таким непрерывным намерением привести к компромиссу,

наиболее успешно ширится демобилизация и разложение среди народа, который ведет

войну, и среди воюющей армии. Одна рука помогала, а другая еще больше портила.

Наверное, именно благодаря такой своей политике примирения всех с большевиками,

американцы сегодня сталкиваются в Корее с тем, когда в их сынов стреляет их же

оружие, предназначенное когда-то для китайских национальных сил.

Этим уточнением мы хотели наглядно подтвердить наше утверждение, что те

идеологически-политические основы и методы, которыми западные державы

пользовались против большевиков, в их собственной политике и в собственных

концепциях, которые они навязывали другим народам, в реальности оказались

неправильными, приносили вред для дела обороны мира от большевистской угрозы.

После такого уже лишнее опровергать предложение, что революционно-

освободительному движению необходимо изменять свои идеологические и политические

позиции и приспосабливать их к концепции Запада.

Идеи современного освободительного движения Украины – это идеи украинского

революционного национализма, а современная освободительная борьба – это реализация

его политической концепции. Наши позиции выдержали наивысшую проверку жизнью,

какую только может пройти революционное движение. Наши идеи – это наша

наибольшая сила, самое успешное оружие, которым мы победим большевизм. Ни один

воин не меняет свое проверенное оружие на такое, про которое знает, что оно не раз

подводило, оказалось неудобным в бою, хотя и используется на парадах.

Наоборот, мы убеждены, что западный мир, поставленный перед неминуемой

необходимостью или поднять борьбу против большевизма, или ожидать от него своей

смерти, в минуту переломного выбора выбросит из своего политического арсенала все

то, что связывало ему руки по отношению к большевистскому империализму и наносило

огромный вред. Тогда там будут совсем по-другому понимать и принимать природу

украинского революционного национализма и его освободительную борьбу. Потому что

тогда и на Западе будут переходить на бескомпромиссный, воюющий против

большевизма стиль и будут принимать такие идеи, которые способны побеждать

большевизм. А все то, что было пособником большевизма, прокладывало ему дорогу,

или искало с ним компромисса, уйдет за борт, или, как минимум, спрячется в тень. Без

такого внутреннего перелома, прозрения, Запад был бы обречен на гибель. Атомная

бомба не спасет его, кстати, тайну ее изготовления крысы уже унесли в Москву.

Тем временем украинская революция идет своим путем и не собирается с него ни

сворачивать, ни складывать оружие, в том числе свое сильнейшее оружие – свои идеи,

которые не вырвать у нас врагу; ему не удалось их очернить, не дадим никому их отнять

или обманным путем подменить.

14. ПРОПАГАНДА ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ НА

ФОНЕ ВОЙНЫ

(ПРОПАГАНДА ВИЗВОЛЬНОЇ РЕВОЛЮЦІЇ НА ТЛІ ВІЙНИ)

Следя за постоянной напряженностью между СССР и Западом, которая в то время угрожала

перспективой Третьей мировой войны, автор этой статьи еще раз возвращается к теме, освещенной в

статье «Третья мировая война и освободительная борьба». По его мнению, увеличение напряженности при

возможном военном противостоянии необходимо использовать для того чтобы нейтрализовать влияние

подсоветской действительности на население порабощенных стран, приобщать народы к сопротивлению и

разбивать миф о всесильности большевицкого режима.

Статья не имеет подписи, опубликована в журнале “Сурма”, Мюнхен, № 29 за март 1971 г.

Постоянное обострение конфликта между СССР и западными державами и

реальная возможность начала новой мировой войны имеют важное значение для

развития революционного процесса в подбольшевистских странах. При наглядном

назревании войны и усиленной подготовке к ней, а еще больше во время войны,

непомерно увеличивается большевицкий гнет, террор, нужда и другие подобные

явления, которые вызывают рост антибольшевицких настроений народных масс. Вопрос

подготовки к войне занимает центральное место в политической мысли подсоветских

людей, въедается в их ежедневную жизнь уже на раннем подготовительном этапе. Это не

проходящие настроения, не психоз, прочувствованная во всех большевицких действиях

реальность, к тому же отчетливо отраженная в мировой политической ситуации.

Широкие массы порабощенных большевизмом народов ждут войну, не взирая на

страхи, жертвы, лишения и опустошения, которые она несет. Она и так нависает

постоянно над народами, как неуклонная перспектива, из за неуемного стремления

российского империализма к дальнейшим завоеваниям, к мировому господству. С

войной подбольшевицкие народы связывают надежды на падение большевизма, на

освобождение.

Это полезно для развития освободительной революции настолько, насколько оно

поддерживает непримиримость с большевизмом, с порабощением, подпитывает

убеждение о его неминуемом и скором падении. Такие надежды поддерживают

внутренний бунт человека против реальности, против режима, не дают подчиниться

убеждению, что существующий строй нерушим, противодействуют неверию, смирению

и настрою на постоянную пассивную покорность перед большевизмом.

Большевики это прекрасно понимают и боятся таких результатов настроя масс на

войну. Из этого вытекает бессмысленное противоречие в большевицкой внутренней

политике и пропаганде. Последнее время мы видим с одной стороны наращивание

вооружений и демонстрацию своего военного могущества, дикую истерику про

вымышленное разжигание войны западными державами, про приготовление огромной,

страшной Западной военщины, настроенной на агрессию против «народных

демократий», а с другой стороны – введение жестоких законов против распространения

военных настроений во всех коммунистических странах. Ясно, что новая волна

массового террора под маской миролюбия направлена не против материальных и

психологических приготовлений к войне, которые большевицкий режим ведет сам, а

против тех антибольшевицких настроений и надежд широких масс, которые связаны с

ожиданием войны.

Ожидание скорой войны между СССР и западными державами – это реальный,

спонтанно действующий фактор, способный успешно нейтрализовать всеугнетающее

мнение всей подбольшевицкой реальности о нерушимости большевицкого режима и

системы, о непобедимости российской империи. Пропаганда освободительной

революции должна соответственно оценивать качество и силу этого фактора, чтобы его

мобилизовать и направить в русло активной борьбы. Нельзя недооценивать последствий

систематического большевицкого террора и пропаганды при создании среди широких

масс убеждения, что большевизм и российский империализм никто и ничто не может

победить, что бесполезны все попытки и напрасны жертвы, что остается лишь одно –

примириться с бедой, пассивно приспособиться, чтобы как-то жить. Это подпитываемое

большевизмом мнение и созданное ним общее настроение – наибольшая преграда на

пути освободительной революции, которая замораживает, парализует тот огромный

революционный потенциал, который рожден глубокой и очень сильной ненавистью

угнетенных большевизмом народов к существующему состоянию, желанием его

уничтожения и перемен.

Надо прежде всего разрушить ту каменную стену, сквозь которую тяжело

достучаться до умов, до сознания, до воли подсоветского человека, великой правде о

силе народной революции. Если бы все те массы порабощенных большевизмом народов,

которые его ненавидят и желают его падения, но подчиняются ему и несут большие

жертвы, хотя бы на минуту осознали в себе собственные силы, перестали прикладывать

свои руки к собственному унижению под приказами вражеского режима, и

одновременно ударили бы по своему тирану - от него не осталось бы и следа. Довести

это до сознания всего украинского народа и его природных союзников – это первое

базовое задание революционной деятельности. В этом направлении и идут устремления

ОУН-УПА на украинских землях.

В этом нашей собственной целью есть осознание народами их собственной силы,

возможность добыть свободу собственной борьбой в революционном взрыве, не завися

от мировой ситуации, без помощи сторонних сил, идя за позывом ядра революции и ее

народа – националистического подполья. Но также надо соответственно использовать

все то, что успешно молотит в стену убеждений о непобедимости большевизма, прежде

всего там, где тяжело ее расколоть собственными аргументами революции. Для

большинства людей, которые никак не поверят в возможности революции, легче принять

мысль о падении большевизма под военными ударами западных держав. Для тех, кто

уже поддался уговорам большевицкой пропаганды о неисчерпаемых ресурсах, и прежде

всего о недостижимом техническом могуществе СССР, самыми убедительными будут

аргументы того же самого порядка – столкновение СССР произойдет с еще более

сильным, обладающим качественным преимуществом военно-технического потенциала,

западным блоком. Вместе с распространением убеждения о неминуемости такой

тотальной войны в близком будущем, прививается вера в провал большевизма и в тех

кругах, куда пока не доходит революционная пропаганда, или где нет для нее

подготовленной почвы. Ожидание народными массами войны, как таран бьет в стену

убеждений о непобедимости большевизма. Необходимо овладеть и этой машиной,

пробить ею бреши, чтобы сквозь них проросли вестники освободительной революции –

революционные идеи, призывы, вера и запал борьбы.

Связывание с войной всех надежд народных масс на уничтожение большевизма

имеет негативное для революции действие, поскольку оно усиливает ориентацию на

внешние силы, вместо того, чтобы полагаться на собственную борьбу. Поэтому усилия

революционной политически-пропагандистской работы должны быть направлены на то

чтобы такую «военную» ориентацию преобразовать в «революционную», а пассивное

ожидание – в активную борьбу. Нельзя противопоставлять ожидание войны

революционной концепции освобождения., потому что тогда настроения, вызванные

этим ожиданием останутся неиспользованными для дела революции, или даже частично

смогут быть направленными против нее. А они могут быть очень сильным, стихийным

фактором. Напротив, это настроение надежды масс в связи с войной необходимо

использовать, как почву для самой революции, связывая один процесс и другой.

Революционную концепцию освобождения в ситуации правдоподобного взрыва

войны надо оформить в ядерную программу-призыв, который будет распространяться

среди широких масс порабощенных большевизмом народов во время войны: не ожидая

ее окончания, порабощенные народы восстанут в совместной освободительной

антибольшевицкой революции. Революция – это конец большевизма и конец его войны.

Это свобода и мир!

Общую антибольшевицкую борьбу-восстание должны поднять организованные

революционные, подпольные силы, ОУН-УПА и организации других народов, а также

революционизированные части армии, рабочие организации. К начавшейся борьбе

присоединятся широкие народные массы, мобилизованные в армию и не

мобилизованные, на фронте и в тылу. Решающим в революционном взрыве являются его

массовость и стремительное распространение из очагов взрыва на все подбольшевицкое

пространство, на все сферы жизни. Не замыкание революционного процесса в бастионах

и не переход к малой фронтовой войне против тех сил, которые остаются еще в руках

большевиков и которые брошены на подавление восстания. Все усилия должны быть

направлены на то, чтобы революционная волна распространялась как огонь, не давая

себя локализовать, чтобы она вызвала паралич всей государственной и военной машины

большевицкого режима, чтобы она схватила его за горло. В каждом месте, на каждом

направлении действия собственных рупоров большевицкого режима.

Все действие подпольных революционных сил, политико-пропагандистское и

партизанско-боевое на первой стадии сосредотачивается на том, чтобы такую

концепцию-план освободительной революции распространить везде, чтобы ее призывы

дошли в каждый уголок, к каждому человеку, чтобы они были понятны и побуждающие,

и чтобы политическими и вооруженными проявлениями действий подполья создать

среди масс сознание, что существующие ведущие, инициативные и организующие силы

революции уже готовы, и этим вдохнуть веру в дело революции и готовность к участию

в ней.

Эти результаты подготовительной борьбы подполья, в смычке с общей

ненавистью к большевизму, создают взрывной материал, который в соответствующее

время должен вспыхнуть и разнести большевицкую тиранию, сломать хребет

поработителю – российскому империализму. Пропаганда революции в широком ее

понимании, со всеми способами и методами распространения и утверждения идей и

планов революции в Украине и среди других народов – имеет решающее значение для

всей борьбы. Она должна подготовить народ и каждого человека к борьбе, создать такой

настрой, чтобы последующая инициатива, организационные действия, призывы и

указания от революционного подполья находили в массах не только симпатию, но и

реализацию.

В распространении и обосновывании наших лозунгов и преобразовании

пассивного ожидания свободы от войны в готовность к настоящей борьбе –

революционная пропаганда как можно полнее использует опыт последней войны,

глубоко затаенной в сознании народных масс. Когда гитлеровская Германия была уже

повержена, а массы еще находились в армии и имели в руках оружие, был

соответствующий момент, чтобы они активно встали на борьбу, которую уже развернула

УПА. Вместо того – сложение оружия, возврат в ненавистное ярмо и страшные злыдни,

которыми их еще сильнее душит защищаемый ими режим. Фальшивые миражи в

надежде на какое-то изменение большевистской системы путем эволюции. Неужели это

должно повториться снова?

Одна война, без внимания на ее последствия, никогда не принесет освобождение.

Чужие государства, которые ведут войну, борются за собственные цели, за собственные

идеалы, а не за свободу других народов, в том числе и тех, которые, хотя и

подневольные, но состоят в советских рядах. При отсутствии активной

антибольшевицкой борьбы нельзя надеяться на добродушное отношение от посторонних

победителей. Кроме того, победа над большевизмом в этом случае будет значительно

труднее и позже. Война дарит только удобный случай и дополнительные возможности

для освобождения при помощи собственной борьбы.

Антибольшевистская освободительная революция во время войны – это

уничтожение ненавистного рабства, коммунистической системы угнетения, создание и

защита основ для национальной, социальной и личной свободы и достатка, обеспечение

воли и свободного развития наций в самостоятельных государствах – ценой наименьших

жертв. Она сразу обрывает, заканчивает войну, спасает жизни многих миллионов солдат,

направляемых на убой, и жизни гражданского населения, спасает семьи, оберегает

селения, города, целые страны от дальнейших страшных разрушений и опустошений

современной атомной войны. Революция при всех возможных условиях не требует и

части тех жертв, которые пожирает война. А те, что погибнут, отдадут жизнь за доброе

дело, за свободу, покроют себя неувядаемой славой среди своих народов и обретут

благодарность будущих поколений. Если самые широкие массы, как военные, так и

гражданские, осознавая справедливое народное дело, станут активно на стороне

революции, то большевизм останутся защищать только наихудшие враги свободы наций

и отдельных людей – коммунистическо-НКВД-шные преступники и наиупрямейшие

защитники российского империализма.

Общее революционное выступление нельзя оттягивать до конца войны. Каждая

проволочка – это продолжение войны с ее ужасными жертвами и разрушениями. Хватит

и нескольких дней войны, чтобы многократно превысить все жертвы, которыми придется

окупить победу революции. Если ждать окончания войны – можно и опоздать. Любое

продолжение войны – это ухудшение условий мира. Неправильно и ожидать неудачи,

кризиса и перелома в большевицкой стратегии. Потому что изматывание большевицкой

военной машины только течением войны – это гекатомбы жертв, страшное

кровопролитие среди народов и опустошение стран.

Противники СССР могут сознательно применять стратегию длительного

изматывания и не спешить с решительными кампаниями, результатом которых стали бы

ощутимые кризисы в большевицкой политике ведении войны. Но главное в данном

вопросе – большевицкие планы сортировки и использования человеческих ресурсов в

войне. Они не будут стричь всех под одну гребенку, смешивая военные подразделения в

качестве верности режиму. Напротив, кроме смешанных частей, которых конечно будет

больше, они будут создавать отсортированные военные подразделения по двум

противоположным признакам. В первых будут собирать самый надежный, испытанный в

своей преданности режиму элемент, – это будут прежде всего войска НКВД. Их будут

беречь, давая им задание не столько воевать, сколько укрощать, держать под прицелом и

надзором – и армию, и тыл. На фронт такие части будут попадать редко, оставаясь

железным резервом на крайний случай. Значит, эти элементы будут в о время войны

беречь больше других.

Напротив, всегда на убой, в наихудших ситуациях, под первый огонь, везде, где

надо завалить пролом в плотине трупами, – будут согнаны другие, специально

подобранные части, где будут собирать опаснейших для большевизма элементов,

наподобие штрафных батальонов. Очевидно, в такие подразделения будут набирать, в

основном, по национальному и территориальному принципу, а кроме того – путем

сортировки после индивидуальной проверки. Таким образом большевики будут иметь

возможность планировать и делать так, что первые и наиболее серьезные жертвы

понесут порабощенные Москвой народы, прежде всего – украинцы, и самое важное – те,

кто может повернуть оружие против большевиков. А русские и отдельные

коммунистические элементы будут в запасе.

В таком ключе будет идти распределение всех военных тягот, классификация

территорий в военных целях и т.п., чтобы война истощала и уничтожала в первую

очередь и сильнее всего враждебно настроенные к российско-большевицкому

империализму народы, главным образом – Украину. Поэтому, расчет на то, что с

продвижением войны будет расти и революционный потенциал – ложный. Правда, война

все больше будет преобразовывать пассивных и покорных в решившихся на борьбу с

палачами. Но планируемый большевиками процесс уничтожения всех потенциальных

противников режима приведет к страшному кровопролитию среди наиценнейших сил.

В вопросе – на какой стадии войны лучше всего поднимать революционное

восстание, необходимо учитывать, что его нельзя надолго откладывать, ни в коем случае

на самый конец войны. Нельзя рассчитывать на большевицкие неудачи, надлом, они не

имеют решающее значение. Самое важное – это психологическая подготовка к

революции широких масс, и то, что у них будет в руках оружие. А само состояние войны

создает больше полезных для революции ситуаций, чем мирное время.

Приготовление общего антибольшевицкого восстания во время войны – это

прежде всего широкая революционная пропаганда, которая должна настроить народные

массы, каждого человека конкретно. Чтобы каждый знал, что вместе с войной придет

антибольшевицкая революция, которая одна принесет избавление, и он должен

присоединиться к борьбе там, где его застанет час восстания, и настолько, насколько это

возможно. Она ведется постоянно, уже сейчас, с огромными усилиями, разными

методами и в разной форме. Важно, чтобы она проникала везде. При этом ее нельзя

скрыть от большевиков, и нет такого стремления. Они должны знать про ее

существование, про ее содержание и охват. Нельзя представить и не надо планировать

революцию в форме глубоко законспирированного переворота, который возникает

неожиданно, захватывает какие-то ключевые позиции, центры, сразу парализует

вражескую систему, или будет дальше распространяться под влиянием первого

неожиданного удара и размаха. Такие планы подготовки революции считаем

неосуществимыми фантазиями в противобольшевицкой реальности. Если бы такое дело

было действительно неизвестным, нераскрытым во время подготовки, то оно было бы

известно лишь малой горстке участников. Значит это мог бы быть единичный акт, а не

массовая подготовленная акция. А отдельный акт, какой бы он ни был по содержанию,

против какого бы значительного центра большевистской системы не был бы направлен –

не вызовет всеобщей революции, а останется лишь эпизодом, пускай и ярким,

значительным.

Основной ставкой освободительной революции должна быть массовость,

подготовка и поднятие на борьбу широких масс. Содержание подготовительной

пропаганды при этом должно быть общеизвестно, и законспирировано лишь в части

организационно-технического проведения, главным образом – руководящие и

исполнительные силы, чтобы враг не мог их нейтрализовать. В массовости есть наша

сила и обеспечение революционной подготовки. Потому что ее суть – это сознание,

внутреннее убеждение и позиция каждого человека, хранящиеся в глубине души.

Идеальный результат ее проведения – чтобы все знали, все ждали наготове, молча,

незаметно. Чем шире развернута такая пропаганда, тем труднее врагу ее побороть, а

дальше она распространяется уже сама, и даже под давлением большевицкого

противодействия. В результате широкого распространения революционных настроений

среди противобольшевистских народов, режиму все труднее проводить черту между

опасными и безвредными. Возрастает его недоверие, страх. В военной обстановке это

создает особую атмосферу всеобщей огромной напряженности между вооруженными

солдатами и коммунистическим активом армии. Количество доверенных элементов

становится все меньше. А полностью и открыто перейти на размежевание по

национальному признаку – что москаль, это свой, надежный, а украинец или другой

национальности – «враг народа», – большевикам тяжело, потому что это влечет за собой

пагубные результаты для всей их национальной политики, которая во время войны будет

играть одну из важнейших ролей. Большевики все больше будут запутываться в таком

противоречии, которое будет им подрывать позиции одну за другой. Это все полезно для

разворачивания революции, за которой стоят правда, ясные идеи и путь борьбы.

Война неизменно увеличивает прессинг, жертвы и внутреннее разрушение

порабощенных большевизмом народов. Перед десятками миллионов людей во время

войны стоит угроза полного уничтожения и забвения. И все это для защиты собственной

тяжкой неволи и гнета, для их пользы. С другой стороны, война в отдельных случаях

создает дополнительные возможности, удобные моменты для антибольшевистской

революции, которая принесет народам свободу, вольную жизнь каждому человеку. В это

же время она положит край самой войне и большевицкой тирании.

Такое

противопоставление,

необходимость

выбора

между

двумя

противоположными догмами, которые стоят перед всеми народами и каждым человеком

во время войны, – это основной материал для революционной пропаганды. Ее задание –

правдиво и убедительно раскрыть для всех две догмы-альтернативы, чтобы каждый

сознательно выбрал бы дорогу борьбы за правду и волю, дорогу активного борца, а не

пассивный путь в большевицкую мясорубку. Революционная пропаганда должна дать не

только ясное познание и трезвое понимание всего положения и выхода из него. Она

должна побуждать к высокому напряжению воли и чувств в каждой личности и в массах,

чтобы они с решимостью и убеждением присоединялись к освободительной борьбе.

15. ЗАДАЧИ ОУН ДЛЯ НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ. ЗАДАЧИ ОУН

В УКРАИНЕ.

(ЗАВДАННЯ ОУН ПІД СУЧАСНУ ПОРУ. ЗАВДАННЯ ОУН В УКРАЇНІ.)

Эта статья – это материал, подготовленный С.Бандерой для ІІІ Конференции ЗЧ ОУН, которая

прошла в апреле 1951 г. Из этих материалов был опубликован только один («Сурма», № 30, апрель 1951

г.), а именно «Задачи членов ОУН в Украине и на чужбине», а два других подраздела: «Территориальная

специфика» и «Отдельные задачи на случай войны» были опущены редакцией журнала из внимания на

конспиративное содержание. Есть предположение, что в уже готовый труд С.Бандеры были включены

некоторые дополнения или изменения со стороны других членов тогдашнего Провода ЗЧ ОУН, например,

С.Ленкавского, Я.Стецько и др.

Подраздел «Наши задачи за границей» не был трудом С.Бандеры.

ОУН составляет костяк освободительной борьбы, как ведущая политическая сила,

которая создала УПА и УГВР, и которая ведущей остается и сегодня. ОУН имеет целью

подготовить вооруженное восстание в Украине и помочь в его организации, координируя

его совместно с освободительными организациями других порабощенных Москвой

народов во всем подсоветском мире. Существенным для национального освобождения

есть как раз вооруженная армия, поэтому все наши сегодняшние мероприятия

направлены на то, чтобы ее подготовить, то есть – вооружить народ. Вооруженное

восстание будет зенитом борьбы на всех участках жизни, которые служат именно ему.

Национальная революция отождествляется с национально-освободительной

войной против угнетателя, национального врага. Поэтому неплохо понимать описание

«войны», если говорить про национальную революцию. Символом социальных

революций являются баррикады, национальных – дивизии.

Для успешного проведения национальной революции в Украине и во всех

подсоветских странах самой важной является воспитание сознательного, знающего свои

задачи, целенаправленного, дисциплинированного, фанатичного кадрового состава

руководителей и организаторов революции. Надежда на автоматизм, попутничество или

хвостизм революции – наибольшая для нее угроза. Политическая командная организация

должна быть монолитом, который знает, чего хочет, и пребывает в согласии не только

относительно негативного, но и позитивного образа будущего. Политическая

организация в Украине не может быть производной конгломерата разных элементов, не

может быть сопротивлением французского типа, в котором объединились под

негативной идеей (борьбы ПРОТИВ гитлеровцев) разнообразные элементы, которые

сразу же после войны начали хватать друг друга за горло.

Однако, для того, чтобы привлечь к борьбе всех, кто хочет лишь бороться,

необходима оболочка, которая будет больше монолитного ядра – ОУН. Основу для такой

оболочки предоставляет УГВР, ее платформа. Но инициатива всегда должна исходить от

организации, которая не подымает проблему половинчато, или согласованно, только

категорично. УГВР – это необходимое завершение для целостности борьбы, и прежде

всего для вооруженной силы – УПА, которая должна охватывать все многогранные

элементы слоев народа. Продвигаться широчайшей всенародной лавиной можно тогда,

когда внутри этой стихии есть ядро, которое ни за что не станет метаться или блудить.

Это две взаимозависимые вещи: вовлечение в борьбу как можно более широких слоев и

концентрация среди них целеустремленного и дисциплинированного организованного

ядра.

Двигателем распространения революционной армии и после останется

политическая организация, которая будет костяком революционной армии, которая

всегда была и будет армией политической. Тем более, что при падении большевизма,

когда будут возникать новые вражеские пятые колонны, необходимо закрепить

политикум армии.

Предварительным условием вооруженного восстания является идейно-

политическое перевоспитание и уже сегодняшняя связь с непосредственной борьбой

народных слоев на всех участках жизни: социальном, культурном, хозяйственном,

церковном и т.д.

Украинские идеи и концепции отдельных звеньев жизни, соединение органичных

собственных внутренних ценностей, противопоставление стихийных порывов

установить свою организацию отдельных участков жизни, например, поддержка борьбы

хлебороба против колхоза за частную собственность на землю (то есть органично

связывать борьбу сегодняшнего дня с завтрашним, осуществленным в Украинском

Государстве, образом всей жизни) – это во все времена существенная задача.

Два национальных организма с полностью различной концепцией жизни

постоянно стоят друг против друга – Украина и Россия. Связать организованную борьбу

с этим фактом – значит сделать ее победной.

Все эти процессы в разных проявлениях жизни должны эффективно совпасть в

точке наивысшего напряжения революции – в вооруженном восстании. Этот факт

постоянно надо доводить до сознания народа.

Заданием ОУН на данном этапе есть проникновение во все украинские слои, на

всех участках жизни, обустроиться во всех землях и на территории Украины, и за

границей ее везде, где живут украинцы, инициировать и проводить такие действия,

чтобы в них принимали участие самые широкие слои в разных формах при первой

возможности, для собственной защиты от уничтожения врагом, а в обозначенных

случаях – соответствующие наступательные акции. Особенно пристальное внимание

надо и далее уделять просветительской работе, словом и делом.

Отдельный участок составляют солдаты и офицеры советской армии, где надо

усилить нашу деятельность. Цель этого – чтобы в случае вооруженного восстания

солдаты и офицеры советской армии переходили на сторону повстанческих армий,

которые уже сегодня (неважно, какая их сила) создают ядро будущих миллионных

национальных армий. Наш призыв – разделение российской империи на национальные

государства в организационном отношении работает и тут – разделение советской армии

на национальные армии. Ключевая идея, национальная, дает развязку для всех проблем,

связанных с борьбой. Против имперской стоят национальные, против армии насилия –

армии свободы!

Задачи украинского революционно-освободительного лагеря не исчерпываются

украинской территорией и местами проживания украинцев. Победа над Россией

возможна только в том случае, когда все порабощенные народы будут разваливать

тюрьму единым, объединенным фронтом. Распространение идей общего фронта,

создание его на всех местах, координация действий, совместное планирование – это

задачи того времени. Идея и концепция АБН дает ответ на московскую политику

рассеяния, потому что создает возможность борьбы за собственную национальную

государственность и вне границ собственных этнографических территорий, связав в

единое судьбу всех народов. За самостийную Украину можно бороться и в Туркестане, и

в Сибири, и наоборот – за независимый Идель-Урал или Грузию в Украине.

Мы считаем российский народ захватчиком, поэтому не должна быть притуплена

острота украинско-российского фронта, не имеет место распространение среди

украинских народных слоев метания. В общем: заданием ОУН-УПА-УГВР сегодня в

Украине и вообще в подроссийском мире есть планово организовать и сцементировать в

политическом и военном смысле первый фронт (с точки зрения Запада второй), фронт

национально-освободительных революций порабощенных народов, ведомый по одному

генеральному плану и за одни и те же цели. Территория действия: весь СССР и страны

его «сферы влияния». Политическая организация должна быть сохранена при любых

условиях, хотя бы это были разбросанные (по разным ячейкам) кучки

единомышленников, но со стойким взглядом и ясной целью действия. Мы убеждены, что

никаким террором уже нельзя ликвидировать нашу организацию. Момент

революционного восстания никогда нельзя ни предугадать, ни просчитать. Часто единая

искра вызывает великий пожар.

Эти очерченные в общем наши задачи важны и на случай войны, которая не

меняет основных направляющих нашей стратегии, целью которой в каждой ситуации

есть найти инициативный удобнейший момент для вооруженного восстания. С началом

войны в игру вступает отдельный фактор. Та или иная наша позиция по отношению к

нем зависит от:

а) заявленных западным миром целей войны, то есть его позиции по отношению к

УССД (Украинской Самостийной Суверенной Державе) и разделению российской

империи; признания Украины суверенным фактором и позиции по отношению к другим

порабощенным Россией народам;

б) стратегически-военной концепции западного мира, то есть разделения фронтов

по всей территории империи, или единый удар в стиле Гитлера, который, собственно,

выплывал из политической концепции войны.

Если бы Запад еще до войны принял бы наши цели, это означало бы выведение из

под уничтожающего удара территории Украины и других порабощенных Москвой

народов, но концентрация действий на российской территории, то есть расчет на другой

фронт – за железным занавесом.

Расправляясь с врагом в своем доме, надо понимать, что полностью он будет

побежден только, когда капитулирует на своей земле. Это должны понимать

представители порабощенных народов, которые будут брошены на российскую землю.

Они должны разными способами демобилизовать тылы, сделав невозможной их

консолидацию. Очевидно, что возможны разные варианты военной стратегии.

Успешность того или другого обуславливает правильность политической концепции

войны. В первой фазе войны (если внутри самого СССР не произойдет чего-нибудь

неожиданного, что предоставит нам удобный случай), нам надо будет сосредоточиться

на политическом действии в СССР, подготовке военных кадров, организации

повстанческой армии, распространении и росте ее действий, как этому нас научила

практика минувшей войны, на консолидации действий с другими повстанческими и

политическими формациями других народов, проникновении в ряды красноармейцев и

организации их перехода в повстанческие армии, на развитии нашей вооруженной и

политической силы, которая будет введена в действие полностью в подходящий для нас

момент. Безусловно, при такой тактике будут жестокие провокации МВД, против

которых нам придется бороться с оружием в руках, однако только таким способом

можно создать и развить силу, которую легче содержать во время войны, чем сегодня.

Поэтому мы убеждены, что возможности наших действий в результате разгорания войны

усилятся. Если же рассматривать всенародное вооруженное восстание, то об этом надо

принимать решение в конкретной ситуации, взвесив совокупность положения дел внутри

империи и на фронтах войны.

Возможно, что Запад, не имея другого выхода, примет благоприятную по

отношению к Украине точку зрения на основе доказанных фактов. Но наша организация

не будет принимать участие ни в каких буферных (промежуточных) вариантах решения

украинской проблемы, а будет расстраивать, развивать собственную силу снизу, из

народа, причем так, чтобы ни одно распоряжение буферного украинского

«правительства» фактически не могло быть внедрено в жизнь без нашего опробования и

согласования, чтобы всем было очевидно, что решающей силой в Украине может быть

только сила, которая ставит украинский вопрос в наивысшей форме. Повсеместное

распространенная нашей действующей сети заставит чужие факторы менять свои

позиции по отношению к украинской самодостаточности. При условиях отрицания

украинского суверенитета, наша борьба не может прекращаться.

Организовав и укрепив первый (с точки зрения Запада второй) фронт на родных

землях, мы будем бороться за границей за то, чтобы Запад признал наши цели и принял

бы их за свои, и провозгласил бы их целью освободительной войны. Наглядным

показателем их принятия могло бы быть координирование действий Запада со вторым

фронтом посредством сотрудничества с политическим координационным центром

подпольных движений и с военным – повстанческих армий.

До тех пор, пока Запад не займет такую позицию по украинскому вопросу, нет

оснований доверять его добрым намерениям. Пока, например, не формируется в

эмиграции украинская армия по тем же принципам и стандартам, с теми же правами, как

французская или голландская в рамках НАТО, – при признании политического

революционного движения этой армией, – до тех пор все обещания Запада будут

пустыми словами. Идея национально-государственного освобождения настолько

справедлива, что выдвижение ее ни в коей мере не осложнит дипломатическую

ситуацию западных союзников, как не осложняет ее требование свободы для человека.

Наша деятельность за границей должна развиваться в том направлении, чтобы

войне придать освободительный характер. Наши задачи – добыть победу для

самодостаточной деятельности, опирающейся на собственные силы.

16. С МОСКАЛЯМИ НЕ НАЙТИ ОБЩИЙ ЯЗЫК

(З МОСКАЛЯМИ НЕМА СПІЛЬНОЇ МОВИ)

В 1951 и 1952 гг., когда вследствие московско-большевистской агрессии в разных частях

свободного мира возникла возможность разгорания Третьей мировой войны, на Западе, главным образом в

ФРГ и США, проявилась еще одна форма московского империализма, обращенная против эмиграции

порабощенных Москвой народов. Так называемые бело-московские политические группы, возглавляемые

А.Керенским, начали интенсивную политическую деятельность под программой уничтожения

большевизма, но сохранения империи, удерживая и дальше в неволе «все народы России». Для своей

диверсии они получили большую поддержку со стороны американских кругов; в это время образовались

такие творения, как СОНР, АКВБ, КЦАБ и т.п. с совместным заданием собрать в едином котле

политические силы порабощенных народов, а их борьбу против Москвы и ее империализма свести только

к борьбе против большевистского режима и коммунистической системы.

Эти враждебные для украинского дела затеи заклеймил С.Бандера в своих статьях: «С москалями

не найти общий язык», и двух следующих – «Первородный грех пророссийской концепции» и «Открытые

карты». Провод ЗЧ ОУН выдал два заявления, поддержав совместные «Позиции украинских политических

объединений и организаций» от 27.12 1952 г. и совместную «Декларацию национальных политических

центров и Национально-Освободительных Организаций» порабощенных Москвой народов от 14.12 1952 г.

(см.: “ОУН у світлі постанов Великих Зборів, Конференцій та інших документів з боротьби 1929-1955 р.”,

сборник документов, Бібліотека Українського Підпільника, ч. 1. Издание ЗЧ ОУН, 1955 г., стр. 264-282

“Наше становище до біжучих подій” і “Доповнююче становище Проводу Закордонних ОУН”).

Приведенная ниже статья была опубликована за подписью С.Бандеры в еженедельнике

“Український Самостійник”, Мюнхен, год III, №. 42/143 от 12.10 1952 г.

В украинской политике уже давно укоренилась единодушная негативная позиция

ко всем, явным или замаскированным, поползновениям впрячь украинское дело в

московский империалистический воз. Везде, вне доступа московского насилия,

украинское национальное сообщество относится к такого рода московским затеям так,

как к обычным вражеским починам. И каждая попытка со стороны москалей выбить

пролом в украинском фронте полностью безнадежна.

Тем временем с такой же задачей – поменять эту последовательную позицию

украинской политики, – выступают те американские политические круги, которые в

сегодняшней психологической войне с большевизмом определяют американскую

деятельность на данном участке. Они всеми способами пытаются слить в одно русло и

освободительную борьбу порабощенных Москвой народов, в первую очередь Украины, и

антирежимные, антикоммунистические тенденции среди московского народа,

представленные его политической эмиграцией. Базой совместных действий должно было

бы быть прежде всего само негативное отношение к большевизму, как к режиму и

коммунистической системе, борьба за его устранение и установление на его месте

демократического строя. Что же касается государственно-политического устроя вместо

СССР, то должна была бы остаться российская империя в ее нынешнем составе, которой

принадлежала бы Украина и другие народы, разве что сами формы их подчиненности

были бы кое в чем изменены. Максимальные «концессии», которые допускала бы эта

концепция народам, которые борются за свое освобождение от Москвы, – это было бы

откладывание их государственного определения на потом, после победы над

большевизмом совместными силами и установления демократии в российской империи.

До этого времени Украина и другие народы должны были бы усечь свои

освободительные стремления только лишь до противорежимной, антикоммунистической

борьбы и реализовывать их в аспекте неделимой российской империи, с подчинением

московским желаниям.

Такая концепция встретилась с единодушным резким отпором всех украинских

политических течений в эмиграции, когда московские эмиграционные факторы

попробовали ввести ее в действие, а американские спонсоры и покровители прятались за

кулисами. После того американская политическая деятельность в этом же направлении

начала проявляться все яснее, ставя эту пророссийскую, единонеделимскую концепцию,

как линию политики США. Разные способы политического давления и присоединения

должны сломать единодушие украинского отпора и перетащить слабых и податливых к

таким методам из элементов среди украинской политической эмиграции. Настойчивость

американских факторов, которые проводят данное действие, готова продвинуться до

таких границ, что, мол, отношение украинской стороны к этой их концепции они будут

считать действующим фактором украинско-американских взаимоотношений. То есть,

что руководящие политические круги США будут так относиться к украинским

политическим силам, как те отнесутся к их пророссийским политическим действиям.

Такого рода проявления и навязывания имеют цель вызвать замешательство в

украинской политике в эмиграции, лишить ее субъектности и превратить в податливый

объект для тактических игр чужой политики. В данной ситуации все украинские

самостийницкие силы должны проявить свою национально-политическую зрелость и

непоколебимую стойкость на позициях нашей освободительной борьбы.

В первую очередь мы должны категорично отвергать любое навязывание, которое

будет трактовать нашу позицию против любых московских планов, акций и сил в иной

плоскости, кроме как с позиции украинской освободительной борьбы и политики. Когда

кто-нибудь будет пытаться переносить это на взаимоотношения между нами и США, то

это нельзя считать ни серьезным уважительным отношением к делу, а тем более

приспосабливаться к такому отношению. Потому что отношение к Москве, к московской

нации и государственности, ко всем составляющим и формам московского империализма

– это произрастающий из вековой истории, основной вопрос жизни и развития

украинской нации. Он стоит у нас на первом плане. В то же время актуальная концепция

политики США в психологической войне с большевизмом – это лишь вопрос

политической тактики и то весьма сомнительной. Американская деятельность по линии

единонеделимской – это, с точки зрения украинской освободительной борьбы, явление

лишь коньюктурного порядка, независимо от усилия и продолжительности действия.

Вопрос нашего отношения к разным московским силам и акциям, которые

затрагивают украинские дела, в частности освободительную борьбу и самостийность

Украины под любым углом, можем оценить, решать и реализовывать только исходя из

украинской выгоды. На суть такого нашего отношения не могут влиять те

обстоятельства, что обозначенные московские акции выступают в переплетении с

акциями третьих сил, или получают от них поддержку, даже если бы мы сильно зависели

от добрых взаимоотношений с теми силами.

Деятельность упомянутых американских кругов вновь ставит перед украинскими

политическими силами за границей вопрос сотрудничества с московской

антикоммунистической, но империалистической средой. Содержание общего ответа всех

украинских самостийницких сил в таком основополагающем деле освободительной

политики не может приспосабливаться ни к желаниям чужеродных факторов, ни к тому,

чем они подкрепляют свои желания. Этот ответ предрешен самой природой, целями и

положением обоих настоящих партнеров: украинского и московского.

Цели освободительной борьбы Украины и союзных народов остаются

неизменными и целиком очерченными: полное освобождение от захватнического и

насильственного империализма московской нации в целом и его нынешней формы,

большевизма – конкретно. Уничтожение коммунистической системы и режима. Полный

разрыв каких-либо связей с Россией. Построение суверенных национальных государств

на этнографическом пространстве каждого из народов.

Исторический опыт убедительно учит нас тому, что Россия при всех своих

внутренних переменах никогда не изменяла и не ослабляла своего империализма –

дикого желания грабить, угнетать и уничтожать другие народы, в частности украинский.

В результате национального порабощения Украина, как и другие народы в таком же

положении, сполна хлебнула наихудших бед, которыми отличались все прошлые

московские государственно-политические и общественно-социальные системы. Каждый

режим московской тюрьмы народов концентрировал свои силы, все самые жестокие

способы на том, чтобы удержать и закрепить порабощение, грабеж и уничтожение

Украины и других народов. Московский народ не только не препятствовал этому, но в

целом был и остается носителем этого империализма. Системы и силы, конкурирующие

в борьбе за власть в России, пытаясь завоевать симпатии большинства московского

народа и очерняя непопулярные черты противника, всегда соперничали между собой в

том, кто из них будет полезней для российского империализма. Каждое московское

государство, как царское, так и демократическое, и большевистское, всегда использовали

обман и вероломство против Украины и остальных народов, и любую форму союза

превращали в жесточайшее порабощение. Так что врагами были не только данные

режимы – царский или большевистский, не только государственная и общественно-

социальная система, а сама московская нация, одержимая бесами империализма, жаждой

быть все больше, сильнее, богаче, но не благодаря собственному росту и достижениям, а

за счет угнетения других народов, их грабежа и всасывания в себя.

Цель нашей освободительной борьбы – полная независимость от Москвы, путем

построения Суверенного Соборного Украинского Государства, – не может быть ничем

подменена. Одна лишь смена режима и устройства России, при любой от нее

зависимости Украины, не будет ни сутью, ни этапом украинского освобождения.

Современная освободительная борьба украинского народа с большевицкой Москвой

является одновременно и борьбой с империализмом московской нации вообще, так как

большевизм есть только форма и детище этого империализма.

Украина может создавать совместный антибольшевицкий фронт с такими чужими

силами, которые позитивно относятся не только к самой борьбе, но и к нашим

освободительным целям, и воюя против общего врага, не имеют враждебных намерений

по отношению к Украине. Такой естественный и организованный совместный фронт

составляют угнетенные Москвой народы.

Однако же нет таких московских сил, которые позитивно относились бы к

самостийницким стремлениям Украины и ее союзников, которые могли бы

противопоставить себя империалистическим действиям и тенденциям московщины.

Московские антибольшевицкие течения и настроения есть против самого режима, против

коммунистического строя и системы, но не против национально-политического

угнетения других народов. Разные эмиграционные московские партии и организации,

при своей декларативной антибольшевицкой позиции, фактически свою деятельность

сосредотачивают на борьбе против украинского самостийницкого движения. Таким

образом, когда речь идет о сохранении московской империи, они стремятся к тому же

самому, что и большевики, и дополняют их труды там, куда у большевиков не доходят

руки. В этом все фактическое разделение ролей между двумя конкурирующими формами

московского империализма.

Повторяется история 1917-1920 годов, когда белые и красные московские силы,

не обращая внимания на взаимную вражду, одинаково поворачивали свои основные силы

на уничтожение самостоятельности Украины и других восстановленных национальных

государств. Деникин принял всю помощь западных держав, предназначенную для

борьбы с большевизмом, и повернул ее главным образом против Украинских Армий,

сражающихся с тем же большевизмом. Точно так сегодня московские империалисты в

эмиграции, под формой антибольшевицкой деятельности и совместного фронта,

пытаются подмять под свое влияние политику западных держав на данном участке и

направить их деятельность на единонеделимские рельсы, во вред освободительной

борьбе и всех угнетенных Москвой народов. Они пытаются столкнуть дело

государственной независимости Украины с политической арены и утвердить в мировой

политике убеждение, что, мол, сущностью всей антибольшевицкой борьбы является

только дело свержения коммунистического режима и системы, а само сохранение

московской империи не подлежит никакой дискуссии.

Украинская самостийницкая политика должна вынести необходимые выводы из

того факта, что в московском лагере существуют только силы, враждебно настроенные к

делу государственной независимости Украины, и поэтому мы и дальше имеем дело с

единым фронтом большевиков и антикоммунистических московских империалистов. В

такой ситуации любая попытка свести украинскую политику к общим позициям с

московскими антирежимными силами равнозначна намерениям привести к капитуляции

украинские освободительные стремления перед московским империализмом. Любые

связи с врагом на таких основаниях капитулянтства были бы преступлением и

национальным предательством.

Как с московской стороны нет других действующих сил, кроме как

империалистических, наиболее враждебно относящихся к освободительной борьбе

Украины и других народов, так и с нашей стороны против них может быть только одна

позиция: отпор и борьба. Борьба с Москвой, с большевизмом, с любой другой формой ее

захватнического империализма, до полного освобождения, пока московская нация не

отречется от своих намерений покорять Украину и другие народы и не согласится жить с

ними в мирных взаимоотношениях, основываясь на уважении самостоятельности и

независимости и всех прав каждого народа. А пока в московском лагере не появятся

неимпериалистические силы с такой программой и не начнут действовать по линии

позитивного отношения к главным целям освободительной борьбы Украины и других

порабощенных народов – до той поры не может быть предмета для разговора ни с одним

из московских факторов.

17. ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ ПРОРОССИЙСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

(ПЕРВОРОДНИЙ ГРІХ ПРОРОСІЙСЬКОЇ КОНЦЕПЦІЇ)

В этой статье, опубликованной в еженедельниках “Український Самостійник”, Мюнхен, год III, №

44/145 от 26.10.52 и “Гомін України”, Торонто, год V, № 45/181, Степан Бандера рассматривает главные

мотивы и цели пророссийской концепции в американской политике. Сравните со статьями: «Третья

мировая война...» и «С москалями не найти общий язык».

Украинская самостийницкая политика за рубежом встречается со все более

настойчивыми и сильными попытками американских политических факторов направить

освободительные устремления Украины и других подсоветских народов на приемлемые

для московских империалистов пути, объединить их в одну политическую, действенную

и организационную целостность с антирежимными, но империалистическими

тенденциями. Чтобы правильно понять суть этих попыток, мы должны рассмотреть

главные мотивы и цели такой пророссийской концепции в американской политике, а не

только заниматься ее частными конкретными проявлениями, которые выныривают из

текущего развития событий. При этом можем рассматривать только те мотивы и цели,

которые нашли право гражданства и свой ощутимый вес в американском политическом

мышлении, хотя бы обосновываются рациональными объяснениями в американской

политике. Напротив, опустим разные тенденции, которые в американской политике

действуют вне открытой арены, которые используют эту политику в своих скрытых

интересах, пусть даже фактическое влияние этих закулисных тенденций было бы очень

значительное.

Основным источником доминирующей в американской политике пророссийской

концепции есть тезис, что борьба с большевизмом в мировом масштабе должна быть

борьбой с самим большевицким режимом, с его общественно-государственной системой

и дальнейшей экспансией, но ни в коем разе не может быть борьбой против России, как

империи, ни против московской нации. Наоборот, борьба с большевизмом должна

принести России освобождение от внутренних оков и обеспечить дальнейшее

сохранение имперских позиций московской нации. Поэтому московский народ должен

ответить взаимностью на благоприятное отношение Америки к нему, не защищать

большевицкий режим, а подняться против него в союзе с западными народами. Враг –

это сам большевизм, как режим и система. Московская нация для Америки – не враг, а

друг. Точно так же и для других народов, как порабощенных в СССР, так и угнетенных

по его окраинам соседей, московская нация – по этой концепции, – не поработитель или

оккупант, а только такая же самая жертва большевицкого режима.

К московскому империализму эта концепция применяет два противоположных

подхода, в зависимости от территориальных границ его действия. В границах до Второй

мировой войны – он принимаемый и справедливый, российская империя в этих границах

– нерушима, и принадлежность немосковских народов этой империи должна быть

сохранена. А вот дальнейшая экспансия Москвы и большевизма, произошедшая после

этой войны, как и подготавливаемая на будущее – это уже собственно империализм,

который надо остановить.

Такое отношение американской политики к московскому империализму вытекает

из понимания, что он присущ всей московской нации. То есть, пытаясь приобрести себе

наиболее широкие симпатии, американские круги хотят по возможности сильнее

потакать ее империалистическим устремлениям. Ценой этого становится судьба народов,

которые порабощены Москвой уже давно.

Большевизм придает наибольшие успехи московскому империализму, он и сам

является наиболее совершенной его формой. И каждая попытка конкурировать с ним в

этом отношении полностью безнадежна. Зато единонеделимская концепция

американской политики пытается разыгрывать другую партию. Мол, она приведет к

тому, чего не смогли достичь ни царский, ни большевицкий режимы, а именно:

освободительные антимосковские движения угнетенных народов сами, добровольно

сдадутся московскому империализму, выступающему под американским патронатом и

контролем, отрекутся от своих самостийницких целей и останутся в составе российской

некоммунистической империи.

Московский империализм уже имеет в своих когтях Украину и другие народы, тут

ему уже нечего уступать. Но ему до сих пор никак не удалось сломить освободительную

борьбу этих народов, в первую очередь украинского. Даже большевизм вынужден делать

им какие-то небольшие уступки, позиционируя как приманку формы так называемых

советских социалистических республик и их добровольного союза. То есть, доведение до

капитуляции самостийницких движений перед эмиграционными представителями

московского империализма было бы существенной услугой для него со стороны

американской политики. Этого страстно желают от нее московские эмиграционные

круги, и она это старается делать, чтобы привлечь себе симпатии москалей.

Американские правящие круги уже должны были бы уяснить, что в границах

СССР

действуют

только

национально-освободительные,

антибольшевистские

революционные движения угнетенных Москвой народов, прежде всего – украинского

народа. В то же время там нет ни одного московского антибольшевицкого движения,

проводящего активную революционную борьбу. Среди московского народа существуют

только антирежимные настроения, которые были бы не против заменить

коммунистическую систему, но и не думают становиться на путь революционной

борьбы. А против империалистической политики и экспансии СССР у москалей нет даже

оппозиционных настроений.

Американская концепция борьбы с большевизмом требует, чтобы существовало

активное антибольшевистское движение московского народа. Она видит наилучшую, а,

может быть, и единственную возможность в том, чтобы существующие национально-

революционные движения подвести под знамена российского антирежимного движения.

Американцы надеются, что, может быть, хоть так удастся разбудить и среди московитов

какие-то антибольшевистские силы и действия. Больше того, может быть, удастся

создать внешнюю видимость, что в СССР существует российское антибольшевистское

движение, в котором идут плечо к плечу и московиты, и украинцы, и другие

национальности. Это и есть второй главный мотив американкой концепции одного

общего антибольшевистского фронта народов СССР, фронта московитов и

порабощенных Москвой наций.

Третьим мотивом этих стремлений есть желание концентрировать всю энергию

активных и потенциальных антибольшевицких сил в границах СССР на единые цели:

уничтожение большевистского режима и системы. Для этого американцы хотят сгладить

все то, что есть, или может быть предметом конфликта между различными такими

силами, и что направляет их антибольшевицкие стремления к разным, часто

противоположным,

позитивным

целям

и

делает

невозможной

общую,

скоординированную борьбу. Для американской политики – уничтожения большевизма

наиболее легким способом и с наименьшими жертвами – было бы желанным, чтобы все

активные и потенциальные антибольшевистские силы в СССР имели бы только одну

цель – устранение большевизма. Тогда будет легче создать единый фронт. Но поскольку

одной лишь негативной цели для этого не достаточно, и она не может быть

соответствующей пружиной борьбы, то позитивные цели всех сил тоже должны быть

согласованы. Это согласование, по американской концепции, должно быть в том, что все

народы обязаны подчинить свои национальные цели московским империалистическим

требованиям, так как американцам хочется в первую очередь привлечь московитов, а те

не слезут с имперской позиции.

Такие, по нашей оценке, главные мотивы американской концепции впихивания

национально-освободительных движений угнетенных Москвой народов в рамки

российского антирежимного фронта. Они, вроде бы, обоснованы американским

политическим смыслом и приспособлены к основному плану политики США против

СССР. Американские политические круги, принимая данную концепцию, могут иметь

ввиду программу максимум и программу минимум ее выполнения. Программа минимум

состоит в том, что если выполнение такого плана и не приведет ни к каким силовым и

действенным результатам в активной антибольшевистской борьбе, то хотя бы за

границей появятся такие объединения, которые создавали бы впечатление, что действует

какой-то

российский

антирежимный

фронт,

в

котором

объединены

все

антибольшевистские силы в СССР. Этим могла бы пользоваться американская политика

в своей тактике против СССР, а также при мобилизации Запада против большевизма на

основе описанного выше американского плана. Мол, идет речь о борьбе только лишь с

большевизмом, а не против России, и сам московский народ выступит на стороне Запада.

Однако соответствующие правящие круги США, которые отвечают за принятие

американской политикой такой концепции, наверное совсем не учитывают ее

негативных эффектов. При этом они поступают именно так, а не иначе вовсе не из-за

неверной оценки национально-освободительных движений порабощенных Москвой

народов. Действуют они так потому, что для американской политики полностью

безразличны цели, за которые борются эти народы, ее интересует только лишь сама

борьба, количественный эффект этой борьбы в сегодня и ее потенциальные

возможности в будущем, как фактор, который как-то уменьшает или нейтрализует

большевицкие силы. При этом национально-освободительные движения трактуются как

фактор уже существующий, вполне определенный, который не имеет выбора и в любом

случае, при всех раскладах международных сил будет активно бороться против

большевизма. Ни о существовании такого фактора, ни о его антибольшевицкой позиции

беспокоиться не надо, потому как по-другому и быть не может. А московское

антибольшевицкое движение надо создавать, и над этим придется много работать.

Кроме того, несуразной меркой взвешивается эффективность антибольшевицкой

борьбы национально-освободительных движений и выдуманного московского

антирежимного сопротивления. Подсознательно действует сравнение единого массива

московского народа с раздробленным, сложным образом угнетенных Москвой народов.

Сравнивают роль московитов и других национальностей во всей структуре российской

империи, и это сравнение, не вдумываясь, переносят на срез антибольшевицкой борьбы.

Мол, если москали создали и удерживают империю, то привлечение их к активной

борьбе с большевизмом сразу приведет к падению этого большевизма. А борьба

украинского и других немосковских народов имеет только периферийное значение, как в

территориальном, так и в структурном отношении.

Мы имеем дело с очевидным смешением существующих фактов с нереальными

мечтаниями, которое приводит к наиболее парадоксальным концепциям. Делается так

только из-за полного непонимания существующего положения в границах российской

империи и

под влиянием

очковтирательства,

планово

и

систематически

распространяемого всеми москалями среди зарубежного мира.

Однако корнем всех ошибок американской политики и планов против СССР

является тезис, что московская нация, московский империализм и большевизм – это три

отдельных, а не органично переплетенных друг с другом явления, что врагом для всех

остальных народов есть только большевизм, и что в борьбе против него московский

народ может стать союзником.

18. С ОТКРЫТЫМИ КАРТАМИ

(ВІДКРИТІ КАРТИ)

Третья статья Степана Бандеры из череды статей на тему пророссийских тенденций в

американской политике 1950-х годов, тесно связана с двумя предыдущими. Опубликована в

еженедельнике “Український Самостійник”, Мюнхен, год изд. III, №. 46/147 от 09.11 1952 р.

Пророссийская тенденция нынешней американской политики в холодной войне

против СССР открыто аргументируется главным образом желанием объединить в один

фронт все антибольшевицкие силы. Если бы этот мотив побеждал на самом деле, то

соответствующие старания концентрировались бы на усилении и координации таких

действующих антибольшевицких сил и действий, которые отличаются наибольшей

потенцией и динамикой, и которые могут держать общий фронт, принимая во внимание

созвучные цели в борьбе против общего врага. Такими естественными союзниками

являются народы, которые борются с московско-большевицким порабощением за свою

национально-государственную независимость и не имеют друг против друга

неприязненных намерений.

Тем временем американская деятельность на этом участке ставит четкую границу

между освободительной борьбой так называемых сателлитных стран, которые попали

под московское господство в последней мировой войне, и такой же освободительной

борьбой народов, ранее порабощенных Москвой. И первая, и вторая группа народов

ведут аналогичную борьбу против большевизма и против любого угнетения московским

империализмом, против навязанной Москвой коммунистической системы – за полную

государственную самостоятельность и независимость. Фактическое положение одних и

других почти не отличается, а пути к освобождению и возможности борьбы – абсолютно

одинаковые. Но американские круги не только не способствуют цементированию

совместного фронта первых и вторых народов, а еще и противодействуют этому разным

к ним отношением. Этим наглядно показывается, что дело не в постулате единого

фронта антибольшевицких сил и его укрепления.

Совершенно различное отношение американской политики к освободительным

Целям первой и второй групп народов вытекает из базовой программы борьбы против

московского империализма. В границах преддверии Второй мировой войны этот

империализм получил индульгенцию современной американской политики. Поэтому она

не поддерживает самостийницких стремлений этих народов, а понимает их борьбу как

антирежимное сопротивление. С дальнейшей экспансии России она уже не хочет

мириться и поддерживает, как минимум декларативно, стремление к государственной

самостоятельности тех народов, которыми Москва овладела после минувшей войны.

Не

заботясь

о

создании

и

укреплении

настоящего

совместного

антибольшевицкого фронта там, где он возможен и естественен, как фронт угнетенных

народов против московского империализма и его инструмента – коммунизма,

американские политики теряют силы над попытками сочетать не сочетаемое. Но это

только внешняя форма. Потому что они должны хорошо понимать, что втискивание в

одни рамки московских империалистических, хотя и антикоммунистических, тенденций

и освободительной борьбы угнетенных Москвой народов не создаст ни силы, ни

динамического, планового действия, а только приведет к взаимному параличу, речь, как

видно, не идет про силу, действие, или про настоящий общий фронт. Главная цель такой

политики – приобрести симпатии московских кругов, которые стоят на

империалистических позициях, но настроены против большевистского режима и

системы. Имеется ввиду не столько их активная революционная борьба, а скорее

оттягивание их от поддержки и защиты большевизма по московско-империалистическим

мотивам и вызывание у них пассивного равнодушия, а то и симпатии к противникам

СССР, если последние не будут разрушать целостности империи. Вторая цель такая,

чтобы нестойких союзников, каковыми являются московские антикоммунистические

империалисты, внутренне связать, держать постоянно под шахом путем связывания с

ними освободительных сил порабощенных Москвой народов. В таком плане наша

освободительная борьба трактуется только как предмет политики против московского

империализма – во-первых, как цена его умиротворения и, во-вторых – как

нейтрализатор и обеспечение.

Такую политику мы расцениваем, как полностью ошибочную и безнадежную в

части ее успешности. Поступая так, американцы не смогут привлечь себе приязнь со

стороны московского империализма, а только утвердят его самоуверенность и

агрессивность. Что бы они не делали – их собственным врагом, как и остального Запада,

есть и останется московский империализм, а не только одна из форм – большевизм.

Соревнуясь с большевизмом за привлечение симпатий империалистических настроений

московского народа, США сами ставят себя в такое положение, из которого обязательно

проиграют, потому что им не превзойти в том Сталина. Вместо того, чтобы

мобилизовать весь свободолюбивый мир против обоих видов одного и того же врага –

против московского империализма и коммунизма, вместо того, чтобы наступать и

свергнуть его, политики США помогают укрепить чувство непобедимости московского

империализма тем фактом, что даже такая мощь, как США, не осмеливается выступить

против него.

Но самой большой бедой рассматриваемой здесь пророссийской концепции в

американской политике является то, что она намеревается вонзить нож в спину

национально-освободительной борьбы Украины и других порабощенных Москвой

народов и закрывает путь к взаимопониманию и сотрудничеству между ними и

антибольшевистскими усилиями США.

Эта концепция негативно относится к сути освободительной борьбы Украины и

других народов, то есть к их стремлению к полной государственной самостоятельности и

полной ликвидации малейшей зависимости от Москвы. Эта концепция требует от нас

отречения от нашей основной цели, нивелирования наших стараний до

противорежимной борьбы и фактического подчинения требованиям московских

эмиграционных империалистов для удержания Украины и других народов в оковах

российской империи. Не те ли это требования, которые каждая московская имперская

система, от царизма до большевизма, навязывала нам способами самого страшного

террора? Из-за своей непокорности вражеским намерениям и несгибаемого движения к

свободе и государственной независимости Украина принесла и дальше несет

огромнейшие жертвы.

И сегодня американские силы, которые придерживают стремена московским

империалистам, приходят с теми же самыми требованиями. Приходят, как будто друзья,

обещают помощь в антибольшевицкой освободительной деятельности, но требуют

отречения от собственных целей освободительной борьбы. Это то же самое, как если бы

человеку, который борется с нищетой, кто-то предложил бы достаток при условии, что

человек покончит с собой. По другому этого никак нельзя расценивать. Потому что

сотрудничество с московским империализмом на базе только лишь противорежимной

борьбы, при забытьи дела государственной независимости Украины, означало бы

отступление от главных целей и сути освободительной борьбы.

На это украинское освободительно-революционное движение не пойдет никогда и

ни при каких условиях. Мы не предадим знамени и целей вековых стремлений Украины,

которые стоят украинской нации стольких жертв. Не пойдет потому, что цель и путь

освободительной борьбы Украины определяется только волей и жизненными

потребностями украинской нации, а не международной коньюктурой, не желаниями или

влиянием внешних сил. Если бы украинский народ был податлив к давлению или

различным обещаниям и должен был капитулировать перед московским империализмом,

то сам бы прекратил свою борьбу с большевицкой формой этого империализма во

избежание, или хотя бы для минимизации страшных жертв и преследований. А всем, кто

интересуется этим вопросом, должно быть известно, что в Украине, на Кавказе, в

Туркестане и других странах с самостийницкими устремлениями большевицкий террор и

репрессии были и есть не в пример сильнее, чем на Московщине, из-за непримиримой

вражды между московским империализмом и непокоренными национально-

освободительными устремлениями этих народов. Так что примирение с этим

империализмом в подбольшевицкой действительности было бы более понятным, чем по

американским призывам.

Если уж украинское освободительное движение никогда не думало и не

помышляет о капитуляции перед Москвой, какой бы она ни была, то это вытекает из его

внутренней стойкости и последовательности в своих действиях. Но тенденции

американской политики, которые пытаются направить его на путь капитулянтства, хотя и

не сделают ничего в этом направлении, все-таки наносят ему весьма ощутимые удары

морально-политического толка. Это успешно используют большевики, как аргумент для

морального надлома антибольшевицких сил. Мол, даже американцы против вашей

самостийности, и если развалится большевизм, то вы и дальше останетесь в московской

неволе, такой же, как при царизме, потому что белые московские империалисты будут

поддержаны в этом Америкой.

Украинское национально-освободительное движение выдержит и этот

дополнительный вражеский натиск. Все украинские силы и отдельные единицы в

эмиграции должны единодушной поддержкой засвидетельствовать национальный отпор

на все попытки столкнуть хоть бы кого с самостийницких позиций. Даже если нашлись

бы какие-нибудь отступники, то такими действиями они поставили бы себя вне поля

украинского самостийницкого лагеря, и никто не смог бы ссылаться на них, как на его

участников или спикеров.

Для выхода из национального фронта против московского империализма нет ни

единого оправдания. Капитуляция перед московской эмиграцией, пусть и

антикоммунистической, есть таким же самым национальным предательством, как и

перед большевизмом. А обстоятельства одного и другого отступничества от

самостийницких позиций должны влиять на самое жесткое осуждение таких

преступлений в эмиграции, потому что в Украинских Землях люди действуют часто под

угрозой самого страшного террора, хотят спасти свою жизнь и жизнь своих близких. А

отступничество такого рода для личной или групповой выгоды, или для политической

карьеры, среди свободных условий эмиграции заслуживает еще большего порицания.

Не дает оправдания и то, что сотрудничество с московскими империалистами и

оставление дела государственной самостоятельности Украины и других угнетенных

народов должно происходить в аспекте сотрудничества с американцами на

антибольшевицком фронте. Потому что по сути такие требования не имеют ни одного

позитивного продолжения, ни в украинско-американских взаимоотношениях, ни в нашей

борьбе с большевизмом, наоборот – могут только быть помехой одним и другому. Речь

идет о нашем отношении к московскому империализму и про отречение от

самостийницких целей. Значит, американское посредничество в этом, цена американской

помощи и антибольшевицкий настрой – ничего не оправдывают. Точно так, как и

прислужников большевицкой Москвы, из так называемого правительства УССР, не

оправдывают аргументы, что они используют советскую форму, чтобы в рамках

существующих возможностей максимально удержать и развить хоть что-нибудь из

собственной государственности, украинскую культуру, хозяйство и тому подобное, так

как в случае победы США над СССР к власти пришли бы поддерживаемые Америкой

белые московские империалисты, которые ликвидировали бы даже существующие при

большевиках формы украинской самоуправляемости.

Любая помощь в антибольшевистской деятельности, так как она объединена с

антисамостийницкой,

пророссийской

политикой,

приносит

украинскому

освободительному делу больше вреда, чем пользы. Никакие действия и достижения,

проведенные с такой помощью, даже если они сами по себе будут важные и полезные, не

смогут уравновесить наибольшего, базисного вреда, каким будет прорыв в едином

фронте освободительной самостийницкой политики. И каждое отдельное действие с

чужой помощью на базе только противорежимной, несамостийницкой концепции, имеет

в себе тот же элемент, который лишает ее ценности или делает просто вредной.

Например, такой является антибольшевицкая пропаганда по радио или другими

формами, которая имеет целью мобилизовать и активизировать антибольшевицкие

настроения и действия среди украинского или другого народа, но при этом совсем не

затрагивает враждебности по отношению к московскому империализму, стремлений к

национально-государственной независимости, или наоборот, проявляет негативное

отношение к этим движителям освободительной борьбы. Такая пропаганда вредна для

освободительной борьбы, для всего антибольшевицкого фронта, потому что она

нейтрализует главные пружины антибольшевицкой борьбы. Она вызывает огорчение и

неприязненное

отношение

воюющих

против

большевизма

национально-

освободительных движений против распространителей самой пропаганды и дает эффект

противоположный тому, к которому стремились пропагандисты.

Для освободительной борьбы Украины и других народов наибольшую ценность

имеет настоящая политическая поддержка этой борьбы и признание за ней

соответствующего ей веса в международном развитии, на определенной международной

политической арене. Огромное значение и ценность имеет каждая практическая помощь

для подготовки и ведения освободительной борьбы, для самостийницкой

антибольшевицкой деятельности или для взращивания и оберегания украинских

национальных ценностей и сил, когда эта помощь базируется на позитивном отношении

к самой сути борьбы Украины за государственный суверенитет. Минимальной

предпосылкой для того, чтобы помощь какой-либо страны была приемлема и полезна

для освободительного движения, есть то, чтобы эта страна не имела бы таких целей или

не реализовывала бы такую политику, которые противоречили бы основным целям

украинской освободительной борьбы и чтобы она не связывала свою помощь с

требованиями, которые противоречат позициям украинской самостийницкой политики.

Четкая и непоколебимая позиция всех украинских сил в эмиграции против

пророссийской концепции в американской политике и против ее попыток перетянуть их

на ее рельсы имеет важное значение не только для украинского дела, но и для

правильности самой американской политики и для взаимоотношения между фронтом

освободительной борьбы порабощенных Москвой народов и антибольшевицкими

действиями западных государств. Мы должны сделать все, чтобы опровергнуть

ошибочное представление, непонимание, чтобы развеять фальшивые иллюзии,

перебороть вредные концепции и предотвратить нежелательное для обеих сторон такое

развитие взаимоотношений. Объективные данные свидетельствуют, что наша

освободительная борьба и антибольшевистская политика США и других западных

государств должны найти общий язык в борьбе против общего врага. Так как и для

одних, и для других общим врагом являются и московский империализм, в любом виде,

и коммунизм, как система.

Было бы обманчиво рассчитывать на то, что противники СССР смогут

использовать для своих целей антибольшевицкую борьбу украинского народа,

независимо от своего собственного отношения к его освободительной борьбе. Правда,

мы свою антибольшевицкую борьбу не остановим и не ослабим под влиянием

негативного отношения США или других западных государств. Но план борьбы,

стратегия освободительной революции могут рассматривать и согласовывать более

широкий план единой борьбы, чтобы совместными силами и скоординированными

действиями как можно быстрее победить общего врага в том случае, когда будем иметь

союзные обязательства, что совместная победа принесет и нам достижение наших

освободительных целей. В противном случае, если нас не трактуют, как союзников, и не

уважают наши цели, тогда приходится вести нашу борьбу отдельно, как и прежде, имея

ввиду и то, что нашей борьбой могут воспользоваться те силы, которые имеют неприязнь

к нашим самостийницким намерениям.

Если бы на смену большевизму в Украине попробовали бы прийти московские

империалистические захватчики другого окраса, то украинский народ будет вести против

них такую же самую борьбу, как и против большевиков, независимо от того, имеют ли

они поддержку со стороны и от каких стран. Во время Второй мировой войны

украинское революционно-освободительное движение вело борьбу на два фронта –

против большевизма и гитлеровских захватчиков. Гитлер хотел превратить Украину в

свою колонию, точно так же, как и Москва, так что ситуация была ясна. Но какой смысл

Америке, или другим западным государствам становиться врагом Украины для того,

чтобы помочь московитам удержать империю, которая снова когда-нибудь попрет

против Запада?

Пророссийскую концепцию американской политики, с ее потаканием московским

империалистам и попыткам отдать им на поругание освободительную борьбу

порабощенных народов, в ее последних проявлениях считаем вредной и бессмысленной,

как с нашей стороны, так и с точки зрения целесообразности американской и мировой

борьбы с большевизмом. Мы видим в ней пользу только для московского империализма

всех оттенков. Но пока что эта концепция не только существует, но и определяет

американскую политику на нашем участке. Наша решительная позиция против нее

защищает не только дело освобождения Украины и других угнетенных Москвой

народов. Она имеет целью те же ценности мирового фронта защиты жизни и свободы

народов перед всеуничтожающим наступлением московского империализма и его

инструмента – коммунизма.

19. К ВОПРОСУ ОБ ОСНОВНЫХ КАДРАХ

НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

(ДО ПИТАННЯ ОСНОВНИХ КАДРІВ

НАЦІОНАЛЬНО-ВИЗВОЛЬНОЇ РЕВОЛЮЦІЇ)

Утверждения некоторых украинских политиков на чужбине, главным образом – Ивана Багряного,

что, мол, в Украине нет национально сознательных молодых кадров, которые могли бы вести или

продолжать освободительную борьбу за независимость и самостоятельность, вносили разброд, а то и

пессимизм среди украинского сообщества и в ряды простых членов ОУН. Утверждая как бы о нехватке

национально сознательных кадров, спикеры этого тезиса в то же самое время подсовывали мысль, что надо

пользоваться кадрами большевицкого комсомола и вести борьбу с их помощью, но уже не под

националистическими или хотя бы национальными лозунгами, а используя ошибки коммунистического

режима и его откровенное вранье. Опровергая эти утверждения, Степан Бандера в данной своей статье

доказывает их ошибочность.

Статья была опубликована за подписью «С.Б.» в ежемесячнике «Визвольний шлях», Лондон,

Великобритания, год VI, № 5/68 за май 1953 г.

Вопрос кадров является краеугольным для каждого национально-политического и

общественного движения, а особенно – для национально-освободительной революции.

Качество и численность кадров, которые уже принимают участие в революционной

деятельности, и которые по своему убеждению активизируются в ней во время

расширения революционной борьбы – решают направление, силу и успех всего

революционного процесса. Поэтому ответственное решение этого вопроса должно

перевешивать в развитии и результатах освободительной борьбы. Необходимо делать

соответствующие выводы из опыта и анализа предыдущей борьбы за государственную

независимость, чтобы в данном вопросе не повторять одних и тех же ошибок, которые

уже раз приводили к проигрышу и поражению.

Нельзя отрицать, что вопросу кадров, которые должны организовывать и

продвигать национально-освободительную революцию и построение самостоятельного

государства, уделяется должное внимание в украинской политической мысли. Но часто

он становится предметом неправильного понимания, что приводит к ошибочным

выводам и порождает неверные политические позиции.

Основная и всеобщая неправильность заключается в том, что дело кадров

рассматривается только, как вопрос статистики – уже существующего, имеющегося

положения, как готовую действительность, к которой должна приспособиться концепция

освободительного движения. С таким подходом ставится, обычно, следующий вопрос:

как и где, да и есть ли вообще соответствующие кадры, – с соответствующими

убеждениями, подготовкой, правильно организованные и оснащенные, – которые были

бы способны успешно провести национальную революцию, выгнать врага из Украины и

создать Самостоятельное Украинское Государство?

Такая постановка вопроса сразу навевает негативный ответ: «нету!» Нет

соответствующих кадров, значит – нет и кому, не с кем разворачивать освободительную

революцию, даже самостоятельно организовывать государственную жизнь некому. Из

этого вывод: не трепыхаться, дело освобождения собственными силами, путем

национальной революции – не реальное, настоящая государственная самостоятельность

нам не под силу. Этот законченный пессимизм – это источник или, может быть, главный

аргумент всех противосамостийницких тенденций, всяких ориентаций на чужие силы,

примиренчества с несуверенностью Украины, концепции медленной эволюции и т.д.

Точно так используют данный аргумент враги и чужеземные противники

государственной самостоятельности Украины.

В украинской политической жизни за границей проявилось еще одно

направление, которое отросло от общего корня, но пытается найти среднюю дорогу. Оно

вопрос кадров ставит так же, принимая за основу положение, созданное враждебной

действительностью, и приходит к выводу, что в Украине отсутствует необходимое

количество кадров, которые могли бы поднять борьбу за осуществление

националистической концепции освобождения и государственной самостоятельности.

Но данное направление старается не отрекаться полностью от освободительной

революции и государственной самостоятельности, а только желает изменить их

внутреннее содержание так, чтобы привлечь к участию сформированные большевицкой

действительностью активные кадры. Благодаря замене смысла антибольшевицкой

освободительной революции оно надеется получить для нее уже готовые кадры. Именно

этим направлением мы и займемся в дальнейшей части данной статьи.

Основополагающая ошибка, общая для всех направлений, лежит в самом начале –

неверной постановке вопроса, которая и предрешает негативный ответ. Каждое

государство, каждый общественно-политический строй и каждая система, пока не

исчерпает своей жизненной силы, старается обеспечить свое длительную стабильность и

устранять, уничтожать все угрозы для своего существования. Эти старания особенно

прилежны в части подготовки кадров. Каждая система пытается индивидуальными

методами, но с наибольшим вниманием и давлением воспитывать и организовывать

наиболее сильные и многочисленные кадры, в своем духе, для поддержания самой себя,

и в то же время не позволять формирование кадров любого направления, которое

стремится к ее низвержению. И даже не требуется говорить о том, с какой

последовательностью, не взирая ни на что, делают это большевики. Из собственной

истории, из разных ее периодов мы хорошо знаем, что все оккупанты украинских земель,

вне зависимости от системы, устраняли враждебные к ним элементы и не допускали,

чтобы содержались, развивались и формировались самостийницкие кадры.

Ни одна из систем, если не хочет себя уничтожить, не воспитывает и не

формирует кадры, готовые к революции против нее. Она может только, вопреки своим

намерениям, сама собой, своими действиями создавать среди подконтрольного народа

недовольство, ненависть и враждебное настроение по отношению к себе, к носителям и

опорам данной системы. Это создает пригодную почву – психологическую,

национально-политическую и общественно-экономическую – для нарастания и

формирования кадров, готовых к борьбе за освобождение из-под гнета данной системы,

за ее свержение и создание нового строя.

Но одно лишь недовольство, даже крайняя ненависть к состоянию несвободы, к

системе и режиму еще не формирует кадры активных борцов для освободительной

революции. Это может сделать только революционная идея, революционная

организация, которая эту идею несет и распространяет, и ее революционная

деятельность, активная борьба с врагом, мобилизация, подготовка все более широких

кругов борцов за освобождение. Вопрос дееспособных кадров освободительной

революции может найти позитивную развязку только тогда, когда он звучит в

правильной постановке: революционной динамики, старания, активизации и роста. Не

искать готовые кадры, потому что таких никогда нет, разве что при такой системе,

которая сама уже катится в пропасть, а только воспитывать их, мобилизовывать и

организовывать из таких людей, которые к этому пригодны своей позицией и

характером.

Создание, формирование кадров для освободительной борьбы – это и есть сама

суть, главное задание всего революционного процесса. Наибольшая часть внимания,

энергии и революционного действия должны быть направлены на то, чтобы своей идеей

захватывать с каждым разом все больше наилучших людей, чтобы из состояния

пассивного протеста против враждебной системы привести их в состояние активного

сопротивления и борьбы с врагом; чтобы организационной деятельностью и

разворачиванием революционной борьбы создать из них сформированные кадры

сознательных борцов за освобождение и построение нового строя национальной свободы

и национальной независимости, общечеловеческой воли и справедливости. Основная

часть борьбы революционной организации против врага – это и есть борьба за