Первый из рода

Глава 14

Раньше мне казалось, я знаю, что такое жизнь, что она из себя представляет и что в себе таит, сколь изменчивы люди и как порой изгибаются пути-дорожки, по которым должен пройти каждый из нас. Но сейчас, смотря на то, как меня лечит и следит Хария, и замечая, насколько она изменилась после моей последней встречи с ней, я осознал, что ничего не знаю про жизнь. Девушка лет восемнадцати раньше не хотела даже приближаться ко мне, я был ей неприятен, страшен, но теперь заставив своей магией затянуться мои раны, она потребовала осмотра. Она еще не была принята в отряд и я знал от Сиры как должно пройти принятие, но лекарь уже сейчас требовал о немедленном выполнении своих обязанностей как группового лекаря. Она приняла нас под свое крыло как принимает мать своих детей, и сначала для нее важна работа, и лишь потом все остальное. И даже не думает о себе, а ей не помешает хотя бы час отдыха.

— Я больше не совершу тех ошибок, — проговорила Хария в своем грязном халате и платье под ним, от ее одежды пахло кровью и гноем. Запах смерти. — Зверь, мне нужна яма, выкопай её.

Я не сдвинулся с места и даже не пошевелился, словно не услышав Харию.

— А ты изменилась, — задумчиво проговорила Сира, смотря как Хария разложив свою небольшую сумку, срывает растения, что тут же умирали в её руках и становились сухими, словно их сушили на солнце не один день.

— Жить захочешь и не такой станешь… — оборвала себя на полуслове девушка и, посмотрев на меня, нахмурилась, видя что я не спешу выполнить её приказ. — Зверь, ты меня не понял? Ария? Я что-то делаю не так? Он что, без твоего приказа не сдвинется с места?

— Нет, тебе из нашей группы никто не доверяет, и твои просьбы выполнять никто не собирается, — спокойно проговорила Ария. — Тем более когда ты приказываешь в подобном тоне.

— Понятно, но, кажется, вы меня не понимаете, — спокойно проговорила девушка и села на землю. Скомкав умершие растения, она начала высекать искры кремнем, зажигая небольшой огонь и ставя над ним медный, размером со стакан котелок. — Как я понимаю, у вас в отряде теперь равноправие, но скажу сразу — я не против. Однако не смейте мне мешать выполнять свои обязанности целителя, лекаря и травника. Я не хочу забрать ваши жизни, так как сейчас забрала жизнь командира моего бывшего отряда. За последние десять часов я лично убила десять мужчин, что молили меня о смерти. И я не хочу убивать вас, даже тебя, Рык, и потому я буду поддерживать вашу форму в пике. И мне надо увидеть, как работает тело ударной силы, которое будет на острие атаки. Я видела, как он прикончил Саиди, со мной он бы не получил ни одной раны. Его суставы лодыжек слабоваты для такого роста и веса, сустав кисти левой надо вправить. Сейчас он не максимально подвижен, потому что спружинил во время удержания удара сабли и получил рану на своем черепе, с последствиями которого мне стоит разобраться прямо сейчас, но как срослась его поврежденная внутренняя пленка, что держит его органы внутри мне не известно. Мне нужно посмотреть на то, как функционирует твое тело, Зверь. Впереди еще десятки этажей, и ты не должен сдохнуть, а ты Ария, если понадобится, будешь жить, даже если сама станешь молить меня о смерти. Я хочу выйти из башни. Теперь ты знаешь, кого примешь в отряд. Нужна я вам или нет решать вам.

Ни я, ни Махшуд, да никто не ожидал такой речи от молодой девчонки лет восемнадцати, которая раньше хвалилась своей красотой. А тем временем девушка посмотрела на меня из подлобья.

— Зверь, выкопай уже мне эту проклятую яму, — Зло проговорил лекарь. — Либо начинай отжиматься и приседать, этот кусок мяса я зарою сама.

Она взглянула на кусок ткани, который лежал в стороне, в нем лежали остатки тела её бывшего командира Махмуда. На эти останки смотрели все, Махшуд, Сира, и конечно Ария, понимая, что на месте этого неизвестного нам проходчика может оказаться любой из них. Проходчика нельзя терять, любой ценой.

Тишина затянулась и настала пора действовать, я встал и пошел рыть могилу, думая над словами Харии. В них было больше смысла чем во всем, что я осмыслил за эту третью жизнь. Два этажа, мы прошли всего лишь два гребаных этажа, пусть и порядком срезав, но впереди еще девяносто пять этажей. Эта простая мысль ужасает, а еще наверняка невероятно страшно хоронить тех, кто все время был рядом, и рано или поздно мне придется рыть могилу для не чужого мне человека. Но кто будет первым? Махшуд, Сира, Ария, а может я?

В моей руке появилась сабля Саиди, прекрасная сталь, но совершенно не подходящее мне оружие. И потому я использовал саблю не по назначению. Земля поддавалась плохо, но прочертив пару линий я вырыл руками небольшую ямку, в которую Хария перенесла закрытый сверток и сама его зарыла. Посмотрев на меня, девушка благодарно кивнула. За это время никто не произнес ни единого слова.

И вот настал тот момент, когда Ария должна принять её в отряд. Мы сидели около Харии, что уже похоронила своего проходчика и осмотрела каждого из нас. Мы вчетвером окружили кругом лекаря, что сидел в центре, наши окровавленные ладони были направлены на неё, а Ария творила свою магию крови, что должна была связать нас. Хария следила за действиями Арии, словно перед ней сидит враг, и я видел, как наш лекарь постоянно проверяет стеклянные колбы под своей одеждой. Наверняка какой-то яд. Она не доверяла нам, и знала, что именно должно случиться, и потому осмотрела, но не лечила нас. Но вот четыре капли крови сорвались с наших ладонях и, соединившись в одну, улетели в открытый рот Харии, из закрытых глаз которой лились слезы.

— Теперь ты часть отряда, — проговорила Ария.

— Я знаю, и я вас не подведу, — проговорила Хария, открыв глаза и посмотрев на меня. — А теперь пора за работу.

Что такое лекарь, целитель и травник в одном лице? Это жуткая девчонка, которая своими руками и магией пытается разобрать тебя на кусочки и собрать заново, не снимая с тебя кожу. Она осмотрела каждого члена отряда, но сильнее всего трудилась со мной. На моей лысой голове теперь остался лишь тонкий шрам, как, впрочем, и на боку, и пока Махшуд зашивал бок моей брони да обыскивал тела Саиди и его группы, Хария проходилась по мне магией. Я чувствовал, как обновляется мое тело, словно и не было внутри никакого напряжения. Но отдыху рано или поздно должен прийти конец, Арию позвали подойти к небольшой дыре. И после минуты разговора Ария повернувшись к Сире прошептала:

— Пора.

Ледяная стена истончилась, нас уже ждали. Харон стоял прямо у стены, как и двадцать семь проходчиков без своих групп. Они смотрели на нас уже без ненависти, и один из воинов с особым наслаждением смотрел на золотистый доспех Саиди, вокруг которого валялась куча оружия. Мечи, пара топоров, несколько кожаных доспехов с повреждением от клыков, вырванными или помятыми медными пластинами. Несмотря ни на что эти люди были победителями, нам не справиться с ними со всеми, а теперь мы пойдем первыми, взяв на себя почти всю опасность, ведь никто не знает, что может ждать на новом этаже. Но мы не собирались сдаваться так просто.

— Ну что, отмычки, — усмехнулся какой-то бородач. — Вы готовы к смерти? Жду не дождусь момента, когда вас сожрет какая-нибудь тварь.

— Грихо, ты чего-то перепутал, — оскалилась Хария. — Ты же меня трахнуть хотел, а теперь смерти желаешь?

— Я это не говорил, — смутился бородач.

— Ты думал об этом, кусок навоза, — оскалилась уже Ария. — Рык, кинь кусок мяса этим шакалам.

Броня с золотистыми пластинами оказалась в моей правой руке, и я что было сил метнул его в толпу, и он упал у их ног, весь в крови, грязи и источающий страшную вонь.

— А шлем? — хмуро заметил один из воинов, смотря на шлем в руках Махшуда.

— Рык, — передал мне шлем Махшуд, и толстая сталь согнулась в моих руках, а затем полетела к доспеху.

— Традиция нарушена, — спокойно проговорила Ария, посмотрев на то барахло, что поскидали в кучу для нас взамен драгоценного доспеха. — Трофеи достаются убийце, всегда так было. А теперь вы оскорбили подобным обменом не только нас, но и богов, и башню.

— Да пошла ты! — толпа взорвалась, казалось, что вот-вот и вспыхнет бойня.

— Заткнулись все! — громогласно проговорил Харон выйдя вперед. Склонившись над доспехом он взял в руки позолоченный шлем покойного Саида. — Ария, после вас пойдет мой отряд. Да, традиция нарушена, но моему силачу эта броня нужнее. И если вы будете в опасности, мой отряд вмешается в бой и поддержит вас.

— Если вы выдержите первую атаку, — усмехнулся из толпы Хамор. — Ну а обмен… Ария, ты и правда думала, что мы отдадим твоему Зверю что-то опаснее тех ножей, что висят у него за спиной?

— Дадим! — выкрикнул кто-то из толпы.

Из рядов вышел огромный мужик, всего лишь на полторы головы ниже меня, в глазах местных он тоже считался гигантом. За его плечами висел щит, а в руках он нес меч, и он шел прямо на нас.

— Ария? — спросил спокойно воин. — Я могу подойти к твоему зверю?

— Разрешаю.

Он шел спокойной походкой, и лишь раз наградил злым взглядом Махшуда. Остановившись за три метра до меня, воин заговорил.

— Обмен проведу я, — спокойно проговорил он, его черные глаза сверкали. — У меня в руках то, что впредь будет принадлежать тебе, Зверь,

Он обнажил двуручный меч и воткнул его в землю, сталь без проблем пронзила камень и клинке засверкали руны, что нанес незнакомый мастер.

— Теперь он твой, — громко проговорил воин и развернулся в сторону своего отряда, так и оставив в своих руках ножны.

— Этот тот самый меч, из-за которого перед башней вы меня заставили отдать столько оружия, — прошептал Махшуд.

— Да заткнись ты, — пробурчал я, подходя и касаясь рукояти двуручного меча. — Прекрасная сталь.

Меч был хорош, но почему он не оставил ножны? Остальная же броня и клинки были ужасны, Махшуд снял лишь пару медных пластин с чужой брони и надел на мою, но самое важное, что он нашел в этом барахле мой утерянный медный щит.

— Вы готовы? — спросил Харон, делая знак проходчикам, чтобы те разошлись.

— Пора спускаться? — спросила Ария. — Есть какие-нибудь подсказки на арке?

— Есть, потому нам и нужны отмычки, — хмуро проговорил Хамор, ведя нас к стене, возле которой был разбит шатер. Люди из лагеря уже спешно собирались выступать, они не мешали нам, смотря на нас как на идущих на смерть.

До шатра мы шли в боевом порядке, Ария, потом я в полушаге, а на удалении от меня шла Сира с Харией, что должна успеть в случае надобности вылечить умирающего или спасти от смертельного удара. Замыкал нас Махшуд, что успел где-то поднять с земли мешок с припасами. И сделал это так мастерски, что никто и не заметил как он забрал еще и бурдюк, и как было видно по его ухмылке, бурдюк этот с вином.

— На первом этаже вы вошли в голову монстра, — остановившись у шатра, проговорил Харон. — Мы же вошли в эту голову, когда она превратилась в каменную лестницу.

— И? — задал я вопрос.

— У этой арки нет ничего интересного, — открывая шатер и входя внутрь, проговорил Харон. — Кроме вещи, которой мы касаться опасаемся. Но раньше в башне всегда находился человек, что мог пройти через подобные арки, потому Саиди так и взволновался. Из всех проходчиков только вы еще не видели вход на шестой этаж. И возможно только вы можете пройти через него.

Мы вошли в шатер за ним и встали, замерев на месте: перед нами было огромное, четыре метра в ширину и в три метра высоту черное зеркало, что было вмуровано в каменную стену. В черном, антрацитовом стекле отражался мой отряд, немного измененные, будто спустя многие годы, но нас все еще можно было узнать.

Сира светилась белым, её кожа словно была сделана изо льда, а вот Ария напротив была словно наполнена черным светом, она словно поглощала свет от факелов. Отражение Харии казалось разлагающимся мертвецом, но почему-то в её глазах жизни было больше, чем у всех остальных, и она стояла между Арией и Сирой, словно разделяя, чтобы они не кинулись друг на друга.

Махшуд же словно помолодел лет на двадцать, и над его головой висела еле видимая, полупрозрачная корона. Он стоял и улыбался нам стоя рядом с Арией, и даже поглядывал то на Сиру, то на Харию, и клянусь, если бы мы могли, то услышали бы его шутки. А вот я казался еще больше чем сейчас, по огромным рукам текла то ли кровь, то ли ракетное топливо, так как они светились во тьме. В глазах отражения себя я видел стальную решимость, стоял я рядом с Сирой, без оружия, в одних лишь кожаных штанах и стальных сапогах, по которым иногда проскакивали искры, с оголенным торсом, по которому пульсировала энергия. И пыталась вырваться из меня.

— Это зеркало Агиза, — устало проговорил Харон, стоя перед зеркалом, в котором он почему-то не отражался, как и Харум. — В нем отражается лишь то, что должно случиться, но из всего отряда никто не отражается, и, как я смотрю, даже вы…

— Но я вижу, — проговорил я.

— Ты же видящий, Рык! — радостно проговорила Сира. — Точно, ты видишь сокрытое, так, и что же ты видишь?

— Что ты видишь, Зверь! — потерял спокойствие Харон. — Какой я в зеркале⁈ Что ты видишь, говори!

— Не только ты видишь, светящийся. Ох и дохляком же ты станешь в старости, все твои мышцы словно пропали, и ходить ты будешь без рубахи, — вдруг проговорил помрачневший Махшуд, что раньше всегда был веселым. И сейчас он смотрел именно на себя, особенно пристально на ту прозрачную корону над головой. — А вы, Харон да Харум, добьетесь высоких высот. В отражении вы выглядите счастливыми!

— Правда? — спросил Харон. — Как я выгляжу?

— Помолодевший, весь в золоте, и в руке посох, черный, с рубинами.

— Посох архимага! — выдохнул Харум. — А я? Зверь, что ты видишь?

— Я в этом не особо понимаю, — проговорил я, смотря на корону Махшуда и на Сиру, что светилась холодным светом. И от созерцания их отражений мне почему-то становилось грустно. — Вы в золотом халате, на вашей голове серебряная чалма, а руки усыпаны драгоценными перстнями.

— А еще пояс с двумя саблями, с ножнами из черного камня, — смотря на ничего непонимающего Харума, помог мне Махшуд увидеть то, чего не было в зеркале. — Более ничего не видно, прости нас, Харум.

— Сабли из черного камня, — неживым голосом проговорил Харум и сел прямо на каменный пол, схватившись за голову. — Неужто я стану личным советником императора? Этого просто не может быть.

— Зеркало Агиза никогда не врет, — усмехнулась Ария, посмотрев на зеркало блуждающим взглядом, ни она, ни Хария, ни Сира ничего не увидели. — Рык, весь наш отряд там есть?

— Да, — утвердительно кивнул я.

— Даже я? — оживилась Хария, а её отражение от этого возгласа будто ожило и остальные отражения вдруг от неё отпрянули.

— Есть-есть, красивая такая, — проговорил Махшуд, не отрываясь смотря на черное зеркало. — Ух какие румяна на щеках, а какая коса у тебя на плече. Вот сразу видно — вылитая смерть для всех мужиков, но одеты мы не богато, как и сейчас. Ничем не отличаемся.

— Неудачники, — выкрикнул на нас с пола Харум, смотря на зависшего в своих мыслях Харона. — Вы не станете такими как мы, так и останетесь никем, хоть и жить будете и пройдете башню.

— Зато мы отражаемся, как и вы. — усмехнулась Хария. — Значит, не умрем, пройдя через это зеркало.

— Зато я теперь знаю свое будущее! А вы знаете свое! Ваш Зверь будет немощным нищим, у которого даже нечем прикрыть спину! — рассмеялся Харум. — Я же стану советником самого Императора! А Харон будет архимагом, да я никогда бы не коснулся зеркала Агиза, но знать свое светлое будущее никогда не помешает!

— Да заткнись ты, — зло проговорил Харон. — Вы готовы коснуться проклятого зеркала Агиза?

— Готовы, — твердо заявил за весь отряд Махшуд. — Собирайте проходчиков, пусть готовятся идти сразу за нами.

— А им вы не расскажете, как они отражаются? — Спросила Хария.

— Не стоит понижать их боевой дух, — лучезарно проговорил Харум. — Что если этих несчастных не будет в зеркале?

— Мы оставляем вас, — проговорил Харон у выхода из шатра. — Готовьтесь, шестой этаж встретит вас первыми.

— Пошли уже, — практически вытолкнул Харона из шатра Харум. — Кто бы мог подумать, ты станешь архимагом!

Когда они вышли из шатра настала тишина, мы слушали, как удаляются их шаги и как уже вдалеке они раздают приказы.

— Харум не отражался в зеркале? — спросила Ария, сделав первый шаг к зеркалу одновременно вместе с Махшудом. — Ведь так?

— Не было там ни его, ни Харона, — усмехнулся Махшуд, обнажая свою саблю и касаясь острием зеркала, от которого тут же пошла рябь, словно от водной глади. — Пошли, мы должны оторваться от этих лепешек в хлеву. Раз уж мы отмычки, то заодно станем и сборщиками усиливающих печатей, а потом поговорим с ними. Никто не против стать сильнейшими?

— Я не против, — печально проговорила Хария. — Эх, я надеялась в будущем стать магистром жизни, в белом платье и с золотым жезлом.

— Да с жизнью тебе не пути, — протянул я, готовя двуручный меч и медный щит к бою. — А вот со смертью,…

— Что ты несешь? — хмуро проговорил Махшуд. — Не расстраивай девочку.

— Как скажете, Ваше Величество, — усмехнулся я, подойдя к зеркалу.

— На кол посажу, светлячок, — ответил мне Махшуд. — Ну что, все готовы? Пошли!

— На шестой этаж! — воскликнула Ария, становясь позади меня в боевое построение в месте с Сирой, которая тут же шепнула мне.

— Ты же расскажешь, что видел?

— Расскажу, но чуть позже, — переглянулся я с Махшудом, что рвался идти со мной первым.

— Во славу жизни, — вдруг проговорила Хира позади строя, заставив меня с Махшудом обернуться и так на неё посмотреть, что девушка побледнела.

— Не то славишь, Хария, — Улыбнулся я. — Не то.

— А что надо? — спросила девушка.

— Смерть, Хария, — улыбнулся Махшуд заметив как широко разинула свои глаза девушка. — Да-да, именно ее.

Мы с Махшудом сделали первый шаг вперед, и чернота объяла нас с диким треском бьющегося стекла.

Вперед, на шестой этаж.