Первый из рода

Глава 18

Последний этаж. Казалось бы, это ничем не примечательное слово, но как же оно будоражит кровь, когда именно от этого этажа зависит твоя жизнь, свобода и судьба, ведь с первых минут жизни я словно заточен в тюрьме и в этой жизни ни разу не был свободен. В первое время меня сдерживала железная цепь у сарая, теперь же вокруг каменные стены пещер, словно моя личная тюремная камера, и не было ни единого часа, когда я мог бы по-настоящему расслабиться и предоставить себя самому себе. Я не мог разобраться со своей памятью и начать наконец жить, а не вырывать чужой пасти возможность дожить до следующего дня.

Во мне есть струна, она есть в каждом, иногда она готова лопнуть от физических испытаний, но сейчас она натянута от испытаний иного плана. Тело выдержит еще немало испытаний, но вот разум… Сколько этих этажей было? Сколько уже раз я должен был сдохнуть, но все же не умер? И вот он, последний. Скоро, совсем скоро все закончится.

— Опасности нет, — прошептал я, вступив на этаж и проведя, как и всегда, упреждающий удар. Из группы мне ответила лишь Ария, и то только знаками.

— Стой на месте, — просигнализировала знаками она, а Махшуд присел на колено и натянул тетиву со стрелой, готовый убить на подлете любое существо.

Ледяное копье Сиры сияло холодным светом и было готово пронзить в любой момент двадцатисантиметровую броню, замораживая при этом плоть в радиусе полуметра. Сира страховала меня слева, зная, что я правша и слева не всегда могу быстро заблокировать удар.

— Ищу ловушки и сокрытых, — предупредила Ария, и я обнажил свои верные ножи. Опыт прошлых этажей говорил мне, что если не слышно огромных монстров, это означает, что здесь есть мелкие твари. А вот с ними крайне тяжело управится молотом или мечом, за последние этажи ножи стали моим излюбленным оружием, что выручали меня не единожды. От чего Махшуд гордился собой и своим народом, ведь, как он говорил, это традиционное оружие именно его народа, которое носит для защиты и работы каждый, и мужчина и женщина. Эти ножи для меня подходили идеально. Только вот они не могли стоить пару золотых, о которых говорил Махшуд, но с этим я разберусь позже. Ножи стоили не один табун лошадей, и тысячи золотых, в цену два золотых за мои ножи я отказывался верить.

Глаза постепенно приходили в норму после светового перепада во время перехода с одного этажа на другой, и я начал рассматривать огромный этаж.

Мы стояли на скале, что совсем немного возвышалась над остальной землей. Приглушенный разноцветный свет создавал своеобразные тревожные сумерки, освещая этаж то красным, то синеватым, похожим на лунный, серебристым светом. Потолок было еле видно, его высота наверняка достигала не менее нескольких сотен метров, тут были даже свои облака, думаю, тому виной влажность, высокая для здешних пещер, а вокруг нас росли огромные высокие и толстые вековые деревья. Некоторые утопали в зелени, но многие из древесных гигантов были мертвы, огромные стволы сухих деревьев в два моих обхвата и высотой по несколько десятков метров были редкостью в башне. Но они росли именно тут, и по журчанию десятков ручейков и зеленой траве под ногами я назвал бы это место заброшенным садом неизвестного садовника. Точно ли это последний этаж? Что он хранит и таит в себе? Где те полчища монстров, которые мы ожидали увидеть, где тот ад, что ожидали мы на последнем этаже? Почему здесь лес, который спит в полутьме?

— Это последний этаж, — прошептала Ария, мой проходчик, который заметно нервничал. Впрочем, мы все нервничали. Ария показала рукой вдаль. — Печать там, в той стороне.

— Монстры, чудовища? — спросил я знаками.

— Их нет, — широко открыв глаза, проговорила Ария. Она не понимала что происходит — это не первый этаж, на остальных этажах монстры есть всегда. И чем тише, тем более опасные монстры населяют этаж. Эту истину мы познали, пройдя пять десятков этажей.

А вокруг царила пугающая тишина, все замерло, словно само время здесь было остановлено, и только тучи двигались по небу, прикрывая свет кристаллов, что росли где-то на потолке. Даже ручьи, казалось, замолкли, вокруг постепенно нарастала тьма.

И вдруг раздался скрип, заставив нас вздрогнуть. Огромное дерево, что стояло впереди на расстоянии сотни шагов, качнулось, словно от ветра. Но откуда под землей ветер?

— Вы это чувствуете? Алахарм-балаги-и, я и не думал, что почувствую его когда-нибудь, — испуганно проговорил Махшуд и его руки задрожали.

—? — спросил я знаком, и мне ответила Хария,

— Ветер, дыхание смерти, зверь, — тихо поведала мне целительница, что уже обнажила свой кинжал и достала колбы с ядами. Похоже, что она собралась продать свою жизнь подороже.

— Ахира макуда Карохо-ова, защити нас, если не побоишься, — тихо зашептал на незнакомом мне языке Махшуд, вглядываясь в закачавшиеся верхушки деревьев. — Мне страшно, Рык, я чувствую, что-то зовет… Меня зовут предки к своему костру.

— Меня никто не зовет, — оскалился, я пригнувшись к траве, и словно зверь пошел в сторону печати, куда указала Ария. Мне было не по себе, ведь моя группа не из боязливых, и то, что чувствовали они, чувствовал и я. Все мое существо, все мои инстинкты вопили об опасности, но иного выбора кроме как пройти этот этаж у нас не было.

Я вел группу за собой словно волк стаю на охоте, самый сильный должен быть готов защитить свою стаю, а стая порвать любого, кто посмеет встать на пути ведущего члена равной стаи. Огромный лес окружал меня, и я двигался зигзагом от камня до живого дерева. Я старался не приближаться к сухим и мертвым деревьям, они мне не нравились своей серой, мёртвой корой, своими острыми, обломанными ветвями. Они внушали мне опасность и сейчас, когда мои инстинкты и внутреннее чутье были на максимуме, я решил довериться им, ведь ни на что иное сейчас положиться нельзя. Высокая трава скрывала меня от чужих взглядов, и я, как и все остальные, старался шагать по лесу бесшумно. Только вот моя основная стихия Земля, и небольшая неаккуратность не давала мне быть по-настоящему бесшумным.

На земле не было ни единого следа, ни единого отпечатка лап или же ног, лишь трава, что местами достигала метровой высоты. И если мне она была по пояс, то всем остальным чуть ли не по грудь. Мой рост тут был проблемой — я был сильно заметен, а каждый камешек под моими ногами норовил произвести столько шума, что мог привлечь внимания зверя, обитавшего на этом этаже, но похоже, он почему-то не ищет нас. Надеюсь, что нам повезет и мы сможем подобраться к печати до того, как монстр нападет, но шансы на такую удачу попросту ничтожны.

— Какая тишина, — пронеслась в моей голове мысль. Лишь легкий ветерок шевелил верхушки мертвых деревьев.

Нам казалось, что этому этажу нет конца, он был действительно огромен, пройдя уже около пяти километров по лесу все еще не было видно стены. И за все это время не было услышано ни единого звука живого существа. По неизвестной причине здесь не было места маленькой ящерке или жучку.

— Уа-а… у-а-а! — вдруг донесся звук до моих ушей и я замер.

—! — я поднял над головой кулак, сигнализируя опасность и отряд замер, вслушиваясь в… Плач?

— У-аа-аа-а! — плач доносился со стороны поляны в самой середине леса и мы, прижавшись к земле, начали медленно красться на звук, каждая веточка на этой проклятой земле могла выдать нас.

— Вижу, — просигнализировала Ария, смотря магическим зрением вперед, ища ловушки либо отблески ауры, и вдруг прошептала. — Это… Это ребенок.

—? — не мигающим взглядом уставился я на отрядного мага. Так и хотелось сказать ей пару ласковых. Что ты несешь, Какой тут ребенок? С поляны же доносился все тот же плач.

— А-а-а, у-а-а,– я явственно слышал плач, жалобный, чистый, и потому встал из травы, приказав всем остальным оставаться сокрытыми от чужого взгляда, и сделал шаг вперед в полный рост, с двумя изогнутыми ножами в руках, напрягая при этом огромные мышцы и готовясь к бою. Не стоит ЭТО оставлять позади себя, оно может быть опасным, но нам нужна информация о тварях, что населяют этот этаж.

На поляне в самом деле сидел ребенок лет десяти. Абсолютно голый, его черные волосы были короткими, словно только что подстрижены, но, судя по голосу, это была девочка. Она сидела на камешке и плакала, у ее ног лежала отрубленная голова мужчины средних лет с черными, длинными волосами, а в руках, прижав к груди, девочка держала голову девушки с белыми, словно луна, волосами.

— Они убили их, убили! — надрывно, сквозь плач бормотала девочка, не поднимая на меня глаз, — Мы ничего им не сделали, жили и никого не трогали, но они пришли и убили папу, а потом пытали маму! Они называли её чудовищем, а… а потом проснулась я…

Я молчаливо наблюдал, вокруг меня колыхалась трава, словно безбрежное море, и вот ребенок поднял на меня свои карие глаза.

— Ты тоже пришел убивать? — шепотом спросила девочка, смотря на меня сквозь слезы, что текли по её бледным щекам, не знавшим солнца. — Они убили маму и папу, и я убила их. Не хочу убивать тебя, хочу уйти.

— Куда ты хочешь уйти? — с хрипом в голосе проговорил я.

— С вами, — утирая слезы проговорил ребенок. — Теперь здесь нет никого, теперь это не мой дом. Теперь он пуст и здесь нечего кушать, я голодна.

— А что ты ешь? — спросил я, разводя клинки в сторону для удара и слегка наклоняясь вперед, тем самым сигнализируя оставшимся в траве о том, чтобы они атаковали вместе со мной. Видя, как ребенок напряженно смотрит на меня, я решил улыбнуться и по-доброму спросил. — Как тебя зовут?

— Папа звал… — немного расслабился ребенок и опустил голову матери на колени. — Дочерью, будущей женой, семечком, а мама… мама называла мучительницей, когда… она не была едина с отцом как я.

— А почему мама называла тебя мучителем? — спросил я, всматриваясь в лицо мертвой девушки и делая шаг вперед.

— Она была не такая, как мы с папой, она долго нас проклинала, но была такой вкусной, — пожав плечами, проговорил ребенок и, печально вздохнув, погладил голову девушки по волосам. — Но это было до того, как она испила моего сока. Папин она принять не могла, они были слишком разные, но после того как испила моего красного сока, она стала единой с нами, с единым корнем. Но потом пришли они и забрали у меня маму и папу. Ты поможешь мне? Ты станешь моим папой? Моим мужем?

Я чувствовал, как волосы на моих руках вставали дыбом, а позади меня слишком громко раздавался шепот, словно молитва. Махшуд будто фанатик что-то яростно шептал.

— Ахтурмади шекатоно, упаси Уфаро, керотомэ отведи, — словно в трансе проговаривал раз за разом Махшуд. — Рык, оно на нас воздействует. Будь осторожнее, оно пока не напало.

Ребенок оживился, услышав шепот, её глаза округлились.

— А кто там, друзья? У них есть что покушать? — спросила девочка с несмелой улыбкой на лице.

— Нет у них еды, — твердо проговорил я. — Что ты ела раньше?

— Я и мама ели отца. Он быстро отрастал, но я, когда была совсем маленькой, иногда ела маму. Отец ругался, но она всегда была такой вкусной, — улыбнулся мне ребенок и я увидел левую сторону лица женщины, что держал ребенок в руках. Она была обглодана, совсем недавно, до самых костей, и даже была видна дыра вглубь черепной коробки, из которой, по всей видимости, был выеден мозг. Ребенок же все говорил, словно он и не заметил изменений в моем лице. — Мы не могли питаться как отец, из единого корня. Мне нужна была иная еда, как и маме. Мы заперты здесь, отец и мама рассказывали, что у вас, там, откуда вы пришли, есть много-много еды. Там папа поймал корнем нашу маму, еще до того как его заперли тут. Ты поможешь мне выбраться отсюда?

— Нет, — проговорил я, активируя силу земли одним мысленным приказом. Огонь я не стал активировать из-за его бесполезности, а тем временем ребенок выронил голову из рук и, шумно вдохнув воздух ноздрями, встал с камня.

— Тогда вы нам и не нужны. Корень теперь знает направление куда рыть, я пойду по вашим стопам и выберусь! — невинно улыбнулась девочка и её детские, молочные зубы засияли в серебристом свете кристаллов. — Корень хочет, чтобы его дети жили там, где живете вы. Там, где полно еды. Я выберусь и засею землю такими же семенами, как и я, а сейчас я поиграю с вами.

— Гра-а-а-а! — я рванул вперед, изо всех сил пытаясь сблизиться с ним, а за спиной загудел воздух — это Ария начала атаку с магического шара, как и на первом этаже, следом за ним тридцать ледяных снарядов размером с мою руку пронеслись мимо, словно пушечные ядра.

Первым цели достиг магический шар Арии, он изменил само пространство, я видел, как в прах рассыпается камень позади ребенка, а он все стоял и улыбался мне. И вот ледяные снаряды встретились с его телом, и все вокруг покрылось ледяным крошевом. И сокрыла тварь от моих глаз, и в это облако льда проскочили одна за другой три черные стрелы. А я успел за это время сделать всего лишь два шага.

— Сира! — взревел я что было сил, когда мне оставалось пять метров до твари. Я не полезу в то, что не вижу, и моя ледяная ведьма меня поняла, облако льда осело.

Ребенок лет десяти все также стоял и улыбался, на её коже были видны синяки, а в руке она держала три поломанные стрелы, чьи наконечники так и не коснулись ее кожи. Я встал на месте как вкопанный, ни один монстр не мог проигнорировать нашу атаку, и если раньше тварь выживала, то только из-за своих огромных размеров или крепкой брони. Я рванул влево, кружа вокруг девочки, что вновь начала говорить.

— Слабо, очень слабо, те люди смогли пустить мне сок первой атакой, а вы нет! — рассмеялась тварь, что выглядело как неразумное, невинное дитя неразумное, и её дьявольский смех проникал в самые темные глубины человека. — Теперь моя очередь.

Вот она стоит у разрушенного камня и вот её нет, лишь сила земли подсказала, что ко мне что-то приближается.

Быстро, очень быстро, я готов был нанести удар, но не с такой же скоростью как движется это существо. Рука напряглась, и я нанес удар вперед ножом, надеясь, что удар был верен и тварь сама напорется на клинок, но когда до меня оставалось около полуметра, тварь перестала касаться земли и сила земли замолкла. И тут же я почувствовал, как маленькие ручки обхватили мою голову. Всего лишь миг, я даже вздрогнуть не успел, а тварь переместилась мне на правую руку, и через мгновение меня обожгло болью. Обнаженная девочка появился лишь на мгновение, она оторвала своими зубами кусок мяса с моего запястья и затем вновь пропала.

— Вкусно, — проговорил ребенок с окровавленным ртом в десяти метрах от меня, а я к этому времени смог лишь закончить свой удар, из моей правой руки хлестала кровь. — Я буду есть вас поочередно. Первым съем тебя, лысый, не умирай быстро, горячее мясо вкуснее холодного.

— Мразь! — прорычал я и ринулся в бой, а девочка вновь пропала, двигаясь с немыслимой скоростью для человеческого глаза.

Я чувствовал её, но не видел, стихия земли вновь подсказывала мне как двигается эта тварь, но сделать я ничего не мог, как не могли ничего сделать ни Ария, ни Сира с Харией, а Махшуд и вовсе бесполезно истыкал всю землю передо мной стрелами, так ни разу и не попав в цель. Тварь из раза в раз забиралась на меня и искала кусок мяса повкуснее, откусит кусок с ноги, прыгнет на меня и полакомится оторванным куском моих мышц с шеи или с бицепса левой руки. Она прогрызала своими жемчужными зубками даже мою кожаную броню и вновь отпрыгивала, играючи принимала все магические атаки, ловила, словно игривая собачка, в воздухе стрелы, и с удовольствием на моих глазах пережевывала часть меня. И вот Хария кинула в поляну колбу с ядом, что разбившись, образовала сиреневый туман, на что эта тварь лишь слегка поморщилась. Отравленный воздух нисколько ей не вредил, ребенок лишь улыбнулся нашей целительнице.

— Хочу попробовать и их. Ты же не обидишься? — улыбнулась по-детски тварь с окровавленными руками и ртом, указывая на Сиру и Арию, и вновь размылась в воздухе.

— Рык! — закричала что было сил Сира и вонзила свое копье в землю.

Я успел лишь развернуться на месте и увидеть, как тварь уже сидит на шее ледяной ведьмы и вонзает свои детские зубы в её шею.

— Это наш шанс, — промелькнуло у меня в голове, и я рванул к Сире. Эта тварь еще не знала, кого кусает, и сейчас получит по полной.

— М-ы-ы-а-а! — взревел монстр, бессильно пытаясь оторвать свой рот от шеи ледяной ведьмы. Мгновение, на которое она замедлилась, затянулось, её пасть примерзла к шее Сиры, а кровь, что потекла по шее девушки, словно азот замораживала все на своем пути. От её копья на метры вокруг пошла ледяная корка, от девченки же шел пар, она отрывала свои руки от шеи Сиры, оставляя пальцы, примерзшие намертво.

— Вжих, — первым отреагировал Махшуд, и стрела пронзила грудь монстра, который все же начал отрывать свою пасть от шеи ледяной ведьмы, что словно в замедленной съемке тянула руки к твари. Чудовище же наконец оторвало свою голову от шеи Сиры с губами, зубами и языком, и отпрыгивала с черной стрелой в груди.

Четыре пальца ног, часть пятки и три маленьких, детских пальца остались на Сире, а Семечко упало на ледяную корку и пыталось вновь ускориться в полутора метрах от меня, в полете вытащив из своей груди черную стрелу. На мгновение Семечко пропало с глаз, но вновь появилось в полуметре от моих клинков, его оголенные, окровавленные ступни примерзали к десятисантиметровой корке льда на земле, от чего тварь стала заметно медленнее. В глазах монстра, что всего минуту назад со смехом отрывал от меня куски мяса, застыл ужас, он попал в ловушку, и видел, как я изо всех сил спешу к нему, чтобы заключить в своих острых смертельных объятиях.

Руки взвыли от боли и напряжения, позвоночник трещал, подкат по земле ускорил меня до предела и лезвие правого ножа загудело, разрезая воздух нанося удар точно в голову твари.

Ребенок вновь пропал из виду, в воздухе зависла лишь его отрубленная кисть. Я промахнулся, не убив, а лишь ранив тварь, а она переместилась на полметра вперед и стояла уже у грани ледяной корки, которую создала Сира. Еще шаг и семечко выйдет из западни, в которую попал, и потому я нанес второй удар ему в спину одновременно с черной стрелой, что пронзило голову твари, точно войдя в одно ухо, и вылезло через другое. Стрела застряла в голове ребенка, а лезвие моего ножа медленно коснулось его бледной кожи, разрезая плоть.

— Ему конец! — пронеслась мысль у меня в голове, но ребенок пропал вновь, как раз в тот момент, когда мой нож уже дробил его ребра и позвоночник.

— Где он⁉ — успела проговорить Сира, прикрывая ладонью шею, с которой текла кровь.

— Я туть, — послышалось позади меня, я развернулся и увидел, как в двадцати шагах стоял ребенок, ее ноги оплетали корни, что вылезли из-под земли, её руки отросли вновь, а губы прямо на глазах восстанавливали свою форму.

— Все ко мне! — прокричала Сира, и я сделал три шага назад, ступив на ледяную корку, что медленно, но верно росла шаг за шагом в диаметре. Вне стихии льда Сиры мне конец. Как и всем остальным, а тварь с улыбкой наблюдала за нами, играючи ловя одной рукой стрелу за стрелой, что пускал Махшуд.

— Корень благодарит вас за новый опыт, — улыбнулась тварь, взявшись за оперение стрелы, что торчало из его уха, и, выдирая её вместе с мозгами, даже не покривилась от боли. — Мы с корнем решили, что она станет моей первой женой. Она невкусная, но очень полезная, а как я ее сделаю ребенка, мы с корнем подумаем потом.

Девчонка протянула в сторону Сиры свою руку, на которой вновь были все пальцы, этот демон успел восстановиться, а его ноги освободили корни, что скрылись под землей. А тварь снова заговорила детским, радостным голосом.

— Нам понравилась твоя сила, здоровяк! — улыбнулось дитя и шагнуло вперед. — Но корень решил, что такой муж мне не нужен, и вам пора умереть, всем, кроме моей жены.

Когда тварь шагнула еще раз нам на встречу пол под ногами вздрогнул из земли, сколько хватало глаз, полезли корни толщиной с меня и длиной в несколько десятков метров. Деревья вокруг нас заскрипели своими ветвями и наклонились в нашу сторону, даже трава ожила и тянулась к моим ногам, желая схватить и удержать жертву для твари, что выглядит как ребенок.

— Наш враг не он, — пронеслось в моей голове. — Наш враг корень, который есть каждое растение на этом этаже!