Первый из рода

Глава 20

Напряжение было настолько сильным, угрожающим и страшным, что я не знал, умру я прямо сейчас или нет, но я был готов к атаке в любой момент. А Мехмед внезапно начал уменьшаться, а не как обычно увеличиваться в размерах, и что-то недовольно бурчал себе под нос явно не собираясь нападать, а лес вокруг уже догорал, огромные стволы деревьев погибали, сжираемые огнем, что создал я. В отличие от меня, не понимающего что делать, остальные были готовы к бою. Ария не бездействовала и готовилась к немедленной атаке, создав огромные шары, которые светились белым светом, ведь свет должен быть лучшим оружием против Темного. Махшуд встал в стойку, разведя в стороны сабли, а Сира уже создавала серебряный шар, небольшой, но в нем наверняка заключен невероятный холод, она словно вытягивала его из своего сердца. Хария же, встав чуть позади меня, доставала на свет различные колбы с неизвестным составом, и лишь я был расслаблен.

— Нет, и все-таки эти инструкции были написаны полным идиотом, — выдохнул темный, становясь ростом с меня. Когда его стальная булава исчезла, словно её и не было, напряжение, словно стальная нить, порвалось и пропало, стало понятно, что Темный намерен с нами поговорить. — Вы идиоты? Какое еще «к бою⁈» Мы по одну сторону, безмозглые!

— Попрошу без оскорблений, — возмутился Махшуд. — Мы еще не решили, жить тебе или нет.

— Что ты там ляпнул, король без королевства? — возмутился уже темный. — Как вы вообще могли подумать о нападении?

— У нас нет оснований тебе доверять, — выступил вперед я, как единственный, кто понимал Мехмеда наиболее полно, чем все остальные. — До сих пор все твои обещания были пусты, и ни одно из них не было выполнено.

— В техническом этаже я показал вам силу, которую вы должны были получить к сотому этажу, и вы ее получили. А что мои подарки не стали реальностью это уже не моя вина. Тьма не выбрала тебя брат, но обратит на тебя внимание рано или поздно, поверь мне, а ваш крикливый лучник и вовсе выбрал жалкого проклятого зверя, Калибана. А вот маг и ледяная ведьма пошли по тому пути, что я указал. В том, что вы двое не получили обещанного, нет моей вины, — проговорил Мехмед и сел на трон. Гарь от пожара становилось все сильнее и сильнее, пепел уже валил с неба словно снег и совсем скоро поднимется метель из пепла, а жар будет как в печке, что не очень хорошо для нашего отряда, и Темный, кажется, это понял. — Нет, так мы не поговорим. Нужно остановить течение изменений, — проговорил Темный и в его руке появилась стальная булава. Он взмахнул ею вверх и огромное пламя позади Темного замерло, а пепел, что уже начал подыматься вверх, вдруг завис в воздухе. Темный остановил само время.

— Поговорим? — спросил он и между нами, словно вырастая из земли, возник стол с четырьмя каменными стульями, каждый из которых был подписан.

— Хария также часть нашего отряда, — оскалился я, понимая, куда клонит Темный, создав лишь четыре стула. Я видел, как посерела Хария, как она безумно испугалась.

— В башню зашло четверо, — спокойно проговорил Темный. — И выйдут четверо.

— Я останусь вместо неё, — проговорил я.

— А мне плевать, Махшуд и здесь хорошо жить будет! — прокричал бородач. — Я тебе житья не дам, слышишь, Темный?

— Собственное ледяное царство… — мечтательно проговорила Сира, и посмотрела на Арию, которую сейчас молчаливо лечила Хария, что не теряла времени и уже успела подлечить своей силой каждого.

— Не позволю, она часть нашего отряда, — играя желваками проговорила Ария. — Клятва на крови о принятии в отряд была дана по всем правилам башни.

Мехмед сидел на своем троне и смотрел на нас, задумчиво подставив кулак себе под подбородок, по крайней мере там, где он должен находится.

— Кто-нибудь вообще ждет от меня подарков? — задумчиво проговорил темный. — Вам что, так важна эта девушка, что вошла с другой группой и собственноручно убила своего проходчика?

— Да! — Хором ответили четверо мы, и у стола из земли вдруг появился небольшой стул, я бы даже назвал его даже табуреткой. Он был настолько неказист и мал, что наверняка был оскорблением, но он все же был. Мехмед указал на него своей стальной рукавицей, молчаливо говоря о том, что Хария теперь также имеет право выйти из башни. Он признал её, пусть неравноправным подчиненным Арии, но все же частью нашего отряда.

— Ну что же, перейдем к основной теме нашей беседы. Поговорим без инструкций и забудем об угрозах неотвратимости вашей кончины, — предложил Мехмед,и стулья были моментально заняты, хоть чуть и не случилась драка. Хария заняла последнею табуретку, не дав на неё сесть подоспевшему Махшуду. Ей плевать, что таким образом Темный оскорбил её. Она будет жить, она выберется с проклятых богом земель и сейчас на её щеках текли слезы не горя и не обиды, все-таки она воин, но она и девушка. Это были слезы счастья.

— Сначала скажи, что же такое эти башни, — проговорил я, разместив на столе окровавленные руки, которые сейчас страшно болели.

— Для начала нужно понять, в какой именно башне вы находитесь и что сотворили, запитав технический этаж, — развел руками темный, а его глаза загорелись зеленым цветом. — Это низшая по классу башня, единственная из рабочих в этой части планеты. В ней нет торговых пунктов и остальной структуры.

— Торговые пункты? — спросил я, на что Мехмед лишь отмахнулся.

— Межэтажные локации, созданные для облегчения работы обслуживающего персонала, то есть для вас. Формируются эти структуры управляющим, которого в этой башне ранее не было, но поскольку вы разбудили меня, то я и займусь этой башней, хотя без проходчиков мне все равно не обойтись.

— А нам что-нибудь с этого будет, за этот подвиг? — сузил глаза Махшуд и потер руки. — Ведь это хорошо в первую очередь для тебя, и ты нас наверняка хочешь отблагодарить.

— Ничего особенного не получите, вы лишь больше проблем себе создали пробудив меня. Я внес вас в реестр проходчиков, которых теперь могу вызвать в случае возникновении особо сложных проблем. Также нанес на вас метки, они вплетены в ваши печати, — спокойно проговорил Темный. — И да, вы получите развитие в том плане, который был показан в зеркале правды. Возможно, с некоторыми изменениями…

— Жизнь, — печально вздохнула Хария. — Я не хочу стать такой, как увидел меня Рык.

— Пойми, целительница, не по пути тебе с жизнью. Ты борешься со смертью, твой путь связан именно с ней. Полюби её, она ждет тебя. Противостояние с внутренним Я не принесет тебе ничего кроме мучений, — тихо и угрожающе проговорил Мехмед. — Я свяжу тебя с ней. Во время прохода на нулевой этаж она не навредит тебе, лишь поговорит как мать со своей дочерью, до которой никак не может достучаться. Тебе же, король без королевства, пора в путь. Там тебя ждут.

— Знаю, я это чувствую, — прошептал Махшуд. — Но почему именно сейчас? Не раньше?

— Время пришло, — спокойно проговорил Мехмед и перевел взгляд на Сиру. — Ждут и вас, носитель холода. Вам не сдержать кровь ледяных просторов, решите свою проблему сейчас, иначе стихия возьмет свое. Рано или поздно превратишься ты в лед под палящим солнцем пустыни.

— Я не хочу, — ответила гордо ледяная ведьма. — Отказываюсь.

— Это тебе не подвластно. О своем выборе ты должна сказать не мне, я всего лишь сын своей матери, что нашептала мне просьбы иных стихий, которые присматривают за вами или считают своими детьми. Вот моя стезя как Мехмеда, донести их волю до простых существ, — полыхнув красными глазами, немного нервно проговорил Мехмед и обратился уже к Арии. — Дом важнее всего, и ты должна убраться в своем доме, создать основу. Сама, без помощи друзей, они лишь навредят. Твои соратники могут помочь, но это лишь твое дело. Сделать это ты должна сама, иначе твой дом не примет тебя.

Ария не произнесла ни слова, лишь опустила свои глаза, никто не понял слов Темного, наверняка кроме Махшуда, но было ясно одно. Ария прольёт немало крови своих родных, очищая свой клан. И Махшуда ожидает та еще битва, и только Сира пойдет сражаться со своей стихией. Ведь не нужно быть магом или таинственным мудрецом чтобы понять, что ледяная ведьма сильна, но что-то пожирает её изнутри. Не может плоть терпеть такие холода, что идут изнутри, и потому ей нужно срочно разобраться со своей силой.

А темный тем временем смотрел то на меня, то на Харию, выбирая, с кем же заговорить, и вот он посмотрел на девушку, и стальная перчатка впилась в его лицо, состоящее из тьмы. Я видел, как он отрывает часть себя, и зажимает в стальном кулаке.

— Да пойми же ты! — зло прошипел на Харию Темный. — Свет не добро, тьма не зло, а жизнь всегда идет рука об руку со смертью! Твоя сила жизни есть лишь потому, что в тебе сокрыта иная, великая сила, которой ты не даешь выхода. И от этого она злится. Прими этот подарок и не зли меня своими оскорбительными мыслями о добре и зле! Не понимая ничего! Прожив всего лишь несколько мгновений!

Он раскрыл свою стальную ладонь, и мы увидели маленький комочек тьмы что дрожал, и казалось, всматривался в нас, а затем метнулся к Харии под её испуганный крик и исчез в ее одежде. Хария закатала рукав своей одежды и на ее руке показалась искусно изготовленная татуировка в виде черного жезла.

— Только это может пройти с вами через портал башни, — проговорил Мехмед. — Иное будет стерто, так что примите в дар за мое пробуждение то, что будет вам нужнее. И помните, я клялся не вредить вам, примите мои дары с благодарностью.

Мехмед отрывал части от себя, и они перемещались к нам в виде татуировок. Часть тьмы, взятая из-под капюшона Темного, там, где должен быть его рот, ушел Махшуду, и у нашего лучника на руке появилась татуировка в виде смеющегося рта с клыками. Затем Темный запустил стальную руку себе в горло и тьма из его перчатки улетела Сире, на её шее, сзади, появилось маленькое тату в виде черных крыльев, как у летучей мыши. Оторвав себе глаз, что пылал то красным огнем в его стальной рукавице, то зеленым, пытаясь вырваться из стальной тюрьмы, Мехмед заговорил вновь.

— Отрастет через час, — вздохнул темный, отпуская красно-зеленый огонек в полет, что устремился к Арии, и она дотронулась до своей груди. Татуировка образовалась там, куда мне навряд ли когда-нибудь удастся заглянуть.

Тишина настала за столом, мои друзья рассматривали свои татуировки, и даже Ария пыталась заглянуть себе под одежду, а Махшуд и вовсе игрался со своей, напрягая и расслабляя мышцы, чем заставляя зубы и клыки дергаться, словно лицо смеялось.

— Ты ничего мне не сказал, — проговорил я, так и не дождавшись ни слов, ни дара.

— Дай передохнуть, — выдохнул Темный с одним глазом, и постучал себя стальным пальцем по виску. — А что я еще могу сказать тебе, брат? Разберись с головой, в этом я тебе не помогу, но сделай это побыстрей. Тогда мы и поговорим, когда встретимся в следующий раз.

Стальная рука вцепилась в грудь темного и он погрузил ее в свою грудь практически полностью. На мгновение тьма, из которой он состоит, посерела, и Темный вынул зажатую в кулак стальную перчатку из своей груди. В ней что-то дрожало и, казалось, билось.

— Пара часов отдыха и я буду в норме, — прошептал Темный выпуская тьму из своей руки, и я почувствовал, как мои руки сдавливает мертвой хваткой, как нечто, сотканное из тьмы, соединяется на плечах и скользит по моим рукам до самых запястий.

— Цепи, — выдохнул Махшуд смотря на мои руки, а я уже и сам знал, что стоит мне лишь пожелать и они появятся в физическом мире. Тяжелые, нерушимые, и они ни к чему не прикреплены кроме меня самого, потому что я сам сорвал с себя цепи и более не прикован к стене, но эти цепи останутся со мной на всю жизнь. Они само проявление меня, как и то, что было вытатуировано на моих соратниках, и несет скрытый смысл, понятный свои хозяевам с одного мимолетного взгляда.

— Я сполна отплатил вам? — спросил Мехмед, что тяжело говорил, с одним глазом и дрожащими руками в стальных перчатках и стальной короне. — Прощайте проходчики. Когда-нибудь я вновь вас увижу, а теперь прощайте.

И он пропал, словно его и не было, а стол распался пеплом.

— Пора? — спросила Ария, на что Махшуд лишь ухмыльнулся, играя татуировкой на руке.

— Если никто не хочет вонзить мне в спину нож, — проговорил Махшуд, а Ария толкнула его к стене.

— Пошли уже, — проговорил я, смотря за всеми и двигаясь к тому месту, куда вела нас Ария.

— Нет, серьезно, никто не хочет моих печатей? — завопил Махшуд. — Хария, ну хоть ты скажи им!

— Двигайте уже, ваше величество, своей великой задницей, — усмехнулась целительница, и вдруг в её руке возник черный посох. Мы все замерли, смотря на неё, на что она печально улыбнулась. — Я выйду отсюда. Мне не нужны ваши печати и свои печати я не отдам, а посох мне в этом поможет. Думаю, подарок этого существа в том, чтобы никто из нас не знал, что получили другие члены отряда, и убрал искушение. Вот что может твоя ухмылка с клыками? Ты ведь знаешь, колдун, восхваляющий Калибана?

— Знаю, — усмехнулся Махшуд. — Но не скажу. Ария, давай уже быстрее, где эта гребаная печать?

— Она тут, — указала Ария на землю и вытянула руку в мою сторону. — Рык, нож.

Я потянулся к своим ножам за спиной, что были закреплены в ножнах на моем поясе. И увидел, как все напряглись.

— В руку, рукоятью, — уточнила Ария. — Не вонзи его нечаянно мне в голову. И успокойтесь уже, ни я, ни он не собираемся вас убивать.

— Угу, — отдал я нож, после чего Ария порезала ладонь и коснулась земли, которая в одно мгновение покрылась красными линиями, от которых пошло тепло.

— Сейчас или никогда, — напряжённо проговорила Ария, замерев на месте, но ничего так и не произошло, ни один из нас даже не дернулся, хотя сейчас лучший момент для убийства Арии как проходчика. — Значит никто?

— Никто, — хором ответили мы в унисон,

— Отряд, к бою! — в последний раз произнесла Ария свою последнию команду как командир отряда, что не была пустыми словами. Новый портал мог перенести нас в отнюдь не безопасное место.

Внезапно под нами разверзлась земля, и мы упали в кроваво-красный портал, после чего тьма окутала нас. Удар ногами о что-то твердое, шум в ушах, упреждающий удар пока я ничего не видел и наступила тишина. Каждый из нас ждал.

— Жизнь в пяти шагах, — шепнула Ария. Мои глаза уже начали привыкать к свету, и вот я увидел, что перед нами стоит старик в халате, а у его ног сидит огромная, черная кошка. Глава города еле стоял на ногах у небольшого стула.

— Вы справились! — рухнул на стул старик, и прикрыл руками лицо, его голос дрожал. — Вы последние, в башне больше нет людей.

— Сколько нас не было? — спросил я, убирая нож за спиной.

— Тридцать дней, из них первые десять дней вас ждали, — проговорил старик.

— Кто ждал? — спросила Ария.

— Они на площади, сами увидите, — встал со стула старик.– Следуйте за мной, члены совета.

Старик подошел к каждому из нас и вручил по кольцу с голубым камнем. Когда я надел кольцо камень на нем моментально почернел, а затем вновь стал голубым, однако у остальных камень на кольце приобретал свои цвета. У Арии красный, у Сиры белый, у Махшуда, почернев, вообще не изменил цвета, да так и остался черным, а у Харии камень позеленел. Глава города повел нас по коридорам нулевого этажа и тихо рассказывал нам о том, что произойдет после того как мы выйдем на площадь. Сейчас закат, а ночью он придет к нам, чтобы нанести татуировки количества этажей. Такова традиция, и если мы захотим, эта татуировка станет невидимой для чужого глаза, кроме разве что видящих, которых можно по пальцам пересчитать. Хотя подобное мало кому нужно, ведь татуировка это не просто какое-то число, это сила, с которой стоит считаться. Также говорил старик и об Арии, она подтвердила желание стать главой города, что теперь сделать было легче простого. Она последний выживший проходчик, и единственный, что претендует на эту должность, ведь старику хочется уже уйти в мир иной, но при этом он хочет все же успеть передать свой пост, как того требует традиция.

Огромные каменные ворота со скрипом открывались перед нами и яркий свет бил нам в глаза и безумно слепил, не давая толком рассмотреть что творится снаружи. Огромная площадь была заполнена людьми, что разом зашумели, закричали, увидев, что открываются ворота, которые были заперты целый месяц.

— Идут! Башня пройдена! Где Харон, кто там, Саиди⁈ Кто вышел⁉ — возбужденно кричали люди, и чем шире раскрывались ворота и показывали лишь нас, толпа срывалась то в плач, то в проклятия.– Эта сука жива, Зверь жив! Где мой сын, где отец! Где мой брат! Отвечайте!Твари!

Но вот эти крики, полные боли, постепенно стихли, и до наших ушей донеслись совсем иные слова. Когда глаза привыкли к свету мой отряд сделал шаг вперед. Лишь небольшую часть площади занимали местные жители, вокруг же, насколько хватало глаз, стояли воины в блестящих доспехах, и было их многие тысячи.

— Хра-а-а! — в едином порыве проревело войско. От них отделился мужчина с флагом на копье, что побежал прямо на нас, но на полпути словно споткнулся и пал на колено.

— Мы дождались вас, господин! — прокричал воин, стоя на колене и не поднимая глаз. — Как только колдуны сказали, что вы ждете нас, мы стеклись, словно ручьи в одну реку и прибыли выполнить любой ваш приказ. Мы пришли, чтобы смыть кровью свой позор!

— Хра-а! — выдохнули тысячи глоток, и войско в едином порыве встало на колено.

— Мы ждем вашего приказа, господин! — рев тысячи голосов слился в единый голос, а мы смотрели на Махшуда, который скромно улыбался, и как мне казалось, даже стеснялся того, что происходит на площади.

— Я вернулся! — прокричал Махшуд шагнув к воинам, и, набрав побольше воздуха, прокричал что было сил. — Я вернулся, чтобы забрать то, что у нас отняли!

— Хра-а-а-а-а-а! — ответило ему войско, а Махшуд повернулся к нам и, улыбнувшись, произнес.

— Не откажетесь ли вы посетить мой костер в последний раз? — проговорил Махшуд — Как друзья, перед тем как я отправлюсь на верную гибель.