Сразу после возвращения все ритоны, кроме первого, разумеется, выстроились на плацу. Легат не стал проводить «разбор полётов», он отправил третий ритон вместе с командирами и магом на полигон для дополнительных тренировок, с наказом гонять всех до седьмого пота. Остальным было разрешено отдохнуть.
Судя по выражению лица легата первый ритон, после выписки из госпиталя, ожидали тоже отнюдь не пряники.
К комриту Тарону подошёл Большой Змей и попросил подойти через полчаса вместе с ритоном к драконарням.
— Поможете мне выгулять летучих драконов, — пояснил он.
— А амулет очистки не сломается? — подозрительно спросил комрит, наслышанный о проблемах соседей.
— Нет, до выздоровления всадников первого ритона зарядки хватит, — ответил Большой Змей. На губах его заиграла поистине змеиная улыбка.
Петрович подмигнул Серому, и тот отправился в столовую за двойной порцией сухарей. За двойной, потому что всадники, прежде, чем выгуливать чужих драконов решили навестить своих. К тому же нужно было получить питомцев новым всадникам: Ирвану и Теренсу.
Большой Змей счёл эти аргументы достаточными и всадников к питомцам допустил. Ирвин и Теренс с блестящими от восторга глазами подошли к предоставленным им резервным драконам.
— Мой Бублик! — воскликнул толстячок Теренс, протягивая сухари упитанному и чем-то похожему на него дракону.
— Я нарекаю тебя Герой! — торжественно произнёс Ирван своему питомцу, затем, спохватившись под вопросительным взглядом Героя, протянул ему порцию лакомства.
Всадники выгуляли питомцев на площадке, попутно подкармливая. Седлать не стали. Большой Змей сказал комриту, смотря при этом почему-то на Петровича:
— Больше резервных драконов нет.
— Жаль, что координаторам не положен дракон, — произнёс Тимс Корин, который вновь увязался за остальными, и спросил: — А личного дракона можно завести? Мне дядя хотел подарить.
— Насколько я знаю, в лагере не разрешается держать домашних питомцев. А вывоз боевых драконов возможен только по личному разрешению Верховного драконата, — ответил Большой Змей и добавил: — Прогулка закончена.
Драконы послушно направились к стойлам, а всадники отправились к их крылатым собратьям. Те встретили чужих хозяев настороженно, но приказ инструктора и угощение помогли. Вскоре каждый всадник вёл в поводу дракона, даже Тимс Корин, гордый оказанным ему доверием.
Крылатые драконы оказались раза в два меньше ездовых и подвижнее. Во время пешей прогулки звери расправляли крылья, большие, перепончатые, бархатистые на ощупь. Да, каждый из всадников, когда думал, что никто не видит, потрогал своего временного питомца.
После драконарни всадники ненадолго зашли в казарму, где новенькие выбрали себе кровать и тумбочки, после чего приняли душ и отправились на ужин. Посмотрев на уставших и злых пехотинцев третьего ритона, Петрович решил с ними разговор отложить. А вот для профилактической работы с «лётчиками» наступил самый подходящий момент.
Отправив одноритонцев сразу после ужина в беседку, переделывать песню: «Идёт солдат по городу», Петрович поспешил в госпиталь. Комрит лекарей, встретившийся в госпитале первым, удивлённо вскинул бровь и произнёс:
— В вашем ритоне, по моим данным, проблем нет. Что, тоска по дому?
— Всё нормально, справляюсь, — ответил Петрович. — Нужно кое с кем переговорить. Где тут лежит воин Горт?
Лекарь кивнул, стукнул в дверь комнаты, соседней с его кабинетом. Выскочила лекарка и, мило улыбнувшись Петровичу, вопросительно посмотрела на начальника.
— Отведи нашего гостя в третью палату. После организуй нам с воином закуски к чаю, — распорядился лекарь и сказал Петровичу: — На обратном пути заглядывай.
Комрит лекарей скрылся в своём кабинете, а лекарка, судя по нашивкам на рукаве халата замкомрит, приветливо предложила пойти за ней.
Пока они шли по переходу к палатам, лекарка спросила:
— Девчонки говорят, ты женат, это правда?
— Правда, — ответил Петрович.
— Такой молодой, куда торопился, — сказала лекарка, задорно улыбнувшись.
Петрович улыбнулся в ответ и пожал плечами. Просвещать насчёт своего возраста не стал, почему-то местные представительницы прекрасного пола в это верить не хотели. Хорошо хоть, насчёт семейного положения поверили.
Войдя в нужную палату, лекарка сказала: «К вам гость», и удалилась. Петрович бегло осмотрел небольшую комнатку с тремя кроватями и направился к той, на которой лежал Горт.
— Я к тебе, поговорить, — сказал он, присаживаясь на единственный стул.
— Что надо? — не очень вежливо спросил Горт, выглядевший, как, впрочем, и соседи по палате, неважно.
— Вас тоже насильно в этот мир притащили? — спросил Петрович, не обращая внимания на недовольный вид гоблина.
— Хочешь сказать, и вас спёрли? — вопросом на вопрос ответил Горт. Его два сослуживца притихли, вслушиваясь в беседу.
— Да, нас с Серым вообще с другими перепутали. Остальные студенты первокурсники, шли в общагу заселяться, — ответил Петрович.
— И что же вы тогда выслуживаетесь? — спросил Горт.
— Вот об этом я и пришёл поговорить, — последовал спокойный ответ. — Но сначала скажите, кто вы в своём мире, как попались. Похоже, там, у себя, знали друг друга.
Горт сел, подкладывая подушку под спину, и уже другим тоном ответил:
— Да, мы друзья и родственники. Накануне моей свадьбы собрались на мальчишник. Отметить радостное событие. Отметили.
— Получается, у тебя в твоём мире невеста осталась?
— Не только у меня. Брат и друг тоже собирались подругам предложение делать. Ненавижу этот мир. Ненавижу этот контракт. И не подписать было нельзя. Никто не знает, куда мы пропали, вернёмся, а нас уже никто не ждёт, — с горечью проговорил Горт, один из его соседей тяжело вздохнул.
— Если любят, дождутся, — уверенно произнёс Петрович. — У меня жена и две дочки дома. — О внуках он решил пока умолчать, чтобы не показаться обманщиком. — Тоже меня потеряли. Нет хуже неизвестности. Значит, нам обязательно надо вернуться.
— Как? — спросил Горт. — Через два года?
— Через два года. И для этого нужно выжить. Назло всем невзгодам выжить. Это сейчас у нас учёба. Придёт время битв. И мы должны быть готовы. Поэтому нужно не протестовать, а впитывать всё, что нам преподают. — Петрович говорил веско, убедительно.
— Допустим, убедил, — хмыкнул Горт. — А зачем тебе наше выживание?
— Вы поддержка с воздуха. Именно вам придётся прикрывать нас, выручать, приходить на помощь. Именно, чтобы вернуться, наш отряд должен сплотиться в единое целое. Нам, в какой-то степени, повезло. Мы будем уничтожать демонских тварей, а не участвовать в битвах с себе подобными. Не возводить на трон царька, не захватывать чужие страны. — Петрович встал и зашагал по комнате. — Местное население здесь такое же, как в наших мирах, дети, старики, женщины, беззащитные перед нечистью. Раз этот мир не справляется с их спасением, этим предстоит заняться нам. Да, мы попали сюда против своей воли, но обычные люди, ну, и другие расы, не виноваты в этом. Можно, конечно, попробовать выступить против Империи, в попытке отомстить. Но нас прихлопнут быстрее, чем комара, севшего на щёку. Проще выполнить контракт, защитить местных, заработать денег и вернуться домой!
Горт и оба его соседа, слушавшие с открытыми ртами, переглянулись. Ослеплённые ненавистью, они даже не подумали о том, о чём говорил им Петрович.
— Мы подумаем, — произнёс Горт.
Петрович остановился напротив заводилы гоблинов и добавил:
— Что бы вы ни надумали, пообещайте слушаться комрита Намирей. Говорят, она опытный воин, но во время сражений присмотрите за ней.
— Хорошо, — согласился Горт.
— А за Муху, значит, не просишь, — протянул гоблин, лежавший у окна.
— Отношения с замкомритом Кирасом ваше личное дело, — ответил Петрович. — Кстати, у меня для вас есть замечательная строевая песня. Завтра мы с нашим поэтом Пертом заглянем, принесём текст. Выздоравливайте.
После этих слов Петрович вышел из палаты, оставив гоблинов обдумывать его речь. В кабинете главного лекаря его ожидал накрытый стол и радушный хозяин. Они уговорили бутылочку креплёного вина под увлекательную беседу. Лекарь интересовался медициной чужого мира, Петрович рассказывал, что вспоминал. В последнее время перед похищением ему часто приходилось обращаться к врачам, хоть он это и не любил. Да и от жены, работавшей медсестрой в детской поликлинике, он кое-что слышал.
Засиделись почти до отбоя и расстались почти друзьями. Взяв с Петровича обещание, заглядывать на «рюмочку чая», комрит лекарей отправился на обход. Петрович зашагал к двери и резко открыл её, столкнувшись с входящей комритом Намирей.
Он успел подхватить Намирей и, наверное, в голову ударило выпитое вино, не спешил убирать руки с её талии.
Намирей тоже замерла, не сводя с Петровича чудесных синих глаз. Она подняла руку, ласково коснулась эльфийской щеки, в глазах появился немой вопрос.
Петрович отрицательно покачал головой.
— Ты не останешься здесь? — спросила Намирей, прерывая затянувшееся молчание. — Тебя ждут?
На этот раз Петрович кивнул утвердительно и добавил:
— Там, на Земле, осталось моё сердце.
После этих слов он разжал руки и посторонился. У прелестной бабочки и впрямь оказались стальные крылья. Комрит Намирей склонила голову и с недрогнувшим лицом прошла мимо затронувшего её сердца эльфа в госпиталь, узнавать, как там её подопечные.
Петрович направился к казармам, по пути обдумывая неожиданную встречу. Как-то давно ему не приходилось попадать в подобные ситуации, внимание юных девчушек этого мира Петрович в расчёт не брал. Наверное, нужно было сказать, что Намирей ещё встретит кого-то достойного. Но эта сильная женщина не нуждалась в утешении. Да и мысль о другом мужчине рядом с ней Петровичу очень не понравилась. Свою невольную симпатию к волшебной фее из сказок Петрович засунул подальше, туда же, что и тоску по дому. Дому, куда он собирался вернуться, где оставил своё сердце и свою любовь.