Петрович и Серый в Иномирном легионе

Глава тридцать девятая. Битвы бывают разные

Время очередной увольнительной подошло незаметно. Ко второму ритону, отправляющемуся в Бережки, добавился пятый. Пехотинцев никто не звал, они сами себя пригласили.

Серый поначалу отнёсся к этому с большим подозрением. Но комрит Тиль в сторону Тай даже не смотрел. Язва-язвой, а слово держать умел.

Примирило всадников, уже привыкших считать Бережки и местных обитателей исключительно своими, то, что пехотинцы не только в трактире гуляли, но и помощь мирному населению оказывали. Даже их командиры в стороне не остались. Комрит Тиль лично подлатал крыльцо в доме пожилой вдовы.

Местные ребятишки, сбегав угостить драконов, вертелись около воинов. Ижен и его друзья все уши прожужжали Петровичу о том, что со следующей недели начинаются занятия в школе. Школа располагалась в Фортесе, а учеников с Бережков, других мелких поселений и из Пограничного гарнизона утром повозками привозили в город-крепость, а после уроков развозили по домам.

— Вот и кончилась вольная жизнь! — произнёс Ижен, изобразив на лице скорбь, и заиграл печальную мелодию. Играл он на своей старой скрипке, подарок императора берёг для особых случаев. Затем заиграл другую мелодию, чуть веселее, постепенно наращивая темп, закончил яркой весёлой плясовой.

Некоторые зрители, а их на импровизированный концерт собралось немало, пустились в пляс. Ижен сыграл ещё несколько танцевальных мелодий, а закончив, задорно тряхнул головой, поднимая вверх скрипку и смычок.

Юному музыканту долго и с удовольствием хлопали. После случая, когда он волшебными звуками отогнал нечисть, Ижен стал общим любимцем. Он крепко сдружился с местными ребятишками, что не мешало изредка выяснять отношения на кулаках. Утончённо чувствующий музыку Ижен был тем ещё задирой.

Возвратившись в лагерь, всадники остаток свободного времени в любимой беседке. Обстановка расслабляла: громко мурлыкал сидевший на коленях Петровича кот, ворковали голуби, на крыше чирикали воробьи.

— Странная тут осень, — произнёс Петрович, кивком указывая на листья вьюнка, оплетающего беседку. Те и не думали желтеть, как и листья на деревьях и кустарниках.

— Обычная, — ответил Тимс Корин, пожав плечами. Но тут же спохватился, добавив: — У нас всегда так. Времена года резко меняются. Вот недельки через две-три проснёмся, а на улице прохладно, дождливо и все листья жёлтые, красные.

— И зима так же? — уточнил Перт и поёжился. — Не люблю холод.

— И зима, — подтвердил Тимс. — Но здесь, на востоке не сильно много снега. Вот у гномов в предгорьях, там, да. Дома с крышей заносит.

Все посмотрели на Рину, строчившую очередную статью в неизменном блокноте. В качестве подставки для блокнота, она использовала спину Большого Змея. Всеобщее внимание Рина почувствовала и отвлеклась от записей.

— Так-то я с рождения живу в Картахее, там эти переходы не так остро чувствуются. Один раз поехала я на каникулы к родне в Предгорье. Накануне отъезда солнышко светило, а утром проснулись — темень за окнами. А это дом засыпало почти под крышу. Вот тогда-то я и поняла, почему все двери внутрь открываются, и лопаты в доме хранятся, — рассказала Рина. — Но я, честно говоря, не расстроилась. Пока дома откопали, пока дорогу до порталов расчистили, у меня ещё дополнительная неделя каникул образовалась и по уважительной причине.

— Значит, у нас ещё три недели лето будет? — спросил теплолюбивый Перт и, получив в ответ слаженный кивок от Тимса и Рины, воскликнул: — Я зимний холод не терплю, я лето красное люблю!

— Мне больше всего конец весны нравится, — признался Петрович. — Зелень яркая, не пожухлая, жары и пыли ещё особо нет. Красота.

— Да, ладно, зимой тоже здорово, — возразил Дейс.

— Не-не-не, — затряс головой Перт. — Лето и только лето.

Утром следующего дня выяснилось, что лета осталось куда меньше, чем ожидал отрядный поэт. Нет, в воздухе не похолодало и деревья пока не пожелтели. День начался с общего построения на плацу. Поскольку сирены тревоги не было, никто особо не насторожился. Рядом с легатом у флагштока стояли двое мужчин, как представил их командующий: префект округа и его заместитель по сельским угодьям. Перфект выглядел встревоженным, ему первому легат предоставил слово.

— Воины легиона! Мы вынуждены обратиться к вам за помощью. Вчера пришло срочное сообщение от магов погодников: похолодание наступит через пять дней, на две недели раньше, чем мы рассчитывали. Как назло, в этом году рекордный урожай яблок. Своими силами мы не успеем, даже если привлечём пограничников, местное население, школьников и студентов. Надежда только на вас.

Дальше последовали восхваления иномирных воинов, префект явно задабривал будущих помощников. Его заместитель уже описал конкретно, на каких участках предстоит работать и какой процент от собранного пойдёт в столовую лагеря. Рядом с заместителем префекта словно из под земли появился каптёр, и после того, как тот закончил, оттащил в сторонку, обсудить практическую сторону вопроса.

Легат озвучил своё решение: первый ритон оставался для патрулирования, остальные отправлялись на битву за урожай. Перед выездом всадников второго ритона из лагеря, к ним подошёл каптёр. Он пристально оглядел драконов и спросил почему-то Петровича:

— Как думаешь, может, те яблоки, что нам положены, драконы довезут, а повозки не нужны? Они ведь у вас вон какие.

Каптёр протянул руку, похлопать Молорика по лоснящемуся боку.

— Р-ра, — предупреждающе рыкнул дракон. Он позволял себя трогать хозяину и ребятишкам. Тимса и Рину, он, следом за Петровичем, тоже считал детьми. Остальным такие фамильярности не позволялись.

— Ну, ладно, повозки, так повозки, — покладисто согласился каптёр, шустро отдёргивая руку.

Фруктовые сады располагались в противоположной стороне от леса, где состоялась первая битва с нечистью. Насыщенно красные яблоки выделялись на фоне довольно блеклых по меркам Земли листьев. Количество деревьев потрясало, не сады — огромный лесной массив. Вот только с деревьями, стоящими ровными рядами.

Каждому ритону выделили участок и помощников. Всадникам достались школьники младших классов. Их старенькая учительница тщетно пыталась навести порядок. Детвора, возглавляемая бережковскими, рванула знакомиться с драконами. Растерялись все, даже драконы, облепленные малышнёй, как муравьями. Петрович скомандовал:

— Яблочные воины, стройся!

— Это мы, что ли? — уточнила бережковская девочка, та, что первой угостила драконов конфетой.

— Вы, — подтвердил Петрович и повторил: — Стройсь!

Дети построились, как могли. Петрович прошёлся вдоль неровного ряда и произнёс:

— Сегодня нам всем предстоит важная битва. Битва за урожай. Командовать вашим ритоном будут настоящий маг и настоящий военкор. Тимс Корин, Рина Тум, объясните яблочным воинам боевую задачу. Всем слушаться главнокомандующего — вашу учительницу. С драконами познакомитесь во время перерыва. Яблочный ритон шагом марш!

— Ну, спасибо, папуля, — шепнула Рина, проходя мимо.

Всадники, забираясь на лестницы, напоминающие стремянку, принялись собирать яблоки с дерева в небольшие корзины, дети по двое эти корзины оттаскивали к большим плетёным коробам.

Доставшиеся в помощники Петровичу мальчишки просветили, что старшие школьники собирают яблоки самостоятельно, и что все ученики сняты с занятий. Время близилось к перерыву, когда Петрович, опуская очередную наполненную корзину, внизу никого не обнаружил. Его помощники стояли чуть поодаль и спорили. Чуть, и начнётся драка. Петрович спустился, подошёл к драчунам и спросил, в чём дело. Оказалось, мальчишки спорят, едят ли драконы яблоки.

— Сейчас проверим, — сказал Петрович и позвал: — Молорик, ко мне.

Подошёл не только Молорик, но и Смелый. Дракон Взводного невероятным образом всегда оказывался там, где речь шла о еде. Петрович взял из корзины два яблока и протянул спорщикам.

— Угощайте.

Мальчишки переглянулись и осторожно, на ладони протянули своё угощение. Все прекратили работу, наблюдая за драконами. Звери обнюхали яблоки, смели в один миг языком и захрустели с довольным выражением на мордах.

Со стороны остальных драконов раздалось недовольное ворчание.

— Перерыв! — скомандовал комрит Тарон.

Дети кинулись к драконам, по пути набирая яблоки. Взрослые, хотя, по большому счёту к таковым можно было отнести лишь Петровича, комрита Тарона и старенькую учительницу, пошли наблюдать за этим процессом.

После полудня появилась повозка с обедом для работников. Лошади категорически отказались подходить близко, и котелки и остальную посуду пришлось нести на место трапезы руками. Школьников и их учительницу, пообедавших вместе с остальными, загрузили в повозку, чтобы развести по домам. Оказавшиеся самыми шустрыми бережковские взяли с всадников обещание покатать их на драконах.

Абстрактный чужой мир становился для воинов Иномирного Легиона вполне реальным, опутывая привязанностями, симпатиями, знакомствами крепче, чем ловчей сетью.

Всадники поработали до вечера. С повозками для коробов с яблоками, приехал и заместитель префекта. Он поблагодарил воинов, сообщив, что завтра они будут работать здесь же. Петрович о чём-то с ним пошептался. После чего взял небольшую корзину и набрал в неё самых красивых и спелых фруктов. Причём на остальных глянул так, что никто даже вопроса задать не посмел, не то, что шуточку отпустить.

Смелый повернулся в сторону повозок с лошадьми и нервно заводил носом.

— Поверь, яблоки вкуснее, — сказал ему взводный.

— Шутите? — спросил заместитель префекта, улыбаясь.

— Отнюдь, — ответил вместо Взводного комрит Тарон. — В их мире драконы охотятся на единорогов, практически на лошадей. Так что, в следующий раз так близко не подъезжайте, дождитесь, пока мы удалимся подальше.

— Учту, — закивал заместитель префекта с опаской поглядывая на драконов.

Когда все отправились на ужин, Петрович задержался в казарме. Догнал он остальных уже у столовой.

Серый потихоньку спросил:

— Что, корзину с яблоками для Намирей через окно закинул?

— Я что, мальчишка безусый? — возмутился Петрович и добавил: — Через дверь вошёл. Там никого не было.

— А если бы застукали? — не унимался Серый.

— У меня там дочь живёт, — напомнил Петрович.

— Вот так тебе все бы и поверили, — фыркнул Серый.

Незадолго до отбоя Рина Тум возвращалась в свою комнату после прогулки с Большим Змеем. Случайно глянув в приоткрытую дверь комрита Намирей, она застыла на месте. На столе стояла подозрительно знакомая корзина, а сама Стальная бабочка, сидела с закрытыми глазами и, прижимая яблоко к щеке, улыбалась.

Рина тоже расплылась в улыбке. Умом она понимала, настанет время, и её приёмный отец вернётся домой. Но так хотелось, чтобы он остался!