Долго ждать не пришлось. Похититель показал Серому листок и спросил:
— Ну, так что? Будешь подписывать?
Пленённый тролль продемонстрировал средний палец. Если не ругаться он Петровичу обещал, о жестах уговора не было. Подростку, похоже, знак оказался незнаком. Он расценил его как согласие и склонился, просовывая в ячейку сети листок и какую-то палочку, похоже, местный аналог ручки.
Петрович выскочил из укрытия, бесшумно, но быстро подобрался к похитителю и с размаха опустил тому на голову палку. Похититель рухнул на землю рядом с Серым. Одновременно с тролля спала сеть. Наверное, подросток ей как-то управлял.
— Т-ты его не убил? — осторожно спросил Серый отодвигаясь от поверженного врага.
Петрович перевернул противника, машинально отметив, что мальчишка вблизи выглядит старше, чем казался, ровесник Серого. Приложил пальцы к шее, там, где пульсировала сонная артерия, и ответил:
— Живучий, оклемается. Вон, даже кожу не рассёк, шишкой отделается.
После чего Петрович деловито обыскал похитителя и, обнаружив позвякивающий кошель, заглянул в него и сунул себе в карман.
— Это мародёрство, — сказал Серый, вставая.
— Это боевой трофей, салага. А как ты хотел выживать на вражеской территории? Что стоишь? Валим отсюда, а то очухается, опять бить придётся.
Эльф и тролль выскочили на тропинку и побежали.
— Петрович, — на бегу сказал Серый, — этот говорил, здесь рядом трактир с постоялым двором. Обещал меня там покормить, если контракт подпишу.
— Что за контракт? — обернулся Петрович, обогнавший напарника.
— Я не понял, этот объяснять совсем не умеет, — ответил Серый.
— Молодец, что не подписал, может, это договор на рабство. И да, — Петрович остановился и протянул руку. — Дай пять. Ты молорик, не сдал меня, да ещё нашёл способ предупредить. Наш человек. В смысле, тролль.
После крепкого рукопожатия напарники вновь побежали по тропинке, которая начала заметно расширяться. Вскоре и вовсе вывела на широкую дорогу. Петрович, благодаря острому эльфийскому зрению вовремя увидел двигающийся по дороге обоз и утащил напарника в кусты. Из зарослей подорожника, они, лёжа на животе, наблюдали необычную, как впрочем, и весь окружающий мир, картину.
По укатанной до состояния асфальта дороге двигались повозки, скрепленные между собой по три штуки, больше похожие на платформы, вот только вез их не паровоз, а крепкие лошади, по четыре в одной упряжке. На платформах возвышались большие клетки, накрытые плотной тканью. Сопровождали обоз военные в тёмно-зелёной форме, с мечами за спиной и ножнами с кинжалами на поясе. На вид они не отличались от людей. А вот рядом с последней повозкой шёл тип, расу которого ни Петрович, ни Серый даже и не попытались угадать. Высокий, в кожаном костюме зеленовато-болотного цвета, с зелёными волосами, стоящими в виде панковского начёса, на щеках и шее имелась блестящая на солнцах татуировка в виде чешуи.
Поравнявшись с укрытием попаданцев, чешуйчатый тип повернул голову. Ноздри плоского носа затрепетали, глаза сверкнули зелёным огнём, словно сканируя местность. Сделав какие-то выводы после сканирования, чешуйчатый равнодушно отвернулся, следуя дальше.
— Готов поспорить, этот змей нас засёк, — шепнул Петрович, когда последние повозки скрылись из виду. — Не расценил, как опасность. Похоже, кроме того пацана с сетью, нас никто не ловит.
После этих слов Петрович поднялся, машинально отряхиваясь. Пыль и мусор в виде листочков и веток он стряхнул, а вот футболка и джинсы, после вчерашнего и сегодняшнего лежания в траве выглядели камуфляжем.
— Куда идём? — спросил Серый, поднимаясь.
— Туда, — указал Петрович направление в сторону, противоположную той, в которую следовали военные. — Идём по дороге. И вид понаглее. В кусты не шарахаемся. Может, за местных сойдём.
Серый послушно кивнул, выбираясь из зарослей на дорогу и тоже отряхиваясь. Он и в своём-то мире не особо любил вылазки на природу. Выражение «постоялый двор» означало хоть минимальный, но комфорт, поэтому идти Серому было куда веселее, чем накануне. Хотя, скорее всего, он просто привык к выданному этим миром телу.
Трактир и впрямь оказался недалеко, через пятнадцать минут — командирские часы Петровича показывали время чётко — напарники его заметили. Ошибиться было невозможно. Большой двухэтажный деревянный дом с кучей построек в огороженном невысоким забором дворе и вывеской: «Приют путника».
Это вывеска показала попаданцам, что знание письменности этот мир им тоже подогнал. А чтобы не оставалось сомнения в назначении дома, из двери трактира вышел человек, явно в подпитии. Шатаясь, он едва не упал со ступенек, выпрямился и, заметив Петровича и Серого, пробормотал:
— О, эльфа увидеть к удаче.
И поплёлся через дорогу к стоявшим по другую сторону небольшим домам какого-то поселения. Попаданцы огляделись. С той стороны дороги они увидели пасущуюся корову вполне земного вида, если не считать трёх рогов и окраски как у далматинца. Ещё дальше виднелась река, около которой бегала ребятня. На мостках женщины в длинных платьях с подоткнутыми подолами полоскали бельё.
Серый и Петрович замерли, увиденное вновь напомнило родную Землю. И вновь эльф опомнился первым.
— Хорош глазеть, заходим.
Он поднялся по ступенькам и толкнул дверь. Увиденное вновь тряхануло нервы. Внутренне убранство трактира напомнило попаданцам старые фильмы. Массивные дубовые столы со скамьями около них, стойка с двух концов, от которой имелись двери. Одна, полуоткрытая вела к лестнице наверх, из-за второй доносился запах съестного. На стойке стояло несколько пузатых бочонков, явно со спиртным.
Внутри оказалось малолюдно. За дальним столом сидели пожилая женщина с мальчишкой и разглядывали лежащую на столе скрипку. Они с интересом уставились на вошедших. Молодая женщина, протиравшая деревянные кружки, оставила своё занятие и поспешила навстречу посетителям.
— Всем доброго дня, — поздоровался Петрович негромко, чтобы раньше времени своим басом местных не пугать. — Хозяюшка, а таким путникам как мы место для ночлега найдётся?
— Ик, — произнесла хозяйка, уставившись на Петровича.
— И, если можно, еды побольше, будьте добры, — добавил Серый, чей живот вновь подвело. Молодой троллий организм требовал пищи.
— Ик, — вновь икнула хозяйка, переводя изумлённый взгляд на Серого.
Попаданцы переглянулись. Они, в отличие от местных, не знали, что вежливый тролль явление, по редкости уступающее лишь эльфу, без пренебрежения разговаривающему с окружающими. Однако хозяйка не зря держала в нежных женских руках постоялый двор и трактир. Она быстро опомнилась и произнесла:
— Добро пожаловать в Приют путника. Советую взять номер на двоих, так выйдет дешевле, всего один серебряный за сутки. Сюда входит еда и пиво, а также посещение бани и услуги прачки. Насчёт обеда: будут какие пожелания, или устроят наши обычные блюда?
— Устроят обычные, — пробасил Петрович, который успел порыться в кошельке. Он выложил на стойку серебряную монету, подумав, добавил к ней несколько медных и попросил: — Хозяюшка, одолжи на минутку нож. Чем острее, тем лучше.
Хозяйка кивнула, сгребла монеты в карман фартука и отправилась на кухню, распоряжаться насчёт обеда. Вернулась, неся в руках здоровенный тесак. Вопросов она задавать не стала, просто протянула нож Петровичу, со словами:
— Вот самый острый.
Тот попробовал лезвие пальцем и одним махом отсёк свою шикарную белоснежную косу и швырнул её на ближайшую скамью.
Хозяйка и пожилая женщина за дальним столом в один голос охнули, а мальчишка вскочил со своего места и подошёл к эльфу, с блаженным видом трясущему головой. Неровно обрезанные волосы упали на лицо «рваной» чёлкой, но в целом выглядели вполне неплохо.
— Наконец-то я избавился от этой мерзости, — сказал Петрович, возвращая тесак.
— Господин эльф, — сказал мальчишка, — если вам не нужна ваша коса, отдайте её мне.
— Да забирай, — разрешил Петрович, — а зачем?
Мальчишка, прижимал к груди эльфийскую косу и выглядел примерно как Петрович, после того, как её обрезал.
— Я сплету из неё струны для скрипки и смычка, — произнёс он мечтательно. — Говорят, нет прочнее и звонче струн, чем из волос эльфа. А ещё, играя на таких струнах можно отогнать нечисть.
Серый и Петрович переглянулись с ошарашенным видом. «Что, здесь ещё и нечисть есть?» — подумал каждый.
— Ижен, ты забыл поблагодарить, — произнесла пожилая женщина, подошедшая к остальным.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — воскликнул мальчишка и закружился в танце, прижимая к груди своё сокровище.
— Может, мы заплатим, пусть не полную цену, — предложила женщина и представилась: — Я Нея, провидица. Можно просто: тётушка Нея. Ижен мой внук.
— Не стоит, я уже подарил, — ответил Петрович. — Красивое имя у вашего внука. Почти как Женька. Женька, а сыграй нам что-нибудь.
Юный музыкант кивнул, засунул драгоценную косу за пояс, взял скрипку и смычок и поднялся на небольшой круглый помост в углу трактира. Мелодию Ижен на этот раз выбрал весёлую, заводную, под стать его собственному настроению.
Хозяйка и её помощник принялись накрывать стол, слегка приплясывая, Петрович и Серый даже ногами притопывали под зажигательные ритмы. Тётушке Нее с внуком собирались накрыть дальний стол, но Петрович пригласил составить им компанию, и провидица согласилась.
Закончив играть, Ижен раскланялся под громкие аплодисменты, слушатели ладоней не жалели. После чего направился к столу новых знакомых, куда уже перебралась бабушка. По пути он свернул к окну, чтобы разместить на подоконнике скрипку и застыл, смотря в него.
В этот же момент в трактир вошли несколько военных, на рукавах одного красовались вышитые золотом гербы, выдавая главного. Петрович и Серый насторожились, ведь вместе с воинами вошёл и похититель. Петрович кинул быстрый взгляд на дальнюю дверь, затем на окно. Ижен отрицательно помотал головой и показал три пальца.
— Снаружи ещё трое, сиди, не рыпайся, — тихо шепнул Петрович Серому.
Похититель кивком указал на попаданцев. На лице главного на миг отразилось удивление, похоже, он ожидал увидеть кого-то другого. Но командир воинов быстро с собой справился и уже с непроницаемым лицом двинулся к столику, за которым сидели Петрович и Серый.