Плато Дьявола

24

Кори вошла в вестибюль отделения ФБР в Альбукерке в субботу, без десяти двенадцать. Пройдя через охрану, она направилась к лифтам и поднялась на третий этаж. Весь этот путь она проделала «на автопилоте», будто зомби. После звонка Гарсии прошло девять часов, и за это время она не сомкнула глаз, но чувствовала себя как во сне, не из-за усталости, а из-за шока.

После телефонного разговора с Гарсией она несколько минут тихо плакала. А потом просто лежала в кровати, уставившись в потолок, и старалась убедить себя, что произошла ошибка. Утром она придет на работу и сквозь стекло увидит Морвуда на обычном месте за столом, и он чуть насмешливо вскинет брови. Но этому, конечно, не бывать, и Кори так или иначе должна взять себя в руки.

Ей нечасто приходилось бывать на верхнем этаже здания ФБР в выходной, но стоило выйти из лифта, и она сразу обратила внимание на непривычную тишину: почти как в церкви. Кори прошла мимо рядов офисных кабинок, потом мимо дальней стены с дверьми кабинетов, и царившее вокруг безлюдье только усилило ощущение нереальности происходящего.

Издалека доносились едва различимые женские рыдания. Удивительно, как это Кори забыла, что Морвуд обучал не только ее.

Когда она шла к угловому кабинету, ей уже встречались люди. Гибель агента ФБР, даже случайная, — не только трагедия, но и очень серьезное происшествие, которое необходимо расследовать. Ну а тот факт, что несчастье произошло в отделении, только усугублял ситуацию. Вот почему сегодня Гарсия вызвал Кори. Она не питала иллюзий: сеанса терапии, чтобы помочь ей пережить горе, не будет.

Административного ассистента возле кабинета старшего агента Гарсии не оказалось, и к тому же Кори пришла на несколько минут раньше, поэтому она опустилась на один из стульев рядом с дверью. Закрыв глаза, сделала несколько медленных, глубоких вдохов и выдохов. В каком-то смысле неверие в случившееся стало защитной броней: если Кори сумеет сохранить ее на протяжении встречи с Гарсией, то продержится и до конца выходных.

Дверь открылась, и из кабинета вышли несколько старших агентов в костюмах. Никто из них не взглянул на Кори. Сначала было тихо, а потом изнутри донесся голос:

— Свенсон! Войдите, пожалуйста.

Кори вошла. Она была здесь лишь пару раз, но кабинет Гарсии выглядел по-прежнему: американский флаг в одном углу, флаг ФБР в другом, а между ними фотография президента в рамке. Во внешних стенах два окна с видом на автостраду. На столе рядом с аккуратно сложенными папками несколько семейных фотографий. Длинный стол для совещаний, стулья, на стенах пустынные пейзажи. Кори вспомнила, как наставник приводил ее сюда, чтобы представить Гарсии. Тогда Морвуд, по его собственным словам, пришел к выводу, что у нее есть все шансы задержаться в ФБР.

— Доброе утро, — мягко произнес Гарсия. — Пожалуйста, закройте за собой дверь и сядьте.

Внимательные карие глаза быстро оглядели ее. Гарсия встал, чтобы пожать руку Кори, а когда она выбрала место, сел и положил мускулистые руки на стол, сцепив пальцы замком. Выражение его лица оставалось нейтральным — он и не улыбался, и не хмурился. А впрочем, Кори ни разу не видела Гарсию ни смеющимся, ни вопящим в гневе.

— Спасибо, что пришли, агент Свенсон.

— Да, сэр, — ответила Кори.

— Хэла… агента Морвуда у нас очень любили. Он всего себя посвятил службе, и его уважали за преданность бюро. Его смерть — трагедия для всего отделения, Свенсон, это наше общее горе. Простите, если ночью по телефону я говорил с вами резко.

— Ну что вы, сэр.

Вдруг Гарсия смутился, хотя на него это было не похоже. От потрясения и горя Кори была как в тумане, но заметила, что перед старшим агентом не лежит открытая папка, да и включенного диктофона не видно. Это тоже показалось необычным: Гарсия ведь наверняка будет задавать вопросы.

Он набрал полную грудь воздуха:

— Думаю, лучше всего сразу говорить начистоту, агент Свенсон, чтобы вы полностью понимали ситуацию и цель нашей беседы.

— Хорошо, сэр, — ответила Кори.

«Начистоту? О чем это он?»

— В ходе предварительного расследования обстоятельств пожара я сегодня утром говорил с доктором Лэтропом. Он… э-э-э… вспомнил, что… — Еще одна заминка, но на этот раз покороче. — Вчера, когда вы с ним вместе работали в криминалистической лаборатории, вы нарушили технику безопасности.

Кори была слишком занята сохранением защитной брони, поэтому смысл слов Гарсии дошел до нее не сразу.

— Извините. Что я нарушила?

— Вчера в процессе работы вы разогревали пластилин, верно?

Кори кивнула.

И вот на столе появилась папка. Гарсия открыл ее и перевернул пару страниц.

— Для протокола доктор Лэтроп заявил, что вы не соблюдали правила пользования горелкой Бунзена. — Старший агент еще раз заглянул в документы. — Он говорит, что рядом с огнем находились легковоспламеняющиеся материалы. Кроме того, он утверждает, что вы не проверили, нет ли на трубке дефектов, в частности трещин, возникших при сгибании. И наконец, он сказал, что для вас обычное дело оставлять горелку без присмотра, после работы не закручивать основной вентиль для подачи газа и все в таком духе.

Пока Кори слушала Гарсию, защитная броня расплавилась, и ее место заняла смесь потрясения, боли и гнева.

— Сэр… То есть Лэтроп обвиняет меня в том, что я не погасила горелку и пожар случился по моей вине? Пожар, из-за которого погиб мой наставник?

Гарсия вскинул руки в успокаивающем жесте: Кори и сама не заметила, как встала со стула.

— Агент Свенсон, пожалуйста, не надо. Предупреждая вас сразу, я оказываю вам услугу: теперь вы видите полную картину. Лэтроп не выдвигал против вас конкретных обвинений. Вас ни в чем не подозревают. Уж вам ли не знать, что у нас работают команды экспертов, чья профессиональная обязанность — восстанавливать ход событий в таких случаях, как нынешний. Лаборатория уже опечатана, эксперты взялись за дело. Когда они обнаружат источник возгорания, станет ясно, что именно произошло. Обвинений, выдвинутых одним человеком, мало. Воспоминания Лэтропа и других свидетелей, включая вас, важны, но второстепенны.

Старший агент замолчал. И опять он устремил на Кори пристальный, проницательный взгляд. Она опустилась на стул. Вот новое потрясение, но на этот раз совсем иного свойства.

Гарсия прокашлялся, а когда он снова заговорил, голос звучал тихо, почти доверительно.

— Сейчас я вам все сказал по протоколу. А вне протокола признаюсь: я вам искренне сочувствую. В более справедливом мире вам дали бы время оплакать вашу потерю и не стали бы сразу накидываться с обвинениями. Доктор Лэтроп… Между нами говоря, он обладает, скажем так, определенной репутацией… Но факт остается фактом: Лэтроп прослужил в ФБР много лет, и мы не можем отмахиваться от его заявлений. Надеюсь, вы поймете, что я должен задать вам кое-какие вопросы. Поверьте, так будет лучше.

— Да, сэр. — Кори судорожно вздохнула. — Спасибо, сэр.

Еще раз прокашлявшись, Гарсия снова принял облик строгого начальника.

— Много времени я у вас не отниму. — Он достал из кармана ручку. — Ночью вы сказали, что около пяти часов вечера Морвуд заходил в криминалистическую лабораторию. В это время там работали вы и Лэтроп?

— Работала одна я. Лэтроп только наблюдал.

Чтобы Кори и дальше прикрывала этого сукина сына — ни за что!

Гарсия сделал пометку.

— Чем конкретно вы занимались?

— Разогревала в воде пластилин над… над горелкой. Для реконструкции лиц. Это нужно, чтобы нанести на слепок черепа мышцы.

— О чем вы говорили с Морвудом?

— В основном о том, удастся ли достоверно установить личности убитых при помощи реконструкции. Лэтроп был уверен в успехе, я утверждала обратное.

— А какое мнение высказал Морвуд?

— Он был доволен тем, как продвигается моя работа. Даже попросил меня вести презентацию на собрании во вторник.

— А после этого агент Морвуд ушел?

Кори кивнула.

— Что было потом?

— Мы с Лэтропом… э-э-э… поспорили.

— Из-за чего?

Кори вздохнула.

— Сэр, у него есть привычка преуменьшать мои заслуги. Он отпускает ехидные, сексистские, унизительные комментарии, а когда я выражаю недовольство, переводит все в шутку. И так ведет себя с первого дня. В присутствии Морвуда он назвал меня Кассандрой, и мне показалось, что это неуважительно. Я сказала, что, если он позволит себе еще один подобный комментарий, я буду жаловаться.

— Ясно.

Гарсия снова начал писать.

— Между прочим, в колледже Джона Джея я получила диплом судебного антрополога, а Лэтроп как будто…

— Я понял, агент Свенсон.

На этот раз в голосе Гарсии прозвучала железная нотка. Потом он писал, а Кори молчала. Наконец Гарсия поднял взгляд.

— Видите ли, я обязан задать вам эти вопросы. Доктор Лэтроп покинул лабораторию раньше вас?

— Да. На этом и закончился наш спор.

— Вы продолжили работу?

Кори кивнула.

— И долго работали?

— Примерно час. Может быть, час с четвертью.

— Во сколько ушли?

— Около половины седьмого.

— Лэтроп в лабораторию не возвращался?

— Нет, сэр.

— Когда он уходил, газовая горелка работала?

— Да.

— Как долго вы пользовались ей после его ухода?

— Минут пятнадцать. Как только пластилин стал достаточно мягким для лепки, я достала его, погасила горелку и выключила газ. За все время моей работы легковоспламеняющиеся материалы не вступали в контакт ни с газом, ни с огнем.

— Не могли бы вы вкратце перечислить меры безопасности, которые приняли перед уходом из лаборатории?

— Закончив работу, я положила модель в шкаф, чтобы с ней ничего не случилось. Потом убрала инструменты, сняла перчатки, навела порядок на рабочем месте. Я уже выключила регулятор воздуха и закрыла газовый вентиль рядом с рабочим столом, и к тому времена горелка остыла. Я убрала ее вместе с остальным оборудованием. Убедилась, что главный вентиль закрыт, осмотрела лабораторию, потом выключила свет, дождалась, когда на сигнализации загорится зеленый огонек, и только после этого ушла.

Кори думала, что Гарсия будет записывать ее слова — от руки или на диктофон. Но вместо этого он просто слушал, поглаживая бороду и наблюдая за Кори. Наконец задал последний вопрос:

— Вы полагаете, что Морвуд вернулся в лабораторию ночью ради того, чтобы вернуть улику в сейф? Я прав?

Кори растерялась. В полночь?

— Я не уверена.

— Вам известны какие-либо другие причины, связанные с работой агента Морвуда или с чем-то еще, по которым он мог прийти в лабораторию в такой поздний час?

— Нет, сэр. Иногда он работал допоздна. Может быть, хотел узнать, скоро ли будет готова реконструкция.

Гарсия выслушал ее ответ с каменным лицом. А потом убрал ручку в карман и закрыл папку.

— Спасибо, Кори.

Она совсем запуталась: ее болтало туда-сюда, как корабль в шторм.

— Сэр, я хочу помочь…

— Знаю. Но расследование должно идти своим чередом. Поскольку ваши действия поставлены под сомнение, напрямую вы в нем участвовать не можете. Это ясно?

— А как же установление личности убитых?..

— Оба тела сильно пострадали при пожаре. Боюсь, что вашу работу придется отложить, пока мы не узнаем причину возгорания.

Гарсия поморщился: он и сам почувствовал, что его слова прозвучали пренебрежительно.

— Из-за Лэтропа не беспокойтесь, ладно? И главное, дайте себе время пережить эту трагедию. Вам следует отдохнуть. Советую уйти в отпуск на всю следующую неделю.

— Но, сэр…

— Агент Свенсон, пожалуйста, возьмите недельный отпуск. Договорились?

— Да, сэр.

— Вот мой личный номер на случай, если вам нужно будет поговорить о Морвуде или у вас появятся предположения, зачем он пришел в лабораторию ночью. — Гарсия достал из кармана пиджака карточку и протянул ее Кори. — А теперь идите домой, Свенсон. И спасибо вам.

Кори хотела возразить, но поняла, что сказать ей нечего. Она встала, пробормотала под нос ответные слова благодарности и вышла из кабинета еще более ошеломленной, чем входила в него.