Плато Дьявола

48

После телефонного разговора Кори позволила себе некоторое время посидеть, наслаждаясь моментом. Аналитик ФБР, с которым она только что беседовала, подтвердил, что она совершила прорыв в расследовании. Отправляясь в Санта-Фе, Кори действовала наугад — и попала в точку. Но самовосхваления подождут: сейчас надо собраться с мыслями и пойти к Лайму. Уже поздно, скоро семь. Иногда Лайм засиживался допоздна, и Кори отчаянно надеялась, что сегодня как раз такой случай.

Лайм оказался на месте. Он сидел за столом в бывшем кабинете Морвуда, и дверь была открыта. Кори постучала, он поднял голову и расплылся в улыбке.

— Кори! Проходите, садитесь. Как съездили в Санта-Фе?

Кори опустилась на стул напротив:

— Очень удачно.

Лайм вскинул брови:

— Расскажите поподробнее.

— Я установила личности жертв убийства.

А теперь на лице Лайма отразилось искреннее удивление — и легкое сомнение.

— Неужели?

— Да. — Кори набрала полную грудь воздуха. — Убитые были советскими шпионами, выдававшими себя за французских беженцев. Франсуа и Мари Абади. Они прибыли в Санта-Фе в сорок четвертом, якобы из Франции, когда Манхэттенский проект только стартовал, и собирали информацию в Лос-Аламосе, когда там начали разрабатывать водородную бомбу. Оба исчезли в сорок седьмом. Как оказалось, их убили на месте Розуэлльского инцидента.

— Очень любопытно, — произнес Лайм. — Я бы даже сказал, экстраординарно. Откуда вам известны такие подробности?

— Мне удалось найти рентгеновские снимки зубов, они хранились в картотеке в Санта-Фе. Я обратилась к аналитику, чтобы он собрал все данные об этой паре. До сорок четвертого о них нет никакой информации, и после сорок седьмого тоже. Муж и жена работали в школе, заменяли отсутствующих учителей, но это было прикрытие. Они наверняка шпионы, иначе как бы к ним попало строго засекреченное устройство? Видимо, они завладели ранним образцом, предшественником того регулятора, который применялся на первых испытаниях водородной бомбы. Операция проходила под кодовым названием «Гринхаус-пункт», взрыв был произведен на атолле Эниветок, но это случилось только в пятьдесят первом. Помните листок в кармане Морвуда? На нем написано «Пункт». Мы тогда подумали, что это начало какого-то списка, но я узнала, что перед смертью Морвуд целенаправленно искал информацию о ядерных испытаниях и записал название на бумаге. Я практически уверена, что именно поэтому он отправился в лабораторию. Не просто хотел вернуть регулятор, у него были гораздо более важные причины.

Тут Кори запнулась. Желательно скрыть, что она пришла к некоторым заключениям после проникновения в дом Морвуда.

— Но как советские агенты оказались на месте Розуэлльского инцидента? Какое отношение Розуэлл имеет к атомному шпионажу?

— На этот вопрос ответить труднее. Я пыталась сложить вместе фрагменты головоломки, и есть только один сценарий, в который укладываются все факты. Полагаю, двое ученых, исчезнувшие в Лос-Аламосе, передавали секретные ядерные разработки Советскому Союзу через супругов Абади. Ученых каким-то образом поймали и разоблачили, — скорее всего, в деле участвовали сотрудники Управления стратегических служб. Вам конечно же известно, что УСС — предшественник ЦРУ. Ученые-шпионы наверняка передавали тайные сведения через советских кураторов, а УСС, похоже, никак не могло их вычислить. Когда в Розуэлле произошло крушение НЛО, эта новость попала на первые полосы и, несомненно, вызвала огромный интерес у советских агентов: американцы вот-вот получат доступ к невообразимым инопланетным технологиям и все в таком духе. Поэтому Розуэлл был идеальным местом для проведения операции под прикрытием: двоих ученых, попавших в руки американской контрразведки, привезли туда, чтобы они заманили советских разведчиков-нелегалов в ловушку, пообещав сообщить им важную информацию о крушении НЛО. А чтобы приманка сработала наверняка, ученым дали ранний прототип устройства, в котором доктор Истчестер узнал регулятор.

— Секундочку, — перебил Лайм. — По-моему, у вас не все сходится. Разве нельзя было просто заставить ученых назвать советских агентов? Для чего заманивать их в Розуэлл?

— Сведения передавались не напрямую, а через тайники. Изменники не были знакомы с людьми из Советского Союза. Из соображений безопасности они ни разу не встречались. Ученые оставляли сообщения или предметы в назначенном месте, которое для их коллег в Лос-Аламосе выглядело безобидным, и уходили, а позже агенты забирали содержимое тайника. Так работал атомный шпионаж, — судя по тому, что я читала, в шпионских играх это стандартный прием. Американской контрразведке нужно было выманить скрывавшихся под чужими именами мужа и жену на личную встречу, чтобы узнать, кто они. И Розуэлл в этом помог. Устройство можно положить в тайник, но для получения сведений об НЛО надо выезжать на место происшествия.

— Ясно. Продолжайте.

— Как только советские нелегалы прибыли, их схватили и стали пытать, чтобы получить информацию, а потом убили и закопали. На случай, если тела будут обнаружены, лица и руки трупов облили кислотой. Ученых увезли для допроса или для других целей, а потом они тоже исчезли.

— Но почему их не отдали под суд? Не заставили отвечать перед законом?

— Возможно, причина кроется в деле Клауса Фукса. Этот ученый работал в Лос-Аламосе и передавал Советскому Союзу тайные сведения о Манхэттенском проекте. Фукса поймали, он во всем сознался, но британцы приговорили его всего лишь к четырнадцати годам тюремного заключения. Американская контрразведка рвала и метала. Полагаю, в случае с двумя учеными контрразведка — или кто-то из ее сотрудников — решила взять дело в свои руки.

Кори была польщена, заметив во взгляде Лайма изумление и одобрение.

— Полагаю, речь идет о маленькой группе контрразведчиков, — задумчиво проговорил он. — Наше правительство не одобрило бы хладнокровную казнь без суда и следствия.

— Это еще не все, — произнесла Кори.

— Слушаю.

— Несколько часов назад я говорила с шерифом Уоттсом. Как вы уже знаете, он вместе с шерифом Буфордом расследует исчезновение Ноама Битана.

Лайм перебил ее:

— Это не наше дело, Кори.

— Да, сэр. Но возможно, оно станет нашим. Уоттс выяснил, что Битана похитили. На том месте, где пропал ученый, найдено его окровавленное удостоверение. Похоже, люди на внедорожниках подкараулили его. Битан сопротивлялся и был ранен, а может, и убит, а потом его увезли.

— Куда увезли?

— Уоттс заметил, что следы внедорожников ведут на север, к полигону под названием Першинг. Попасть туда Уоттс не может, потому что запретная зона, даже небо над полигоном закрыто. На Першинге испытывали артиллерию во время Первой мировой войны, а с тридцатых годов он не используется. Но похоже, его используют те, кто схватил Битана.

— Удивительно. Кому понадобилось его похищать?

— Доказательств у меня нет, но могу я высказать догадку?

— Пожалуйста.

— Допустим, в Розуэлле и впрямь разбился НЛО, а правительство это скрыло. Хотя говорить обо всем правительстве некорректно. Вы сами предположили, что лишь малая группа контрразведчиков, возможно из ЦРУ, или из Разведуправления Министерства обороны, или откуда-нибудь еще, могла убить и ученых-перебежчиков, и курировавших их нелегалов. Учитывая, что все это произошло возле Розуэлла, места, окутанного — до сих пор, между прочим, — атмосферой таинственности, логично предположить, что некая отколовшаяся группа завладела НЛО и его секретами.

— Конечно, если НЛО существует. — Лайм пытался демонстрировать скепсис, но лишь для проформы.

— Совершенно верно, сэр: «если». Конечно, это просто рассуждения. Но все сходится. Многие загадки разрешаются: группа, о которой идет речь, хранит свои тайны, правительство же ни о чем не подозревает. А вот самый убедительный аргумент в пользу этой версии — по крайней мере, для меня: из членов розуэлльской экспедиции Битан ближе всех подобрался к разгадке. Если НЛО не падал, если там нечего скрывать, кроме казни шпионов в сороковые, зачем тогда похищать ученого? Эта группа боится, что ее тайну раскроют.

Кори замолчала. Лайм явно следил за нитью ее рассуждений, но что он обо всем этом думал, было непонятно. Его лицо казалось странно застывшим.

— Кори, вы проделали выдающуюся работу, — наконец произнес он. — Думаю, вы на пороге большого открытия. Более того, я в этом уверен. — Лайм умолк. А потом застывшая маска исчезла, и теперь лицо наставника выражало мрачную решимость, — во всяком случае, так показалось Кори. — Нужно действовать быстро. И соблюдать секретность: нам пока неизвестно, кто участвует в заговоре.

Кори не поверила своим ушам.

— Вот что вы должны сделать, — продолжил Лайм. — Возвращайтесь на рабочее место и соберите все свои записи, все материалы, касающиеся этого расследования. Если ваши догадки верны, мы противостоим очень влиятельным людям: возможно, даже членам правительства. Единственно верный путь — самим отправиться в розуэлльский лагерь, оценить ситуацию, остановить раскопки, предостеречь членов экспедиции и, если понадобится, защитить их.

— Да, сэр, — ответила Кори.

Она сама услышала, как изумленно звучит ее голос. Кори входила в кабинет Лайма, довольная тем, что ей удалось соединить столько фрагментов головоломки, но и помыслить не могла о том, насколько ответственным будет следующий шаг, если она окажется права.

— Еще нам понадобится шериф Уоттс, — сказал Лайм. — Пусть покажет нам следы.

Наставник был застигнут врасплох, но сразу взял себя в руки. Кори была восхищена тем, как быстро он составил план действий в столь серьезной ситуации.

— Уоттс там с Буфордом?

— Нет, я слышала, что Буфорд слег с подагрой. Но несколько часов назад, когда я говорила с Уоттсом по спутниковому телефону, он еще был в пустыне вместе с братом Норы Келли.

— Мы полетим в лагерь на вертолете.

— Прямо сейчас? — опешила Кори.

— Именно. Даже если мы действуем, исходя всего лишь из ваших догадок, вы должны понимать, что ситуация чрезвычайная. Ни с кем не разговаривайте, просто соберите всю необходимую информацию. Встретимся здесь же через десять минут. Нельзя терять ни секунды.