Пленники Аксиса

Глава 12

То, что творилось сейчас за крепостными стенами, вызывало чувство тревоги, быстро перерастающей в какой-то глубинный, экзистенциальный ужас. Будто смотришь на поднимающуюся из океана волну цунами, от которой тебя отделяют лишь декоративные перила набережной.

Рассветное солнце окрашивало влажные после дождя пустоши в медно-розовые тона, скалы отбрасывали длиннющие темные тени. Небо напоминало гигантский символ инь-ян — с севера на него наползали тяжелые грозовые тучи, но южная половина была почти чистой. Это ещё больше усиливало ощущение мрачной угрозы, надвигающейся со стороны земель номадов.

Дождь почти кончился, но буря — рукотворная она или нет — продолжала напоминать о себе обжигающими порывами ветра, несущими с собой частицы игниса. Казалось, это не ветер, а сонм невидимых мятущихся духов, которые носятся вокруг крепости по причудливым траекториям, время от времени пытаясь атаковать людей.

Снаружи, сквозь свист ветра, хлопающего истрепанными флагами, сквозь редкие раскаты грома, сквозь шум растревоженной толпы, бурлящей во дворе замка, доносился настойчивый, нарастающий гул. Поначалу даже сложно было разобрать, что это. Какие-то монотонные глухие удары разной силы, складывающиеся в причудливый звуковой узор.

Боевые барабаны. Самые большие и гулкие задавали общий размеренный ритм. Те, что помельче, дробили его, размывали, будто отголоски эха. Все вместе они будоражили какие-то древние, первобытные инстинкты, заставляющие невольно вслушиваться в эту примитивную, но навязчивую мелодию. У сторонних слушателей она вызывала смутную тревогу, но те, кто сейчас там, на другой стороне, наверняка воспринимают её иначе. Она подхлестывает их, накачивая злостью и уверенностью.

Толпа, надвигающаяся из пустошей, издалека казалась сплошной темной лавиной, под которой не видно было земли. Но авангард уже можно было разглядеть во всех подробностях даже без оптики. Я жадно вглядывался в приближающееся воинство. Пока что это можно было делать безбоязненно — орда ещё не подошла на расстояние прицельного выстрела.

Мои спутники тоже, как по команде, прильнули к зубцам крепостной стены. Мимо нас торопливо сновали солдаты гарнизона, разбегаясь по своим местам на сторожевых башнях и в капонирах, устроенных с внешней стороны стены. На нас пока не обращали внимания, но только потому, что мы не попались на глаза кому-нибудь из офицеров.

Впрочем, долго задерживаться здесь я и не собирался — просто нужно было разобраться, что происходит. Увидеть своими глазами орду Рахаммана, предсказанную полубезумной бродяжкой.

И я увидел.

Все мои знания о номадах ограничивались скупыми справками из архивов Черной пирамиды, доступных мне через амальгаму. Ну, и короткими рассказами от тех, с кем я общался на Аксисе в последние дни. Жители анклавов считали себя преемниками цивилизации древних арранов — так называемых Изначальных. Те же, кто обитал за пределами их небольшого относительно обустроенного мирка, были для них опасными дикарями, недалеко ушедшими от животных. И отношения у них были соответствующие.

О быте и жестоких обычаях номадов ходило множество слухов. Похищения людей, приверженность древним кровавым культам, каннибализм. Эпидемии Красной порчи и других страшных хворей. Мутации из-за воздействия игниса. В конце концов, нищее полуголодное существование, в ходе которого приходится бороться за каждый кусок пищи. В таких условиях могли выживать только небольшие группы, кочующие с места на место.

Возможно, всё это было просто страшилками для гелотов, отбивающими всякую охоту покидать окрестности анклавов. Потому что то, что я видел сейчас перед собой, разрушало множество стереотипов о номадах.

Во-первых, их было много. Навскидку — несколько тысяч. Подсчёт осложнялся тем, что в толпе этой, помимо людей, было множество других существ. Номады умели приручать тварей пустошей, и делали это весьма успешно. В орде было много ездовых животных — как вполне привычных, похожих на лошадей или верблюдов, так и каких-то жутких громадин, гораздо крупнее колгаров. Эти левиафаны были похожи на передвижные крепости — на их спинах высились громоздкие конструкции, визуально увеличивающие их ещё вдвое. Были и летающие питомцы разных размеров. Большинство — небольшие, что-то вроде охотничьих соколов. Но на некоторых здоровенных тварях с кожистыми крыльями я, кажется, разглядел наездников.

Во-вторых, номады не выглядели отсталыми дикарями по сравнению с теми арранами, которых я видел в крепостях Дозора, на тракте и в Крысином замке. Ровно такая же разношёрстная толпа, вооруженная и одетая кто во что горазд.

Единственная их отличительная черта, сразу бросившаяся в глаза — это обилие костей и рогов различных животных. Они широко использовались в доспехах, в оружии, в снаряжении скакунов. Но это и понятно — кости, особенно осквернённые игнисом, ценились даже «цивилизованными» арранами.

Однако увидел я и много обработанного металла. Крупные штурмовые звери — мощные, похожие на носорогов-переростков — были запакованы в хорошо подогнанную броню, а среди доспехов номадов частенько можно было заметить блеск знакомого красновато-золотистого металла, похожего на бериллиевую бронзу. Такой часто использовался в снаряжении жнецов Великого дома Ортос.

Сами арраны называют этот металл primum aurus, «золотом Изначальных». Судя по справке Амы, это особый сплав титана, легкий, но при этом удивительно прочный. Технология его изготовления утеряна, однако обрабатывать его еще умеют, а в руинах древних городов остались большие запасы изделий, из которых можно его добыть. И номады, похоже, успешно делают и это.

Но тревогу вызывало даже не это. А то, что открылось мне, стоило взглянуть на орду вторым зрением, с изнанки.

Даже издалека над воинством номадов были заметны необычные оптические эффекты. Метрах в пяти над землей вилось несколько странных шлейфов, похожих на длиннющих воздушных змеев. Они то исчезали из виду, полностью или частично, то вновь появлялись — словно стая дельфинов, выпрыгивающих из воды и снова скрывающихся на глубине.

Что это у них за фокусы? Становятся невидимыми? Или, как я, умеют уходить на другой слой реальности? Я уже убедился, что дар мой, хоть и редкий, но вовсе не уникальный…

Щурясь от ветра, я пытался разглядеть их получше. Эх, сейчас бы какой-нибудь бинокль!

Видно было хреново — твари казались полупрозрачными, словно сотканными из тумана. Формой они напоминали китайских драконов — длинные плоские тела, высокие перепончатые гребни, огромные пасти. Но определенно это не иллюзия, а живые существа. Словно на невидимой привязи, они вьются вокруг одной точки в авангарде орды — там, где неспешно тащатся бок о бок сразу три здоровенных ящера длиной в пару вагонов метро, нагруженные громоздким обвесом.

Видимо, там их хозяин.

Зловещие Красные бури были одной из старых страшилок для обитателей Аксиса. Но, как упомянула Регина, в реальности с ними давно уже никто не сталкивался за пределами Пасти. Насколько я понимаю, это катаклизмы, похожие на те, что происходят во время Жатвы, только меньшей интенсивности. Штормы, сопровождаемые выбросами игниса, небольшими искажениями и разрывами ткани мироздания.

Уже для нескольких поколений арранов красные бури — это символ разрушительной потусторонней силы. И соответствующее прозвище Рахаманна, вождя номадов, воспринималось не более чем бравадой, способом навести ужас на противников. Однако, судя по тому, что я видел, этот титул мог быть вполне заслуженным. Что, если он действительно призвал эту бурю, а вместе с ней — и потусторонних тварей?

— Нужно уходить! — толкнув меня локтем, настойчиво повторил Энки.

— Куда? Снова под землю?

— Я бы предпочел куда-нибудь ещё подальше. Этот замок похож на мышеловку!

— Хотите сбежать? — гневно спросила Регина, услышав наш разговор. — Сейчас в крепости каждый защитник на счету!

— Ну, так чего ты ещё здесь? — фыркнула Хестия. — Давай, дуй к воротам, встречать эту ораву! Разве Жнец не должен защищать мирных жителей от всякой нечисти?

— Я думаю, это долг каждого, кто способен держать оружие, — холодно отозвалась воительница.

— Как знаешь. А вот лично я сваливаю отсюда. Надо двигать к мосту в вольные земли. Ян, ты как?

Судя по бурлению толпы во дворе замка, многие придерживались того же плана, что и Хестия. У ворот, ведущих в сторону вольных земель, была страшная давка — разномастные повозки сгрудились рядом с ними, цепляясь друг за друга бортами. Караванщики ругались, на чем свет стоит, перепалки быстро переходили в драки. Судя по воплям и мелькающим в толпе доспехам стражников, кое-где дошло и до поножовщины.

— Там сейчас жарковато… — пробормотал я.

— Да, — скривилась Хестия, сплюнув вниз. — Торгаши, что с них взять. Им надо бы бросать свой скарб и спасаться самим. А так они как крабы в ведре — только мешают друг другу выбраться. Но мы-то налегке, проскочим.

— Если только это не ловушка, — мрачно отозвался я.

Взорванный мост, отсекающий Крысиный замок от прямой дороги к анклавам. Скопившиеся у замка застрявшие караваны из Пасти. Орда номадов, налетевшая с севера… Энки прав — это мышеловка. Так что не удивлюсь, если и единственный путь к бегству тоже приведет в засаду.

— Что ты имеешь в виду? — встревожилась Регина.

— А ты подумай сама, — огрызнулся я и пробежал чуть вперед по стене, чтобы заглянуть на участок двора перед другими воротами — ведущими на тракт.

Здесь тоже царил сущий ад, но по другой причине. На мосту было не протолкнуться — под защиту стен рвались многочисленные караванщики, которых атака номадов настигла в чистом поле. Эти, в отличие от коллег внутри, побросали товар и стремились спастись сами. Впрочем, многие всё же тащили на себе какие-то тюки — видимо, самое ценное.

Я вспомнил о лагере Волкобоя, о Шале и других землянах, томящихся в клетках, и ноги сами собой понесли меня по стене в сторону ближайшего спуска.

— Эй, ты куда? — окликнула меня Хестия. — Да погоди ты!

Она неожиданно крепко ухватила меня под локоть. Ладонь у нее была маленькая, но цепкая, а хватке позавидовал бы и армрестлер. Похоже, она полностью оправилась от ран. И даже внешность её как-то неуловимо изменилось. Только сейчас, разглядев её при свете, я увидел, в чём дело.

Лицо её было грязным от пыли и потеков крови, под глазами залегли темные круги. Но исчезли застарелые шрамы, в том числе тот, что пересекал щеку от уголка рта к виску. Без этих страшных рубцов оказалось, что разбойница очень даже ничего. И гораздо моложе, чем я думал. Едва ли больше тридцати. Единственное, что по-прежнему портило впечатление — это скошенные к переносице брови и не по-женски жесткий, волчий взгляд.

Что Энки с ней сделал?

— Ты это… Что, разбегаемся? — Хестия, кажется, смутилась. Нахмурилась еще сильнее. Спохватившись, отпустила мою руку.

Я окинул быстрым взглядом нашу стихийно сформировавшуюся группу и подавил раздраженный вздох. И вот что мне с ними со всеми делать?

Ну, Энки-то понятно, ему деваться некуда, будет держаться со мной. Но вот насчётХестии я не уверен. Разбойница всегда пеклась прежде всего о своей шкуре. Отпускать её не хотелось бы — ведь я сам искал её, чтобы расспросить о Харуле. Да и вообще, она может пригодиться по дороге к анклавам…

А уж с Региной и вовсе непонятно, что делать. Пока что она ведет себя спокойно, на меня с оружием не бросается — и на том спасибо. Но и уходить она, похоже, не собирается — держится рядом, хотя и заметно, что эта ситуация её и саму приводит в замешательство. Эх, с ней бы тоже переговорить в спокойной обстановке и решить все разногласия…

Но спокойной обстановки пока точно не предвидится. Орда, надвигающаяся снаружи, явно не осаждать замок собирается, а брать штурмом. И до прямого столкновения остались буквально минуты.

Наверное, вот в такие мгновения, когда и раздумывать-то особо некогда, обычно и принимаются самые судьбоносные решения — не столько умом, сколько сердцем.

Что ж, пусть каждый из них делает свой выбор. Я-то для себя уже все решил.

— Там, снаружи, лагерь с пленными из Пасти, — сказал я громко, чтобы услышала и Регина. — Там мои сородичи. Я попробую вывести их из-под удара.

— Соваться туда, за стены — это безумие! — тут же возразила Жница. — И скорее всего, рабов и так постараются переправить в замок. Живой товар проще спасти.

— Живым товаром они перестали быть, когда мы разобрались с их хозяином, — процедил я.

— Так ты хочешь украсть рабов Волкобоя? — нахмурилась Регина. — Это серьёзное преступление. Я не могу участвовать в таком!

— Ха! А тебя что, кто-то зовёт с нами? — насмешливо огрызнулась Хестия. — Вали уже отсюда! Или, может, хочешь сдать нас стражникам?

Я покосился на разбойницу. Как это она лихо приписала себя к «нам». Впрочем, я не против.

— Хватит препираться! — отрезал я. — Пока мы тут треплемся, ворота закроют. Если вы со мной — не отставайте. Если что, Энки помнит, где лагерь.

— Но нам за тобой не угнаться! — покачал головой демон.

— Тогда хотя бы позаботьтесь, чтобы ворота были открыты, когда я вернусь.

— Как мы это сделаем?! — возмутилась Регина.

— Понятия не имею. Но, может, слова наследницы Дома Ортос здесь чего-то стоят?

Не дожидаясь ответа, я рванул вперед, перепрыгивая через две ступеньки.

Ворота на тракт сейчас были приоткрыты ровно настолько, чтобы можно было пропускать пеших беженцев. И как только номады подойдут вплотную к замку, проход перекроют окончательно. При этом наверняка снаружи останется куча мирняка — уже сейчас понятно, что за стенами не успеет укрыться и трети тех караванщиков, что разбили лагеря за мостом. Орда налетела слишком быстро и неожиданно. Ещё чуть-чуть — и снаружи начнётся настоящая бойня.

Пробиваться к воротам сквозь толпу, прущую в противоположную сторону, было равносильно борьбе с бурным течением. Благо, у меня была возможность преодолеть это препятствие.

Нырнув на изнанку, я помчался прямо сквозь это столпотворение, пронзая призрачные человеческие силуэты, которые сливались в одно многоголовое бесформенное нечто. После того гвалта, что стоял в реале, одиночество и непроницаемая, обволакивающая тишина серого мира давили на меня, будто толща воды.

Впрочем, продлилось это недолго. Я быстро пробился через толпу, проскочил через ворота, пробив насквозь обитые железом створки, выскочил на мост…

И понял, что я не один.

Мои опасения подтвердились — те существа, что плавали в небе над ордой, проникали и в серый мир. Мало того, кажется, именно серый мир и был их естественной средой обитания. Здесь они выглядели не бесплотными полупрозрачными шлейфами дыма, а вполне себе осязаемыми зверюгами, правда, непонятно как держащимися в воздухе.

Я уже мысленно окрестил их драконами, хотя сравнение было весьма условным. Они были отдаленно похожи на гигантских мурен ядовитой раскраски. Их плоские длинные тела причудливо изгибались в полёте, на спинах топорщились гребни из длинных черных шипов. К змеевидным туловищам прилагались длинные крокодильи пасти и несколько пар коротких, но цепких конечностей с загнутыми когтями. Морды с обеих сторон усыпаны какими-то горящими, как стоп-сигналы, пятнами. Это что, глаза?

Чудовища были еще довольно далеко — в доброй сотне метров от меня, хотя в сером мире расстояния смазывались. Но даже беглого взгляда издалека было достаточно, чтобы понять — дело плохо.

Они огромные — длиной с фуру. Движутся очень быстро, при этом странно мерцая по всей длине, будто обесцвечиваясь — видимо, в те моменты, когда частично выныривают «на поверхность», в реал. Но самое главное — их куда больше, чем я увидел со стены. Пожалуй, около двух десятков.

Я невольно замер, будто охотник, на заброшенной тропе столкнувшийся нос к носу с медведем. Твари вроде бы меня пока не заметили, и это хорошо. Учитывая, как они двигаются, расстояние между нами они преодолеют буквально за секунды. При этом и вынырнуть в реал я не смогу — толпа на мосту была такая плотная, что даже в сером мире я чувствовал сопротивление, будто шагаю по грудь в воде. Такое бывало, когда я проходил сквозь толстые стены — невидимая сила выталкивала меня наружу, не давая надолго сливаться с другими объектами.

Я пробился к краю моста и вскочил на перила. Они были довольно широкие, в пару ладоней, так что я попросту побежал по ним, балансируя не хуже канатоходца. В реал пока не выныривал — к перилам жалось много народу, и если в сером мире я попросту пробегал сквозь чьи-то руки и головы, то во плоти меня быстро сбросили бы в пропасть.

Вынырнул я уже за мостом, на прочной земле. И ощущения были такими, будто с размаху врезался в стену.

Объятая паникой толпа — страшная сила. Казалось, что я угодил в гущу кровопролитной битвы. Что, впрочем, было недалеко от истины. Люди толкались, пробивая себе дорогу, не обращая внимания на отстающих, раненых, упавших. Где-то позади меня отчаянно кричали бедолаги, которых толпа раздавливала, прижимая к перилам моста. Кто-то пытался пробираться вперед прямо по головам, взбираясь на плечи впереди стоящих. Узкое «бутылочное горлышко», устроенное перед въездом на мост для досмотра караванов, сейчас стало для многих смертельной ловушкой.

Мне было проще — я был налегке и двигался не к замку, а от него. Уже шагах в тридцати от моста толпа поредела, а потом я и вовсе вырвался из ловушки.

В лагерях караванщиков царил полный разгром. Брошенные без присмотра животные, поваленные в беспорядке вещи, опрокинутые опоры палаток, кое-где даже перевернутые повозки и разгорающиеся пожары. На стоянках к северу от тракта уже шли бои. Если это, конечно, можно так назвать. Самые быстрые всадники орды, обогнав основное воинство, налетели на караванщиков, как волки на стадо овец. Главным их развлечением было догонять бегущих и бить их на скаку. При этом они не возвращались, чтобы добивать раненых, не пытались захватить какую-то добычу. Кажется, их главной целью было посеять еще больше паники. Хотя, казалось бы, куда больше…

Как назло, лагерь Волкобоя был как раз на пути этого авангарда. Я бежал к нему напрямик сквозь всю эту мешанину, лавируя между мечущимися людьми, перепрыгивая через препятствия, то и дело ныряя на изнанку, чтобы проскочить сложные места. Ориентир был хороший — приметный забор и два белых тягача, припаркованные рядом.

На бегу мелькнула мысль, а не использовать ли эти грузовики, как средство для побега. Но я ее тут же отбросил. Пустоши к югу от тракта были довольно ровными и каменистыми, на них вполне можно было разогнаться. Но… слишком много случайных факторов. Даже если в баках достаточно топлива, и даже если равнина тянется достаточно далеко — то сколько мы сможем так убегать? Рано или поздно номады нас догонят, и тогда придётся отбиваться в чистом поле.

Нет, вариант один — выводить всех, кого получится, под прикрытие стен. Но и он мне не очень-то нравился. Не покидало ощущение, что замок стал ловушкой, как и единственный выход из него.

Вспыхнула идея — яркая и, кажется, совершенно безумная. Но это хоть какая-то альтернатива. Впрочем, прежде, чем проверить её, надо вывести людей. А это будет непросто.

В лагерь я влетел, буквально пробив насквозь забор — через изнанку, разумеется. И сразу же очутился в самой гуще событий.

Регина говорила, что работорговцы первыми постараются вывести людей в замок. Однако в лагере Волкобоя этого и не подумали сделать. Возможно, из-за того, что сам хозяин отсутствовал и забрал с собой своих лучших бойцов. Оставшиеся же в лагере охранники, похоже, разбежались, побросав пленников. Или сами рабы, воспользовавшись неразберихой, перебили охрану? Сейчас это было сложно понять. Всё, что я видел — это землян, разбитых на две неравные группы. Большая часть сидела в фургонах-клетках, остальные же пытались помочь им выбраться.

Ворота пока были заперты, но надеяться на то, что забор остановит номадов, было бы глупо. Он ведь не для обороны, а чтобы не выпустить рабов наружу. Ну, и от лишних глаз. Ворота и вовсе представляли собой скорее что-то вроде откатного шлагбаума высотой меньше человеческого роста.

Шаля я отыскал почти сразу — он был в гуще событий, координируя работу. Рабам где-то удалось раздобыть два длинных железных лома, и с их помощью теперь ломали запертые решётки.

— Да длиннее, длиннее рычаг делайте! Саня, перехватись здесь. Давай, дави!

С жутким скрежетом край решетки начал поддаваться, гнуться, пока не сорвался замок. Пленники, давящие на неё изнутри, повалили наружу, протискиваясь в узкий проход. Кто-то из них тут же подхватил лом, потащил к следующей клетке.

— Быстрее! Быстрее! Они уже близко! — доносились из толпы испуганные женские выкрики.

На свободе были пока в основном женщины, подростки, пожилые. Крепких здоровых мужчин люди Волкобоя держали взаперти.

— Хватайте дубинки!

— Быстрее, к воротам!

— Да не путайтесь под ногами! Дайте пройти!

— Сюда, сюда подсовывайте! Навались!

Я пока молча наблюдал за всей этой суетой, прикидывая, сколько людей осталось в лагере. По грубым подсчетам — человек семьдесят.

Из-за забора доносились боевые кличи номадов, топот копыт, рычание — совсем близко, сквозь щели между броневыми пластинами можно было разглядеть мелькающие мимо силуэты. Кто-то из кочевников на скаку ударил в забор чем-то тяжелым — железная пластина загудела, как гонг.

У ворот уже наметилась стычка — несколько номадов сунулись туда, но вооруженные кольями рабы пока отогнали их.

Да, дело труба. Такую ораву безоружных людей сложно будет довести до замка без потерь. Они ведь для нападающих будут настоящей приманкой. Нужен какой-то отвлекающий маневр…

— Ян?! — Шаль выскочил передо мной неожиданно, как черт из табакерки. — Ты как здесь оказался?

— Я же говорил, что вернусь. Что тут у вас? Пока все целы?

— Несколько раненых. Один убит. Но это мы с надзирателями сцепились. Их здесь осталось всего пятеро. И, когда вся эта заваруха началась, мы… В общем, использовали шанс.

Он мотнул головой в сторону одного из полотняных навесов. Там на земле лежало несколько продолговатых предметов, накрытых каким-то тряпьём. Я понимающе кивнул.

— Правда, ты говорил, что бежать некуда. Но мы решили, что если останемся, нас тут перережут, как овец. Что там вообще творится снаружи? Что за дикари?

— Местные кочевники. Нужно укрыться в замке, и как можно быстрее. Это ещё только головные отряды, основная орда на подходе. Кто у вас тут главный?

Шаль оглянулся. К нам, услышав разговор, подтянулось еще несколько парней, разглядывая меня со смесью подозрения и надежды.

— Да вроде как…

— Костоправ у нас главный! — буркнул один парней, кивая на Шаля. — А ты-то кто?

Ответить я не успел — со стороны ворот донеслись крики. Двое номадов верхом на огромных косматых тварях, похожих на волков, перемахнули через ограждение и ворвались в лагерь. Защитников они быстро разбросали — полуголые пленники, вооруженные чем придётся, не могли их удерживать. Глумливо свистя и улюлюкая, всадники ринулись на беззащитную толпу.

Я рванул им наперерез, на бегу выхватывая Губитель. Меч вдруг отозвался заметной дрожью, и я различий знакомое, слышное мне одному рычание. Странно, обычно он так реагирует только на порождения Скверны или прочих тварей, отмеченных хаосом.

Номады моё появление встретили азартными выкриками. Оба невысокого роста, жилистые, полуголые, вооруженные причудливо изогнутыми клинками — что-то среднее между саблей и хопешем. Лица больше похожи на звериные морды из-за боевой раскраски и диковатой разновидности пирсинга.

Кажется, они рассчитывали свалить меня прямо на скаку, да ещё и соревновались между собой, кто быстрее. Сабли ударили в щит почти одновременно, я же успел рубануть мечом по лодыжке тому, что справа. Ушёл на изнанку, переждал немного, пока оба всадника, осадив своих скакунов, завертелись на месте, потеряв меня из виду. Ударил — неожиданно и наверняка.

Особенности серого мира позволяли немного поиграться с законами физики, так что атака получилась эффектной — на изнанке я подпрыгнул выше головы, налетев на противника по крутой дуге. Появившись за его спиной, с разгону вогнал клинок ему между лопаток — так, что острие показалось у него из груди. Выбил его из седла, и мы вместе рухнули на землю. Но я снова ушёл на изнанку, чтобы смягчить падение и замаскироваться.

Ринулся ко второму противнику, но чуть не споткнулся, боковым зрением засекая движение справа, где-то над забором. Оглянулся на бегу, и с ужасом разглядел скользящее над землёй огромное змеевидное туловище.

Дракон!

Я снова прыгнул, чтобы достать второго всадника, ударил, не особо целясь, по его призрачному силуэту. Вынырнул в реал в самый последний момент, когда клинок уже почти коснулся противника.

Про себя я уже назвал этот фокус Удар призрака. Придумал я его еще во время пешего перехода по пустошам, и даже успел немного потренироваться. Он довольно сложен в исполнении, но если уж получается — то его нереально увидеть и отбить.

У номада тоже не получилось. Хлестнул я его, правда, довольно неуклюже — наискосок по задней стороне шеи и по спине. Но хватило, чтобы он свалился со своего волчары.

Правда, чудовища, на которых скакали номады, и сами по себе, без всадников, оказались опасными. Один из них уже сшиб с ног кого-то из рабов и здорово потрепал, разодрав ему плечо и руку, пока остальные не отогнали его копьями. Я завершил начатое, убив его точным ударом в глазницу. Второй, рыча и огрызаясь, сбежал, опять перемахнув через ограждение возле ворот.

К счастью, к этой залетной парочке всадников пока никто не присоединился — авангард номадов рвался к замку, обтекая лагерь Волкобоя, видимо, не желая задерживаться.

Дракона сейчас не было видно, но я разглядел над забором едва заметное марево, похожее на рябь на прозрачной воде. Чудовище было рядом, на другом слое реальности. Будто огромный крокодил, скользящий под водой и выдающий своё присутствие только едва заметной волной.

Но, похоже, я был не единственным, кто его видел.