Пленники Аксиса

Глава 13

Она резко выделялась на фоне остальной толпы рабынь своей неподвижностью. Выпрямившаяся в полный рост, напряженная, как струна, с копной черных мелко вьющихся волос, она глядела вперёд и вверх — как раз туда, где проплывал дракон. В широко раскрытых глазах необычного оранжевого оттенка застыл ужас, губы беззвучно шевелились, читая не то молитву, не то заклинание. Она вскинула руки, будто пытаясь заслониться от чего-то невидимого.

— Захна, очнись! Надо уходить! — потянула её за рукав другая женщина.

Бывшие рабы Волкобоя, наконец, освободив всех, кто был в клетках, пытались сгруппироваться для обороны. Женщин прятали в середину, по краям выстраивались мужчины покрепче, вооружившиеся кольями, дубинами, трофейными клинками. Странная женщина быстро затерялась в этой толпе, но её образ цепко засел в сознании, бередя его, как заноза.

Захна… Что-то знакомое.

«Найди среди них черноволосую, с глазами цвета меди… Она почти всё время молчит. Она… не такая, как все…».

Ах, да! Наложница Гарримара, о которой он просил разузнать!

Номады пока больше не пытались прорваться в лагерь, и эта чудесная передышка дала возможность собраться вместе. Но в то же время во мне зрело ощущение смутной тревоги. Как-то это все неспроста…

Крики удивление и ужаса, слившиеся в один многоголосый аккорд, резанули по ушам. Причем кричали не только освобожденные рабы, но и кто-то снаружи. Ещё бы. Появление такой махины сложно было не заметить.

Призрачный дракон вынырнул с изнанки — плавно, медленно, будто высовываясь из-под воды. Огромная уродливая башка появилась над крышей одного из фургонов, огораживающих лагерь. Это сопровождалось замысловатыми оптическими эффектами, похожими на то, как в старину переносили фотографии на бумагу. Вот белый лист, потом на нем появляются мутные темные пятна, быстро обретая более насыщенные цвета и четкие очертания.

Возможно, из-за своих размеров дракон не мог, как, например, я, почти мгновенно «переключаться» между слоями реальности. Вместо этого он перетекал из одного в другой, словно продавливая ткань мироздания своей тушей, пока не создавал в ней прореху. Сейчас в воздухе висела его голова и метра три туловища, выглядящие совершенно реальными и осязаемыми, но дальше шел блёклый полупрозрачный силуэт, постепенно переходящий в едва различимую марь.

Чудовище воззрилось на собравшуюся внизу толпу дюжиной немигающих светящихся глазищ. Жуткая пасть, усеянная острыми шиповидными зубами в несколько рядов, разверзлась, растягивая эластичную кожу в углах, как у змеи, заглатывающей яйцо.

После секундного замешательства рабы бросились врассыпную. Большинство из них — в сторону выхода из лагеря. Там, снаружи, тоже было опасно, но в окружении забора мы и вовсе были в ловушке.

Дракон плавно двинулся на нас, легко проламывая своим весом забор и всё больше перетекая из серого мира в реальность. Башку он опускал всё ниже, пока не лег на землю и не пополз по ней, извиваясь, как змея.

Губитель у меня в руках вибрировал так, будто превратился в бензопилу. Но бросаться с мечом на чудовище таких размеров казалось просто бессмысленным. Что могут полметра стали против такой махины? Да у неё, наверное, даже шкура толще! Тут нужны тяжелые пулеметы, взрывчатка, или, на худой конец — Жнецы с радиумным оружием.

Однако раздумывать было некогда. И у меня-то есть хоть какой-то шанс, в отличие от остальных. Может, получится хотя бы отвлечь эту тварь, выиграть немного времени?

Лавируя между разбегающимися людьми, я ринулся прямо на дракона, на ходу прикидывая, куда вообще бить. Единственным вариантом, похоже, были глаза. Выпуклые, без зрачков, горящие изнутри, как фонари, они были рассеяны по морде так, что, похоже, обеспечивали чудовищу круговой обзор.

Часть забора и пара фургонов с треском и скрежетом обрушились, сминаясь, под весом тяжелой туши, как карточные домики. При движении дракона гребень на его спине, состоящий из толстых костяных игл размером с копьё, издавал характерный дробный звук — что-то вроде трещотки у гигантской гремучей змеи. Чешуя чудовища при близком рассмотрении оказалась больше похожей на ананасовую кожуру — толстые выпуклые пластины пятнистой окраски, плотно примыкающие друг к другу. Бить туда нет смысла. А вот нижняя часть выглядит более уязвимой — там просто серая морщинистая шкура.

Тварь явно увидела меня — я ведь бежал ей прямо в пасть. Дернула головой в мою сторону, смыкая челюсти…

На изнанку я нырнул в тот самый миг, когда гребенки зубов сомкнулись на мне. И почувствовал их даже в сером мире — не в полную силу, конечно, но меня вдруг будто сжала толща воды. Я пробился вперед и вбок, вырываясь из призрачного плена.

Клинок в руке при этом задрожал ещё сильнее, быстро разогреваясь, как нить в лампе накаливания. При этом руку заметно повело, будто я напоролся на какую-то осязаемую преграду. Я взглянул на него на бегу и заметил, что лезвие оставляет за собой в воздухе алый шлейф игниса. Да и сам дракон, хоть и был сейчас на другом слое, дёрнулся, явно почувствовав что-то.

А это что-то новенькое! Кажется, эта громадина так и не переместилась в другое измерение полностью.

Отбежав на несколько шагов, я в этом убедился. Огромное тело дракона выглядело, как незаконченный рисунок — местами оно было плотным, ярким, полностью реальным, а местами расплывалось, растворялось в воздухе, постепенно оставляя за собой привычный для серого мира пепельно-серый силуэт. И это, похоже, серьёзная уязвимость. Особенно если Губитель Скверны сможет поражать эту гигантскую тушу и по ту, и по эту сторону.

Перехватив рукоять меча покрепче, я уже осознанно рванул вперёд, прочерчивая длинную борозду по боку дракона. Даже там, где тело его было сотканным из серого дыма, клинок оставлял заметный след. Но когда я добрался до участка, который полностью был на изнанке, меч вспыхнул ещё ярче, впиваясь в твёрдую плоть раскаленным острием. Брызнула кровь, тут же превратившаяся в ярко-оранжевую горючую смесь, похожую на раскаленную лаву. Капая на шкуру дракона, она дымилась, прожигая в ней глубокие борозды. Да и сам меч с ней пронзал чешую легко, будто та была сделана из пенопласта.

Ха! Вот это ты точно почувствуешь!

Войдя в раж, я увлеченно кромсал огромное змеевидное тело, с удовлетворением отмечая, что удары мои не проходят бесследно. Я за считанные секунды располосовал весь левый бок твари размашистым огненным граффити, оставляя настолько глубокие раны, насколько позволяла длина клинка.

Дракон задергался в болезненных конвульсиях, пытаясь уйти от невидимого жала. Напрягся, как встающая в боевую стойку кобра — верхняя часть туловища взмыла вверх почти вертикально, изогнулась знаком вопроса. Голова, до этого призрачно-дымчатая, вдруг быстро обрела плоть и цвет — дракон нырнул из реала обратно в серый мир, пытаясь разглядеть назойливую и больно кусающуюся букашку.

Я ринулся вперед, пытаясь скрыться из его обзора. К тому же клинок у меня раскалился настолько, что его становилось сложно удерживать. Я махнул им несколько раз, пытаясь стряхнуть горящую кровь.

И едва не угодил под удар когтистой лапы.

Конечности у дракона были короткие по сравнению с туловищем — похожие на крокодильи. Однако и таких хватило бы, чтобы одним движением смять человека в комок, как салфетку. Меня спас очередной нырок — я выскользнул в реал, едва огромные когтистые пальцы коснулись моей кожи.

Ударил опять, побежал, кромсая тушу чудовища, которое, чувствуя это, попыталось снова скрыться на изнанке. На пару секунд убрал меч в Суму, чтобы освободить руки и вскарабкаться на крышу одного из фургонов. Выхватил его снова, ударил в прыжке, перехватив рукоять обеими руками. Клинок вонзился в мерцающую, уже исчезающую из реала плоть, завяз в ней и пополз вниз под моим весом, раздирая шкуру так, что оставалась глубокая борозда.

Не знаю, как эта схватка выглядела со стороны, для обычных людей, не способных заглянуть за грань. Наверное, очень странно. Впрочем, схваткой это можно было назвать лишь с большой натяжкой — уж скорее игра в кошки-мышки. Да и раны чудовищу я наносил хоть и обширные, но неглубокие. Эх, мне бы оружие посерьёзнее!

Но цели своей я добился — дракон отвлекся на меня, разозлился, занервничал, как пес, гоняющийся за собственным хвостом. Я же с легкостью уходил от его ответных атак — он хоть и двигался довольно быстро, но между слоями реальности перетекал очень уж медленно, как тягучая капля смолы, при этом в промежуточных состояниях уязвимый как с изнанки, так и из реального мира. Так что я кромсал его, как только мог, стараясь достать поглубже.

Была даже мысль попробовать ударить его изнутри, но я не стал рисковать. Неизвестно, что было бы, если бы мы в тот момент, когда я оказался в его утробе, «совпали по фазе», оказавшись на одном слое реальности. Вдруг угодил бы ему прямо в желудок, например, и обварился бы в кислоте.

Изловчившись, я добрался-таки до его морды и рубанул по глазам. Причем сделать это удалось, когда мы оказались на одном слое, так что удар получился хлестким, болезненным. Широким росчерком клинка я прошелся прямо по выпуклым глазным яблокам, и те полопались, как раздавленные дыни, разбрызгиваясь липкими ошметками.

Это стало последней каплей. Чудовище взревело так, что мне уши заложило, и снова скрылось на изнанке — на этот раз целиком, уйдя так глубоко, что не осталось даже намека на его присутствие. Я же остался один в разрушенном безлюдном лагере, с шипящим раскаленным докрасна мечом, который уже с трудом удерживал. Перебросил его в другую руку, затряс обожженной ладонью. Впрочем, укрепленная кожа и здесь здорово помогала — там, где обычный человек уже получил бы обширные волдыри, я обошелся лишь покраснением и легким пощипыванием.

Прямо передо мной, в паре шагов, из земли торчало несколько странных чёрных дротиков — костяных, с небольшими узловатыми утолщениями по всей длине, будто на стеблях бамбука. Верхняя их кромка краснела раскаленным срезом и слегка дымилось. Я даже не сразу сообразил, что это шипы с гребня дракона — я их, наверное, штук двадцать срубил, только они разлетелись по всей округе. Часть, возможно, вообще упали на изнанке, и сейчас невидимы из реала.

Выдернул один из земли. Полый, где-то с палец толщиной, но удивительно прочный и упругий. А на конце такой острый, что легко вонзился в сухую утрамбованную почву. Хорошая штука, жалко бросать. Убрав Губитель в Суму, я собрал шипы, наскоро связав их в пучок полоской ткани, оторванной от края рубахи. Их легко можно было утащить в одной руке.

Я думал, что пока я отгонял дракона, все обитатели лагеря разбежались, кто куда. Однако это было не так. Едва высунувшись за полуразрушенный забор, я обнаружил их всех — сбившихся в плотную группу и явно ждущих меня. Впереди я разглядел Шаля и еще пару уже знакомых ребят, его помощников.

Номадов рядом с ними не было — кажется, появившееся чудовище и их отпугнуло, так что всадники ускакали дальше, к лагерям, разбитым к югу от тракта.

Это, конечно, здорово. Но радоваться рано. Основная орда уже совсем рядом — буквально в паре сотен метров. Она двигалась неторопливо — чуть быстрее обычного шага, в такт ритмичному бою барабанов. Но в этой её издевательски неотвратимой неторопливости было что-то особенно пугающее.

И над этим войском, словно огромные призрачные флаги, плавали длинные шлейфы драконов, держащихся по большей части на изнанке, но частично выныривающих в наш мир — словно огромные змеевидные рыбины, показывающие свои спины из воды.

От орды отделилось несколько групп, быстро вырвавшихся вперед. Всадники на лошадях и на лохматых чудовищах вроде тех, что я уже видел. Явно разглядели нашу группу и устремились наперехват.

— Ну, чего встали-то?! Бежим! — заорал я, указывая в сторону Крысиного замка.

Сам ринулся вперед, но уже через полминуты был вынужден резко сбросить темп. Рабам за мной было не угнаться — среди них было много раненых или просто ослабших за время заточения. Группы охотников, высланные за ними в погоню, быстро приближались, и стало ясно, что беглецы не успеют одолеть и половины пути, как их догонят.

Зар-раза!

— Быстрее! — выкрикнул я, бросаясь назад. — На мост! Я их задержу!

Поравнявшись с Шалем, я бросил ему связку шипов с драконьего гребня.

— Держи! Потом отдашь…

Всё еще горячая рукоять Губителя снова легла в ладонь, меч оттянул руку приятной тяжестью. С момента, как я добыл этот клинок в Лабиринте, мы с ним уже немало крови пролили, и я уже начал воспринимать его, как продолжение руки. Горящая кровь дракона все еще дымилась на его лезвии. Это хорошо. Игнисовое пламя — страшная штука, но полезная, если его контролируешь.

Кровь стучала в висках, будто вторя ударам вражеских барабанов, и разгоняла по венам ядреную смесь адреналина с прочими стимуляторами. Я еще от боя с муреной-переростком толком не отошёл, так что на номадов бросился уже разогретым, войдя в особое состояние — что-то вроде боевого транса. Эмоции и посторонние мысли почти отключились, уступая место рефлексам и холодному кровожадному расчёту. В памяти всплыла лишь привычная мантра в виде засевшей с детства считалочки, которую я раньше часто повторял, когда старался успокоиться.

В ходе той бойни, что развернулась следом, эти дурацкие детские стишки, звучащие у меня в голове, воспринимались вдвойне нелепо и оттого даже жутковато.

Раз. Два. Три. Четыре.

Жили мошки на квартире…

Азартно вопя, темнокожий всадник с подпиленными треугольными зубами наклонился вправо, размахнулся на скаку, намереваясь одним ударом тяжелого клинка развалить меня напополам, от плеча до пояса. Отбив саблю щитом, подныриваю под скакуна, рубя ему по задним ногам и тут же ныряя на изнанку, чтобы клинок не завяз в кости.

И повадился к ним вдруг

Крестовик, большой паук…

Лошадь спотыкается, всадник летит через её голову. Выныриваю несколько мгновений спустя, коротким колющим ударом жаля его между лопаток. Тут же принимаю на щит удар другого номада, налетевшего сбоку. Быстрый выпад — и мой клинок вонзается ему в ногу. Всадник по инерции движется дальше, но я твердо удерживаю меч, плюс ещё и успеваю немного провернуть лезвие, так чтобы оно разворотило бедро до самой кости. Вопль раненого разносится по округе — истошный, громкий и такой затяжной, что даже не верится, как это у человека хватает воздуха в легких.

Пять, шесть, семь, восемь,

Паука давай попросим:

Еще одного номада я пропускаю мимо, спрятавшись на изнанку — он налетел слишком быстро и с неудобного мне угла. Зато следующего, подпрыгнув высоко над землёй, встречаю хорошо выверенным Ударом призрака. Целился в шею, но из-за искажений на изнанке слегка промахиваюсь, и удар пришелся точно по раззявленной в боевом кличе пасти, снеся напрочь верхнюю часть головы.

Едва успев приземлиться, подныриваю под брюхо другого скакуна, бью его снизу, но тут же ухожу на изнанку, чтобы не изгваздаться в потоке крови и требухи, хлынувшей из вспоротого брюха.

Ты, обжора, уходи!

А ты, Ян — давай, води!

По щиту снова гулко грохает тяжелый тупой клинок, за ним следом — что-то вроде булавы на рукоятке с цепью. Я отшвыриваю очередного номада Ударом вепря, вышибая его из седла. Тощая лохматая лошаденка испуганно ржёт, взвиваясь на дыбы, бьёт в воздухе передними копытами.

Добиваю упавшего коротким расчетливым ударом, снова ускользаю на изнанку. Постоянно верчу головой, следя за вьющимися вокруг меня противниками.

Их слишком много! И я оттянул на себя нескольких, но остальные ринулись на более очевидную и легкую добычу.

Ругаясь свозь зубы, я догоняю группу землян. Бью в спину атакующим их номадам — торопливо, не особо целясь и не стараясь нанести смертельный урон. Главное, зацепить побольше, сбить их строй, задержать, заставить отвлечься…

— Ян!!

Окрик Шаля затерялся среди воинственных воплей номадов и криков боли и ужаса. Кочевники, врубившись на полном скаку в толпу бегущих, разметали их. На моих глазах один из кочевников верхом но косматом волке схватил за волосы одну из женщин, отбившуюся от основной группы, и с хохотом потащил за собой, волоча по земле. Другой точным ударом копья пронзил насквозь высокого парня с дубиной, пытающегося защитить отступающих. Ещё двое бегущих рухнули почти одновременно — номады били в затылок, в спину, не пытаясь захватить никого живьём.

От каждого такого удара, вскрика, от вида каждого упавшего в пыль несчастного у меня будто что-то отмирало внутри. Я не знал этих людей. Но когда-то мы с ними жили в одном городе, в одном мире, говорили на одном языке. Они — это последние ниточки, связывающие меня с прошлой жизнью. И теперь эти нити рвутся одна за другой, а я ничего не могу с этим сделать!

Осознание этой невосполнимой утраты обожгло меня, словно разрядом электрошока. Кажется, до этого я не понимал по-настоящему, насколько мне всё это важно. Я зациклился на поисках Алисы, но и остальные пленники Аксиса, притащенные сюда из Пасти — тоже, по сути, мне родня. Ближе них в этом мире у меня никого нет, и вряд ли будет.

Я зарычал не хуже самих номадов, на пределе сил бросаясь в очередную самоубийственную атаку. Окровавленный дымящийся меч в моей руке будто сам собой находил цель, безошибочно разя в уязвимые места кочевников. Это было несложно — брони на них было немного, такое ощущение, что эти быстрые легковооруженные всадники предназначались специально для того, чтобы кошмарить безоружных.

Впрочем, наши всё же порой давали отпор. На моих глазах один из номадов слетел с седла, нанизанный на тонкую черную пику, пронзившую его насквозь. Я узнал один из драконьих шипов. Оружие из них и правда неплохое. Другим таким же шипом обороняющиеся ослепили скакуна другого номада. Обезумевшее от боли животное сбросило седока и наперерез остальным умчалось прочь.

Но всё же налётчиков было слишком много, и бывшие рабы Волкобоя гибли один за другим. Кажется, от группы, которую я видел в лагере, осталось уже не больше половины. Хотя, может, кому-то все же удалось скрыться?

С воплем бессильной ярости я пронзил мечом очередного патлатого татуированного кочевника, заслонился от второго щитом, тут же снова атаковал. В пылу боя я уже и сам не замечал, как перетекал на изнанку и обратно — я всё лучше контролировал этот процесс, и сейчас эти мгновенные нырки были для меня уже такими же естественными, как обычные движения. У дикарей не было никаких шансов. Но это не особо-то помогало тем, кого я пытался защитить. Я ведь не мог разорваться, чтобы оказаться в нескольких местах одновременно.

В памяти короткими вспышками мелькали похожие сцены — тогда, в Пасти, когда мы пытались спастись от волны порождений Скверны. Как тогда упал, тут же разорванный тварями, Ринат. Как раненый Макс остался на лестничной клетке, пытаясь выиграть для нас немного времени. И я позволил ему сделать это…

— Ян!! Держись!

На номада, пытавшегося напасть на меня со спины, вдруг откуда-то налетела темная гибкая фигура. Набросилась сзади, обвив за торс ногами, и одним движением кривого, как птичий коготь, кинжала, вскрыла горло от уха до уха. Оттолкнувшись, спрыгнула раньше, чем труп начал валиться из седла.

Хестия!

Другой силуэт возник слева — в золотистых доспехах с глухим гладким шлемом, полностью скрывающим лицо. Широкий прямой клинок, являющийся продолжением правой руки, мелькал на солнце идеальной полировкой, отбрасывая блики, как зеркало. Но уже через несколько мгновений он обагрился кровью.

Регина двигалась быстро, уверенно, и, несмотря на кажущуюся хрупкость, была гораздо сильнее обычного человека. Она с места легко подпрыгивала выше головы, одним ударом вышибала налетчиков из седла, а клинком легко перерубала конечности — что людям, что их скакунам.

До моста остались буквально пара сотен метров. Народу на самом мосту стало ощутимо меньше — кажется, хозяева крепости всё-таки приоткрыли ворота получше, чтобы успеть пропустить беглецов. А еще от крепости в нашу сторону выдвинулся небольшой вооруженный отряд. Возглавляла его, похоже, Регина. С ней — Хестия и человек пять в броне стражников.

С прибытием подмоги удалось переломить ситуацию. Мы перебили ещё с десяток налетчиков, а остальные предпочли отступить, несмотря на то, основная волна орды уже была в пределах прямой видимости — в нашу сторону уже вовсю летели стрелы. Хорошо хоть, не особо прицельные.

Я отогнал размалеванного, как индеец, номада от длинноволосой женщины, пытающейся отползти в сторону. Она, похоже, подвернула ногу и не могла встать. От меня тоже поначалу шарахнулась, как от привидения. Но это и неудивительно — разгоряченный, с перекошенным от ярости лицом, с ног до головы в брызгах чужой крови, я сейчас и сам не особо отличался от дикаря.

На меня снизу вверх воззрились широко распахнутые глаза с радужкой ярко-медного цвета и необычными зрачками — вертикальными, как у кошки. Смуглая кожа необычного оливкового оттенка, облако черных вьющихся волос, тонкие точеные черты лица, нехарактерные для темнокожих.

Захна.

Она что-то удивленно залепетала — не по-аррански, на каком-то незнакомом языке, который амальгама не смогла идентифицировать. Да и разговаривать сейчас было некогда. Убрав меч, я забросил девушку на плечо и побежал к мосту.

Над головами у нас свистели стрелы, причем с обеих сторон — защитники замка уже вовсю поливали надвигающуюся орду из всего, что может стрелять. Над стенами я увидел и несколько летательных аппаратов — что-то вроде дельтапланов с примитивным винтовым мотором. Выглядели они сущей рухлядью, непонятно как держащейся в воздухе, однако на поверку оказались довольно-таки маневренными и эффективными — пилоты сбрасывали вниз небольшие, но довольно мощные осколочные бомбы. Некоторые летуны и вовсе стрекотали с высоты из вполне себе настоящих пулеметов.

— Быстрее! Быстрее, ворота сейчас закроются! — подгоняла беглецов Хестия, присовокупляя к призывам потоки изобретательной брани. Мои соплеменники почти не понимали по-аррански, но это её мало заботило.

На мост мы вбежали, оторвавшись от преследователей буквально на полсотни метров. И, похоже, наша группа стала последней, которую удалось спасти от орды. Снаружи еще оставалось немало людей, но налётчики отрезали их от пути к замку и теперь гонялись за ними по пустоши, захватывая или безжалостно добивая.

Тяжелые створки захлопнулись за нашими спинами, следом тут же, грохоча цепями опустилась крепостная решётка. Преодолев короткий туннель под стеной, мы с ходу вклинились в толпу, наводнившую двор замка. Здесь всё еще было не протолкнуться, хотя значительная часть мирных жителей должны были уже покинуть его через другие ворота.

— Сюда! Ян, сюда!

Я разглядел Энки, машущего мне, забравшись на какую-то повозку, и направился к нему. Вскоре к нам подоспел и Шаль. Хирург, к счастью, был совершенно цел, только на лбу алела свежая царапина.

— Собирайте людей! — крикнул я ему, перекрывая гвалт толпы. — Нам надо держаться вместе.

— Мы и так все здесь, — мрачно отозвался он, обернувшись на выживших, сбившихся в плотную группу и настороженно оглядывающихся на царящую вокруг суету. На них пока мало кто обращал внимание — защитники замка бегали, как ужаленные, и большая их часть была наверху, на стенах. — А с ней что? Ранена?

— Что-то с ногой, — ответил я, опуская Захну на землю. Она вскрикнула, попытавшись опереться на левую ступню.

Шаль присел перед ней, аккуратно, но быстро ощупывая лодыжку. Девушка продолжала опираться на меня, ухватившись за плечо своими тонкими, но на удивление сильными пальцами.

Я тем временем взглянул на тех, кому вместе со мной удалось вырваться из лагеря Волкобоя, и сердце снова невольно сжалось. Человек тридцать не больше. Всё-таки я был прав — по пути к замку мы потеряли больше половины. Тоже мне, спаситель…

Впрочем, что уж себя корить. Без меня они все сейчас наверняка остались бы там, снаружи. Без меня и без подмоги, пришедшей из замка.

Я нашёл взглядом Регину. Та оказалась совсем рядом — явно тоже искала меня. Подошла, на ходу убирая забрало шлема.

— Цел? — окинув меня взглядом, кивнула она. — Что ж, хорошо…

Я усмехнулся.

— Уж поверь, я за последнее время и не из таких передряг выпутывался. А как ты-то оказалась снаружи? Смогла уговорить коменданта выслать подкрепление?

— Как видишь, слово наследницы Дома Ортос всё же чего-то стоит.

— Интересно только, зачем это тебе? Надеешься на ответную услугу?

Она отвела взгляд.

— Я… понимаю твоё стремление спасти своих. Это достойный поступок. И я не могла не поддержать его. Жнец должен защищать тех, кто в этом нуждается. К тому же, как я уже говорила — сейчас для защиты крепости пригодятся все, кто способен держать оружие. Я бы на месте коменданта вообще не выпускала никого в вольные земли.

Захна вдруг вскрикнула, ещё сильнее вцепляясь в меня.

— Тихо, тихо, потерпи, — успокаивающе пробормотал Шаль и, переведя взгляд на меня, пояснил. — Обычный вывих. Но, конечно, бегать она еще не скоро сможет. Надо перевязать потуже и найти какой-нибудь костыль. Сможешь ей объяснить?

Девушка с тревогой смотрела куда-то вверх, и я знаком обратил на себя её внимание и проговорил по-аррански:

— Нога не сломана. Но нужно перевязать. Ты понимаешь?

Она рассеянно кивнула, снова оглядываясь наверх. Но всё же ответила по-аррански. Правда, медленно, с заметным усилием подбирая слова. И обращаясь не ко мне, а к Регине.

— Мона не… понимаешь. Надо уходить! — сказала она с певучим акцентом.

— Куда? — раздраженно поморщилась Жница. — Крысиный Замок — единственное защищенное место на всю округу. Он специально строился так, чтобы можно было отражать целые орды всяких тварей. Эти стены неприступны!

— Стены — нет! Стены их не остановят! — воскликнула наложница, и в голосе её прозвучал неподдельный ужас. Обернувшись, она умоляюще взглянула на меня. — Скажи им! Ты же видел… Их! Нкх’аши хатом! Змеи Бездны!

Энки, сдвинув очки, заинтересованно взглянул на Захну, но ничего не сказал. Он вообще держался удивительно тихо, стараясь не отсвечивать. Но при этом явно ждал моих действий.

Змеи бездны…. Понятно, о ком она. И на что рассчитывает Рахамман. Он ведь явился сюда не просто с несколькими тысячами номадов. У него есть и особое оружие, против которого бессильны любые преграды. Его жуткие драконы могут вынырнуть из ниоткуда прямо посреди этого двора, пожирая людей целыми пачками…

— Она права! — мотнул я головой, отгоняя от себя этот жуткий образ.

Окинул взглядом собравшихся вокруг меня выживших из лагеря Волкобоя. Они старались держаться вместе, вздрагивая и оглядываясь на звуки выстрелов, доносящиеся со стен. И все, как один, смотрели на меня и на Шаля. В глазах читалось разное. Но в основном страх. И надежда. Наверное, это чувство многие из них испытывали впервые с тех пор, как попали в этот проклятый мир.

— Спускаемся в подземелья! — скомандовал я.

— Хороший вариант, — подал голос Энки. — В скалах под замком много афтарда. Он задержит змеев.

— Да о чем вы? — раздраженно переспросила Регина, глядя то на меня, то на демона, то на темнокожую наложницу.

— Некогда объяснять, — отмахнулся я. — Все за мной!

— Так это твой выбор? Прятаться? — Регина встала у меня на пути, пытаясь задержать. — Нам нужно остаться и помочь защитникам крепости!

— А мне нужно увести в безопасное место моих людей! — отрезал я. — Я благодарен тебе за помощь, но если ты не намерена помогать дальше — то просто уйди. У меня нет сейчас времени на препирательства.

Бирюзовые глаза высокородной гневно вспыхнули, но ответить она не успела — неожиданно вмешалась Захна. Она тоже попыталась меня остановить, буквально повиснув на моём плече.

— Нет, пожалуйста! — взмолилась она со слезами. — Я никуда не пойду без него! Без моего ах’гвати! Он где-то здесь… Он сильный! Он защитит нас!

Она причитала что-то ещё, сбившись на родной язык. Наступила на раненую ноги и вскрикнула от боли, едва не упав.

— Тихо, тихо, сладкая, — проворчала Хестия, подхватывая её под локоть. — Ну что за капризы?

— Она хочет, чтобы мы освободили её возлюбленного, — подсказал Энки.

— Да я уж понял, — проворчал я, собираясь с мыслями.

Гарримар — могучий боец, он и правда может быть полезен. При условии, что мы сможем его контролировать. Иначе… Он из тех людей, кого очень не хочется иметь во врагах.

Затея рискованная. Этот мясник кровожаден, свиреп, да и вообще безумен! Сами гракхи заковали его в кандалы и отправили на суд старейшин. К тому же я сомневаюсь, что даже сейчас с его клетки сняли охрану…

— Ладно, — снова мотнул я головой. — Хестия, Энки — ведите людей вниз, в подземелья. В те пещеры под ямой. Ну, там где мы схлестнулись с Волкобоем. А я… нужно кое-что уладить.

— Я с тобой! — вцепилась мне в руку Захна. — К нему!

— Это опасно! Ты ранена, и будешь мешаться под ногами.

— Но я нужна ему! Я его… Со мной он… другой! — морщась, мучительно подбирая слова, возразила наложница, не сводя с меня умоляющего взгляда.

— Ты серьезно? — с сарказмом спросила Регина. — Орда номадов осадила замок, а ты будешь заниматься поисками жениха какой-то рабыни?

— Я не рабыня! — вдруг с неожиданной злостью и достоинством огрызнулась Захна, гордо вскинув подбородок. — Я ах’гвати великого воина!

— Ладно, идём, — сдался я. — Но как ты собралась за мной следовать? Ты же не сможешь!

Захна, превозмогая боль, присела, обхватив поврежденную лодыжку и зажмурилась, что-то шепча на своём странном каркающем наречии. Длилось это недолго, буквально несколько мгновений. Потом она резко выпрямилась. Чуть пошатнулась, но все же устояла на обеих ногах.

— Я… смогу!

— Эй, милая, а вот это ты зря… — неодобрительно проворчал Шаль, пытаясь подставить ей плечо. Но замер, не успев коснуться. — Ох ты ж, ёжики…

Его будто ударило током — он отпрянул от девушки, ошарашено глядя на неё.

— Я смогу! — упрямо процедила Захна.

— Какая-то магия. А девица-то не так проста! — хмыкнула Хестия. — Ян, но давай я пойду с тобой? Присмотрю на всякий случай.

Я кивнул.

— Трогон вас поглоти… — тихо выругалась Регина. — Хорошо. Давайте и я с вами.

— Ха! А как же защита крепости и всё такое? — насмешливо спросила Хестия.

— Я не подчиняюсь главе местного гарнизона. Я — Жнец, а не солдат. И сама выбираю свой путь.

— Ну, если настаиваешь, — пожал я плечами. — Но если уж хочешь помочь — то следуй с моими людьми в подземелья. Мы с Хестией и Захной догоним вас позже.

Регина, явно сделав над собой усилие, согласилась.

Мы разделились. Энки галантным жестом приподняв цилиндр над головой, поприветствовал Жницу и дал знак следовать за ним. Вместе они повели землян к входу на подземные уровни крепости. Я же потянул Хестию и Захну в сторону башни, где располагались склады.

— Нам туда. Я знаю, где его держат, — на ходу объяснил я наложнице, и та радостно закивала, утирая слезы. Шла она, хоть и прихрамывая, но не отставая от нас.

— Хорошо, что ты отшил эту ортосскую стерву, — сказала Хестия, когда мы отошли чуть подальше. — Какого демона она вообще путается у нас под ногами?

— Пусть путается. Лучше держать её на виду. Я пока не пойму, чего от неё ждать. Но и брать её сейчас с собой было нельзя.

— Это почему?

— Просто я знаю, кого именно мы идём вызволять. И Регине это точно не понравится.