Пленники Аксиса

Глава 16

Я стоял на узком каменном языке, чуть выдающемся вперед над пропастью, и всматривался вниз, наблюдая, как последняя группа беглецов спускается по неровному, как оплывший огарок свечи, склону. Сверху по-прежнему доносились звуки битвы, но характер их изменился. Почти не слышно было грохота огнестрельных орудий или характерного стрекота винтовых моторов летательных аппаратов. Зато боевые кличи номадов и рёв их зверей сливались в сплошной гул. Орда уже добралась до замка и нахлынула на него, как штормовая волна.

Ориентироваться я мог только по звукам — выход из пещеры располагался по другую сторону от моста и к тому же над ним торчал массивный выступ, загораживающий обзор. Но это даже к лучшему — зато и сверху нас нельзя было разглядеть. Дно каньона, несмотря на то, что день был в самом разгаре, тонуло в сером полумраке — стены его были неровными, а ближе к поверхности смыкались ближе друг к другу, нависая над нами полуразрушенной аркой.

Здесь все же было глубже, чем я думал. Нам едва хватило подручных материалов, чтобы смастерить подобие веревочной лестницы для спуска — просто навязали по всей длине узлов через некоторые промежутки или вставляли обломки палок в звенья цепей. Но задача облегчалась тем, что склон был не гладким, было за что цепляться. А ближе ко дну он и вовсе становился все более пологим, так что веревки служили скорее просто для страховки.

Я шёл последним, поскольку нужно было отвязать нашу импровизированную лестницу и сбросить её вниз. Верёвки нам ещё наверняка пригодятся, да и оставлять за собой следы ни к чему. Ожидание было мучительным, потому что всё это время не покидало ощущение, что нас скоро заметят и схватят. Из пещер то и дело доносились какие-то подозрительные звуки. Но погони так и не последовало. Скорее всего, просто сбежавшие из Ямы звери гоняли расплодившихся в этом лабиринте крыс.

Как назло, именно в тот момент, когда я уже готовился последовать за остальным отрядом, моего сознания коснулся странный тревожный сигнал. Я поначалу принял его за предупреждение об опасности, однако интерфейс амальгамы был чист, линзы не подсвечивали красным источник предполагаемой угрозы. Похожие ощущения бывали, когда до меня дотягивалась ментальным воздействием Эреш, но так далеко от Пасти она добраться не могла.

Глаз Абраксиса! Вызов по псионной связи.

Перед глазами возник образ Эрит-Джабари-Тан — настолько чёткий и детализированный, будто она мгновенно переместилась ко мне и зависла в воздухе над пропастью. Я мысленно отстранился от неё, и интерфейс амальгамы, подстраиваясь под мои запросы, сжал образ Джабари, превратив в нечто вроде аватара в привычной видеосвязи — в поле зрения возник размытый овал, в котором Ординатор виднелась примерно по пояс. Само изображение тоже сделалось полупрозрачным, чтобы не мешать обзору.

Настройка заняла не больше нескольких секунд, и только потом я ответил, мысленно активировав канал связи.

— С вами всё в порядке, Ян? — в голосе Ординатора, несмотря на попытки сохранить невозмутимость, прорезались нотки беспокойства. — До меня дошли сведения о нападении номадов на Крысиный замок…

— Ваши сведения изрядно запоздали, — проворчал я. — Замок уже почти взят.

— Что? Но как?! Замок не брали штурмом ни разу за всё время существования! Для этого понадобилось бы тяжелое вооружение или массированный десант с воздуха.

— В каком-то смысле у номадов есть и то, и другое. Какие-то огромные летающие твари, ещё и, кажется, прямиком из Заарума.

— Вы… хорошо разглядели их? — заметно напряглась Джабари. — Сможете описать?

— Неподходящий момент, мягко говоря, — я как раз ослабил узлы на веревочной лестнице и, размахнувшись, забросил её конец подальше в пропасть. — Но да, я видел их в подробностях. И даже сражался с одним из них. Удалось его немного ранить и отпугнуть.

— Вы уверены, что это целенаправленно вызванные чудовища, а не просто просочившиеся из недавнего разлома?

— Ну, тогда номадам несказанно повезло, — не удержался я от сарказма. — Эти твари вынырнули в самое подходящее время в нужном месте, расхреначили оборону замка, а орду при этом не трогали.

— Что ж, значит, сбываются наши самые мрачные опасения… — медленно проговорила Джабари, собираясь с мыслями. — Я хотела предупредить вас как раз об этом. После нашего прошлого разговора я провела некоторые изыскания. И нашла упоминания о Красной руке.

— Что-нибудь конкретное? — замер я в ожидании.

— Мне понадобится время, чтобы найти более подробные источники. Но… Боюсь, вы были правы. За Красной рукой стоят настоящие кельтарры. Вряд ли это какие-то новички или самоучки. Нападение на Крысиный замок это окончательно подтверждает. Для того, чтобы призывать и управлять такими порождениями хаоса, нужен могущественный демонолог. И эта сила, которая взращивается десятилетиями…

— Ну, а зачем Красной руке вообще нападать на замок?

— Надеюсь, что просто проба сил. Но если они разрушат остальные мосты замка, то перережут главную транспортную артерию, связывающую анклавы с Долиной Багровой пасти. И именно в то время, когда самые боеспособные войска, включая большинство Жнецов, заняты в Пасти…

— А это уже похоже на подготовку к более серьёзному удару.

— По нашим данным, орда не настолько велика, чтобы в открытую идти на анклавы. Но да, ситуация очень тревожная. Нам стоит ждать других неприятных сюрпризов. Вам удалось покинуть замок?

— Я… в процессе. Давайте свяжемся позже. Или есть что-то ещё важное?

— Предлагаю скоординировать наши действия. Мы связались с одним из наших надёжных эмиссаров в анклаве Хамунд. Найдите его, и он поможет вам освоиться в городе. Он не посвящен в детали вашего прошлого. Для него вы — просто недавно завербованный агент. Но его поддержка может быть очень полезна в первое время.

— Благодарю. Хорошо, я свяжусь с вами, когда доберусь до города. Тогда и уточним детали.

Я прервал сеанс и, напружинившись, спрыгнул вниз, прямо в пропасть. В полёте скользнул на изнанку, чтобы замедлить скорость падения.

Это приём работал безотказно, и во время пути по пустошам я с ним много раз экспериментировал, чтобы понять, за счёт чего именно у меня в сером мире получается делать такие прыжки. Разгадка оказалась простой — на изнанке, скажем так, не работало ускорение свободного падения. Здесь не было невесомости, как в космосе, однако тело, запущенное с определенной скоростью, сохраняло свой импульс гораздо дольше, чем в обычном мире — будто на него не действовали встречные силы. Это давало очень интересные возможности.

Вынырнув с изнанки рядом с собравшимся у подножия скалы людьми, я вызвал волну удивленных и испуганных возгласов.

Наш отряд сгрудился на дне ущелья, укрываясь между двумя торчащими под углом скалами, похожими на обломки вонзившихся в землю каменных снарядов. Часть людей сматывали и распределяли между собой сброшенные веревки и цепи, остальные просто насторожённо оглядывались.

Моё появление встретили без особого энтузиазма. Я и до этого ловил на себе взгляды, наполненные самыми разными чувствами — от подозрения и страха до надежды и некоторой зависти. Этих людей можно было понять. Ещё совсем недавно их выдернули из родного мира, превратили в пленников, сначала держали в вонючих застенках Дозора, потом везли в клетках по тракту. И вот появляется какой-то хрен с горы, который вроде как их сородич, но при этом выглядит и действует очень странно. При этом у меня толком и не было времени для того, чтобы объяснить им хоть что-то. Хорошо, что в отряде был Шаль — именно он и выступал в качестве моего доверенного лица. Он пользовался среди бывших рабов Волкобоя большим авторитетом.

— Эс омни… — я кашлянул, спохватившись, что обращаюсь к ним по-аррански. — Все целы?

— Ушибы, царапины, не более того, — ответил за всех Шаль. — Те, у кого было что-то серьёзнее, сюда бы не добрались.

Цинично, но правдиво. Я впервые за все время пересчитал спасённых, вгляделся в их лица. Вместе со мной, Хестией, Региной и Энки отряд насчитывал тридцать три человека. Даже меньше, чем я думал. Большая часть — мужчины, женщин из лагеря добралось всего шестеро. Возраста все на вид не больше сорока, среднего или крепкого телосложения. Самый старший — собственно, сам Шаль. Но он тоже в неплохой форме — сухой, жилистый. Можно не сомневаться, что и он выдержит предстоящий переход. Единственное, за что я всерьёз переживал — это еда и, самое главное, питьевая вода. У меня, конечно, есть бесконечная бутыль из Лабиринта, но на три десятка человек её не хватит.

— Хорошо. Но расслабляться рано. Сами слышите, что там наверху творится. Надо свалить отсюда. Предлагаю двигаться вон туда.

Я указал на отросток каньона, ведущий на юго-восток.

— Почему? — спросил, нахмурившись, крепкий небритый мужик лет тридцати, которого я мысленно окрестил десантником — из-за майки в горизонтальную сине-белую полоску, уже едва просматривающуюся от пыли и пота.

— Да! — поддержали его из толпы. — Может, просто пересидеть здесь? И подняться обратно, когда вся буча закончится?

— Ну и вообще… — десантник, оглянувшись на остальных, будто в поисках поддержки. — Может, объяснишь, кто ты такой? Я без наезда, если что. Просто надоело уже. То эти уроды нас, как зверьё, в клетках держали. То сейчас, не спрашивая, куда-то тащат…

— Дядя Костя говорит, что ты вроде как тоже с Земли? — вмешался взъерошенный светловолосый парень в очках с треснувшей линзой.

Посыпались ещё какие-то вопросы — и про меня, и про Энки, и про прочих моих спутников. Можно было представить, сколько сомнений и любопытства вызывал у моих сородичей демон и араннская воительница.

Но я предупреждающе поднял руку.

— Ребят, не сейчас! Давайте сначала отойдем в более безопасное место, сделаем привал. И там я постараюсь ответить на ваши вопросы. Всё, что вам нужно знать — это то, что оставаться здесь нельзя. Если попадёте обратно в руки арранов — снова станете рабами. Но если доберемся до ближайшего города, я… постараюсь что-нибудь придумать.

— Ну, а там что? — спросил «десантник», кивая в сторону, в котором нам предстояло двигаться.

— Честно говоря, ничего хорошего, — вздохнул я. — Местные сюда, на дно каньона, вообще не суются. Но постараемся не задерживаться тут надолго. Надо немного продвинуться на юг, чтобы точно на разведчиков орды не нарваться. Некоторые из них, если выдели, на крылатых тварях летают. Так что надо подстраховаться.

— А потом?

— А потом поднимемся на поверхность и доберемся до анклава Хамунд. Это ближайшее крупное поселение. До него меньше ста километров. Думаю, дня за два-три доберёмся. Но двигаться надо осторожно. Воду экономим. Оружие всем удалось раздобыть?

— Почти, — снова ответил за всех Шаль, демонстрируя черное узловатое копьё с намотанной в центре тряпичной рукоятью. — Кстати, трофеи твои очень пригодились.

— Да, лютые штуки! — подтвердил невысокий черноволосый азиат, очень напомнивший мне Рината из отряда Караева. — Хоть стену прошибить можно!

Демонстрируя остроту самодельного копья, он с силой ткнул им в ближайший валун. Костяное острие, к моему изумлению, на несколько сантиметров вошло прямо в камень. Правда, боец немного перестарался — драконий шип застрял. Скользя ладонями по гладкому антрацитово-черному древку, он попытался выдернуть оружие, но безуспешно.

Я помог. Заодно разглядел шип внимательнее. Гладкий, как стекло, с узлами, похожими на сочленения бамбука. Иссиня-черный, с едва различимыми зеленоватыми прожилками. От него так и веяло какой-то потусторонней хищной красотой. Амальгамные линзы подсветили его, сканируя в разных диапазонах, и даже высветили подсказку.

Неизвестный осквернённый материал. Предположительно органика. Слабый остаточный фон игниса.

— Не потеряйте, — сказал я, возвращая шип. — Я потом заберу. Только аккуратнее с ними. Они немного… ядовитые.

— Да, ладони краснеют и чешутся, если долго держать, — беспечно отозвался азиат. — Но это ерунда.

— Не ерунда, — серьёзно сказал я. — Лучше обмотай чем-нибудь в том месте, где держишься.

Мы, наконец, отправились в путь. Поначалу продвигались медленно, поминутно оглядываясь назад и прячась от пролетающих над каньоном тварей с наездниками на спинах. Но вскоре стало понятно, что всё внимание номадов приковано к замку, и на дно ущелья вряд ли кто-то обращает внимание.

В начале нам часто попадались изуродованные человеческие тела, явно попавшие сюда в ходе недавней битвы. Их оказалось немало. Ко многим уже подбиралась местная живность. Вездесущие крысы — здоровенные, раза в два-три больше привычного, с жесткой колючей щетиной вдоль хребта, из-за которой самые крупные особи больше походили на дикобразов. Какие-то плотоядные ящерицы — мелкие, но очень шустрые и многочисленные. Омерзительные на вид насекомые, похожие на мокриц размером с блюдце, только с более плотным панцирем.

— Падальщики, — сплюнув, поморщилась Хестия, отгоняя жуков, чтобы обыскать очередной труп. Она не пропускала ни одного, не брезгуя ни кошельками, ни частями одежды, ни другими предметами. Некоторые земляне тоже начали следовать её примеру.

— Лучше бы нам убраться подальше, — вздохнул Энки, безразлично разглядывая плотоядную ящерку, обгладывающую щеку молодой рабыни. — На запах крови приползут настоящие хищники.

Однако буквально через несколько минут весь отряд снова задержался, столпившись возле распластанного на камнях тела. Его заметил кто-то из идущих в хвосте отряда, задержался, а потом к нему подтянулись и остальные. Я шёл впереди, и меня это неожиданное отклонение от курса немного раздосадовало. Пришлось возвращаться, чтобы посмотреть, что же так всполошило людей.

Потеснив сгрудившихся вокруг непонятного предмета землян я, наконец, разглядел его. Расслышал чей-то негромкий, но звенящий от злости голос:

— Так ему и надо. Собаке — собачья смерть.

Я с трудом узнал в окровавленном, изломанном теле Айвра. Лицо его покрывала сплошная бурая маска запекшейся крови, на которой ярко выделялись белки глаз. Богатая одежда была изодрана так, будто её полосовали десятком кинжалов, из правой голени торчал обломок кости. При этом, что удивительно, работорговец был ещё жив. На губах пузырилась розовая пена сукровицы, грудь вздымалась в такт хриплому, прерывистому дыханию. Глаза — страшные, выпученные так, что едва не вываливались из орбит — шевелились, окидывая взглядом нависших над ним людей.

Вот ведь живучий гад! До сих пор мы не набредали на выживших — глубина ущелья была больше сотни метров, уцелеть при падении нереально. А этому, видимо, повезло, что летающая тварь, утащившая его, потом выронила. Впрочем, он всё равно не жилец — судя по позе, у него сломан хребет и ещё несколько костей.

Бывшие рабы стояли молча, лица у всех закаменели с почти одинаковым мрачным выражением. Только один парень — молодой, щуплый, с заплывшей от огромного синяка левой стороной лица — скалился, давясь злыми горячими слезами. Сжав кулаки, он глядел на корчащегося в агонии Волкобоя и тихо, похоже, сам не замечая, цедил сквозь зубы:

— Мразь… Мразь…

И вдруг схватился за копьё из драконьего шипа, которое держал стоящий рядом с ним Шаль.

— Дай мне эту штуку! Я его сейчас…

Хирург не выпустил копьё из руки. Спокойно, но уверенно отстранил парня чуть назад.

— Давай без этого, Слав. Не марайся.

— Да он и так сдохнет. Пусть помучается! — зло выкрикнула из задних рядов какая-то женщина.

Парень с фингалом не успокаивался, и даже ещё раз попытался вырвать копьё у Шаля. Но его оттеснили назад.

— Всё, представление окончено! — веско подытожил хирург. — Пойдёмте, нечего тут торчать.

Его послушались — толпа быстро рассосалась. Напоследок у уже едва шевелящегося Волкобоя задержалась Хестия. Наклонившись, она быстро и ловко обыскала его, срезав кошелек и расстегнув широкий кожаный пояс, богато отделанный серебром. Чтобы вытащить пояс из-под тела умирающего, ей пришлось упереться в него ногой и силой дёрнуть. Волкобой захрипел от боли, но потом резко затих, обмяк, запрокинув голову к небу.

— Чего? — спросила разбойница, поймав мрачный взгляд Регины, искоса наблюдавшей за мародёрством. Та отвернулась.

Пришлось немного задержаться — у парня с синяком случилось что-то вроде истерики. Какая-то женщина лет сорока, обняв его, гладила по голове, пытаясь успокоить. Я наблюдал за этим со стороны. Вмешиваться не хотелось, да и в таких ситуациях никогда не знаешь, чем помочь.

— Ничего, сейчас отойдет, — будто извиняясь, сказал мне Шаль. — Нервишки немного шалят. Не выдержал.

— Наверное, есть из-за чего.

Хирург, задумчиво глядя в пустоту, кивнул. И после некоторой паузы вдруг заговорил. Спокойно, буднично, будто пересказывая

— Они с женой сюда попали. Та совсем молодая девчонка. Говорят, там, на Земле, только поженились. Славку-то вместе с остальными мужиками в основном в клетках держали всю дорогу. Женщинам чуть больше свободы давали, так она ему еду втихушку таскала. А потом… Не видел, с чего там началось. Сцепился Славка с охранниками из-за жены. Те её обыскивать стали, раздели. А у неё что-то вроде экземы было на спине. Не знаю даже, что за штука, не видел такого раньше. В крепости-то не было, уже в дороге началось. Кожа роговела, будто в змеиную превращалась. А этот… хозяин когда это увидел, жутко разозлился почему-то.

— Они называют это Красной порчей, — неохотно пояснил я, уже предвидя, что он скажет дальше. — Что-то вроде мутаций, проявляется очень по-разному. Но пораженные ей рабы сильно теряют в цене. Часто их даже отбраковывают.

Шаль мрачно хмыкнул.

— Ясно… Ну, вот и Лизу того. Отбраковали. У этого чёрного плеть такая была. Кажется, она теперь у подруги твоей местной. Страшная штука. Ты сам знаешь — я же в травматологии работал, а до этого больше десяти лет военным хирургом. Всякого навидался. Но тут даже у меня поджилки тряслись.

Я вздохнул, в который раз с содроганием подумав, как бы могла сложиться моя судьба, если бы не проснувшийся дар Ныряльщика и не та встреча с Региной в первые часы после катаклизма, когда я получил нежданные трофеи в виде амальгамы и Света зари. Попасть на Аксис в шкуре рядового гелота — крайне незавидная участь.

Мы двинулись дальше. Я снова вырвался чуть вперёд, внимательно оглядывая путь перед собой. Приходилось быть начеку — амальгамные линзы то и дело выхватывали из окружения движущиеся силуэты и подсвечивали подозрительные области. Но, к счастью, никого крупнее крыс пока не попадалось. Однако в целом живности и растительности здесь оказалось куда больше, чем можно было предположить. Вода тоже попадалась — в основном в виде глубоких затхлых луж, которые мы старались обходить подальше.

Хестия и Регина тоже следовали в авангарде, но на расстоянии друг от друга. Обе держались настороженно, держа наготове оружие. Мы рассредоточились веером, чтобы сначала прочесывать ущелье по всей ширине и убедиться, что впереди нет ничего опасного. А уже за нами, шагах в тридцати позади, следовал остальной отряд — кучно, стараясь не отставать.

Несмотря на то, что хотелось побыстрее отдалиться от замка, темп продвижения был невысоким — за час мы одолели меньше трех километров. Дорога была, мягко говоря, неровная, дно каньона заметно шло под уклон, и мы постепенно спускались всё глубже. Полоска неба в просвете между нависающими над нами стенами ущелья становилась всё уже, сумрак вокруг нас сгущался. Солнце при этом перевалило за зенит, так что у нас в запасе было всего несколько часов до наступления темноты.

Теоретически, мы могли бы двигаться по этому отростку каньона Наксос дальше на юго-восток. Судя по карте, он тянулся еще километров сто пятьдесят-двести, постепенно сходя на нет. Но такой путь займет не меньше недели. И в конце мы выйдем в бесплодные земли, не особо отличающиеся от местных пустошей. Ближайший анклав цивилизации на побережье — это Калиозис, но до него придётся топать вдоль моря еще километров триста. В общем, так себе затея. Всё-таки надо выбираться отсюда как можно скорее.

Но вот прошла ещё пара часов, и с каждой сотней шагов эта затея выглядела всё менее реализуемой. Запаса верёвок у нас не хватало на то, чтобы соорудить лестницу до самого верха. Поэтому нужно было искать участок, на котором были бы удобные для подъема уступы или карнизы. Но таких, как назло, пока не попадалось. К тому же и темнело гораздо быстрее, чем на поверхности. Мы, конечно, прихватили из пещер небольшой запас факелов, но толку-то. Когда стемнеет настолько, что они понадобятся, двигаться дальше точно уже будет невозможно.

— Кажется, пора подыскивать место для привала, — вторя моим опасениям, проворчал Шаль. — Ребята уже устали.

Переход и правда выходил довольно изнурительный. Под ногами — сплошные завалы поросших мхом камней вперемешку с глубокими расщелинами и заполненными водой кавернами. Вокруг полумрак, какие-то снующие мимо силуэты, странные звуки. Для человека без амальгамных линз — источник постоянной тревоги.

Не обошлось без инцидентов. То кто-то едва не наступил на бледную, как поганка, змею, к счастью, не ядовитую. То из безобидной на вид лужи вдруг выскочила чешуйчатая жаба размером с поросёнка, и едва не утянула зазевавшуюся женщину на глубину. Её удалось отогнать уколами пик, и она ретировалась обратно в лужу. Причем исчезла, будто сквозь землю провалилась, даже тепловизионные фильтры моих линз её не смогли засечь. Похоже, что лужа была выходом из подземной пещеры, полностью заполненной водой, и соединялась с другими лазами, ведущими на поверхность.

Пару раз нам попались на пути и мирные животины — грузные, неуклюжие, похожие на помесь черепахи и свиньи. Они тоже водились неподалёку с озерцами стоячей воды, а питались, похоже, наростами мха с камней. При приближении отряда они с плеском и хрюканьем прятались под воду.

В целом, ущелье, сверху выглядевшее просто гигантской расщелиной в земле, на дне которой не могло водиться ничего живое, на поверку оказалось довольно обжитым место со своей сформировавшейся экосистемой. И, судя по найденным нами разгрызенным панцирям свиночерепах, на вершине пищевой цепочки здесь находился кто-то куда покрупнее и пострашнее крыс.

Я был согласен с Шалем, что не помешало бы сделать остановку, а может, и вообще подыскать убежище для ночлега. Но, как назло, подходящего места не попадалось, и нам ничего не оставалось кроме как продвигаться дальше.

Еще через час я расслышал впереди отчетливое журчание воды. Ещё немного — и мы вышли к роднику, бьющему из восточной стены на высоте метров пяти. Вода стекала по неровному склону каскадом маленьких водопадов и текла дальше под уклон, превращаясь в извилистый ручей в полметра шириной.

Вода была чудовищно, до ломоты в зубах, холодной и с неприятным железистым привкусом, но вполне пригодной для питья, так что на неё накинулись, набирая все имеющиеся ёмкости и просто черпая ладонями, чтобы напиться и ополоснуть лицо.

Сам я особой жажды не испытывал — усиленный амальгамой организм вообще был менее требователен к обычными человеческим потребностям. Активные преобразования, которые, наоборот, требовали больше еды и энергии, пока закончились. Шло только накопление минеральных солей и кальция для «Каменных костей», но это процесс постепенный и не требовательный.

А вот «Кожа колгара» уже полностью сформировалась, и, кстати, в том числе вносила свою лепту и в сбережение влаги. Потовые железы в уплотнившемся внешнем слое исчезли, так что обезвоживание будет наступать гораздо медленнее. Заодно, кстати, я и пахнуть должен слабее, что тоже полезно — например, хищнику какому-нибудь будет сложнее меня выследить. Но это всё побочные эффекты. Главная же функция укрепленной кожи — это защита. Я и в процессе проведения аугментации уже замечал серьезные изменения. Но сейчас, на финальной стадии, кожа окончательно мутировала плюс армировалась амальгамными нитями, так что должна стать ещё крепче. Этакая естественная броня.

И вскоре мне довелось её как следует проверить.