Плохие намерения

13. Кейден

На кухонном столе лежала записка, в которой говорилось, что Эрик пригласил свою жену на ужин-сюрприз. По всей видимости, это был их предсезонный ритуал. Следующие несколько дней требовали напряженной концентрации. Мы должны были выиграть первую игру. Драка и погоня по всему городу за Лили не были моим самым умным поступком, но, похоже, я не мог держаться от неё на расстоянии. Это становилось проблемой.

Первая игра совпала с нашим с ней восемнадцатилетием. Я помнил, как тренер говорил мне, что между их днями рождениями разница всего в несколько дней. Восемнадцать — это тот возраст, до которого я считал дни, планируя послать дядю Джека к черту и начать собственную жизнь. Теперь было ясно, что он никогда не собирался этого допускать.

Документы о смене приемной семьи были на руках. Вступление в новую семью за несколько дней до моего совершеннолетия было чем-то вроде шутки, но Хэйд-Харбор и тренер Эрик Уильямс хотели победить в этом году, и будь я проклят, если весь город не сговорился, чтобы это произошло. Он сказал мне не беспокоиться и просто сосредоточиться на игре. У меня не было с этим проблем. Раньше меня никогда не волновало ничего, кроме игры.

Я смотрел, как Лили выходит из кухни, пока залпом пил воду. Ладно, это ложь. Существовала одна маленькая проблема с тем, чтобы сосредоточиться исключительно на игре. У нее были веснушки, глаза, горящие изумрудным огнем, дерзкий рот и развратный ум.

Тренер отдыхал со своей женой. Мы были в доме одни. Я поставил стакан в раковину и уставился на свое отражение в темном окне напротив. Мне нужно немного отдохнуть. Я должен оставить Лили в покое и сфокусироваться на игре. Я должен уважать правила тренера Эрика, касающееся команды и его дочери.

Я никогда не умел следовать правилам.

Я молча пошел за Лили.

Она как раз закрывала дверь ванной, когда я догнал её, и выставил ногу, чтобы помешать этому.

— Какого черта? — пробормотала Лили, глядя в пол, ее нос сморщился от разочарования, как будто она ожидала обнаружить брошенный ботинок, блокирующий дверь. Увидев мою ногу, она замерла.

Я прошел вперед, прежде чем она успела запротестовать. Закрыв за собой дверь, я прислонился к ней и с громким щелчком повернул замок. В маленькой ванной это прозвучало как выстрел из стартового пистолета. Она уже включила воду, чтобы нагреть ее, и теперь вокруг нас клубился пар.

— Кейден, что ты делаешь? — Голос Лили был тщательно выверен.

Напряжение между нами было похоже на оголенный провод, способный обжечь одним прикосновением. Она тоже это чувствовала. Я знал это.

— Забираю то, что ты мне должна, помнишь? Наше пари. Ты проиграла.

Лили усмехнулась, ее щеки покраснели.

— Думаю, мы вроде как покончили с пари, когда попали в неприятности, которых не стоит ни одна вечерняя пробежка. По твоей вине, между прочим.

Моя бровь лениво приподнялась. Я наслаждался ее колкостью. Она была взволнована, потому что чувствовала, что ее ждет. Лили хотела убежать и спрятаться, но также хотела, чтобы ее поймали. Ее дневник доказывал это.

Она скрестила руки на своей изящной груди. Ее свитер был сброшен на пол. Груди прижимались к мешковатой футболке, красиво вырисовывая твердые соски. Ее кожа была влажной от пота, и из-за этого футболка прилипла к телу, чего она явно не замечала.

— Никто не заставлял тебя перебегать через рельсы. Ты могла просто смириться со своим неизбежным поражением.

— Никогда, — тут же возразила Лили.

На моих губах заиграла порочная улыбка. Я оттолкнулся от двери и двинулся к ней.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Лили попыталась отойти, но поскользнулась на полотенцах, которые по неосторожности уронила на пол. Ее спина уперлась в стойку, и я навалился на нее, закрывая руками с обеих сторон.

— В конце концов, тебе ведь так больше нравится, правда, Божья коровка? — Мой голос был тихой лаской. Лили становилась не просто отвлекающим фактором. Она была наваждением.

Она подняла на меня свои невинные зеленые глаза, ее светло-коричневые ресницы сбились в красивые пучки. Я не мог оторвать от нее взгляда. Я наклонился и уткнулся носом в ее шею, а затем глубоко вдохнул. Никто не пах так, как Лиллиан Уильямс.

— Кейден, — тихо пробормотала Лили, положив маленькую руку мне на грудь.

— Хммм? — Я лизнул ее шею. Мне нужно было попробовать ее кожу на вкус.

Она задрожала рядом со мной. Я хотел большего, чем просто лизнуть ее. Я хотел съесть ее целиком. Я хотел поглотить ее. Это было отрезвляющее осознание.

— Что ты собираешься со мной делать? — В ее голосе звучали нетерпение и испуг, и то, и другое.

— Все, что захочу. — Я вцепился в мочку ее уха и засосал ее между зубами.

Рука на моей груди сжалась в кулак, когда Лили впилась ногтями в мою влажную футболку. Притягивая меня ближе. Отталкивая меня. Полагаю, что никто из нас не знал точно. Это было опасно. Она была опасна. Я отодвинул лицо от ее шеи, пытаясь выкинуть ее запах из головы.

— Но сегодня ты должна мне поцелуй за наше пари.

От моего напоминания ее глаза распахнулись. Я выпрямился. Лили нахмурилась, крошечная морщинка беспокойства прорезала ее гладкий лоб. Она больше не выглядела рассерженной.

— Разочарована? — Мое подначивание только заставило ее покраснеть еще больше. Я чертовски любил ее кожу. Подобно кольцу настроения, она раскрывала мне все мысли Лили, даже когда та смотрела на меня с совершенно ангельским лицом и лгала, как чертенок.

— Все, что поможет тебе чувствовать себя лучше после погони за девушкой по улицам, пока она буквально не нарвется на неприятности.

— А ты, значит, не хочешь никаких неприятностей, Лиллиан Уильямс?

Я поднял руку и положил ей на пульс. Она сглотнула, ее тонкое горло дрогнуло в такт движению. Бледный, покрытый веснушками столбик идеально лег между моим большим и указательным пальцами, как будто был создан специально для этого. Лили покачала головой, не сводя с меня глаз. Она выглядела неуверенной. Добро пожаловать в гребаный клуб.

— Но разве ты не слышала? Иногда неприятности находят тебя, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Я наклонился, касаясь своими губами ее губ. Она дрожала. Ее дыхание опалило мой рот, дразня, искушая меня.

— Ну, тогда поцелуй меня и покончим с этим, — выпалила Лили после пары секунд такой напряженной близости.

Я хмыкнул.

— Я хочу поцеловать не твой рот.

Она тяжело сглотнула, а мне стало интересно, куда подевалось ее грязное воображение.

— Не рот? — Ее голос был почти шепотом.

Я спустил рукав ее слишком большой футболки с плеча. Девушке нужна была какая-нибудь подходящая одежда, серьезно. У меня уже появился фетиш на плечи, и все из-за нее. Она всегда была так закрыта, закутана в одежду, которая была на три размера больше. Я понятия не имел, как выглядит ее декольте, но был близко знаком с ее плечом.

Она проследила за тем, как я переместил руку на другое плечо и стянул горловину ее футболки. Ткань струилась по ее телу, словно дорогой атлас, а не поношенный хлопок. В этом заключалась сила такой девушки, как Лили. Она была первоклассной. Не из моей лиги, на много миль выше и лучше меня.

Но это ее не спасет.

Футболка сползла на талию, и я впервые увидел ее грудь. На ней был один из тех маленьких кружевных бюстгальтеров, темно-красный, как вино. Я был прав насчет веснушек: они были рассыпаны по всему телу, как маленькие созвездия. Я хотел нанести на карту их очертания и проследить за каждой из них — по впадинке между ее маленькой грудью и вдоль ребер. Я просунул палец под одну из бретелек бюстгальтера и перевел взгляд на нее, ожидая реакции. Отказа. Разрешения. Чего-нибудь.

Ее молчание дало мне то, в чем я нуждался. Я потянул за бретельку, спуская с ее руки и обнажая одну сладкую грудь. Она была маленькой и имела идеальную форму. Абрикос с мягкой, пушистой кожицей. Сосок был большим, нежного кораллово-розового цвета, со светло-коричневыми веснушками по краям. Я уставился на него. Розовый румянец разлился по нежной груди из-за моего пристального внимания. Она затаила дыхание, и я осознал, что тоже перестал дышать.

— Дыши, Лили.

Это прозвучало как приказ, но больше походило на мольбу. Я нуждался в воздухе так же сильно, как и Лили, но она украла его весь из комнаты. Она прерывисто вздохнула, и обнаженная грудь покачнулась от этого движения. Это было самое эротичное, что я когда-либо видел.

— Сядь на стойку.

— Зачем? — спросила она, снова занервничав.

Я скользнул руками вниз по ее талии и положил их на бедра. Поднимать ее было легче, чем мои силовые упражнения на тренировке. Я усадил ее на край стойки. Ее ноги естественным образом раздвинулись вокруг моих бедер. Моя рука идеально разместилась на её шее, словно ей там было самое место. Я был тверд, и даже прикосновение шорт к истекающей головке вызывало слишком сильные ощущения. Я шагнул ближе и прижался к ней членом, поместив его между ее бедер, толкая ее спиной на стойку, пока она не оперлась на локти.

— Потому что ты задолжала мне поцелуй, и я хочу забрать его. — Мой голос был гортанным хрипом. Я хотел вылизать ее сладкую киску. Держу пари, на вкус она была как персик. Я хотел почувствовать, насколько Лили нравится, когда я указываю ей, что делать. Я хотел этого так сильно, как никогда не хотел ничего.

Но мы долго бегали, а тренер Эрик никогда не задерживался допоздна в школьный вечер. Кроме того, кончать в Лили, на нее или рядом с ней так близко к важной игре было бы неразумно. Если я хотел выбраться из своего города и остаться в Хэйд-Харборе, в этом доме, с этой девушкой, мне нужно было победить. Все приходит к тому, кто ждет. Это был девиз дяди Джека и один из немногих его советов, который меня вдохновлял. Конечно, он понятия не имел, что, слушая его, я думал о том дне, когда освобожусь от него. Поэтому сегодня я не мог позволить себе ее киску. Это было слишком заманчиво.

Моя рука потянулась к другой бретельке, и я стянул ее.

— Мы заключили пари на один поцелуй, — мягко напомнила мне Лили с вызывающим блеском в глазах. — Только один.

Я на мгновенье перестал возиться с ее бюстгальтером и обнаружил, что на моих губах появляется неохотная улыбка.

— Ты права. Нам лучше придерживаться условий, — пробормотал я, прежде чем проиграть битву за сдержанность и наклонился, обхватив ртом ее прелестный розовый сосок.

Это началось как поцелуй, но когда Лили ахнула и придвинулась ближе, он перерос в нечто большее. Я провел языком вокруг твердого бутона, а затем схватил другой ее сосок, все еще обтянутый кружевом, и дразняще ущипнул.

Лили охнула, ее руки погрузились в мои волосы и дернули. Я зарычал в ее кожу и слегка прикусил грудь во рту, царапая зубами сосок. Она застонала — тихо, с придыханием, отчего мое жалкое черное сердце бешено заколотилось.

Подобный восторженный звук, исходящий от такой девушки, как она, мог поработить мужчину.

Лили покачнулась ко мне — ее тело инстинктивно реагировало на твердую длину, прижатую к киске, всего в двух слоях материала друг от друга. Ее руки вцепились в мои волосы, уже не дергая, а удерживая меня на месте. Я безжалостно облизывал сосок, покусывая и кружа, поклоняясь ее нетронутому алтарю.

Я был настолько тверд, что мог бы проделать чертову дыру в своих шортах, но я не собирался нарушать свое правило — не кончать слишком близко к игре. Мне была необходима эта сдерживаемая энергия, чтобы подстегивать себя. Я нуждался в неугомонной, нереализованной агрессии, чтобы доминировать на льду. Взамен я отстранился и освободил ее вторую грудь, атакуя губами и зубами. Я хотел пометить эту женщину, сделать ее красивую кожу розовой и оставить на ней свое имя, чтобы все знали, что она моя.

Мне пришлось остановиться. Я был близок к тому, чтобы кончить, а прикосновения к Лили вызывали слишком сильное удовольствие.

— Прикоснись к себе, как ты делала это после того, как написала обо мне в своем дневнике, — я схватил ее за руку и засунул ее пальцы себе в рот, тщательно смачивая их. Затем просунул их под её шорты. — Заставь себя кончить, пока я сосу твои красивые сиськи.

Она открыла рот, похоже, собираясь возразить.

Я покачал головой, прислонившись лбом к ее лбу.

— Это была не просьба, Лили. Сделай это, либо я сам займусь тобой, а потом трахну тебя в рот и кончу так глубоко в твое горло, что ты подавишься моей спермой.

Ее глаза расширились, а рука скользнула ниже, направляясь между ног. У нее перехватило дыхание, когда она нащупала свой клитор. Я отстранился, наблюдая, как ее рука двигается под шортами для бега. Я хотел запечатлеть этот сексуальный образ навсегда в своей памяти. Она осторожно поглаживала клитор, как будто не была точно уверена, что делать. Ее невинность кричала на меня, лишь еще больше возбуждая. Я наклонился и снова взял в рот один из ее сосков, дергая его и перекатывая, заставляя ее сильнее качаться на своей руке. Её оргазм был близко, я чувствовал это по тому, как она стала сильнее извиваться.

Свободной рукой я начал массировать другую ее грудь, потягивая за сосок и полностью накрывая своей рукой, которая казалась огромной на ее фоне. Лили была такой маленькой, но не жаловалась на грубое обращение. Ее кожа была покрыта красными пятнами от моих пальцев, и все же она только сильнее отдавалась моим прикосновениям.

Не только ее тело было создано для меня, но и ее грязный маленький ум идеально дополнял мой. Она представляла собой клубок поразительных противоречий, и я уже был зависим от нее.

Ее дыхание сбилось, и она ахнула.

— Ты готова кончить?

Она кивнула.

— Используй слова, — пробормотал я ей в кожу.

— Я… я собираюсь кончить, мне так кажется, — очаровательно призналась она.

— Когда захочешь кончить, ты будешь знать это.

Вспышка чего-то похожего на страх промелькнула на ее лице.

— Не бойся, я здесь.

Я не знал, почему чувствовал себя обязанным сказать это, но после моих слов ее глаза открылись, и она уставилась прямо на меня.

Теперь Лили двигала рукой быстрее, трахая киску собственными пальцами, ее грудь была розовой с отметинами от моих зубов.

— Давай, Веснушка, кончи для меня, — призвал я и не смог удержаться, чтобы не просунуть большой палец между ее пухлыми, приоткрытыми губами.

Она пососала мой палец, а я схватил ее за подбородок остальной частью руки, удерживая ее лицо в заложниках, так чтобы у нее не было выбора, кроме как смотреть прямо на меня, когда она взорвется.

— Кончи для меня и покажи, на что ты способна… каждый вздох. Я хочу всё.

Она вскрикнула, на секунду прикусив мой большой палец, а затем ее губы раскрылись в протяжном стоне. Розовая волна поднялась по ее шее и окрасила лицо, а зеленые глаза засверкали. Она кончала. Моя идеальная девочка кончала прямо здесь и давала мне это увидеть. Лили задрожала, ее взгляд на долгое мгновение потерял фокус, а тело напряглось. В ее глазах плясало наслаждение и вспышка чистой уязвимости. У меня перехватило дыхание. Я был уверен, что никогда не видел ничего столь прекрасного и что никогда больше не увижу.

Когда ее тело перестало дергаться и на лице проступила холодная реальность, в ее глазах расцвели тревога и шок.

— Да, именно так, ты только что заставила себя кончить и позволила мне наблюдать за этим, — пробормотал я.

Она сглотнула, новый румянец залил ее щеки. На этот раз от стыда. Мне было все равно. Достаточно скоро она привыкнет и к этому, и к нам.

Лили села и вернула бретельки на место, скрыв от меня свои хорошо обсосанные сиськи. Затем оперлась руками о стойку и встала. Вода в душе все еще текла. Наверное, уже остыла. Она толкнула меня в грудь, пытаясь обойти.

— Теперь я могу идти? — Ее вопрос прозвучал неуверенно. Не дожидаясь ответа, она проскользнула сбоку от меня.

Я схватил ее за локоть, прежде чем она успела сделать два шага. Лили сердито посмотрела на меня, когда я взял руку, на которую она кончила, и отделил мокрые пальцы. Сунув их в рот, я вдохнул через нос, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, и вылизал их дочиста, наконец-то пробуя ее на вкус. После того, как слизал все соки, я позволил ее руке упасть.

— Теперь ты можешь идти.

Мой голос был грубым. Я был удивлен, что все еще способен говорить, учитывая неистовое желание, бушующее во мне, требующее, чтобы я взял эту девушку, вошел глубоко внутрь и кончал несколько дней без остановки. Но вместо этого, с самодисциплиной, которую я оттачивал всю жизнь, полную боли и страха, наученный контролировать свои порывы, чтобы выжить, я отступил и позволил ей уйти.