Плохие намерения

39. Лили

— Итак, давай еще раз. Он знает, что это не ты слила информацию о нем? И он попросил прощения? — Ева взволнованно уставилась на меня. Она жила ради подобных сплетен.

Если бы речь шла не обо мне, я бы, вероятно, нашла это более увлекательным.

— Ага, — ответила я и сделала большой глоток воды. В кафетерии было многолюдно и чертовски шумно. Это был первый раз за неделю, когда я вошла и никто не удосужился посмотреть на меня. Похоже, сплетни наконец утихли, слава Богу.

Мы ели в дальнем углу и надеялись, что покой продлится. Я видела, как Эллен вошла вместе с Джошем, они оба бросили на нас робкие взгляды, прежде чем сесть. Что за черт? Неужели они собираются просто притвориться, что ничего этого не было? Они вообще знали, что случилось с Джеком? Хотя, если честно, смерть Джека меня не очень волновала. Не после всего, что он сделал с Кейденом.

— И он прямо сказал, что хочет, чтобы ты осталась и поступила в УХХ? — спросила Ева с восторженным видом. Я наконец-то сдалась и рассказала ей все. Мы не спали всю ночь, разговаривая об этом.

— Да, — подтвердила я.

— Черт, я меняю команду. Теперь я в команде Уэста. — Она откусила большой кусок от своего сэндвича.

— Я думала, ты его ненавидишь?

— Да, ненавидела, но это было до того вечера. До того, как он пролил свою кровь ради тебя. У парня может остаться шрам на всю жизнь… из-за тебя.

— Спасибо за напоминание, — пробормотала я, чувство вины застряло у меня в горле. Я не могла избавиться от угрызений совести из-за сложившейся ситуации, она была слишком запутанной. Я должна была позволить ей уйти в прошлое. Это был единственный способ двигаться дальше и не сойти с ума.

— Теперь, когда его цели совпадают с моими, я меняю сторону. Если ему удастся уговорить тебя поступить со мной в УХХ, то он навсегда останется моим героем, — сказала Ева с ухмылкой.

В этот момент стул рядом со мной отодвинулся, и огромная тень на секунду нависла надо мной, прежде чем опуститься на сиденье. Мне не нужно было смотреть на довольное лицо Евы, чтобы понять, что к нам присоединился Кейден. Внезапная тишина, которая воцарилась вокруг нас, говорила сама за себя.

— Начала без меня, Веснушка?

Он немного отодвинул мой поднос с обедом, чтобы освободить место для своего собственного, который был завален едой.

— Ты серьезно собираешься все это съесть?

— У меня молодой растущий организм, которому предстоит большая игра, — съязвил Кейден.

Остальные Ледяные Боги заняли свободные места, и Ева откинулась на спинку стула с таким видом, будто жалела, что не прихватила попкорн, пока смотрела на разворачивающееся шоу.

— Что ты здесь делаешь? — тихо пробормотала я Кейдену.

— Обедаю, а на что это похоже?

Маркус развалился на стуле по другую сторону от меня, расплывшись в непринужденной улыбке.

— Жучок, ты должна начать сидеть с нами, потому что прятаться здесь, в дальнем углу, совсем не в моем стиле.

Кейден наклонился вперед, положив руки на стол, чтобы пригвоздить Маркуса взглядом.

— Я же просил больше не называть ее Жучком.

Маркус ухмыльнулся и пожал плечами.

— Что я могу сказать? Это вошло в привычку. В любом случае, Жучок не возражает. — Он взглянул на меня. — Ты же не возражаешь?

Глаза Кейдена сузились.

— Назови ее так еще раз. Давай, блядь, я жду, — мрачно пригрозил он.

Ева поперхнулась клубничным молоком, ее глаза расширились. После тихой угрозы Кейдена вокруг нас пронеслась волна шепота. Все в кафетерии слушали и делали любые безумные выводы.

— Все в порядке, серьезно, мне все равно. Перестань раздувать из мухи слона, — выпалила я. — Что ты творишь? — Я повернулась на стуле и сердито посмотрела на Кейдена. — Люди только перестали говорить о нас, обо мне… а теперь начнут снова.

Он кивнул, нахмурив брови.

— Ты права. Они, наверное, гадают, что между нами происходит, вместе мы или нет.

— Вместе? — слово вырвалось у меня с визгом. — Я гарантирую тебе, что об этом никто не думает.

— Нет? — спросил Кейден, выглядя еще более озадаченным, а потом пожал плечами. — Ну, я могу это исправить.

Его рука крепко вжалась в мою спину и, он дернул весь мой стул к себе, ножки громко заскрипели по кафельному полу. Я упала ему на грудь, но он еще не закончил. Другая его рука обхватила мою челюсть, удерживая меня на месте.

— Давай внесем ясность.

А затем он поцеловал меня. Этот ублюдок поцеловал меня, грубо, прямо там, на глазах у всех, и это было… потрясающе. Его губы требовательно раздвинули мои без согласия, после чего его язык скользнул внутрь. Я знала его прикосновения, форму его рта; я знала вкус его дыхания, когда он шептал мое имя. Все, что мне было известно о физическом желании и близости, я узнала в объятиях этого парня, и все же его поцелуй потряс меня до глубины души. Я была словно заморожена, пока он не появился в моей жизни. А теперь одно его присутствие разжигало во мне бушующий ад потребности, и каждое прикосновение заставляло пламя гореть ярче. Но пробираться в его комнату ночью — это одно. Это было тайно, где-то между сном и явью, где могли процветать всевозможные фантазии. Это было совсем не то, что целоваться на глазах у всей школы, средь бела дня, в кафетерии. Это было слишком реально.

Маркус захлопал, громко присвистнув, когда я отстранилась, наконец-то снова заставив работать свой мозг.

— Что ты делаешь? — Я была в панике. Я чувствовала ее. Я отодвинула стул и встала, чем привлекла к себе еще больше внимания, но не могла остановиться. За последние несколько недель я была в центре внимания больше, чем когда-либо в своей жизни, и все это становилось для меня непосильным. Я была девушкой-невидимкой. Леопард не может так быстро поменять свои пятна.

Я провела пальцами по губам. Весь кафетерий взорвался разговорами, и я могла только представить, о чем они болтают. Все думали, что мы вместе. Пара.

— Что ж, это было чертовски забавно. Я рада видеть, что некоторые люди, кажется, осознали свои ошибки, и просто чтобы ты знал, — Ева улыбнулась Кейдену и наклонилась, чтобы закончить громким шепотом: — Теперь я в твоей команде.

— Это большая честь для меня, — повторил её заговорщический тон Кейден и рассмеялся, когда я ударила его в живот. Я тут же испугалась, вспомнив о его травме.

— О, Боже, мне так жаль! Ты в порядке?

Он поймал мою руку в том месте, где она нависла над раной у него в боку.

— Нет, ты должна поцеловать, чтобы стало получше.

— Очень смешно.

Он все еще держал мою руку, и теперь поднес ее к губам и поцеловал тыльную сторону. Прямо здесь, на глазах у всей чертовой школы.

— Расслабься, Веснушка, я крепче, чем кажусь.

Ева снисходительно улыбнулась, глядя на нас.

— Что? — спросила я ее защитным тоном. Кейден сжимал мою руку в своей, и мне было неловко убирать ее, поэтому я оставила все как есть.

— Ничего, просто планирую свою часть комнаты в УХХ… поскольку, похоже, у команды «Останься в Хэйд-Харбор» появился новый член, — невинно сказала она, затем рассмеялась над выражением моего лица и мудро сменила тему. — Итак, какие-нибудь особые планы на игру для скаутов? — Она адресовала свой вопрос брату. Если кому-то и нужна была стипендия в УХХ больше, чем Кейдену, так это Ашеру.

— Вам придется прийти на игру и посмотреть, — перебил Маркус, а затем кивнул в сторону меня и Евы. — Вы двое будете болеть за нас в следующем году, когда мы станет звездами университетских Геллионов?

Ева пожала плечами.

— Я буду там, чтобы поддержать вас, но Лили нет. — Подруга грустно улыбнулась мне. — Она уезжает от нас в Калифорнию, да, Лил? — провокационно спросила она.

Маркус громко присвистнул.

— Серьезно? Ты собираешься сбежать из города?

Я почувствовала, как Кейден напрягся рядом со мной, когда кивнула.

— Да, возможно. Я поговорила об этом со своими родителями, и они меня поддержали. Меня приняли, на полную стипендию. Было бы глупо не воспользоваться шансом.

Ева пожала плечами.

— Умные решения переоценивают. Конечно, Лили еще передумает, потому что будет слишком сильно скучать по мне.

— Мы можем навещать друг друга, — напомнила я ей.

— Но не так уж часто, верно? Сколько стоят билеты до Калифорнии? — Внезапно вмешался Ашер, заставив меня задуматься.

— Не знаю, но мы как-нибудь уладим всё. — Слова прозвучали фальшиво даже для меня.

— Конечно, такие вещи начинаются с самых благих намерений, но мы все знаем, что Лили забудет о нас, — съязвил Маркус.

Я криво улыбнулась, чувствуя исходящее от Кейдена напряжение, и заставила себя съесть обед.

После воскресного утреннего катания на льду в Миллерс-Понд с родителями, Евой и Ашером, я рухнула в мамину машину и улыбнулась ей, пока она садилась. Сегодня она была взволнована, и казалось, что дело было не только в нервах из-за игры.

— У меня для тебя сюрприз, — быстро сказала она, выезжая на оживленную дорогу, ну, настолько оживленную, насколько это было возможно в Хэйд-Харборе.

— Правда?

— Правда, и я просто не могу держать это в себе! — Она улыбнулась мне. — Ладно, я расскажу тебе. На днях я позвонила в колледж твоей мечты и сумела организовать нам экскурсию по кампусу для досрочного поступления, — сказала она, усмехаясь над ошеломленным выражением моего лица.

— Когда?

— Мы уезжаем завтра днем, — сказала она.

— Завтра? Но ведь завтра игра, самая важная в сезоне, — сказала я, чувствуя пустоту в груди.

— Я знаю, но твой папа всё понимает. Если я позвоню ему перед началом и пожелаю удачи, он не возражает.

— Я не знаю, что сказать. — Мой голос звучал приглушенно. Казалось, что он доносится откуда-то издалека.

— Скажи, что ты в восторге!

— Я в восторге, — как попугай, повторила я, и тут же покраснела. — Я действительно в восторге, честно. — Я осознавала, что это прозвучало совсем не так. — Просто я думала, что папа хотел, чтобы мы были на игре. Скауты ведь приедут и за ним понаблюдать, верно?

— Да, но такие экскурсии по кампусу проводятся редко, а у тебя не так много времени до того, как ты согласишься на досрочное поступление. Ты должна быть уверена… ты так же важна, как и папа, милая, — напомнила она мне.

Я кивнула. В горле все сжалось. По правде говоря, я с нетерпением ждала возможности пойти на игру. Мысль о том, что завтра придется лететь через всю страну, была неприятной и нежелательной.

— Тебе нужно увидеть это место, пройтись по коридорам, понять, будешь ли ты чувствовать себя там как дома, — продолжила она.

Я кивнула, подавленное чувство не исчезало, пока я смотрела на пейзаж, проплывающий за окном. Я должна быть чертовски взволнована тем, что завтра отправляюсь на экскурсию в колледж своей мечты, разве нет?

Той ночью я сидела в своей постели и разглаживала обложку выцветшего дневника, того самого, который Кейден прочитал и опубликовал. Все мои секреты были раскрыты. Вся школа решила, что это был жестокий розыгрыш, и это было прекрасно. Всё закончилось. Тем не менее, я помнила тот ужас и боль, которые испытала, когда все случилось. Это был переломный момент для меня во многих отношениях. Конечно, мне было стыдно, но это также заставило меня обрести свой голос. Могла ли я действительно простить Кейдена за то, что он сделал? Разве я уже не простила?

Сегодня вечером он рано ушел в свою комнату, измотанный тренировкой и подготовкой к большой игре. Его травма до сих пор не зажила, и теперь ему предстояло сыграть свою самую важную игру на сегодняшний день.

Я открыла дневник и вздохнула, прочитав последнюю запись, сделанную до того, как Кейден нацелился на меня и взорвал мой мир.

Я чувствовала себя совсем другой девушкой, нежели та, что описывала эти мечтательные, полные вины сны и панически боялась, что родители узнают о досрочном поступлении.

Все изменилось за считанные недели, включая меня.

Тихий стук вывел меня из задумчивости, и сердце подпрыгнуло при мысли о том, что он стоит у моей двери.

Мой приемный брат.

Мой мучитель.

Парень, которого я люблю.

Люблю? Да. Люблю.

Я встала и отогнав от себя эту мысль, быстро открыла дверь. Дверной проем был пуст. Я поборола разочарование и уже собиралась вернуться в комнату, когда заметила блеск зеленого с золотым на полу.

Это был дневник, который Кейден подарил мне на день рождения. Я подняла его, осознав, что уже несколько дней не видела его на своем столе. Я даже не открывала его с того первого дня, когда мы с Евой прочитали пожелание Кейдена на день рождения. Я отнесла его в свою комнату и закрыла дверь. Сердце билось странно сильно, когда я села и открыла его, пролистывая до первой страницы с его посланием.

Ты увидела мой секрет, а я увидел твой

— К

Следующая страница была пустой. Я перелистнула ее и остановилась. Там синими чернилами, темными на фоне бежевой страницы, были нацарапаны два слова.

Мне жаль.

У меня почему-то возникла мысль, что это послание было старым, написанным несколько недель назад, когда отношения между нами были наихудшими. Я была из тех ботаников, которые точно знали по дням, когда и какие ручки находятся на моем столе, и этот цвет я определенно использовала несколько недель назад. Я перевернула следующую страницу, и там была еще одна записка, на этот раз написанная другой ручкой.

Прости меня, Веснушка.

Сглотнув комок в горле размером с мяч для гольфа, я перевернула еще одну страницу, и на этот раз весь лист был заполнен словами, написанными колючими черными чернилами.

Прошлой ночью мне снилась Лили. Это хорошая ночь. Хотел бы я жить в таких снах. Во сне она взяла меня за руку и улыбнулась. Она целовала меня и смеялась вместе со мной. Она любила меня, и это было все, на что я уже перестал надеяться. В то же время я знал, что это сон, потому что Лили в буквальном смысле девушка моей мечты, а я настолько напортачил, что она ни за что не посмотрела бы на меня так в реальной жизни.

В реальной жизни я — злодей в ее истории. Плохой парень. Гнилое яблоко.

Поэтому в последнее время я сплю допоздна и рано ложусь спать.

Я делаю все, чтобы чаще видеть улыбку Лили.

Слеза скатилась по моей щеке и упала на страницу. Я перелистнула дальше, и там было еще и еще. Целая череда записанных снов.

Прошлой ночью мне приснилось, что я внутри моей Лили. Она крепко обнимала меня, и ее запах наполнял мою голову. Ее тело прижималось ко мне, а киска была более тесной и мягкой, чем все, что я мог себе представить. Я никогда никого не хотел так сильно, как ее, и никогда не захочу даже с малой толикой такой жажды.

Лили — это совокупность всех моих желаний и фантазий, объединенных в одну потрясающе умную и красивую упаковку. В моих снах она тянется ко мне, когда просыпается, и находит меня внутри себя.

Ее объятия похожи на возвращение домой. С ней я наконец-то принадлежу себе. Я обрел покой.

Снова потекли слезы, и я смахнула их.

Я перевернула еще одну страницу и обнаружила, что она почти пуста, за исключением одного короткого послания.

Я люблю тебя, Веснушка. Я знаю, что не заслуживаю прощения… но если кто-то и может попытаться простить такого паразитоида, как я… так это ты, любовь моя.

— К

И я разрыдалась.