По следам басмачей

Стойбище басмачей

Позже мы узнали…

В ясный и теплый майский день более ста пятидесяти всадников расположились на левом берегу реки Эмба, под открытым небом. Сняв теплую верхнюю одежду, сидели на сухой песчаной земле и вели разговор о хорошей погоде, которая благоприятствовала им.

Недалеко от берега паслись спутанные и оседланные кони, жадно пощипывая свежую майскую траву.

Выставленный наблюдатель внимательно всматривался вдаль.

В вырытых на берегу очагах были установлены громадные котлы, в которых варилось мясо. Несколько джигитов собирали курай, сухие кустарники терескена и подносили к очагам.

У каждого очага стояло по два человека, один из которых подкладывал топку под котел, другой — черпаком помешивал бульон.

Сидящие басмачи с большим вниманием слушали пожилого человека лет шестидесяти, с небольшой седеющей бородкой, приплюснутым носом н поблекшими карими глазами. Это был посланец хана, которого уполномочили объединить мелкие группы басмачей.

Посланец сделал паузу, оглядел всех пронизывающим взглядом и снова заговорил:

— Дорогие джигиты, я сегодня собрал здесь вас, чтобы рассказать обо всем. Вам уже известно: нашим ханом выбран тахсыр Тыналы, отец которого до прихода Советов к власти тоже был ханом. Тыналы я знаю как батыра. У него львиное сердце, он лучший стрелок. Хотя и старый, но его можно назвать лихим джигитом. Он ненавидел и ненавидит Советскую власть со дня ее рождения.

Тахсыр Тыналы и мы с вами стремимся возвратить прежнюю жизнь. Это цель, указанная нам самим аллахом! До сих пор мы действовали отдельными мелкими группами, если в дальнейшем будет так, то нас быстро разобьют кызыл-аскеры. Мы должны создать единый кулак с единым начальником. Пора уже выполнить волю всевышнего. Сейчас как раз и наступило такое время: весна в разгаре, коням есть корм.

Другая наша цель: собрать побольше воинов за счет обиженных, недовольных Советской властью. Кое-кого можно даже припугнуть и перетянуть к нам.

Мы не одиноки. Рядом действуют еще несколько отрядов. В Кара-Кумах, Кызыл-Кумах, на возвышенности Устюрт тоже наши джигиты. Учтите, и за границей у нас есть друзья, они обещают нам помочь, как только мы начнем действовать по-настоящему.

Мы будем бить беспощадно кызыл-аскеров, уничтожать активистов, коммунистов и всех, кто будет стоять. против нас. Я вам кратко сказал все. Как вы думаете?

Сидевшие полукругом басмачи зашевелились, стали переглядываться. Наступила тишина. Было только слышно фырканье коней, пасущихся неподалеку.

Молчание прервал один из сидящих. Привстав на одно колено и опершись правой рукой на рукоять камчи, он смело поднял голову:

— Тахсыр, я приветствую ваши слова. На днях я со своими джигитами был в Доссоре, в Гурьеве и в Жилой Косе. Там пока не видно кызыл-аскеров. Этот момент нам и нужно использовать. В Доссорском районе добывают нефть. Нужно налететь внезапно; разгромить милицию, захватить оружие и очистить райцентр. А нефтяные вышки поджечь. Пускай огонь будет виден всюду…

Отчаянную речь выступавшего поддержали несколько басмачей.

— Правильно, правильно, только так и надо!

Посланец хана, услышав одобрительные крики, улыбнулся. Приложив правую руку к груди, гордо произнес:

— Славные джигиты, храбрые беркуты! Благодарю вас. Я понял, что мы все живем одними мыслями и желаниями. Дай, аллах, мужества и здоровья в наших делах. Да пусть сопутствует нам счастье…

Воспользовавшись секундной паузой, один из джигитов — смуглый. молодой человек, с открытыми карими глазами, встал во весь рост и, прижав правую руку к груди, горячо произнес:

— Тахсыр, прошу извинения, что прерываю ваши мысли. Обо всем вы говорили хорошо. Я тоже согласен. Но мы не должны забывать народную поговорку, что палка имеет два конца. Пока нет кызыл-аскеров, мы возьмем Доссор и Жилую Косу. Ограбим, уничтожим неугодных нам людей. Когда придут кызыл-аскеры, они за это нас не пощадят. Об этом нам нужно подумать хорошенько. Как вы думаете?

Многие джигиты задумались над только что сказанными словами.

Посланца хана на минуту парализовала речь этого смело выступившего человека. Его бегающие острые глаза остановились на. нем, но он вдруг оживился и наставительно заговорил:

— Джигит, как тебя зовут, не знаю. Но ты, видимо, трусоват и, наверное, не понял, о чем я говорил. Сколько наших отрядов и где они действуют? С таким заячьим сердцем и такими мыслями тебе не воевать, а только воду возить и обед готовить. Благодари аллаха, что нет здесь сейчас Тыналы-хана. Он бы поговорил с тобой по-другому. Но я, его посланец, милостив. На первый раз прощаю тебе неумные речи.

— Тахсыр, меня зовут Мергеном, я не допонял вас, прошу прощения, — он опустил голову на грудь и приложил правую руку к сердцу. Немного постояв в таком положении, джигит пересел в другое место, позади всех.

Помощник хана проводил молодца злобным взглядом и негромко произнес:

— За признание своей вины на первый раз простим.

Несколько голосов подхватили:

— Да, простим. Простим его!

Однако в душе Мерген считал, что он прав. Несколько джигитов тоже задумались над словами смельчака.

На этом сборище басмачи решили объединить все мелкие группы в один отряд. Руководство этим отрядом взял в свои руки посланец хана. Нападение на Доссор назначили в пятницу, на рассвете.

Джигиты подали кушать. Предводитель и несколько приближенных уселись кружком и принялись за еду. На большом деревянном блюде горой лежало мясо, куски курдючного вареного сала, а сверху баранья голова.

С большим достоинством предводитель принял из рук джигита баранью голову. Вытащив из-за пояса нож, он принялся умело и привычно разделывать ее.

Мысли его бежали быстро. Он ликовал в душе: «Я сумел организовать отряд… ч ерез неделю со своими джигитами разгромлю райцентр Доссор. А потом, может быть. Жилую Косу и даже Гурьев. Дай, аллах, нам удачи!»

Посланец почувствовал себя молодым, вспомнил свою молодую жену. Как он ее обрадует своим новым положением! Она полюбит его еще сильнее, несмотря на старость. Довольный самим собой, он пригладил бороду, улыбнулся, крякнул от удовольствия.

После трапезы басмачи воздали благодарность аллаху словами: «Аллах-акбар».

И молитвенно провели ладонями по лоснящимся от жира лицам.

К вечеру, вскочив на коней, они ускакали на ночлег, оставив на песке обглоданные бараньи кости.

Мы собрались у командира дивизиона. Вытащив из маленького кармашка брюк часы, он покачал головой и твердо сказал:

— Товарищи, нам пора идти на совещание.

Вошли в зал, где уже сидели сотрудники окружного ОГПУ. Поздоровавшись с ними, мы заняли свободные места. Долго ждать не пришлось.

Начальник окружного ОГПУ обвел всех взглядом, как бы проверяя, все ли командиры явились. Он был выше всех на целую голову. Атлетического сложения, смуглый, с крупной, крепко посаженной головой. Густые изогнутые брови, темно-карие открытые глаза. Крупный, энергично выдвинутый подбородок, придавал его лицу строгость и решительность. «У этого человека голова холодная, а сердце горячее», — подумал я, вспомнив слова Дзержинского.

Говорить он начал обстоятельно, твердым, звенящим голосом:

— Товарищи, народ нашей необъятной страны под руководством большевистской партии борется за выполнение пятилетки в четыре года. Рабочий класс идет в авангарде этой борьбы. Империалистов бесят наши достижения, и они всеми силами стараются помешать строительству социализма в СССР, сорвать выполнение пятилетнего плана и коллективизацию. Вредительство, диверсии, бандитизм — вот их излюбленное оружие. Фактом может послужить нападение большой вооруженной банды басмачей на форт Шевченко. Басмачи большими группами действуют на возвышенности Устюрт, в Кара-Кумах, Кызыл-Кумах. Грабят и убивают преданных Советской власти людей. Вот еще один факт. На днях несколько групп басмачей приняли решение из мелких групп сколотить крупный басмаческий отряд и совершить внезапный налет на нефтяные промыслы Доссора. Ликвидация этой волчьей своры поручена Гурьевскому оперативному дивизиону ОГПУ в районе возвышенности Устюрт, в первую очередь в районе реки Эмба и Доссоре.

Задача была ясна.

На следующий день поступили сведения о том, что геологической партией, работающей между Доссором и рекой Эмбой, замечена большая группа вооруженных бандитов на правом берегу Эмбы. А в полдень басмаческих разведчиков увидели на восточной окраине Доссора.

В тот же день наш взвод прибыл в Доссор.

Районные партийно-советские организации, рабочие нефтяных промыслов уже создали самооборону. Жители в районном центре находились в тревожном состоянии. Их пугало появление басмачей вблизи райцентра. Они очень обрадовались нашему приходу.

— С неба свалились? Откуда бог послал вас? — смеялись и шутили они.

— Что вытворяют бандиты — и богу не нравится. Вот он и попросил нас усмирить их, — отвечали на шутки трудящихся бойцы.

Взвод Митракова, проделав форсированный стокилометровый поход на конях, прибыл к вечеру следующего дня. Этот взвод оставили для охраны райцентра Доссора.

Взяв с собой проводника, хорошо знающего местность, я со своим взводом на двух машинах выехал в район, где был замечен крупный отряд басмачей. Но здесь мы их не обнаружили. Подъехали к реке Эмбе — мутной и грязной. Она уносила к морю целые острова прошлогодней травы и кустарника.

Берег с нашей стороны, крутой и песчаный, размывался и обваливался прямо на глазах. Переправы не было. Ниже по течению, километрах в пяти, нашли удобное место для переправы. Обмотав моторную часть машины брезентом и кошмой, на быстрой скорости проскочили На противоположный берег. Шофер от радости был на седьмом небе.

— Вот я знаю теперь, как переправить машину через реку!

На левом берегу обнаружили следы стоянки: на песке валялись обглоданные кости, вся местность вскопычена. Следы уходили по направлению «Барса Кельмес».

— Товарищ проводник! Скажите, почему эта местность называется «Барса Кельмес»? — спросил командир дивизиона.

Проводник начал рассказывать:

— По древнему преданию два джигита поспорили меж собой. Один из них похвалился, что эту местность пройдет пешком от края до края. Другой доказывал, что это невозможно: безводные и бескрайние пустыни, где нет ни колодцев, ни рек, похоронят любого смельчака. Поспорили на таких условиях: «Возьмешь воды, продуктов, сколько у тебя сил хватит донести. Пойдешь туда, и если живым вернешься, я тебе дам верблюда, лошадь и двух баранов. Кроме этого, будешь называться батыром», — таков был уговор.

Самоуверенный молодой и сильный джигит согласился в присутствии целого рода и отправился в путь от реки Эмбы в сторону Аральского моря.

Шел сутки, вторые, десятые, а конца не было видно, У него закончились вода и продукты. Но он так и не вышел к морю и не вернулся в родной аул. Поэтому так и называется эта местность: «Барса Кельмес» — «Пойдешь — не вернешься…» — закончил свой рассказ проводник.

Следы басмачей уходили на восток. Мы возобновили преследование. Проехали еще 150 километров, но они ушли еще дальше, к Аральскому морю. Видимо, пошли на соединение с другими группами, действующими на возвышенности Устюрт.

Басмачи были осведомлены о прибытии воинской части в Гурьев и Доссор, поэтому не решились напасть на нефтяные промыслы и районный центр. Нашему дивизиону оставалось только одно — выехать в форт Шевченко и оттуда начать операцию по ликвидации басмачей.

В Доссоре бойцы побывали на нефтяных вышках, интересовались их работой. Бакинские инженеры, мастера, техники, приехавшие поделиться своим опытом и оказать помощь местным нефтяникам, с удовольствием объясняли и показывали нам способы добычи нефти.

Мы, командиры и бойцы, со своей стороны заверили нефтяников, что их покой и труд будет в полной безопасности, а басмачи как враги советского народа будут ликвидированы.

Попрощавшись с рабочими и служащими, мы вернулись в Гурьев.