По Тунису и Ливии

МИР ПОД ОЛИВАМИ

Вы, очевидно, помните фильм итальянского режиссера Джузеппе де Сантиса. В нем бушевали человеческие страсти: люди любили, страдали, боролись с несправедливостью. Одного не было на крутых склонах глухой деревушки Калабрии или Сицилии, поросших оливковыми деревьями, — мира и счастья. Потому и картина называлась подчеркнуто сурово: «Нет мира под оливами».

И вот бегут, мелькают мимо нас оливковые рощи земли тунисской. Италия отсюда близко. От крайней точки североафриканского берега до Сицилии через Тунисский (или Сицилийский) пролив — всего-навсего 150 километров. И оливковые деревья здесь точно такие же, как в Италии. Но чувствуют они себя тут вольготнее, хотя климат Туниса более суров. За ними ласковее ухаживают, их холят, оберегают. Потому что это государственное, национальное богатство.

«Оливковое дерево священно», — говорят тунисцы. Мы поинтересовались: «Почему?».

Объяснение оказалось чрезвычайно простым. Оливковое масло горит. Оно дает свет. А огонь в древности всегда почитался как святыня.

Тунисцы очень бережно относятся не только к плодоносящим, но и к любым деревьям. Ведь они дают тень и прохладу в знойный день. А если дерево умирает, оно, сгорая, согревает холодными ночами кочевников. Когда весело пляшут огоньки костра, становится не только телу теплее, но и веселее на сердце.

Есть в Африке деревья, которые приносят человеку питательные, вкусные плоды. Кожура от плодов идет на корм скоту, ветви служат строительным материалом. А есть деревья и кормильцы, и труженики. Это эвкалипты. Они помогают людям, осушать земли, делать их плодородными.

Незадолго до нашего приезда по всему Тунису отмечался день деревьев. Это традиционный, ежегодный праздник. Отличается он от других торжеств тем, что, встречая его, люди не усаживаются за стол с яствами и напитками, не надевают праздничных нарядов. Они берут заступы, оборачивают мешковиной нежные корни молодых саженцев и отправляются за «околицы» — на пустыри и полянки, к обочинам дорог. Каждый взрослый должен посадить в этот день хотя бы одно деревце.

— Сколько же было высажено на этот раз? — спросили мы у Амади, проезжая молоденькую рощицу.

— Около двух миллионов деревьев, — ответил тот.

Позже мы не раз еще увидим оливковые плантации и финиковые рощи. Но эта цифра — два миллиона посадок в один день! — нас потрясла.

Тунис — страна земледельческая. Сотни, тысячи лет поля, сады и плантации возделывались здесь примитивными орудиями. Тянулась по пашне соха за впряженным в нее верблюдом. Вручную ухаживали за посевами, размалывали зерно, косили траву, стригли шерсть.

Сжатую серпом пшеницу молотили на току джарушей — широкой, толстой доской из дерева, утыканной гвоздями или осколками острых камней. Джарушу иногда заменяла каррита — каменный каток, который выбивает зерна из колосьев…

Так писал Поль Себа, профессор тунисского лицея Карно, чья монография об этой стране издана в Париже и 1951 году. Многое ли изменилось с той поры?

И много и мало. Древние земледельческие орудия пока можно встретить в любом уголке страны. Еще сотни тысяч гектаров пашни царапают деревянные сохи, еще низки урожаи, не освоены значительные площади. Но правительство республики уже сделало первые решительные шаги в аграрной политике, прежде всего пересмотрев сложившийся порядок владения землей.

На осенней сессии парламента в 1962 году президент Тунисской Республики Хабиб Бургиба заявил:

— Государство вмешалось в распределение и производство, с тем чтобы вести борьбу против отсталости. Без итого вмешательства произошла бы катастрофа.

К моменту ликвидации протектората в Тунисе существовали различные формы владения землей. Больше половины земли принадлежало частным собственникам, более четверти — общинам, остальная часть — мусульманским религиозным учреждениям и государству. Лучшие, самые плодородные земли в стране захватили европейцы-колонисты, главным образом французы[8]. Если средний размер владения колониста составлял 385 гектаров, то на долю каждого феллаха приходилось в пятьдесят раз меньше.

В первый же год после завоевания независимости правительство ликвидировало общинные владения, затем хабусные (или вакфные), доходы с которых поступали и распоряжение мусульманского духовенства, конфисковало земли, принадлежавшие семье бея.

Сложнее обстояло дело с французскими колонистами. В 1957 году тунисское правительство выкупило у них 140 тысяч гектаров земли, в марте 1963 года — еще 150 тысяч. Обходилось это молодому государству довольно дорого, не говоря уже о том, что платило оно фактически за свои же искони тунисские земли. И вот 11 мая 1964 года Национальное собрание Туниса приняло закон о национализации остальных 350 тысяч гектаров земель, принадлежавших иностранцам.

«Тунисский народ, — писал журнал «Жён Африк», — более восьмидесяти лет эксплуатируемый колонизаторами, теперь преподал им урок, который они запомнят навсегда».

В ответ на такие решительные действия «насильников» Франция разорвала торговый договор. Экономике Тунисской Республики это нанесло ощутимый удар, но не заставило правительство пересмотреть закон: плодородные земли перешли в руки государства, а колонистам пришлось ретироваться.

Еще в начале 1962 года Национальное собрание республики утвердило первый в истории Туниса трехлетний план развития страны. По этому плану намечалось создать в стране широкую сеть сельскохозяйственных кооперативов феллахов-земледельцев. Государство предоставляло кооперативам ссуду для приобретения машин, скота, постройки домов, выдавало кредиты для покупки сортовых семян, удобрений. Ссуда погашается в течение двадцати лет. Как только кооператив рассчитается полностью с государством, его члены могут распределить между собой землю, машины, скот, постройки и стать самостоятельными хозяевами[9].

Хозяйство в кооперативах ведется под руководством опытных агрономов. Специальные инструкторы по быту приучают людей пользоваться постельными принадлежностями, посудой. Они следят за чистотой в домах, за соблюдением элементарных санитарно-гигиенических правил.

В прошлом полунищие, безземельные арабы, многие из которых не имели даже крыши над головой, горячо поддерживают создание кооперативов.

Как-то мы проезжали мимо одного из новых кооперативных селений. Смотрим: повсюду вывешены национальные красные флаги с пятиконечной звездой и полумесяцем в белом круге. «Разве, — спрашиваем, — сегодня праздник?». «Нет, — отвечают нам. — Просто еще одна семья вселилась в только что построенный дом. А это не меньше, чем праздник!..».

Морскими путями в Тунис доставляют тракторы для сельскохозяйственных кооперативов, в том числе советские, марки «Беларусь». Правда, и тут возникает проблема: машины можно закупить, а где взять людей, умеющих управлять ими? Хотя тракторов в стране еще очень мало[10], механизаторов не хватает.

Вспоминают такой случай. В кооперативе приобрели трактор. Показали наскоро одному из крестьян, как заводить машину, переключать скорости, тормозить. А через какое-то время трактор выбыл из строя. Оказалось, что заправлять трактор горючим научили, а вот, что требуется еще и масло заливать, подсказать феллаху забыли…

Серьезные планы намечены тунисским правительством и освоении новых земель. За три года предполагалось поднять 600 тысяч гектаров целины. Эти работы должны были производиться либо кооперативными хозяйствами, либо специальными управлениями по освоению земель.

Помогают тунисцам и наши соотечественники. Вот что рассказывал Анатолий Трофимович Вознюков, руководитель группы советских специалистов, работавших в Тунисе на строительстве гидротехнических сооружений:

— В нашу задачу входило производство изысканий и составление проектов сложного гидротехнического комплекса, состоящего из четырех плотин, а также массива орошения и осушения площадью 90 тысяч гектаров. За год паша группа провела изыскания на двух водохранилищах и одновременно развернула работы на двух других.

Чтобы составить представление о масштабах советской экспедиции в Тунисе, достаточно сказать, что после завершения всех объектов, над которыми она работала, будет преображен северный район страны Те области, в которых почти половина плодородных земель не используется, получат главное, в чем нуждаются все районы Северной Африки, — воду.

Многие тунисцы, живущие на территории, где вела работы наша экспедиция, получили возможность трудиться. Они изучают новые для них специальности, учатся обращаться со сложными машинами.

В ходе работ крепнет дружба между советскими специалистами и рабочими и инженерами Туниса. Тунисцы с большой теплотой отзываются о наших людях и высоко ценят их братскую помощь. Вспоминается, как в небольшом городке Мензель-Бургиба во время праздничной демонстрации сотни жителей остановились около дома, где мы жили, и долго приветствовали нас…

Советские инженеры и техники почти два года вели изыскания в районе озера Ишкель, на впадающих в него реках. Подготовительные работы, необходимые для строительства гидротехнических и гидромелиоративных сооружений, были завершены на месяц раньше установленного срока.

Осенью 1964 года тунисцы тепло проводили на родину большую группу наших гидротехников и мелиораторов. Но часть из них осталась. По просьбе тунисского правительства советские геологи, топографы, буровые мастера и гидрологи должны были произвести дополнительные изыскания для составления рабочих чертежей строительства плотин и водохранилищ на реках Резала, Эль-Азаз и Бен-Хасем.

Живописен второй по величине

город Туниса Сфакс

Вплоть до 1961 года в горном районе Туниса на берегах реки Кассеб крупные французские фирмы «Койн» и «Белье» вели проектно-изыскательские работы по созданию водохранилища. Здесь предполагалось соорудить арочную плотину и гидроэлектростанцию. Но французам не удалось довести дело до конца.

Советские инженеры из Московского института Гидропроект имени академика С. Я. Жука представили свой проект строительства гидроузла, который был одобрен и получил высокую оценку правительства Тунисской Республики.